Я не играю ни в какие игры! Я только делаю выбор, как мне указывает Богиня, и ни вы, ни все потомство, ни вся воинская братия Многоцветной Земли не вправе указывать мне, как вершить суд… Или вы осмелитесь?
(Страх.) Алутейн. Но ты ведь однажды уже промахнулась с Пуганном, так что никаких гарантий нет.
Мейвар. Ты прав, Властелин Ремесел, гарантий нет. Только Битва покажет волю Богини. И чтобы никто здесь не смел вмешиваться в мой выбор!
Куллукет. Никто и не собирается вмешиваться. Мы только хотим убедиться, что твои мотивы соответствуют идеалам тану.
Мейвар. Вот как, молодой целитель, ты и меня хочешь обвинить в ереси?
Куллукет. Может быть, ты станешь отрицать, что долго противилась воинствующей философии? Станешь отрицать свои симпатии к Минанану Еретику, который предал нас, объявив, что тану и фирвулаги неразделимы, как солнце и тень?
Мейвар. Бедняга Минанан опередил свое время и уже пятьсот лет расплачивается за это.
Куллукет. Вы с Дионкетом совсем обнаглели и строите козни, чтобы посадить на трон человеческую марионетку.
Дионкет. Достопочтенная Создательница Королей и я верны расе тану и намерены всячески способствовать славному свершению ее судьбы. Я призываю тебя соблюдать должное умственное почтение в обращении к старшим, брат-творец.
Нантусвель. Ах, все это так огорчительно! Куллукет, сынок, ты не можешь обвинять своих собратьев в ереси только на том основании, что они предпочитают спокойную жизнь охоте и турнирам. Среди нас всегда были мирно настроенные умы.
Имидол. А теперь число их растет. Особенно среди гибридов.
Катлинель. Гибриды тоже верны своей расе! Тану – наша раса! Но если убеждать Тагдала пересмотреть свои взгляды на древние насильственные обычаи забытой планеты из недоступной галактики – ересь, то, возможно, мы виновны.
Нантусвель. Ни в чем вы не виновны, Кэти. Кулл совсем не то имел в виду. У многих моих детей мирный нрав, и если фирвулаги нас не спровоцируют…
Мейвар. Даже если спровоцируют, все равно некоторые предпочитают отсидеться в столице, пока другие рискуют жизнью, сражаясь с Делбетом.
Алутейн. Это в твой огород, Кулл. Ты как раз из тех, кто любит перекладывать свою грязную работу на чужие плечи.
Нантусвель. Не будем ссориться. Больше ни слова о ереси. Я запрещаю.
Идона. Внемлите! Мудрость нашей великой королевы безгранична.
Нантусвель. Пожалуй, в связи с Эйкеном Драмом и планом лорда Гомнола следовало бы рассмотреть еще одну возможность. Что, если в неопределенном будущем активные яйцеклетки этой женщины соединятся не с семенем нашего возлюбленного Тагдала, а с хромосомами чистокровного мужчины Эйкена?
Идона. Тана, помилуй нас! Вот где истинная угроза судьбе нашей расы!
Алутейн. Но, по нашим законам, зачатие человеческого ребенка грозит смертным приговором как родителям, так и потомству.
Нантусвель. А кто вынесет этот приговор, если Эйкен Драм станет Верховным Властителем?
Имидол. Человеческая клика активных готовит против нас заговор!
Риганона. Они хотят сокрушить нас!
Куллукет. Вот и послушаем, что скажет наша верная Создательница Королей.
Мейвар. Я только выполняю волю Богини.
Имидол. Ага, и Гомнол тоже! Для нашего брата все мы – объекты его эксперимента, который он замыслил с тех пор, как вошел во врата времени.
Гомнол. Уж не хочешь ли ты инкриминировать мне превышение власти, брат-принудитель?
Нантусвель. Прекратите спор! Есть только один способ развязать этот узел.
Идона. Так назови нам его, сестра и мать.
Нантусвель. Мы должны узнать мнение Бреды.
Идона+Алутейн. Прекрасно! Тагдал наверняка согласится.
Риганона. Да что она там рассудит, эта двуликая старуха? Она никогда не вмешивается в дела королевства. И вообще Бреда не настоящая тану… а нечто другое.
Анеар. Нечто ужасное.
Идона. Слушайте, вы, трусихи! Бреда старше и мудрее всех нас, она – наша наставница и благодетельница еще с тех пор, как на нас ополчилась вся галактика. Именно ей было предназначено переправить в изгнание первых пришельцев.
Кугал. Святая правда, леди Идона. Но не будем забывать, что Бреда переправила сюда как тану, так и фирвулагов. Какими-то тайными судьбоносными нитями она связана с обеими расами. Так что нельзя быть уверенным…
Нантусвель. Мы можем только молиться, чтобы она нашла наилучший выход для обеих… нет, для всех трех рас!.. А теперь, дорогие мои, повелеваю вам соединить со мною ваши умы. На сей раз мы споем не плач по нашей бедной сестре Байбар, а гимн всем нам – изгнанникам, живущим на этой планете и блуждающим во мраке.
