— Я не должна говорить вам об этом, и Сэм, узнай он, что я здесь, ужасно бы рассердился.
— О чем вы? — холодно спросила Люция.
— По-моему, вы должны знать об этом. И если я не скажу, никто другой этого не сделает. Вам никто не говорил, что вчера на аэродроме было совершено убийство?
Сердце Гейл забилось сильнее, и она почувствовала, что ее плечо, на котором все еще лежала рука Минервы, окаменело.
— Убийство? — пролепетала она.— Еще одно?
— Вы ничего об этом не знали? В нашем самолете летел молодой человек. Его, кажется, звали Ральф Герберт. Летел он из Нью-Йорка...
— Наверное, тот, который исчез! — воскликнула Гейл.
— Именно он. Вы его ожидали в автобусе. Его труп нашли в туалете. У него было перерезано горло. Ларри Нолан представил это дело полиции как самоубийство.
— А вы считаете, что это было убийство,— сказала Люция.
— И что это я его убила,— продолжила Гейл, горько улыбаясь.
— Ах нет! Никто вас в этом не подозревает. Санчес смерть Каспара считает не убийством, а несчастным случаем. А вот случай с Гербертом — это преднамеренное убийство. И Санчес хочет узнать от вас, о чем вы разговаривали с Гербертом.
— О чем мы разговаривали? — повторила Гейл.— А кто ему об этом сказал?
— Вы обязаны этим супругам Брукс. Я не понимаю, почему Бруксы решили стать вашими обвинителями. Это они сказали Санчесу о вашем разговоре с Гербертом на аэродроме в Мехико.
— Но ведь это смешно! — Гейл попыталась вспомнить все факты.— Мы ожидали прибытия самолета, и нас собрали за сеткой ограждения. Тогда все перебрасывались словами. Но не о чем-то важном — вы понимаете, что я имею в виду. Супруги Брукс говорили столько же, сколько и я...
— Я уверена, так оно и было. А вы помните, как он выглядел?
— Конечно. Он был худой, с продолговатым лицом и темными слегка волнистыми волосами.
— А о чем вы разговаривали?
— Какие-то банальности: рассуждения о погоде — что лучше всего для полета, расспросы — кто откуда и как долго пробудет в Веракруце. Да ни за что я не смогу вспомнить подробностей того, о чем мы тогда с ним говорили?
— А может, вы запомнили, о чем говорили Бруксы?
— К сожалению, нет.
— Сейчас я расскажу вам кое-что об этом Герберте.— Минерва на мгновение заколебалась, но продолжила.— Полиция телеграфировала в Штаты и просила прислать о нем информацию. Санчес недавно ее получил. Оказалось, что его настоящее имя Рауль Герберт. Он приехал в Штаты перед войной. А Каспар был немцем. И теперь все это очень подозрительно.
— Могло бы так показаться, если бы убит был только один из них,— предположила Люция.
— Но Лорел Ван Эттен приехала сюда из Парижа,— шепнула Гейл Люции,— так утверждает Перри Лоусон. Хотя Ван Эттен говорит, что она прибыла из Норвегии.
— Вы поняли, что я имею в виду? — продолжала Минерва.— Не знаю, в чем там дело, но, наверное, это связано с европейским хаосом. Сейчас же, я считаю, лучше всего пусть они грызутся между собой.
— Вы так милы! — импульсивно воскликнула Гейл.— После разговора с вами мне стало легче на душе.
— А сейчас нужно забрать мужчин и спуститься на пляж. Я очень люблю маримбу! — сказала Минерва, открывая дверь.
Через сводчатый переход был виден коктейль-бар. Там стояли мужчины с рюмками в руках.
— Уверена, что найду Сэма Урей в баре...
Внезапно Гейл на фоне слабо освещенного дверного проема увидела тонкий силуэт Люции, которая на ходу надевала плащ. Удивленная девушка посмотрела туда, где только что стояла ее тетка, и даже протянула руку, но никого, конечно, не нашла.
— Люция, подожди! — крикнула она, и какая-то тревога сжала ей горло.
Люция обернулась.
— Я думала... думала, что ты была возле меня,— запинаясь, сказала Гейл.
— Ты меня удивляешь! Взрослый уже человек, а считаешь, что тетка будет постоянно водить тебя за руку.
— Не в этом дело, Люция. Рядом со мной кто-то был... Я слышала его движения...
— У тебя нервы расшатаны, дорогая. И я совсем этому не удивляюсь. С того вечера и мои нервы шалят.— Люция вернулась, обняла девушку и слегка подтолкнула ее в сторону открытой двери.— Там стоит высокий интересный лейтенант, который, кажется, ждет тебя.
Глава тринадцатая
Темная лестница, ведущая на пляж, казалась бесконечной. Чтобы не споткнуться, Гейл держалась за руку Дэвида. Шел он уверенно, интуитивно чувствуя неровности почвы. А может быть, у него просто было лучше зрение? Дэвид рассмеялся, когда она его об этом спросила.
