Просьба не открывать – без особого на то разрешения – имена наиболее глубоко законспирированной агентуры, ибо пыток нацистов может не выдержать даже такой блистательный разведчик, как Пол Роумэн».
Информация к размышлению (Даллес – ИТТ, сорок пятый – сорок шестой)
На этот раз Даллес пригласил полковника Бэна не в клуб, где они обычно встречались раз в квартал, обговаривая дела на будущее и подводя итоги сделанному, но к себе в контору, на Уолл-стрит.
– Здесь у меня под рукой материалы, – объяснил Даллес, попыхивая неизменной трубкой, – дело такое, что они могут понадобиться.
– Все материалы вы храните вот здесь, – Бэн постучал себя по лбу, – не скромничайте, Аллен.
– Тем не менее, – ответил тот, пропуская гостя в кабинет, заставленный шкафами с книгами: в основном своды законов, исследования, связанные с китайской эпохой Сун, и литература по германскому вопросу.
Поинтересовавшись, что будет пить полковник, пояснил, что чай прислали жасминный, только-только с плантации: «Мадам Чан Кайши знает мою страсть. Есть ангольский кофе, о том, кто мне присылает эти светлые зерна, я умалчиваю, потому что самолет взлетает в Лиссабоне, такими связями не хвастают, могут неверно понять. К сожалению, левые захватили довольно прочные позиции в газетах и на радио, так легко их оттуда не выкуришь. Маккарти напоминает мне порой Дон Кихота; надо будет сосредоточить все наше внимание на телевидении: думаю, эта новая отрасль станет стремительно развиваться, не пропустить бы момент, позиции трудно отвоевывать , занимать с самого начала куда проще...»
– Мы с вами думаем в одном направлении, Аллен... Пить я стану и то, и другое – сначала жасмин, а потом ангольский кофе, не взыщите, издержки образования, я прошел мимо университета, как и Аристотель.
– Предмет разговора, к которому я вас пригласил, Бэн, с проблемой телевидения связан опосредованно... Оно, конечно, будет задействовано в том предприятии, о котором пойдет речь, но несколько позже, когда наберет силу... Вы, кстати, финансируете какие-либо проекты в телебизнесе?
– Практически – все. В той или иной мере, не в прямую, конечно, но, как и вы, я понимаю значимость большого ящика...
– Так с чего же мне начать? – задумчиво спросил Даллес, упершись в него своим тяжелым взглядом («Глаза, как льдышки, – подумал Бэн, – айсберг, а не человек, брррр!»). – Я, пожалуй, позволю себе задать вам ряд вопросов... Что вы знаете о нефтяном бизнесе в Колумбии?
– Колумбия как-то не очень входит в сферу моих интересов.
– Зря. Она – предмостье Латинской Америки. Колумбия, Панама, Коста-Рика и Никарагуа – от ситуации в этих странах зависит благополучие нашей страны, – Даллес постучал пальцем по груди (любимый жест). – Если в Никарагуа положение крепкое, Сомоса вполне управляет ситуацией, в Панаме – еще надежнее, наше военное присутствие, то в Колумбии и Коста-Рике дело сложнее... Особенно в Колумбии. Там против наших интересов весьма интенсивно работает британская «Шелл»... С ней мы сладим, мы готовим удар против «Шелл» в прессе, кое-что удалось накопать о связях немцев с британцами, дело может оказаться крутым... Но Рокфеллер озабочен, и я понимаю его тревогу по поводу ситуации в Колумбии – в целом. «Тропикал ойл» Рокфеллера имеет в своем распоряжении концессию Марес возле Барранка-Бермеха, очень серьезное предприятие... Но срок концессии истек, Бэн. И президент Алфонсо Лопес потребовал, чтобы в июне все заводы были переданы правительству Колумбии, – опять-таки под нажимом коммунистов. Кое-как мы смогли добиться в суде переноса срока до лета пятьдесят первого. А что такое пять лет в приложении к историческому процессу? Ничто, пустое, нуль. К президентству рвется лидер левых Хорхе Гаэтан. Если он победит, тогда Рокфеллеру придется уйти из Колумбии еще раньше, Гаэтана поддерживают коммунисты, это – серьезно. Нам стало известно, что Гаэтан уже сейчас, накануне предвыборной кампании, подготовил меморандум, требующий передачи всех без исключения концессий правительству – с последующей национализацией... Мы пытаемся работать в его окружении, у нас есть кое-какие возможности в левом лагере... Они все очень подвижны и, – Даллес усмехнулся, – как бы это точнее выразить... избыточно страстны что ли. Нет еще опыта политической деятельности, вынырнули в последние годы войны, на гребне антифашизма, не научились... А если научатся? Тогда как? У нас есть переходная кандидатура на президента – Оспин Перес, но это не личность, полумера, борьба за время... Что вы предложите?
