Вы пренебрегаете лучшей и величайшей из Старших Сил – тем, кто никогда не бунтовал и кого мы больше всего почитаем.
– Илмаринен, – кивнул Керморван.
Он поднял свой факел, так что языки пламени почти коснулись потолка, и указал другой рукой на противоположную стену. В нее была вделана широкая вертикальная плита, целиком покрытая одним резным изображением.
– Мы никогда не забывали о нем и не пренебрегали его благосклонностью. Смотри, Иле: здесь он изображен почти так же, как в чертогах вашего народа.
Иле скептически нахмурилась.
– Вы изображаете его слишком высоким, похожим на долговязого человека. Пропорции не соблюдены – плечи очень широкие по сравнению с туловищем, а ноги длинные и тонкие. И что он там кует на своей наковальне?
Элоф присмотрелся.
– Трудно сказать. Изображение как будто стерлось или было стесано…
Керморван немного опустил свой факел.
– М-м-м, да. Вот здесь видны выемки; края сколоты, а вокруг много глубоких царапин. Судя по цвету камня внизу, это было сделано недавно, во всяком случае, после разрушения Морвана. Как будто кто-то скребся, но что за когти…
– Здесь есть замочная скважина! – воскликнул Рок. – Вся эта плита – огромная дверь!
– И очень прочная, раз никому не удалось открыть или сломать ее, – задумчиво добавил Керморван.
– За ней мы уж точно будем в безопасности, если только сможем открыть ее. Элоф, ты у нас мастер по части замков…
– Но не тысячелетней давности, – возразил Элоф. – Металл сам по себе может сплавиться от времени, даже без коррозии. И смогу ли я добиться успеха там, где все усилия враждебных рук пропали впустую?
– Их подход был гораздо более примитивным, – сказал Керморван. – Они бы не колотили в дверь, если бы разбирались в замках. Так или иначе, почему бы не попробовать?
Элоф вздохнул, достал из своего заплечного мешка сумку с инструментами и извлек оттуда легкий молот и несколько длинных, причудливо изогнутых инструментов из блестящего металла.
– Дальше по коридору мы могли бы встретить еще десять открытых дверей… – пробормотал он.
– Открытая дверь, которая вдруг становится закрытой, может привлечь нежелательное внимание, – сухо возразил Керморван, наблюдавший, как Элоф постукивает молотком вокруг замка, изучая вибрацию кончиками пальцев, а затем вставляет в скважину длинные металлические щупы и поочередно пробует их. – Итак, каково твое мнение? Ты сможешь отпереть этот замок?
Элоф пожал плечами, достал из сумки с инструментами бутылочку с очищенным маслом и обмакнул туда одну из отмычек.
– Кто знает? Если это так просто, как кажется… но я сомневаюсь. Морван был великим центром кузнечного мастерства, и много мудрости рассеялось по ветру после его падения.
– Однако она должна была где-то зародиться. Если этот замок был старым уже во времена падения Морвана…
Раздражение Элофа прорвалось наружу.
– Тогда этот проклятый замок уж точно пришел в негодность! Помолчите и дайте мне спокойно работать!
Керморван снисходительно улыбнулся и отошел немного дальше по коридору, внимательно вглядываясь в темноту. Иле с Роком присоединились к нему; они рассматривали резьбу на стенах и переговаривались приглушенными голосами.
– Интересно, что скрывается за этой дверью? – прошептал Рок с едва сдерживаемым возбуждением. – Какое-то тайное убежище?
Керморван пожал плечами.
– Трудно сказать. Что ты имеешь в виду – укрытие для людей или место для хранения сокровищ? Последнее менее вероятно. Этот замок хорошо заметен, а жители Морвана знали, что ни у них самих, ни у их потомков не будет возможности вернуться сюда и забрать клад. Хотя во многих старинных домах Кербрайна есть тайные входы и лестницы…
– Ты хочешь сказать, что это может быть нижняя часть какого-то секретного прохода? – задумчиво спросила Иле. – И если мы войдем туда, то сможем выбраться на поверхность?
– Возможно, но не будем питать слишком больших надежд. Пока я бы вполне удовлетворился местом, где можно спокойно отдохнуть.
