Неужели Эрмахал, слепо бредущий в ее раскрытые объятия, не замечал этого?
Все произошло очень быстро, так что между событием и тревожным криком Элофа прошло не более нескольких мгновений. Эрмахал с порывистой энергией подошел к ветке и поднял свое широкое лицо к ее опущенному лицу. Однако ее губы были не раскрыты для поцелуя, а изогнуты в странной пленительной улыбке. В то же мгновение она рывком вытянула ноги, превратив носки в подобие направленного вниз наконечника копья, и плавно соскользнула со своего насеста в подставленные руки Эрмахала. Одновременно с этим луна скрылась за зубчатыми вершинами елей, и заводь погрузилась в непроглядную тьму.
Элоф вскочил и бросился вперед, но в темноте поскользнулся на сырой траве и упал на колени у самого берега. Громкого всплеска, который он ожидал услышать, так и не последовало, хотя он прислушивался изо всех сил. В черной воде заводи он увидел лишь собственное отражение – пепельно-бледное лицо в неподвижном зеркале, поверхность которого не была нарушена рябью или пузырьками. Элоф лег на берегу и погрузил руки в воду по самые плечи, но его пальцы цеплялись лишь за скользкие речные водоросли, а когда он опустил в воду лицо, то ничего не увидел. Эрмахал исчез.
– Бесполезно, – сказал Керморван, прищурившись на яркое полуденное солнце. – Мы должны отдохнуть.
Он прислонился к стволу ивы, а остальные разлеглись на земле вокруг. С тех пор как прозвучал первый крик Элофа, они везде искали Эрмахала или хотя бы малейший признак того, какая участь его постигла. Еще до рассвета они взяли крюки и прочные веревки и прочесали дно заводи под ивой, а также на значительное расстояние вверх и вниз по течению. Но, подобно Элофу, они обнаружили лишь водоросли, грязь и мелких водных существ, а один раз – кости какого-то огромного животного, погребенные под слоем ила. Они переправились на оба берега реки от островка, но человек размеров Эрмахала не мог бы выбраться на берег и затеряться среди деревьев, не оставив следов, незаметных для опытных лесничих и охотников. Не имело смысла углубляться в Лес; в конце концов, куда им поворачивать в этой бескрайней чаще, не имея ориентиров и направления для поисков?
– Если бы у нас был хотя бы какой-то след, какой-то знак, – простонал Дервас. – Тогда я бы с корнем вырвал каждое проклятое дерево на нашем пути, лишь бы найти его! Даже если бы для этого понадобился целый год! – Он сокрушенно покачал головой. – Но куда идти? Туда или сюда? Никогда не думал, что человек может потеряться на суше так же безнадежно, как в море! Сгинул и отправился к Амикаку!
Керморван кивнул.
– Если бы я считал, что он жив, то не стал бы отдыхать. Сердце говорит мне, что он сейчас далеко за пределами нашей помощи.
Элоф сидел, погрузившись в глубокое уныние. Он думал о своей первой короткой схватке с Эрмахалом, о таком же быстром признании среди корсаров и о морских боях, где они сражались плечом к плечу. Он любил тучного капитана, что бы тот ни натворил раньше. Конечно, Эрмахал был проходимцем, но способным и дружелюбным, и его пропажа была большой потерей не только для отряда, но и для его родины.
– Как я уже говорил, его соблазнило какое-то существо в женском облике, но не человек, – мрачно сказал он. – Я видел ее…
– Тогда почему он не предупредил Эрмахала или хотя бы нас всех? – проворчал Кассе и плюнул в сторону Элофа, сопроводив плевок странным жестом. Его глаза сузились от подозрения. – Мне это не нравится… совсем не нравится.
– Ни слова больше, Кассе! – резко произнес Керморван. – Это речь глупца или мужлана: Элоф выше всяких подозрений.
Охотник посмотрел на остальных в поисках поддержки, но не нашел ее и злобно скривился.
– Ничто в Лесу никогда не причиняло мне вред – вот и все, что я хочу сказать. Я полсотни раз охотился среди деревьев. Нужно просто делать все правильно…
Керморван выпрямился и покачал головой.
– Избавь меня от своих предрассудков, Кассе. Как и я, ты хорошо знаешь, что многим другим повезло гораздо меньше. Нет, ты слышал Элофа: он предупреждал меня и сделал все возможное, чтобы спасти Эрмахала. Но я сомневаюсь, что кто-то из нас вообще мог помочь бедняге. Как мы могли догадаться, что ему угрожает, пока оно не проявило себя? А тогда, как убедился Элоф, было уже слишком поздно.
Стехан кивнул.
– Никогда не думал, что он может поддаться на такой соблазн.