– Надо посмотреть, – повторил Бэн. – Но ведь нефть – это государственная политика, Аллен, это топливо для самолетов и танков... В какой мере государственный департамент и Пентагон включены в наше соразмышление? Ведь они – не мы. Бюрократы. Им надо долго думать... Я-то сразу просчитал в уме, что Рокфеллеру будет нужна хорошая связь, если он прочно закрепится в Колумбии, а кто ему организует связь, как не ИТТ?
Даллес улыбнулся:
– Вообще-то охотников много, но, как его адвокат, я буду настаивать именно на вашей кандидатуре. Что же касается государственного департамента и Пентагона, то вам предстоит поработать в этом направлении, Бэн. Ваши отношения с военными позволяют сделать это лучше и плодотворнее, чем мне, я же с ними часто ссорился, с проказниками.
...Нефть, армия, политика – и в ту пору, да и поныне – завязаны в тесный узел интересов, которые определяются балансом концернов, миллиардами, отчисляемыми в бюджет, перераспределяемыми затем в конгрессе между Рокфеллером, Морганом и Дюпоном, ибо именно их корпорациям раздавалась и раздается львиная доля самых выгодных заказов – военных. Здесь не страшна конкуренция, как у текстильщиков, поставщиков оборудования для пищевой, медицинской, обувной или лесодобывающей промышленности. Танк и бомбардировщик – вне конкуренции, нет надобности в дополнительных тратах на прессу, рекламу и лобби; система отработана надежно; до тех пор, пока она функционирует без перебоя, стабильность страны обеспечена, считая военно-промышленный комплекс; а перекосит на сторону – возможны неуправляемые последствия, чреватые социальным взрывом.
...Бэн допил чашку ангольского кофе, поднялся, прошелся по маленькому, в высшей мере скромному кабинетику Даллеса («Играет или действительно это его стиль – такое протестантское пуританство?»), остановился возле книжных шкафов, поинтересовался:
– А что по поводу моих военных из Пентагона говорит поэзия эпохи Сун?
– Обязательно что-нибудь говорит. Как все великое, она вневременна и безнациональна, – ответил Даллес и, открыв томик, постоянно лежавший у него на столе, прочитал строки, взятые наугад:
– Соседи забыли песни. Скучно стало в деревне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169
Информация к размышлению (Даллес – ИТТ, сорок пятый – сорок шестой)
На этот раз Даллес пригласил полковника Бэна не в клуб, где они обычно встречались раз в квартал, обговаривая дела на будущее и подводя итоги сделанному, но к себе в контору, на Уолл-стрит.
– Здесь у меня под рукой материалы, – объяснил Даллес, попыхивая неизменной трубкой, – дело такое, что они могут понадобиться.
– Все материалы вы храните вот здесь, – Бэн постучал себя по лбу, – не скромничайте, Аллен.
– Тем не менее, – ответил тот, пропуская гостя в кабинет, заставленный шкафами с книгами: в основном своды законов, исследования, связанные с китайской эпохой Сун, и литература по германскому вопросу.
Поинтересовавшись, что будет пить полковник, пояснил, что чай прислали жасминный, только-только с плантации: «Мадам Чан Кайши знает мою страсть. Есть ангольский кофе, о том, кто мне присылает эти светлые зерна, я умалчиваю, потому что самолет взлетает в Лиссабоне, такими связями не хвастают, могут неверно понять. К сожалению, левые захватили довольно прочные позиции в газетах и на радио, так легко их оттуда не выкуришь. Маккарти напоминает мне порой Дон Кихота; надо будет сосредоточить все наше внимание на телевидении: думаю, эта новая отрасль станет стремительно развиваться, не пропустить бы момент, позиции трудно отвоевывать , занимать с самого начала куда проще...»
– Мы с вами думаем в одном направлении, Аллен... Пить я стану и то, и другое – сначала жасмин, а потом ангольский кофе, не взыщите, издержки образования, я прошел мимо университета, как и Аристотель.
– Предмет разговора, к которому я вас пригласил, Бэн, с проблемой телевидения связан опосредованно... Оно, конечно, будет задействовано в том предприятии, о котором пойдет речь, но несколько позже, когда наберет силу... Вы, кстати, финансируете какие-либо проекты в телебизнесе?
– Практически – все. В той или иной мере, не в прямую, конечно, но, как и вы, я понимаю значимость большого ящика...