13
После двух недель противоборства все завершилось огромным черным отверстием в скале и необходимостью сделать нелегкий выбор.
– А что страшного, если мы устроим на него облаву под землей? – спросил Эйкен Драм.
Ноданн смерил своего ничтожного соперника насмешливым взглядом.
– На своих двоих? Без ищеек, которые взяли бы след и потом отвлекли его на себя?
Они сидели в седлах стреноженных халикотериев, ожидая, когда остальные участники Летучей Охоты присоединятся к ним у входа в пещеру. Свора охотничьих собак крутилась поблизости, что усиливало их растерянность. Ни одна из них не отважилась вступить далее чем на два-три метра в темную яму, откуда веяло сыростью и холодом.
– Давай все-таки разведаем, – предложил Эйкен.
Он послал в черноту светящийся шар своей умственной энергии, подобный падающей звезде. Оба охотника внутренним видением внимательно следили за его полетом. Шар достиг огромной пещеры, заросшей сталактитами и сталагмитами, посредине которой блестело Большое озеро. На противоположном конце его низкий сводчатый коридор вел вглубь, и Эйкен направил светящийся шар туда, по извилистой подземной реке. Метров через пятьсот высота тоннеля уменьшилась, и наконец поток сорвался в пустоту, такую чернущую, что его энергия была не в силах осветить ее. Какое-то мгновение оба мысленным взором созерцали клубы водопада, низвергающегося в провал. Сияние погасло.
Из глубины донесся слабый смех.
– Ах ты, сукин сын! – выругал Эйкен далекого Огнеметателя.
Халикотерий Тагдала карабкался по каменистому склону, бок о бок с иноходцем Стейна; в последнее время король очень привязался к викингу. За ними на небольшом расстоянии следовали лорд Селадейр Афалийский, дева-воительница Бунона и десятка полтора психокинетиков, чьи способности помогали подниматься спотыкающимся животным. Из-за привычки Делбета бомбить своих преследователей шаровыми молниями Охота не могла подняться в воздух.
– Ну? – взревел Тагдал, взобравшись на вершину.
– Скрылся под землей, – сообщил Стратег.
Король снял свой алмазный шлем, поерзал в седле, пожевал серебряные усы.
– Чтоб ему провалиться! Две недели погони псу под хвост!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108
(Страх.) Алутейн. Но ты ведь однажды уже промахнулась с Пуганном, так что никаких гарантий нет.
Мейвар. Ты прав, Властелин Ремесел, гарантий нет. Только Битва покажет волю Богини. И чтобы никто здесь не смел вмешиваться в мой выбор!
Куллукет. Никто и не собирается вмешиваться. Мы только хотим убедиться, что твои мотивы соответствуют идеалам тану.
Мейвар. Вот как, молодой целитель, ты и меня хочешь обвинить в ереси?
Куллукет. Может быть, ты станешь отрицать, что долго противилась воинствующей философии? Станешь отрицать свои симпатии к Минанану Еретику, который предал нас, объявив, что тану и фирвулаги неразделимы, как солнце и тень?
Мейвар. Бедняга Минанан опередил свое время и уже пятьсот лет расплачивается за это.
Куллукет. Вы с Дионкетом совсем обнаглели и строите козни, чтобы посадить на трон человеческую марионетку.
Дионкет. Достопочтенная Создательница Королей и я верны расе тану и намерены всячески способствовать славному свершению ее судьбы. Я призываю тебя соблюдать должное умственное почтение в обращении к старшим, брат-творец.
Нантусвель. Ах, все это так огорчительно! Куллукет, сынок, ты не можешь обвинять своих собратьев в ереси только на том основании, что они предпочитают спокойную жизнь охоте и турнирам. Среди нас всегда были мирно настроенные умы.
Имидол. А теперь число их растет. Особенно среди гибридов.
Катлинель. Гибриды тоже верны своей расе! Тану – наша раса! Но если убеждать Тагдала пересмотреть свои взгляды на древние насильственные обычаи забытой планеты из недоступной галактики – ересь, то, возможно, мы виновны.
Нантусвель. Ни в чем вы не виновны, Кэти. Кулл совсем не то имел в виду. У многих моих детей мирный нрав, и если фирвулаги нас не спровоцируют…
Мейвар. Даже если спровоцируют, все равно некоторые предпочитают отсидеться в столице, пока другие рискуют жизнью, сражаясь с Делбетом.
Алутейн. Это в твой огород, Кулл. Ты как раз из тех, кто любит перекладывать свою грязную работу на чужие плечи.
Нантусвель. Не будем ссориться. Больше ни слова о ереси. Я запрещаю.
