Их одежда (или ее отсутствие) была такой же и состояла из широких кожаных полос с заклепками, прикрывавших бедра и грудь. Элоф услышал, как Рок одобрительно посмеивается, но в следующее мгновение Иле предупредила, что он рискует лишиться зубов.
За первыми двумя последовали другие, как мужчины, так и женщины. К удивлению Элофа, они были не так уж похожи друг на друга. Некоторые были выше остальных и передвигались на непропорционально длинных, паучьих конечностях, другие пониже и больше похожи на людей, хотя даже самые низкорослые могли сравниться с Гизе и Керморваном; они носили короткие зеленые и коричневые туники. Волосы одной девушки были такими же темными, как у Элофа, но длина рук и кошачья зелень глаз уничтожала всякий намек на сходство между ними. Она подошла к Тенвару, внимательно посмотрела на него и протянула руку, прикоснувшись к его лицу. Он невольно отпрянул, когда увидел пальцы вдвое длиннее его собственных; зато большой палец был коротким и отстоял от остальных дальше, чем у человека.
– Спокойно, – сказал Элоф. – Должно быть, ее заинтересовала твоя смуглая кожа – раньше она не видела ничего подобного.
Гизе кивнул с бесстрастным видом.
– Да, этому можно поверить. Их собственная проклятая шкура такая же молочно-белая, как у сотранцев.
– Он прав, – сказала Иле. – Я так думала и раньше, а теперь, когда можно получше рассмотреть их…
– Но волосы у них другие, – задумчиво произнес Элоф. – Нет светлых и рыжих, совсем немного темных…
– Точно. – Рок провел пальцами по собственной огненно-рыжей шевелюре. – Почти все бронзового оттенка, как будто смесь всех цветов… Я видел волосы такого оттенка и готов поклясться, что этот человек хорошо мне знаком, но кто он?
Он замолчал, увидев выражение лиц собеседников. Все взгляды обратились к Керморвану и женщине, стоявшей перед ним. Элофа поразило сходство, более глубокое, чем цвет волос, хотя он не мог точно определить, в чем оно заключается: то ли в гордой посадке головы, то ли в самой структуре костей под кожей.
Их отвлек крик Борхи. Один высокий лесной мужчина раскрыл котомку моряка и неторопливо шарил в ней своими длинными пальцами.
– Положи на место, ворюга! – возмущенно крикнул Борхи и двинулся вперед, но в следующее мгновение откинул голову и захрипел, когда два широких копья скрестились у него на горле.
– Тише, тише, – умиротворяюще произнес Керморван. – Пусть посмотрит! Разве ты не стал бы обыскивать подозрительных незнакомцев в своих владениях? Видишь, он ничего не крадет.
Он подвинул ногой свой заплечный мешок в сторону одной из женщин. Та подозрительно взглянула на него из-под густых ресниц, потом наклонилась и развязала кожаный шнурок. Быстро, но аккуратно она стала выкладывать полоски вяленого мяса, запасную одежду и разные мелочи, осторожно понюхала коробку с мазями и бинтами. Затем она достала большой и тяжелый сверток из промасленной кожи, хорошо знакомый Элофу. Иле тоже помнила, что там лежит, судя по тревожному взгляду, брошенному в сторону Керморвана. Но высокий воин лишь закусил губу и пожал плечами. Элоф недоумевал: неужели он хочет, чтобы женщина увидела это? Он увидел, как кулаки его друга крепко сжались, когда женщина спокойно развернула кожаный сверток. Внутри звякнул металл. Увидев темный шлем и кольчугу, женщина резко взглянула на Керморвана, но небрежно отложила кольчугу в сторону, когда заметила блеск золота под ней. Керморван нахмурился. Она приглушенно ахнула, когда достала нагрудник из вороненой стали с гербом, переливавшимся огненным золотом в лучах заходящего солнца. Она высоко подняла нагрудник, и путники услышали общий вздох благоговения, словно ветерок, пробежавший по листве.
– Маргеррен'ак атайл! – тихо выдохнула она. Элоф ошеломленно уставился на нее.
– Ворон и Солнце, – пробормотал он. – Керморван, она знает твой герб!
Керморван кивнул с немного растерянным видом.
– Вижу, хотя и не могу понять ее слова. Как тебе это удалось? Это какой-то тайный язык?
– Тайный? Человече, это же твой собственный язык!
– Что?
– Я видел такое написание в древних книгах. Это действительно твой язык, на котором говорили в старину. Слова такие же, только звучат по-иному. Слушай!
Элоф повернулся к женщине и медленно, раздельно проговорил:
– Критен'а маргран ак эйель, эиин! Инь'я Керморван Арлат, канвейд!
– Да, я понял, – пробормотал Керморван. – Это мой герб, и я лорд Керморван… Но поняла ли она?
