Но Керморван выступил вперед, размахнулся и запустил свой факел вверх по широкой дуге. Достигнув высшей точки, факел устремился вниз пылающим метеором, и в эти короткие мгновения они смогли заметить сгорбленный силуэт ростом выше человека, желтые клыки в длинной узкой пасти и черный бок, покрытый тугими завитками короткой шерсти. Затем послышался топот множества ног, и погоня умчалась на север быстрее, чем они успели перевести дух.
Керморван глубоко вздохнул и покачал головой.
– Они могут догнать любого человека в считанные мгновения. Должно быть, все это время они просто играли с ним.
– До рассвета! – дрожащим голосом сказала Иле. – Слава Силам, он уже близко!
Элоф тоже увидел на небе первые проблески утренней зари.
– Что ж, Борхи, – со вздохом сказал он. – Кажется, он сам дорого заплатил за ту участь, которую уготовил тебе.
Но Борхи, прижавшийся к выпирающему древесному корню, вряд ли расслышал его. Юноша дрожал всем телом и нервно сжимал кулаки.
– Он сказал, что это будет подношение… они должны получить дар, чтобы мы могли ходить по лесу… или возьмут его… таково условие сделки с ними… их цена за хорошую охоту… как кролика… чистый путь и верная смерть…
Они увидели, что к шее Борхи подвешены еще два черных болта со стальными наконечниками от арбалета Кассе. Сам арбалет лежал на земле там, где владелец оставил его. Немного помедлив, Керморван поднял оружие.
– Интересно, какое заклятие было наложено на него? Но мы не можем так просто отказаться от хорошего охотничьего снаряжения. Тенвар, Бьюр, постарайтесь помочь Борхи! Он должен прийти в себя настолько, чтобы не отставать от остальных. А нам нужно браться за дело, иначе мы умрем здесь от голода.
Они отправились в путь на рассвете. Лес теперь казался другим местом, не похожим на убежище для ужасов, таящихся в темноте. Но ужасы еще не кончились. Гизе, самый опытный охотник, оставшийся в отряде, утверждал, что ему удалось учуять кое-какие многообещающие запахи, поэтому они последовали за ним на восток.
Немного спустя перед ними выросла огромная пихта; когда Гизе и Элоф обогнули ее массивный ствол, то увидели на мху большое пятно загустевшей, но еще свежей крови. Они подняли головы и отпрянули от неожиданности. Элоф лихорадочно жестикулировал, чтобы Борхи увели в сторону, но было уже поздно. Молодой корсар тоже увидел это и замер как вкопанный; его лицо приобрело такой же пепельно-серый оттенок, как и кора пихты. Там, высоко над землей, среди ветвей висело тело Кассе. От его одежды и плоти остались лишь жалкие лоскуты, похожие на останки туши, обглоданной падальщиками. Тем не менее одна рука, несколько более целая, чем все остальное, была уложена отдельно поперек толстого сука и недвусмысленно указывала на восток, где перед ними открывался просвет, полого ведущий вверх среди деревьев.
Керморван сурово кивнул. Его серо-зеленые глаза были холодными, как северное море, которое они напоминали.
– Итак, некое правосудие все же свершилось…
– Правосудие? – Элоф покосился на Борхи и покачал головой. – Лучше сказать, подношение было принято – даже если оно оказалось не тем, что было задумано вначале.
Керморван пронзительно посмотрел на него.
– Возможно, ты прав. Так или иначе, мы больше ничего не можем сделать для него, даже похоронить. А этот просвет ведет на восток, куда лежит и наш путь. Мы пойдем туда!
– Да, – тихо сказал Борхи. – Так будет лучше всего.
С этого момента он как будто восстановил присутствие духа – лишь былое добродушие так и не вернулось к нему. Вчерашняя скудная трапеза лишь обострила их голод, поэтому, несмотря на все свои болячки и постоянно сырую одежду, они быстро и энергично продвигались по тенистой тропе. То была странная охота, ибо они так и не видели следов дичи; лишь зловещий указатель да охотничье чутье Гизе давали хоть какую-то надежду. Но вскоре и Кероморван уловил запах и наморщил свой узкий нос.
– Неплохой запах для дичи и довольно сильный. Думаю, мы идем за стадом, но что это за стадо – другой вопрос. Возможно, Гизе…
Он замолчал. Гизе, осторожно продвигавшийся по тропе немного впереди, поспешно спрятался за стволом высокого ясеня и теперь подавал яростные знаки остальным, показывая им, что нужно приблизиться, но держаться скрытно. Низко пригнувшись, они двинулись вперед, принимая все меры предосторожности, чтобы не выдать себя случайным звуком хрустнувшей ветки. Последние несколько шагов они преодолели почти ползком и затаились за самыми густыми кустами, стараясь даже дышать как можно тише. Теперь мускусный, землистый запах таинственного стада буквально бил в ноздри, и никто не осмеливался первым потревожить животных.