– Так с чего же мне начать? – задумчиво спросил Даллес, упершись в него своим тяжелым взглядом («Глаза, как льдышки, – подумал Бэн, – айсберг, а не человек, брррр!»). – Я, пожалуй, позволю себе задать вам ряд вопросов... Что вы знаете о нефтяном бизнесе в Колумбии?
– Колумбия как-то не очень входит в сферу моих интересов.
– Зря. Она – предмостье Латинской Америки. Колумбия, Панама, Коста-Рика и Никарагуа – от ситуации в этих странах зависит благополучие нашей страны, – Даллес постучал пальцем по груди (любимый жест). – Если в Никарагуа положение крепкое, Сомоса вполне управляет ситуацией, в Панаме – еще надежнее, наше военное присутствие, то в Колумбии и Коста-Рике дело сложнее... Особенно в Колумбии. Там против наших интересов весьма интенсивно работает британская «Шелл»... С ней мы сладим, мы готовим удар против «Шелл» в прессе, кое-что удалось накопать о связях немцев с британцами, дело может оказаться крутым... Но Рокфеллер озабочен, и я понимаю его тревогу по поводу ситуации в Колумбии – в целом. «Тропикал ойл» Рокфеллера имеет в своем распоряжении концессию Марес возле Барранка-Бермеха, очень серьезное предприятие... Но срок концессии истек, Бэн. И президент Алфонсо Лопес потребовал, чтобы в июне все заводы были переданы правительству Колумбии, – опять-таки под нажимом коммунистов. Кое-как мы смогли добиться в суде переноса срока до лета пятьдесят первого. А что такое пять лет в приложении к историческому процессу? Ничто, пустое, нуль. К президентству рвется лидер левых Хорхе Гаэтан. Если он победит, тогда Рокфеллеру придется уйти из Колумбии еще раньше, Гаэтана поддерживают коммунисты, это – серьезно. Нам стало известно, что Гаэтан уже сейчас, накануне предвыборной кампании, подготовил меморандум, требующий передачи всех без исключения концессий правительству – с последующей национализацией... Мы пытаемся работать в его окружении, у нас есть кое-какие возможности в левом лагере... Они все очень подвижны и, – Даллес усмехнулся, – как бы это точнее выразить... избыточно страстны что ли. Нет еще опыта политической деятельности, вынырнули в последние годы войны, на гребне антифашизма, не научились... А если научатся? Тогда как? У нас есть переходная кандидатура на президента – Оспин Перес, но это не личность, полумера, борьба за время... Что вы предложите?
– Надо посмотреть, – повторил Бэн. – Но ведь нефть – это государственная политика, Аллен, это топливо для самолетов и танков... В какой мере государственный департамент и Пентагон включены в наше соразмышление? Ведь они – не мы. Бюрократы. Им надо долго думать... Я-то сразу просчитал в уме, что Рокфеллеру будет нужна хорошая связь, если он прочно закрепится в Колумбии, а кто ему организует связь, как не ИТТ?
Даллес улыбнулся:
– Вообще-то охотников много, но, как его адвокат, я буду настаивать именно на вашей кандидатуре. Что же касается государственного департамента и Пентагона, то вам предстоит поработать в этом направлении, Бэн. Ваши отношения с военными позволяют сделать это лучше и плодотворнее, чем мне, я же с ними часто ссорился, с проказниками.
...Нефть, армия, политика – и в ту пору, да и поныне – завязаны в тесный узел интересов, которые определяются балансом концернов, миллиардами, отчисляемыми в бюджет, перераспределяемыми затем в конгрессе между Рокфеллером, Морганом и Дюпоном, ибо именно их корпорациям раздавалась и раздается львиная доля самых выгодных заказов – военных. Здесь не страшна конкуренция, как у текстильщиков, поставщиков оборудования для пищевой, медицинской, обувной или лесодобывающей промышленности. Танк и бомбардировщик – вне конкуренции, нет надобности в дополнительных тратах на прессу, рекламу и лобби; система отработана надежно; до тех пор, пока она функционирует без перебоя, стабильность страны обеспечена, считая военно-промышленный комплекс; а перекосит на сторону – возможны неуправляемые последствия, чреватые социальным взрывом.
...Бэн допил чашку ангольского кофе, поднялся, прошелся по маленькому, в высшей мере скромному кабинетику Даллеса («Играет или действительно это его стиль – такое протестантское пуританство?»), остановился возле книжных шкафов, поинтересовался:
– А что по поводу моих военных из Пентагона говорит поэзия эпохи Сун?
– Обязательно что-нибудь говорит. Как все великое, она вневременна и безнациональна, – ответил Даллес и, открыв томик, постоянно лежавший у него на столе, прочитал строки, взятые наугад:
– Соседи забыли песни. Скучно стало в деревне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169