Женщина поглядела на них обоих и наклонила голову, беззвучно проговаривая слова. Потом она вдруг метнулась вперед и потрясение всмотрелась в лицо Керморвана на расстоянии вытянутой руки. Повернувшись, она что-то крикнула остальным.
Последовало быстрое множественное движение, и чьи-то сильные руки обхватили Элофа. Он попытался достать меч, но жилистые пальцы, крепкие, как стальная проволока, прижали его руку к рукояти. Где-то рядом вскрикнула Иле. Элоф краем глаза заметил, как Рок и Борхи извиваются и отбрыкиваются в руках четырех лесных жителей, а потом его ноги оторвались от земли, и он стремглав полетел в переплетение ветвей над головой.
Хотя он знал, что его крепко держат дети Тапиау, перепрыгивавшие с ветки на ветку, ощущение было головокружительным и тошнотворным. Ветви с безумной скоростью неслись ему в лицо, целились в глаза, угрожая пронзить насквозь, и он замирал от ужаса. Но в последний момент длиннополая рука отметала ветку в сторону – лишь для того, чтобы следующая заняла ее место. Шум ветра вокруг перерос в монотонное завывание, а холодные капли дождя, попадавшие в лицо, обжигали кожу, как градины. Яростные порывы ветра не давали продохнуть и помутняли рассудок, но Элоф не боялся падения, хорошо зная неустанную силу рук, державших его. Он едва мог удержать в голове хотя бы одну связную мысль о том, что случилось с его друзьями, куда их несут и как долго продолжается путешествие. Лишь угасающий свет давал ему какое-то представление о проходящем времени. Он догадывался, что они движутся вниз по склону, но ни на мгновение не мог быть уверен в этом.
Потом все закончилось – так же внезапно, как и началось. Элоф резко остановился, закачался в тенистой пустоте, а затем ему показалось, будто зеленый дерн вздыбился ему навстречу. Рядом кто-то застонал, и он увидел лежащего на спине Борхи, смотревшего на него остекленевшим взглядом. В лице корсара не было ни кровинки; он хотел что-то сказать, но язык не повиновался ему. С другой стороны тяжело дышал Рок, а дальше виднелся Керморван, поднимающийся на нетвердых ногах. Внезапно высокий воин опустился на одно колено; его тонкие губы раскрылись, а лицо просияло нескрываемым детским восторгом. Поднявшийся за его спиной Рок издал неразборчивое восклицание, указал куда-то вперед и вверх и снова рухнул на колени.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124
За первыми двумя последовали другие, как мужчины, так и женщины. К удивлению Элофа, они были не так уж похожи друг на друга. Некоторые были выше остальных и передвигались на непропорционально длинных, паучьих конечностях, другие пониже и больше похожи на людей, хотя даже самые низкорослые могли сравниться с Гизе и Керморваном; они носили короткие зеленые и коричневые туники. Волосы одной девушки были такими же темными, как у Элофа, но длина рук и кошачья зелень глаз уничтожала всякий намек на сходство между ними. Она подошла к Тенвару, внимательно посмотрела на него и протянула руку, прикоснувшись к его лицу. Он невольно отпрянул, когда увидел пальцы вдвое длиннее его собственных; зато большой палец был коротким и отстоял от остальных дальше, чем у человека.
– Спокойно, – сказал Элоф. – Должно быть, ее заинтересовала твоя смуглая кожа – раньше она не видела ничего подобного.
Гизе кивнул с бесстрастным видом.
– Да, этому можно поверить. Их собственная проклятая шкура такая же молочно-белая, как у сотранцев.
– Он прав, – сказала Иле. – Я так думала и раньше, а теперь, когда можно получше рассмотреть их…
– Но волосы у них другие, – задумчиво произнес Элоф. – Нет светлых и рыжих, совсем немного темных…
– Точно. – Рок провел пальцами по собственной огненно-рыжей шевелюре. – Почти все бронзового оттенка, как будто смесь всех цветов… Я видел волосы такого оттенка и готов поклясться, что этот человек хорошо мне знаком, но кто он?
Он замолчал, увидев выражение лиц собеседников. Все взгляды обратились к Керморвану и женщине, стоявшей перед ним. Элофа поразило сходство, более глубокое, чем цвет волос, хотя он не мог точно определить, в чем оно заключается: то ли в гордой посадке головы, то ли в самой структуре костей под кожей.
Их отвлек крик Борхи. Один высокий лесной мужчина раскрыл котомку моряка и неторопливо шарил в ней своими длинными пальцами.
– Положи на место, ворюга! – возмущенно крикнул Борхи и двинулся вперед, но в следующее мгновение откинул голову и захрипел, когда два широких копья скрестились у него на горле.