— Заслуга морковки, дорогая, но это военная тайна. Не говори никому, что я тебе рассказал об этом. Я съел очень много моркови, наверное, больше своего веса. Это дало мне кошачье зрение.
Он явно не хотел говорить ни о чем серьезном. Когда Гейл вспомнила о Фрэнке Холлерте и Лорел, Дэвид довольно бесцеремонно прервал ее.
— Забудем сейчас об убийстве. Даже во взглядах, которыми они обменялись, ты уже видишь что-то подозрительное. Это может стать навязчивой идеей.
— Но сегодня утром,— упорствовала Гейл,— ты сам считал их свидание необычным.
— Это ты так считала,— поправил ее Дэвид,— а я не возражал. Странно было только то, что речь шла именно о Холлерте. Мы думали, что эта женщина не в его вкусе, но, очевидно, ошибались. Послушай, Гейл, нужно ли портить и этот вечер?
Гейл не могла больше говорить об убийстве, она хотела забыть обо всех, просто быть рядом с Дэвидом. Однако, она должна была спросить его об убийстве на аэродроме.
В ответ на ее вопрос Дэвид вдруг заглянул ей в лицо.
— Кто тебе об этом сказал?
Она вовремя вспомнила, что обещала Минерве не выдавать ее.
— Разве об этом никто, кроме меня не знает?
— Ответь мне, Гейл, кто тебе об этом сказал?
В его голосе звучала необычная для него суровость, но она не собиралась никого называть, потому постаралась отшутиться.
— Ты бы очень удивился, если бы я тебе сказала, что это была миссис Брукс?
— Миссис Брукс? Ну да, пожалуй...— Дэвид понизил голос, но внезапно его рука сжала ладонь Гейл.— Но это была не миссис Брукс?
— Я не скажу, кто это был,— ответила Гейл, освобождая свою ладонь.— Почему не ты мне об этом рассказал, Дэвид?
— Я не хотел говорить тебе этого. Для твоей же безопасности. Послушай, дорогая! Не говори никому, что ты слышала об этом убийстве. Никому, понимаешь?
Они остановились, и Дэвид оглянулся.
— Впрочем, нет,— сказал он.— Слушай, Гейл, ты мне веришь?
— Конечно.
— Тогда сделай так, как я тебе сейчас скажу. Ни с кем не говори о том убийстве, кроме Санчеса. Если он тебя спросит о нем, расскажи, кто тебе об этом сказал. Но только правду, понимаешь?
— Я не могу этого сделать. Я обещала,— тяжело вздохнула Гейл.
Дэвид покосился на нее.
— Тебе не приходило в голову, что когда речь идет об убийстве, нельзя давать такие обещания?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
— О чем вы? — холодно спросила Люция.
— По-моему, вы должны знать об этом. И если я не скажу, никто другой этого не сделает. Вам никто не говорил, что вчера на аэродроме было совершено убийство?
Сердце Гейл забилось сильнее, и она почувствовала, что ее плечо, на котором все еще лежала рука Минервы, окаменело.
— Убийство? — пролепетала она.— Еще одно?
— Вы ничего об этом не знали? В нашем самолете летел молодой человек. Его, кажется, звали Ральф Герберт. Летел он из Нью-Йорка...
— Наверное, тот, который исчез! — воскликнула Гейл.
— Именно он. Вы его ожидали в автобусе. Его труп нашли в туалете. У него было перерезано горло. Ларри Нолан представил это дело полиции как самоубийство.
— А вы считаете, что это было убийство,— сказала Люция.
— И что это я его убила,— продолжила Гейл, горько улыбаясь.
— Ах нет! Никто вас в этом не подозревает. Санчес смерть Каспара считает не убийством, а несчастным случаем. А вот случай с Гербертом — это преднамеренное убийство. И Санчес хочет узнать от вас, о чем вы разговаривали с Гербертом.
— О чем мы разговаривали? — повторила Гейл.— А кто ему об этом сказал?
— Вы обязаны этим супругам Брукс. Я не понимаю, почему Бруксы решили стать вашими обвинителями. Это они сказали Санчесу о вашем разговоре с Гербертом на аэродроме в Мехико.
— Но ведь это смешно! — Гейл попыталась вспомнить все факты.— Мы ожидали прибытия самолета, и нас собрали за сеткой ограждения. Тогда все перебрасывались словами. Но не о чем-то важном — вы понимаете, что я имею в виду. Супруги Брукс говорили столько же, сколько и я...
— Я уверена, так оно и было. А вы помните, как он выглядел?
— Конечно. Он был худой, с продолговатым лицом и темными слегка волнистыми волосами.
— А о чем вы разговаривали?
— Какие-то банальности: рассуждения о погоде — что лучше всего для полета, расспросы — кто откуда и как долго пробудет в Веракруце. Да ни за что я не смогу вспомнить подробностей того, о чем мы тогда с ним говорили?
— А может, вы запомнили, о чем говорили Бруксы?
— К сожалению, нет.