Ветер посвежел, как если бы строй деревьев стал более редким. Он нес с собой новые звуки: топот тяжелых копыт, шелест ветвей, а время от времени – глубокое рокочущее фырканье, словно исходившее из-под земли. Они напряженно вглядывались через густую листву. Однако все же было удачей, что ветер дул в лицо. Несмотря на осторожность, некоторые не смогли удержаться от удивленных возгласов, увидев то, что открылось их взору.
– Кто это? – благоговейно прошептал Арвес и вытянул шею, чтобы лучше видеть.
– Олени, идиот! – свирепым шепотом отозвалась Иле, сжимавшая рукоять своего топора. – Если спугнешь их, я зарублю тебя взамен.
– Но что за олени! – выдохнул Элоф, и даже Керморван согласно кивнул, восторженно поблескивая глазами.
Выше по склону лес действительно был реже, чем внизу. Летнее солнце ярко светило между стволами, окрашивая бледным золотом массу высоких рогов. Там, купаясь в утреннем свете под монотонное жужжание бесчисленных мух, шло стадо, которое они искали, и оно было огромным.
По своему сложению эти животные не сильно отличались от красношкурых оленей Западных Земель, но, как и все остальные живые существа в Лесу, они достигали поистине грандиозных размеров. Они обладали мощью и величием огромных быков, которых Элоф некогда пас на прибрежных лугах, но были гораздо выше; даже высокому человеку было бы трудно дотянуться до плеча взрослого самца. Сами плечи, как и шея, были шире и массивнее, чем у любого быка, и неудивительно, что длинную голову увенчивали царственные рога. Они не поднимались узкими ветвями, как у других оленей, а расходились в стороны по широкой, плавно восходящей дуге, заканчивающейся множеством отростков, словно фантастические многопалые руки. Их шкура была более светлой и косматой, чем у западных оленей – крапчатая, пыльно-гнедая, трудноразличимая в более густом лесу. В стаде было сорок-пятьдесят подобных гигантов, в основном самки с оленятами, которые паслись небольшими группами. Громадные самцы неторопливо кружили по внешней окраине стада, без труда раздвигая плотный кустарник.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124
Керморван глубоко вздохнул и покачал головой.
– Они могут догнать любого человека в считанные мгновения. Должно быть, все это время они просто играли с ним.
– До рассвета! – дрожащим голосом сказала Иле. – Слава Силам, он уже близко!
Элоф тоже увидел на небе первые проблески утренней зари.
– Что ж, Борхи, – со вздохом сказал он. – Кажется, он сам дорого заплатил за ту участь, которую уготовил тебе.
Но Борхи, прижавшийся к выпирающему древесному корню, вряд ли расслышал его. Юноша дрожал всем телом и нервно сжимал кулаки.
– Он сказал, что это будет подношение… они должны получить дар, чтобы мы могли ходить по лесу… или возьмут его… таково условие сделки с ними… их цена за хорошую охоту… как кролика… чистый путь и верная смерть…
Они увидели, что к шее Борхи подвешены еще два черных болта со стальными наконечниками от арбалета Кассе. Сам арбалет лежал на земле там, где владелец оставил его. Немного помедлив, Керморван поднял оружие.
– Интересно, какое заклятие было наложено на него? Но мы не можем так просто отказаться от хорошего охотничьего снаряжения. Тенвар, Бьюр, постарайтесь помочь Борхи! Он должен прийти в себя настолько, чтобы не отставать от остальных. А нам нужно браться за дело, иначе мы умрем здесь от голода.
Они отправились в путь на рассвете. Лес теперь казался другим местом, не похожим на убежище для ужасов, таящихся в темноте. Но ужасы еще не кончились. Гизе, самый опытный охотник, оставшийся в отряде, утверждал, что ему удалось учуять кое-какие многообещающие запахи, поэтому они последовали за ним на восток.