– Тише, тише, – умиротворяюще произнес Керморван. – Пусть посмотрит! Разве ты не стал бы обыскивать подозрительных незнакомцев в своих владениях? Видишь, он ничего не крадет.
Он подвинул ногой свой заплечный мешок в сторону одной из женщин. Та подозрительно взглянула на него из-под густых ресниц, потом наклонилась и развязала кожаный шнурок. Быстро, но аккуратно она стала выкладывать полоски вяленого мяса, запасную одежду и разные мелочи, осторожно понюхала коробку с мазями и бинтами. Затем она достала большой и тяжелый сверток из промасленной кожи, хорошо знакомый Элофу. Иле тоже помнила, что там лежит, судя по тревожному взгляду, брошенному в сторону Керморвана. Но высокий воин лишь закусил губу и пожал плечами. Элоф недоумевал: неужели он хочет, чтобы женщина увидела это? Он увидел, как кулаки его друга крепко сжались, когда женщина спокойно развернула кожаный сверток. Внутри звякнул металл. Увидев темный шлем и кольчугу, женщина резко взглянула на Керморвана, но небрежно отложила кольчугу в сторону, когда заметила блеск золота под ней. Керморван нахмурился. Она приглушенно ахнула, когда достала нагрудник из вороненой стали с гербом, переливавшимся огненным золотом в лучах заходящего солнца. Она высоко подняла нагрудник, и путники услышали общий вздох благоговения, словно ветерок, пробежавший по листве.
– Маргеррен'ак атайл! – тихо выдохнула она. Элоф ошеломленно уставился на нее.
– Ворон и Солнце, – пробормотал он. – Керморван, она знает твой герб!
Керморван кивнул с немного растерянным видом.
– Вижу, хотя и не могу понять ее слова. Как тебе это удалось? Это какой-то тайный язык?
– Тайный? Человече, это же твой собственный язык!
– Что?
– Я видел такое написание в древних книгах. Это действительно твой язык, на котором говорили в старину. Слова такие же, только звучат по-иному. Слушай!
Элоф повернулся к женщине и медленно, раздельно проговорил:
– Критен'а маргран ак эйель, эиин! Инь'я Керморван Арлат, канвейд!
– Да, я понял, – пробормотал Керморван. – Это мой герб, и я лорд Керморван… Но поняла ли она?
Женщина поглядела на них обоих и наклонила голову, беззвучно проговаривая слова. Потом она вдруг метнулась вперед и потрясение всмотрелась в лицо Керморвана на расстоянии вытянутой руки. Повернувшись, она что-то крикнула остальным.
Последовало быстрое множественное движение, и чьи-то сильные руки обхватили Элофа. Он попытался достать меч, но жилистые пальцы, крепкие, как стальная проволока, прижали его руку к рукояти. Где-то рядом вскрикнула Иле. Элоф краем глаза заметил, как Рок и Борхи извиваются и отбрыкиваются в руках четырех лесных жителей, а потом его ноги оторвались от земли, и он стремглав полетел в переплетение ветвей над головой.
Хотя он знал, что его крепко держат дети Тапиау, перепрыгивавшие с ветки на ветку, ощущение было головокружительным и тошнотворным. Ветви с безумной скоростью неслись ему в лицо, целились в глаза, угрожая пронзить насквозь, и он замирал от ужаса. Но в последний момент длиннополая рука отметала ветку в сторону – лишь для того, чтобы следующая заняла ее место. Шум ветра вокруг перерос в монотонное завывание, а холодные капли дождя, попадавшие в лицо, обжигали кожу, как градины. Яростные порывы ветра не давали продохнуть и помутняли рассудок, но Элоф не боялся падения, хорошо зная неустанную силу рук, державших его. Он едва мог удержать в голове хотя бы одну связную мысль о том, что случилось с его друзьями, куда их несут и как долго продолжается путешествие. Лишь угасающий свет давал ему какое-то представление о проходящем времени. Он догадывался, что они движутся вниз по склону, но ни на мгновение не мог быть уверен в этом.
Потом все закончилось – так же внезапно, как и началось. Элоф резко остановился, закачался в тенистой пустоте, а затем ему показалось, будто зеленый дерн вздыбился ему навстречу. Рядом кто-то застонал, и он увидел лежащего на спине Борхи, смотревшего на него остекленевшим взглядом. В лице корсара не было ни кровинки; он хотел что-то сказать, но язык не повиновался ему. С другой стороны тяжело дышал Рок, а дальше виднелся Керморван, поднимающийся на нетвердых ногах. Внезапно высокий воин опустился на одно колено; его тонкие губы раскрылись, а лицо просияло нескрываемым детским восторгом. Поднявшийся за его спиной Рок издал неразборчивое восклицание, указал куда-то вперед и вверх и снова рухнул на колени.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124