– Я тоже скорее подумал бы о других, но не о нем, – согласился Керморван. Элоф заметил, что при этих словах Иле украдкой покосилась на него и на Рока. – Странно, какие силы годами могут таиться в сердце человека. Что ж, его больше нет, а нам нужно жить дальше. Иле, ты опытнее других: займи его место на втором плоту. Мы должны отплыть как можно скорее.
Он отошел от дерева, и они увидели дату и имя человека, который был их другом, глубоко вырезанные на ивовой коре длинным охотничьим ножом.
– Вернемся к плотам и покинем это проклятое место. Но теперь пусть больше никого не обманут призраки, вернувшиеся из нашего прошлого!
Ему ответили согласным хором, но на обратном пути к плотам люди разговаривали между собой не больше, чем это было необходимо. Они снова выплыли на середину реки и вскоре островок превратился в темное пятнышко над водой, так же утраченный для них, как годы их ранней юности.
Глава 4
ОХОТНИКИ И ДОБЫЧА
В хрониках мало сказано об этом речном путешествии до его завершения, хотя оно длилось еще много дней и перенесло их более чем на сто пятьдесят лиг в необъятные глубины Леса. Они миновали пороги и отмели без больших затруднений, так как их плоты были прочными, устойчивыми и выдерживали нагрузки, губительные для более маневренных судов. Путешествие было быстрым, потому что теперь они редко вставали на якорь и плыли по ночам, если света луны и звезд было достаточно для того, чтобы направлять плот. Лишь в пасмурные ночи они приставали к берегу, но спали на плотах, тесно прижавшись друг к другу и выставив сильную стражу. И хотя путешественники больше не подвергались нападению, тревога тяжко давила им на сердце.
– Не удивлюсь, если весь этот затерянный народ просто вымер от голода! – проворчал Рок. – Кажется, это худшая опасность, которая может подстерегать нас здесь.
– Похоже на то, – пробормотал Бьюр, глядя на изрядно уменьшившиеся в размерах сумы с провиантом, сложенные под навесом. Они уже перешли на половинный рацион, который вскоре тоже предстояло урезать. Керморван рассчитывал, что они будут добывать пропитание охотой, а те припасы, которые они несли с собой, были предназначены главным образом для того, чтобы перебиваться в трудные времена или вносить разнообразие в мясной и рыбный стол. Все члены отряда умели охотиться, а некоторые, включая и самого Керморвана, были искусными охотниками, но, кроме нескольких рыбин, они так ничего и не поймали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124
Все произошло очень быстро, так что между событием и тревожным криком Элофа прошло не более нескольких мгновений. Эрмахал с порывистой энергией подошел к ветке и поднял свое широкое лицо к ее опущенному лицу. Однако ее губы были не раскрыты для поцелуя, а изогнуты в странной пленительной улыбке. В то же мгновение она рывком вытянула ноги, превратив носки в подобие направленного вниз наконечника копья, и плавно соскользнула со своего насеста в подставленные руки Эрмахала. Одновременно с этим луна скрылась за зубчатыми вершинами елей, и заводь погрузилась в непроглядную тьму.
Элоф вскочил и бросился вперед, но в темноте поскользнулся на сырой траве и упал на колени у самого берега. Громкого всплеска, который он ожидал услышать, так и не последовало, хотя он прислушивался изо всех сил. В черной воде заводи он увидел лишь собственное отражение – пепельно-бледное лицо в неподвижном зеркале, поверхность которого не была нарушена рябью или пузырьками. Элоф лег на берегу и погрузил руки в воду по самые плечи, но его пальцы цеплялись лишь за скользкие речные водоросли, а когда он опустил в воду лицо, то ничего не увидел. Эрмахал исчез.
– Бесполезно, – сказал Керморван, прищурившись на яркое полуденное солнце. – Мы должны отдохнуть.
Он прислонился к стволу ивы, а остальные разлеглись на земле вокруг. С тех пор как прозвучал первый крик Элофа, они везде искали Эрмахала или хотя бы малейший признак того, какая участь его постигла. Еще до рассвета они взяли крюки и прочные веревки и прочесали дно заводи под ивой, а также на значительное расстояние вверх и вниз по течению. Но, подобно Элофу, они обнаружили лишь водоросли, грязь и мелких водных существ, а один раз – кости какого-то огромного животного, погребенные под слоем ила. Они переправились на оба берега реки от островка, но человек размеров Эрмахала не мог бы выбраться на берег и затеряться среди деревьев, не оставив следов, незаметных для опытных лесничих и охотников. Не имело смысла углубляться в Лес; в конце концов, куда им поворачивать в этой бескрайней чаще, не имея ориентиров и направления для поисков?