Элоф плотно сжал губы, продолжая изучать механизм замка. Он отжал три рычажка, обильно смазал маслом канавки, по которым должен был двигаться ключ, и определил их форму. Замок действительно казался простым – слишком простым, чтобы противостоять любой попытке взлома, кроме самой слабой и неумелой. Возможно, строители считали, что прочные двойные ворота сами по себе являются достаточной защитой. Теперь ему предстояло изогнуть отрезок жесткой проволоки, придав ему форму выступов и выемок в бородке ключа, и ввести захваты, которые отодвинут затвор, если он еще не прирос к месту. Элоф вдвинул проволоку в замочную скважину и принялся с легким скрипом и скрежетом изгибать ее в ячейках замка. Работа шла мало-помалу, пока он не почувствовал, что остальные собрались вокруг и молча дышат ему в затылок. Медленно и осторожно, но с отмеренной силой, он сделал последний изгиб, добравшись до самой сердцевины замка. В следующее мгновение его руку пронизал пульсирующий разряд льда и огня, такой мощный, что потрясение должно было отразиться на его лице.
– Что такое? – напряженно прошептал Керморван. – С тобой все в порядке? Ты не смог…
– Я идиот! – процедил Элоф сквозь сжатые зубы. – Кто стал бы наделять такую простую вещь столь мощными свойствами? Там заключена власть, обладающая такой непреклонной силой, с какой мне редко приходилось сталкиваться.
– Но зачем? – прошептала Иле.
– Не знаю, – проворчал Элоф. – Я не был готов, и все произошло слишком быстро. Теперь я должен…
Стиснув зубы, он взялся за конец проволоки и снова повернул ее. Уже знакомая боль пронзила его руку, но на этот раз Элоф выдержал ее, открылся перед ней и стал терпеливо изучать отклики, которые она порождала в глубине его существа. В нем росло странное чувство, которое превратилось в ноту, затем в музыкальную фразу, в сложную гармонию наплывающих и отдаляющихся звуков. И в этой музыке он различил суровые повелительные слова:
Посмотри на замок!
Из огня его скобы!
Из льда затвор!
Он пылает,
Он сжигает
Руку, что стыда не знает,
Что вторгается бесправно.
Он морозит,
Он палит,
Его сила поглотит
Злую волю без следа.
Сгинь, исчезни навсегда!
– Вот оно что! – пробормотал Элоф.
Никогда раньше он с такой ясностью и силой не ощущал действие свойства, закованного в металл. Слова были воссозданы и запечатлены в его разуме, как будто голос неизвестного кузнеца былых дней обратился лично к нему через силу их общего искусства. Это показалось ему жутковатым и обескураживающим, но в то же время не оставляло места для сомнений и двусмысленных толкований.
– Мне было сказано, что замок может открыть лишь тот, кто обладает властью и имеет право сделать это.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124
– Илмаринен, – кивнул Керморван.
Он поднял свой факел, так что языки пламени почти коснулись потолка, и указал другой рукой на противоположную стену. В нее была вделана широкая вертикальная плита, целиком покрытая одним резным изображением.
– Мы никогда не забывали о нем и не пренебрегали его благосклонностью. Смотри, Иле: здесь он изображен почти так же, как в чертогах вашего народа.
Иле скептически нахмурилась.
– Вы изображаете его слишком высоким, похожим на долговязого человека. Пропорции не соблюдены – плечи очень широкие по сравнению с туловищем, а ноги длинные и тонкие. И что он там кует на своей наковальне?
Элоф присмотрелся.
– Трудно сказать. Изображение как будто стерлось или было стесано…
Керморван немного опустил свой факел.
– М-м-м, да. Вот здесь видны выемки; края сколоты, а вокруг много глубоких царапин. Судя по цвету камня внизу, это было сделано недавно, во всяком случае, после разрушения Морвана. Как будто кто-то скребся, но что за когти…
– Здесь есть замочная скважина! – воскликнул Рок. – Вся эта плита – огромная дверь!
– И очень прочная, раз никому не удалось открыть или сломать ее, – задумчиво добавил Керморван.
– За ней мы уж точно будем в безопасности, если только сможем открыть ее. Элоф, ты у нас мастер по части замков…
– Но не тысячелетней давности, – возразил Элоф. – Металл сам по себе может сплавиться от времени, даже без коррозии. И смогу ли я добиться успеха там, где все усилия враждебных рук пропали впустую?
– Их подход был гораздо более примитивным, – сказал Керморван. – Они бы не колотили в дверь, если бы разбирались в замках. Так или иначе, почему бы не попробовать?
Элоф вздохнул, достал из своего заплечного мешка сумку с инструментами и извлек оттуда легкий молот и несколько длинных, причудливо изогнутых инструментов из блестящего металла.
– Дальше по коридору мы могли бы встретить еще десять открытых дверей… – пробормотал он.
– Открытая дверь, которая вдруг становится закрытой, может привлечь нежелательное внимание, – сухо возразил Керморван, наблюдавший, как Элоф постукивает молотком вокруг замка, изучая вибрацию кончиками пальцев, а затем вставляет в скважину длинные металлические щупы и поочередно пробует их. – Итак, каково твое мнение? Ты сможешь отпереть этот замок?