Немного спустя перед ними выросла огромная пихта; когда Гизе и Элоф обогнули ее массивный ствол, то увидели на мху большое пятно загустевшей, но еще свежей крови. Они подняли головы и отпрянули от неожиданности. Элоф лихорадочно жестикулировал, чтобы Борхи увели в сторону, но было уже поздно. Молодой корсар тоже увидел это и замер как вкопанный; его лицо приобрело такой же пепельно-серый оттенок, как и кора пихты. Там, высоко над землей, среди ветвей висело тело Кассе. От его одежды и плоти остались лишь жалкие лоскуты, похожие на останки туши, обглоданной падальщиками. Тем не менее одна рука, несколько более целая, чем все остальное, была уложена отдельно поперек толстого сука и недвусмысленно указывала на восток, где перед ними открывался просвет, полого ведущий вверх среди деревьев.
Керморван сурово кивнул. Его серо-зеленые глаза были холодными, как северное море, которое они напоминали.
– Итак, некое правосудие все же свершилось…
– Правосудие? – Элоф покосился на Борхи и покачал головой. – Лучше сказать, подношение было принято – даже если оно оказалось не тем, что было задумано вначале.
Керморван пронзительно посмотрел на него.
– Возможно, ты прав. Так или иначе, мы больше ничего не можем сделать для него, даже похоронить. А этот просвет ведет на восток, куда лежит и наш путь. Мы пойдем туда!
– Да, – тихо сказал Борхи. – Так будет лучше всего.
С этого момента он как будто восстановил присутствие духа – лишь былое добродушие так и не вернулось к нему. Вчерашняя скудная трапеза лишь обострила их голод, поэтому, несмотря на все свои болячки и постоянно сырую одежду, они быстро и энергично продвигались по тенистой тропе. То была странная охота, ибо они так и не видели следов дичи; лишь зловещий указатель да охотничье чутье Гизе давали хоть какую-то надежду. Но вскоре и Кероморван уловил запах и наморщил свой узкий нос.
– Неплохой запах для дичи и довольно сильный. Думаю, мы идем за стадом, но что это за стадо – другой вопрос. Возможно, Гизе…
Он замолчал. Гизе, осторожно продвигавшийся по тропе немного впереди, поспешно спрятался за стволом высокого ясеня и теперь подавал яростные знаки остальным, показывая им, что нужно приблизиться, но держаться скрытно. Низко пригнувшись, они двинулись вперед, принимая все меры предосторожности, чтобы не выдать себя случайным звуком хрустнувшей ветки. Последние несколько шагов они преодолели почти ползком и затаились за самыми густыми кустами, стараясь даже дышать как можно тише. Теперь мускусный, землистый запах таинственного стада буквально бил в ноздри, и никто не осмеливался первым потревожить животных.
Ветер посвежел, как если бы строй деревьев стал более редким. Он нес с собой новые звуки: топот тяжелых копыт, шелест ветвей, а время от времени – глубокое рокочущее фырканье, словно исходившее из-под земли. Они напряженно вглядывались через густую листву. Однако все же было удачей, что ветер дул в лицо. Несмотря на осторожность, некоторые не смогли удержаться от удивленных возгласов, увидев то, что открылось их взору.
– Кто это? – благоговейно прошептал Арвес и вытянул шею, чтобы лучше видеть.
– Олени, идиот! – свирепым шепотом отозвалась Иле, сжимавшая рукоять своего топора. – Если спугнешь их, я зарублю тебя взамен.
– Но что за олени! – выдохнул Элоф, и даже Керморван согласно кивнул, восторженно поблескивая глазами.
Выше по склону лес действительно был реже, чем внизу. Летнее солнце ярко светило между стволами, окрашивая бледным золотом массу высоких рогов. Там, купаясь в утреннем свете под монотонное жужжание бесчисленных мух, шло стадо, которое они искали, и оно было огромным.
По своему сложению эти животные не сильно отличались от красношкурых оленей Западных Земель, но, как и все остальные живые существа в Лесу, они достигали поистине грандиозных размеров. Они обладали мощью и величием огромных быков, которых Элоф некогда пас на прибрежных лугах, но были гораздо выше; даже высокому человеку было бы трудно дотянуться до плеча взрослого самца. Сами плечи, как и шея, были шире и массивнее, чем у любого быка, и неудивительно, что длинную голову увенчивали царственные рога. Они не поднимались узкими ветвями, как у других оленей, а расходились в стороны по широкой, плавно восходящей дуге, заканчивающейся множеством отростков, словно фантастические многопалые руки. Их шкура была более светлой и косматой, чем у западных оленей – крапчатая, пыльно-гнедая, трудноразличимая в более густом лесу. В стаде было сорок-пятьдесят подобных гигантов, в основном самки с оленятами, которые паслись небольшими группами. Громадные самцы неторопливо кружили по внешней окраине стада, без труда раздвигая плотный кустарник.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124