Идона. Внемлите! Мудрость нашей великой королевы безгранична.
Нантусвель. Пожалуй, в связи с Эйкеном Драмом и планом лорда Гомнола следовало бы рассмотреть еще одну возможность. Что, если в неопределенном будущем активные яйцеклетки этой женщины соединятся не с семенем нашего возлюбленного Тагдала, а с хромосомами чистокровного мужчины Эйкена?
Идона. Тана, помилуй нас! Вот где истинная угроза судьбе нашей расы!
Алутейн. Но, по нашим законам, зачатие человеческого ребенка грозит смертным приговором как родителям, так и потомству.
Нантусвель. А кто вынесет этот приговор, если Эйкен Драм станет Верховным Властителем?
Имидол. Человеческая клика активных готовит против нас заговор!
Риганона. Они хотят сокрушить нас!
Куллукет. Вот и послушаем, что скажет наша верная Создательница Королей.
Мейвар. Я только выполняю волю Богини.
Имидол. Ага, и Гомнол тоже! Для нашего брата все мы – объекты его эксперимента, который он замыслил с тех пор, как вошел во врата времени.
Гомнол. Уж не хочешь ли ты инкриминировать мне превышение власти, брат-принудитель?
Нантусвель. Прекратите спор! Есть только один способ развязать этот узел.
Идона. Так назови нам его, сестра и мать.
Нантусвель. Мы должны узнать мнение Бреды.
Идона+Алутейн. Прекрасно! Тагдал наверняка согласится.
Риганона. Да что она там рассудит, эта двуликая старуха? Она никогда не вмешивается в дела королевства. И вообще Бреда не настоящая тану… а нечто другое.
Анеар. Нечто ужасное.
Идона. Слушайте, вы, трусихи! Бреда старше и мудрее всех нас, она – наша наставница и благодетельница еще с тех пор, как на нас ополчилась вся галактика. Именно ей было предназначено переправить в изгнание первых пришельцев.
Кугал. Святая правда, леди Идона. Но не будем забывать, что Бреда переправила сюда как тану, так и фирвулагов. Какими-то тайными судьбоносными нитями она связана с обеими расами. Так что нельзя быть уверенным…
Нантусвель. Мы можем только молиться, чтобы она нашла наилучший выход для обеих… нет, для всех трех рас!.. А теперь, дорогие мои, повелеваю вам соединить со мною ваши умы. На сей раз мы споем не плач по нашей бедной сестре Байбар, а гимн всем нам – изгнанникам, живущим на этой планете и блуждающим во мраке.
13
После двух недель противоборства все завершилось огромным черным отверстием в скале и необходимостью сделать нелегкий выбор.
– А что страшного, если мы устроим на него облаву под землей? – спросил Эйкен Драм.
Ноданн смерил своего ничтожного соперника насмешливым взглядом.
– На своих двоих? Без ищеек, которые взяли бы след и потом отвлекли его на себя?
Они сидели в седлах стреноженных халикотериев, ожидая, когда остальные участники Летучей Охоты присоединятся к ним у входа в пещеру. Свора охотничьих собак крутилась поблизости, что усиливало их растерянность. Ни одна из них не отважилась вступить далее чем на два-три метра в темную яму, откуда веяло сыростью и холодом.
– Давай все-таки разведаем, – предложил Эйкен.
Он послал в черноту светящийся шар своей умственной энергии, подобный падающей звезде. Оба охотника внутренним видением внимательно следили за его полетом. Шар достиг огромной пещеры, заросшей сталактитами и сталагмитами, посредине которой блестело Большое озеро. На противоположном конце его низкий сводчатый коридор вел вглубь, и Эйкен направил светящийся шар туда, по извилистой подземной реке. Метров через пятьсот высота тоннеля уменьшилась, и наконец поток сорвался в пустоту, такую чернущую, что его энергия была не в силах осветить ее. Какое-то мгновение оба мысленным взором созерцали клубы водопада, низвергающегося в провал. Сияние погасло.
Из глубины донесся слабый смех.
– Ах ты, сукин сын! – выругал Эйкен далекого Огнеметателя.
Халикотерий Тагдала карабкался по каменистому склону, бок о бок с иноходцем Стейна; в последнее время король очень привязался к викингу. За ними на небольшом расстоянии следовали лорд Селадейр Афалийский, дева-воительница Бунона и десятка полтора психокинетиков, чьи способности помогали подниматься спотыкающимся животным. Из-за привычки Делбета бомбить своих преследователей шаровыми молниями Охота не могла подняться в воздух.
– Ну? – взревел Тагдал, взобравшись на вершину.
– Скрылся под землей, – сообщил Стратег.
Король снял свой алмазный шлем, поерзал в седле, пожевал серебряные усы.
– Чтоб ему провалиться! Две недели погони псу под хвост!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108