— Сейчас я расскажу вам кое-что об этом Герберте.— Минерва на мгновение заколебалась, но продолжила.— Полиция телеграфировала в Штаты и просила прислать о нем информацию. Санчес недавно ее получил. Оказалось, что его настоящее имя Рауль Герберт. Он приехал в Штаты перед войной. А Каспар был немцем. И теперь все это очень подозрительно.
— Могло бы так показаться, если бы убит был только один из них,— предположила Люция.
— Но Лорел Ван Эттен приехала сюда из Парижа,— шепнула Гейл Люции,— так утверждает Перри Лоусон. Хотя Ван Эттен говорит, что она прибыла из Норвегии.
— Вы поняли, что я имею в виду? — продолжала Минерва.— Не знаю, в чем там дело, но, наверное, это связано с европейским хаосом. Сейчас же, я считаю, лучше всего пусть они грызутся между собой.
— Вы так милы! — импульсивно воскликнула Гейл.— После разговора с вами мне стало легче на душе.
— А сейчас нужно забрать мужчин и спуститься на пляж. Я очень люблю маримбу! — сказала Минерва, открывая дверь.
Через сводчатый переход был виден коктейль-бар. Там стояли мужчины с рюмками в руках.
— Уверена, что найду Сэма Урей в баре...
Внезапно Гейл на фоне слабо освещенного дверного проема увидела тонкий силуэт Люции, которая на ходу надевала плащ. Удивленная девушка посмотрела туда, где только что стояла ее тетка, и даже протянула руку, но никого, конечно, не нашла.
— Люция, подожди! — крикнула она, и какая-то тревога сжала ей горло.
Люция обернулась.
— Я думала... думала, что ты была возле меня,— запинаясь, сказала Гейл.
— Ты меня удивляешь! Взрослый уже человек, а считаешь, что тетка будет постоянно водить тебя за руку.
— Не в этом дело, Люция. Рядом со мной кто-то был... Я слышала его движения...
— У тебя нервы расшатаны, дорогая. И я совсем этому не удивляюсь. С того вечера и мои нервы шалят.— Люция вернулась, обняла девушку и слегка подтолкнула ее в сторону открытой двери.— Там стоит высокий интересный лейтенант, который, кажется, ждет тебя.
Глава тринадцатая
Темная лестница, ведущая на пляж, казалась бесконечной. Чтобы не споткнуться, Гейл держалась за руку Дэвида. Шел он уверенно, интуитивно чувствуя неровности почвы. А может быть, у него просто было лучше зрение? Дэвид рассмеялся, когда она его об этом спросила.
— Заслуга морковки, дорогая, но это военная тайна. Не говори никому, что я тебе рассказал об этом. Я съел очень много моркови, наверное, больше своего веса. Это дало мне кошачье зрение.
Он явно не хотел говорить ни о чем серьезном. Когда Гейл вспомнила о Фрэнке Холлерте и Лорел, Дэвид довольно бесцеремонно прервал ее.
— Забудем сейчас об убийстве. Даже во взглядах, которыми они обменялись, ты уже видишь что-то подозрительное. Это может стать навязчивой идеей.
— Но сегодня утром,— упорствовала Гейл,— ты сам считал их свидание необычным.
— Это ты так считала,— поправил ее Дэвид,— а я не возражал. Странно было только то, что речь шла именно о Холлерте. Мы думали, что эта женщина не в его вкусе, но, очевидно, ошибались. Послушай, Гейл, нужно ли портить и этот вечер?
Гейл не могла больше говорить об убийстве, она хотела забыть обо всех, просто быть рядом с Дэвидом. Однако, она должна была спросить его об убийстве на аэродроме.
В ответ на ее вопрос Дэвид вдруг заглянул ей в лицо.
— Кто тебе об этом сказал?
Она вовремя вспомнила, что обещала Минерве не выдавать ее.
— Разве об этом никто, кроме меня не знает?
— Ответь мне, Гейл, кто тебе об этом сказал?
В его голосе звучала необычная для него суровость, но она не собиралась никого называть, потому постаралась отшутиться.
— Ты бы очень удивился, если бы я тебе сказала, что это была миссис Брукс?
— Миссис Брукс? Ну да, пожалуй...— Дэвид понизил голос, но внезапно его рука сжала ладонь Гейл.— Но это была не миссис Брукс?
— Я не скажу, кто это был,— ответила Гейл, освобождая свою ладонь.— Почему не ты мне об этом рассказал, Дэвид?
— Я не хотел говорить тебе этого. Для твоей же безопасности. Послушай, дорогая! Не говори никому, что ты слышала об этом убийстве. Никому, понимаешь?
Они остановились, и Дэвид оглянулся.
— Впрочем, нет,— сказал он.— Слушай, Гейл, ты мне веришь?
— Конечно.
— Тогда сделай так, как я тебе сейчас скажу. Ни с кем не говори о том убийстве, кроме Санчеса. Если он тебя спросит о нем, расскажи, кто тебе об этом сказал. Но только правду, понимаешь?
— Я не могу этого сделать. Я обещала,— тяжело вздохнула Гейл.
Дэвид покосился на нее.
— Тебе не приходило в голову, что когда речь идет об убийстве, нельзя давать такие обещания?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38