— Садитесь с нами. Хаиткулы не торопился садиться.
Свободной пиалы не было, Марал налила из чайника зеленый чай в свою, пододвинула ее к Хаиткулы:
— Пейте, товарищ старший лейтенант... Пока дервиш бродил по городу, его, наверное, замучила жажда,
Хаиткулы залпом осушил пиалу. Ему налили вторую, он и ее выпил одним, духом. Абадан, девушка, чей стул он занял, села на кровать и спросила:
— Что, Хаиткулы-ага, пообедали селедкой? Впитываете воду как песок.
Третья девушка, высокая и очень красивая, сидевшая по другую сторону стола рядом с Марал, засмеялась, рукой прикрывая рот. Хаиткулы посмотрел на Абадан, а та, чтобы не рассмеяться, насупила лоб.
Хаиткулы понимал, что сам вызвал на себя огонь, но растерялся и не знал, отвечать или нет. Он ловил на себе взгляды Марал, еще больше сковывавшие его.
Красавица не унималась:
— Хаиткулы-ага, вы жалуетесь, что превратились в дервиша, пока нас искали. А что с вами стало бы, если бы вы, как Тахир, долго-долго плыли по Евфрату?
Спросила и отвернулась, чтобы Хаиткулы не увидел ее улыбки.
— Побежден, сдаюсь.— Хаиткулы поднял вверх руки.— Языки у вас острые как. бритвы. Языковеды из университета должны приезжать к вам брать уроки...
— Правильно, Хаиткулы-ага, языки и ногти — наше оружие, оно всегда должно быть наготове!
Сказав это, Абадан прыснула и выбежала из комнаты. Красавица тоже поднялась:
— Пойду за хлебом.
Хаиткулы и Марал остались вдвоем. Он несмело сказал:
— Извини, что нагрянул без предупреждения. Есть причина...
Марал, собиравшая посуду, замерла, посмотрела на него искоса:
— Вот как?! Появилась причина? А раньше, когда приходил, ее не было?
— Честное слово, особая причина.
Марал, увидев, что он серьезен, смягчила тон:
— Ты давно знаешь, что можешь приходить сюда без причины.
— Эта причина, возможно, повлечет за собой очень важные события.
Марал сдвинула брови:
— Говори, слушаю тебя.
Хаиткулы встал, подошел к Марал, заглянул ей в лицо. Она широко раскрытыми глазами смотрела на него, пытаясь угадать, что он ей скажет. А ему стало жалко ее — вдруг она действительно родственница того Бекджана? Хаиткулы вдруг увидел в ее зрачке свое отражение — ничтожно маленькую головку, которая уместилась в черном кружочке, и подумал, как нелепо, что он испытывает ее терпение.
— Прости меня заранее, если причиню тебе боль... Марал наморщила лоб, и это означало: на самом деле чаша ее терпения переполняется.
— Хаиткулы, прошу, по крайней мере сейчас будь милиционером!
— Ладно, слушай! Десять лет назад, третьего марта пятьдесят восьмого года, из вашего села пропал молодой человек по имени Бекджан. Вышел из гостей и пропал...— Он замолчал. Произошло то, чего он боялся: страдание исказило лицо Марал. Но он решил сказать еще несколько слов: — По неясным для меня причинам, розыск и следствие не дали результатов. Что произошло на самом деле? Бекджан или жив, или погиб. Скорее всего, второе. Марал, кем он тебе приходится? Ты что-нибудь знаешь об этом деле?
Марал побелела как полотно и чуть слышно выдавила:
— Мой брат... Бекджан... Ничего не знаю...
Он пристально смотрел ей в глаза и поймал себя на том, что ищет и не может найти в зрачке своего отражения. Зрачок помутнел, слеза покатилась по щеке девушки. Хаиткулы понял: сейчас больше ни о чем спрашивать ее не следует, он только твердо, с расстановкой произнес:
— До сегодняшнего дня убийца спокойно разгуливает на свободе. Ты понимаешь это? Ходит как ни в чем не бывало! Понимаешь? Этого не должно быть!
Марал закрыла глаза... Утром, к тому часу, когда открывается министерство, Хаиткулы уже был в Следственном управлении и снова погрузился в незаконченное дело.
Хаиткулы плохо спал, расстроенный вчерашней встречей с Марал, и теперь с трудом вникал в содержание бумаг. Он перечитывал их по нескольку раз, чтобы связать все в одно логическое целое. Наконец, закрыв последнюю страницу, завязал тесемки пухлой папки и, вернув ее сотруднику управления, поспешил домой. Он так устал, что дома тут же заснул как убитый.
Проснулся он на закате, умылся... Взял трубку и набрал служебный номер Аннамамеда. Не дозвонившись на работу, позвонил домой.
— Салам, гелендже1. Да, это я, Хаиткулы... Как живы-здоровы? Мегрэ, конечно, еще не пришел? Как только придет, пусть передохнет и едет ко мне... Без звонка пусть сразу приезжает. Он мне очень нужен, вы уж извините...
После первой же пиалы чая Хаиткулы почувствовал себя бодрым. Сделал бутерброд, достал с полки книгу и улегся на полу на кошме в ожидании Аннамамеда. Детектив поможет скрасить время, пока появится друг... Книга Адамова «...Со многими неизвестными» пользовалась большим успехом, и Хаиткулы тоже заинтересовался ею, хотя, признаться, дал себе слово не брать в руки увлекательных книг, когда занят срочным делом. Зарок дал еще тогда, когда был студентом. Почему? Как-то он встал в длинную очередь в магазине, что на русском базаре, и купил книгу, которая была тогда новинкой для туркменского читателя,— «Всадник без головы» Майн Рида. Назавтра надо было сдавать экзамен по политэкономии, а он, вместо того чтобы готовиться к нему, читал роман. Открыл первую страницу, за ней другую, потом еще... еще... и так глотал главу за главой до конца. Экзаменационный материал потом уже в голову не полез. Книга ему дорого обошлась: преподаватель, несмотря на его невразумительные ответы, сжалился и поставил «уд», и эта тройка, единственная за все пять лет учебы, едва не стоила ему диплома с отличием. Если бы декан не разрешил пересдать тот экзамен, Майн Рид стал бы виновником первой крупной неудачи в его жизни...
Детектив все же подвигался плохо, мысли все время возвращались к Марал, к диссертации... К тому же, если ждешь кого-то, сгорая от нетерпения, трудно сосредоточиться. Несколько раз Хаиткулы казалось, что за дверью кто-то ходит. Вставал, подходил к ней, прислушивался. Страниц
пятьдесят все же прочел, когда раздался звонок в дверь. Аннамамед!
— Садам! Не сглазить бы, но ты, Хаиткулы, счастливый человек — и в заботах находишь время читать! Преклоняюсь! Спросите меня; как имя одного высокого, красивого молодого человека, всесторонне развитого, энергичного, у которого дело буквально горит в руках? Не задумываясь отвечу: Хаиткулы Мовлямбердыев! Разве я не прав? — Аннамамед вошел, снял плащ, каракулевую шапку, бросил то и другое в угол. Он явно нервничал.— А если учесть, что ты не куришь, не берешь в рот спиртного, то тебе и вовсе нет цены! Неужели ты вызвал меня, у. которого хлопот полон рот, кто только что разоблачил несколько мерзавцев, вызвал для того только, чтобы я начал завидовать тебе, что ты лежишь на подушке и почитываешь книжки...— Он подошел к холодильнику, заглянул внутрь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42