– Если бы у нас был хотя бы какой-то след, какой-то знак, – простонал Дервас. – Тогда я бы с корнем вырвал каждое проклятое дерево на нашем пути, лишь бы найти его! Даже если бы для этого понадобился целый год! – Он сокрушенно покачал головой. – Но куда идти? Туда или сюда? Никогда не думал, что человек может потеряться на суше так же безнадежно, как в море! Сгинул и отправился к Амикаку!
Керморван кивнул.
– Если бы я считал, что он жив, то не стал бы отдыхать. Сердце говорит мне, что он сейчас далеко за пределами нашей помощи.
Элоф сидел, погрузившись в глубокое уныние. Он думал о своей первой короткой схватке с Эрмахалом, о таком же быстром признании среди корсаров и о морских боях, где они сражались плечом к плечу. Он любил тучного капитана, что бы тот ни натворил раньше. Конечно, Эрмахал был проходимцем, но способным и дружелюбным, и его пропажа была большой потерей не только для отряда, но и для его родины.
– Как я уже говорил, его соблазнило какое-то существо в женском облике, но не человек, – мрачно сказал он. – Я видел ее…
– Тогда почему он не предупредил Эрмахала или хотя бы нас всех? – проворчал Кассе и плюнул в сторону Элофа, сопроводив плевок странным жестом. Его глаза сузились от подозрения. – Мне это не нравится… совсем не нравится.
– Ни слова больше, Кассе! – резко произнес Керморван. – Это речь глупца или мужлана: Элоф выше всяких подозрений.
Охотник посмотрел на остальных в поисках поддержки, но не нашел ее и злобно скривился.
– Ничто в Лесу никогда не причиняло мне вред – вот и все, что я хочу сказать. Я полсотни раз охотился среди деревьев. Нужно просто делать все правильно…
Керморван выпрямился и покачал головой.
– Избавь меня от своих предрассудков, Кассе. Как и я, ты хорошо знаешь, что многим другим повезло гораздо меньше. Нет, ты слышал Элофа: он предупреждал меня и сделал все возможное, чтобы спасти Эрмахала. Но я сомневаюсь, что кто-то из нас вообще мог помочь бедняге. Как мы могли догадаться, что ему угрожает, пока оно не проявило себя? А тогда, как убедился Элоф, было уже слишком поздно.
Стехан кивнул.
– Никогда не думал, что он может поддаться на такой соблазн.
– Я тоже скорее подумал бы о других, но не о нем, – согласился Керморван. Элоф заметил, что при этих словах Иле украдкой покосилась на него и на Рока. – Странно, какие силы годами могут таиться в сердце человека. Что ж, его больше нет, а нам нужно жить дальше. Иле, ты опытнее других: займи его место на втором плоту. Мы должны отплыть как можно скорее.
Он отошел от дерева, и они увидели дату и имя человека, который был их другом, глубоко вырезанные на ивовой коре длинным охотничьим ножом.
– Вернемся к плотам и покинем это проклятое место. Но теперь пусть больше никого не обманут призраки, вернувшиеся из нашего прошлого!
Ему ответили согласным хором, но на обратном пути к плотам люди разговаривали между собой не больше, чем это было необходимо. Они снова выплыли на середину реки и вскоре островок превратился в темное пятнышко над водой, так же утраченный для них, как годы их ранней юности.
Глава 4
ОХОТНИКИ И ДОБЫЧА
В хрониках мало сказано об этом речном путешествии до его завершения, хотя оно длилось еще много дней и перенесло их более чем на сто пятьдесят лиг в необъятные глубины Леса. Они миновали пороги и отмели без больших затруднений, так как их плоты были прочными, устойчивыми и выдерживали нагрузки, губительные для более маневренных судов. Путешествие было быстрым, потому что теперь они редко вставали на якорь и плыли по ночам, если света луны и звезд было достаточно для того, чтобы направлять плот. Лишь в пасмурные ночи они приставали к берегу, но спали на плотах, тесно прижавшись друг к другу и выставив сильную стражу. И хотя путешественники больше не подвергались нападению, тревога тяжко давила им на сердце.
– Не удивлюсь, если весь этот затерянный народ просто вымер от голода! – проворчал Рок. – Кажется, это худшая опасность, которая может подстерегать нас здесь.
– Похоже на то, – пробормотал Бьюр, глядя на изрядно уменьшившиеся в размерах сумы с провиантом, сложенные под навесом. Они уже перешли на половинный рацион, который вскоре тоже предстояло урезать. Керморван рассчитывал, что они будут добывать пропитание охотой, а те припасы, которые они несли с собой, были предназначены главным образом для того, чтобы перебиваться в трудные времена или вносить разнообразие в мясной и рыбный стол. Все члены отряда умели охотиться, а некоторые, включая и самого Керморвана, были искусными охотниками, но, кроме нескольких рыбин, они так ничего и не поймали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124