– Кончай его!
Скандинав натянул поводья и стал кружить около гиены, бессильно присевшей на задние лапы. Зверь издал ряд коротких высоких звуков, напоминавших дьявольский смех.
Тагдал снова поднялся и взмахнул рукой.
– Кончай саблезубую! – в один голос взвыла толпа.
Затем воцарилась тишина, нарушаемая лишь скрипом копыт иноходца и свистящим дыханием усталой жертвы, которая мерно раскачивалась в ожидании последнего удара. Отъехав к заграждению, Стейн спешился. На конце топорища был укреплен прочный шнур. Наступающий викинг принялся бешено вращать на шнуре топор вокруг своего рогатого шлема, так что его даже не было видно в воздухе. Он приближался к стоящему на задних лапах зверю, ослепительно сверкая каждой гранью своих доспехов. Наконец подпрыгнул, в точности повторив амплитуду движения своей добычи, и на лету снес гиене голову.
Слышен был невообразимый физический и умственный гвалт, свист, хлопанье, топот. Тагдал покинул ложу и спустился по ступеням на арену. Секунданты Маршала Спорта бросились открывать заграждения, чтобы Стейн мог подойти к монарху. Викинг при виде короля снял свой изумрудный шлем.
По трибунам пронесся рокот. С противоположного конца арены выехал на черном халикотерии маленький всадник, закованный в стеклянные, сверкающие золотом латы. В то самое мгновение, как Стейн почтительно склонился перед королем, Эйкен Драм резко осадил скакуна в метре от Стейна и торжествующе ухмыльнулся.
– Все это он сам! – заявил Эйкен. – Без какой-либо помощи от меня, Могущественного!
Маршалу Спорта пришлось быстро настроить свой психокинетический аппарат, чтобы поднятые Эйкеном клубы пыли не окутали растерявшегося короля. Распорядитель состязаний выступил вперед и объявил:
– Прошу тишины для акколады – посвящения в рыцари!
Стейн покосился на Эйкена.
– Терпение, малыш, ты еще получишь все, что тебе причитается.
Тагдал вытащил цепь с большим медальоном, на котором была выгравирована королевская эмблема.
– Сланшл! – взревела толпа.
Король надел цепь на шею победителя.
Под приветственные клики королева Нантусвель послала вниз салфетку, продетую сквозь великолепный перстень (Стейн и не заметил, что салфетка немного перемазана банановой мякотью). Тануски вопили от восторга, рыцари изо всех сил сдерживались, чтобы не показать свою зависть. Служитель подвел к Стейну халика, и тот покинул арену.
«Это мой парень!» – выкрикнул Эйкен на верхнем регистре умственной речи.
Тагдал вернулся в ложу, распространяя вокруг себя атмосферу раздражения и досады.
– Ну, Тэгги, не расстраивайся! – уговаривала его королева.
– Не понравилось? – пискнул Грегги.
Раздался оглушительный удар грома.
– Вот вам в точности мои чувства! – прорычал Верховный Властитель Многоцветной Земли. – Прошу у всех прощения. Я должен совершить монарший отлив.
– Не любит он людей. – Глуповатая мордочка лорда Грега-Даннета вдруг озарилась светом мудрой проницательности. – И вы не любите, моя королева, и весь ваш род… Король терпит нас как необходимое зло, а по вам, лучше бы «врата времени» и вовсе не открывались.
– Как тебе не стыдно, шалунишка! – возмутилась Нантусвель. – Кому-кому, а тебе-то известно, что люди – мои лучшие друзья. Что подумает Брайан? На-ка лучше, съешь яичко.
Мастер генетики взял резную серебряную тарелочку со сваренными вкрутую яйцами и озадаченно уставился на нее.
– Яйца! Вот от них-то и все раздоры! Только представьте, светлейшая леди, в человеческих яичниках их содержится двадцать пять тысяч! И угораздило же Мать Природу так щедро напичкать женщину яйцами! – Он покосился на Брайана, взял яйцо, обмакнул в вазочку с горчицей и задумчиво осмотрел со всех сторон, прежде чем откусить. – Знаете, доктор Гренфелл, как в плиоцене зовут Мать Природу? Тана!.. Или Тэ, если придерживаться верований фирвулагов.
– Грегги, дорогой, не болтай с набитым ртом, – строго сказала королева.
По гладким щекам безумца заструились слезы.
– Если б можно было заставить ее размножаться вегетативным путем!
Брайан понял, что речь идет уже не о Матери Природе.
– Вы не поверите, Гренфелл, моя старая лаборатория в университете Джона Хопкинса и то была оснащена лучше, чем здешние! – продолжал лорд Даннет.
– Не отвлекайся, Грегги, – перебила его Нантусвель. – Видишь, Агмол выезжает?
Леди Идона бросила на Брайана оценивающий взгляд.
– Вы уже сделали какие-то предварительные выводы, профессор? Помимо генетических проблем, тану очень обеспокоены растущей зависимостью от человеческой рабочей силы и технологии. За несколько недель вы наверняка заметили, что молодые тану не проявляют интереса к сельскому хозяйству и таким отраслям, как горное дело, градостроительство, обрабатывающая промышленность.
– То есть к основным видам деятельности, находящимся в моей епархии,
– раздраженно добавил лорд Алутейн. – Гильдия Творцов переполнена музыкантами, танцовщиками, скульпторами, модельерами… А знаете, сколько студентов поступило в этом году на факультет светотехники? Пятеро! Через два столетия наши города будут освещены лампадами на оливковом масле и сальными свечками!
– Ваша тревога вполне обоснованна, – осторожно заметил Брайан.
– Уже пошли разговоры о том, чтобы отделить науки от искусств! – в негодовании воскликнул Властелин Ремесел. – Дескать, тану будут почивать на лаврах, а производством пускай занимаются люди! Как вам это нравится?
– Тут не обошлось без Гомнола! – невозмутимо заметила Идона.
– До каких же пор мне тянуть лямку! – не унимался Алутейн. – Ведь я из тех первых пришельцев, кто, заручившись поддержкой Бреды, бросил вызов федерации. Таких, как я, среди тану раз, два и обчелся: Тагдал, Дионкет, Мейвар, леди Идона, лорд Меченосец, старина Лейр, прозябающий в Пиренеях… Ну вот, и я уже пользуюсь географическими названиями, принятыми у людей! Всего-то шестьдесят с лишним лет существуют чертовы «врата времени», а тысячелетия культурного развития Дуата выброшены на свалку! Лучшие наши борцы – и те одни гибриды! Весь наш древний мир с дерьмом смешали!
– Выбирай выражения, брат-творец! – вмешалась королева.
Грег-Даннет обнажил в ухмылке желтые зубы.
– Вы не можете загородить дорогу прогрессу.
– Даже так? – улыбнулась в ответ Нантусвель.
– Его высочество лорд Ноданн Стратег с супругой! – возвестил лакей в сером торквесе, отодвинув портьеру.
Брайан едва не ослеп от сияния розово-золотых доспехов на высоком стройном красавце.
– Сын мой! – воскликнула королева.
– Мама!
– Я так рада, что ты будешь присутствовать на этом испытании!
Губы Аполлона сложились в ироническую усмешку.
– Ну что ты, разве можно пропустить такое зрелище! Я даже привез маленький сюрприз любимцу Мейвар.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108