Элоф пожал плечами, достал из сумки с инструментами бутылочку с очищенным маслом и обмакнул туда одну из отмычек.
– Кто знает? Если это так просто, как кажется… но я сомневаюсь. Морван был великим центром кузнечного мастерства, и много мудрости рассеялось по ветру после его падения.
– Однако она должна была где-то зародиться. Если этот замок был старым уже во времена падения Морвана…
Раздражение Элофа прорвалось наружу.
– Тогда этот проклятый замок уж точно пришел в негодность! Помолчите и дайте мне спокойно работать!
Керморван снисходительно улыбнулся и отошел немного дальше по коридору, внимательно вглядываясь в темноту. Иле с Роком присоединились к нему; они рассматривали резьбу на стенах и переговаривались приглушенными голосами.
– Интересно, что скрывается за этой дверью? – прошептал Рок с едва сдерживаемым возбуждением. – Какое-то тайное убежище?
Керморван пожал плечами.
– Трудно сказать. Что ты имеешь в виду – укрытие для людей или место для хранения сокровищ? Последнее менее вероятно. Этот замок хорошо заметен, а жители Морвана знали, что ни у них самих, ни у их потомков не будет возможности вернуться сюда и забрать клад. Хотя во многих старинных домах Кербрайна есть тайные входы и лестницы…
– Ты хочешь сказать, что это может быть нижняя часть какого-то секретного прохода? – задумчиво спросила Иле. – И если мы войдем туда, то сможем выбраться на поверхность?
– Возможно, но не будем питать слишком больших надежд. Пока я бы вполне удовлетворился местом, где можно спокойно отдохнуть.
Элоф плотно сжал губы, продолжая изучать механизм замка. Он отжал три рычажка, обильно смазал маслом канавки, по которым должен был двигаться ключ, и определил их форму. Замок действительно казался простым – слишком простым, чтобы противостоять любой попытке взлома, кроме самой слабой и неумелой. Возможно, строители считали, что прочные двойные ворота сами по себе являются достаточной защитой. Теперь ему предстояло изогнуть отрезок жесткой проволоки, придав ему форму выступов и выемок в бородке ключа, и ввести захваты, которые отодвинут затвор, если он еще не прирос к месту. Элоф вдвинул проволоку в замочную скважину и принялся с легким скрипом и скрежетом изгибать ее в ячейках замка. Работа шла мало-помалу, пока он не почувствовал, что остальные собрались вокруг и молча дышат ему в затылок. Медленно и осторожно, но с отмеренной силой, он сделал последний изгиб, добравшись до самой сердцевины замка. В следующее мгновение его руку пронизал пульсирующий разряд льда и огня, такой мощный, что потрясение должно было отразиться на его лице.
– Что такое? – напряженно прошептал Керморван. – С тобой все в порядке? Ты не смог…
– Я идиот! – процедил Элоф сквозь сжатые зубы. – Кто стал бы наделять такую простую вещь столь мощными свойствами? Там заключена власть, обладающая такой непреклонной силой, с какой мне редко приходилось сталкиваться.
– Но зачем? – прошептала Иле.
– Не знаю, – проворчал Элоф. – Я не был готов, и все произошло слишком быстро. Теперь я должен…
Стиснув зубы, он взялся за конец проволоки и снова повернул ее. Уже знакомая боль пронзила его руку, но на этот раз Элоф выдержал ее, открылся перед ней и стал терпеливо изучать отклики, которые она порождала в глубине его существа. В нем росло странное чувство, которое превратилось в ноту, затем в музыкальную фразу, в сложную гармонию наплывающих и отдаляющихся звуков. И в этой музыке он различил суровые повелительные слова:
Посмотри на замок!
Из огня его скобы!
Из льда затвор!
Он пылает,
Он сжигает
Руку, что стыда не знает,
Что вторгается бесправно.
Он морозит,
Он палит,
Его сила поглотит
Злую волю без следа.
Сгинь, исчезни навсегда!
– Вот оно что! – пробормотал Элоф.
Никогда раньше он с такой ясностью и силой не ощущал действие свойства, закованного в металл. Слова были воссозданы и запечатлены в его разуме, как будто голос неизвестного кузнеца былых дней обратился лично к нему через силу их общего искусства. Это показалось ему жутковатым и обескураживающим, но в то же время не оставляло места для сомнений и двусмысленных толкований.
– Мне было сказано, что замок может открыть лишь тот, кто обладает властью и имеет право сделать это.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124