– Как тебя, однако, охраняют!
– Какая возмутительная обида! – воскликнула наконец Сильвия. – Он никакого права не имел приезжать сюда. Я не желаю видеть его.
– В чем дело? Чем он провинился перед тобою?
– Он добивается моей руки, Гарриет, и приехал сюда за этим. О, какой позор! Какая обида! Приезжать в такое время!
– Но ведь это для него самое подходящее время, – сказала Гарриет, невольно рассмеявшись, – раз ты формально траура не надела.
– Я не хочу видеть его, – горячо воскликнула Сильвия. – Надо тотчас же дать ему это понять, он ничего не выиграет от того, что приехал сюда.
– Но, Солнышко, – осторожно вставила Гарриет. – Подожди еще. Ведь он пока не делал никаких попыток видеть тебя.
– Где он остановился, Гарриет?
– У миссис Чайльтон.
– У тети Ненни! – Сильвия остановилась посреди комнаты и расширенными от ужаса глазами смотрела на Гарриет.
Она поняла, почему ван Тьювер не делал еще попыток видеть ее, почему ей ничего не говорили о его приезде. Она сплела пальцы и тоскливо воскликнула:
– Я не хочу выходить за него! Они меня не продадут! Нет, нет, им не удастся продать меня ему!
Гарриет смотрела на нее с удивлением и тревогой.
Внимание общества в эти дни, конечно, было сосредоточено исключительно на драме, разыгравшейся в Кассельмен Холле. Жалели Сильвию, удивлялись, судили, рядили. Франк Ширли арестован! Франк выпущен под залог. Франк бросает университет и возвращается на свои плантации. Будет ли он искать встречи с Сильвией? И как примет его Сильвия? Выполнит ли Мандевиль Кассельмен свою угрозу? Как отнеслась ко всему этому Сильвия? Приедет ли она на клубный вечер? Одна волнующая новость следовала за другой. Дуглас ван Тьювер приехал! Правда ли, что этот современный Крез добивается руки Сильвии? Неужели правда, что она не желает встречаться с ним? Что же говорят по этому поводу ее родители? Разговорам и пересудам не было конца.
Возбуждение зрителей, как известно, всегда передается актерам. Столь чуткие и гордые люди, как Кассельмены, не могли оставаться равнодушными к тому, что говорят в обществе. И Сильвии не дали предаваться долго своей печали. Как только близкие ее убедились, что между нею и Франком все кончено, они принялись убеждать ее в необходимости «показать обществу улыбающееся лицо».
– Люди не должны знать, что ты убиваешься из-за такого человека! – говорили ей все хором.
Как только в обществе узнали о постигшем ее горе, поклонники создали дружный отряд ее верных рыцарей. Это была надежная помощь семейному конклаву. Они писали ей почтительные письма, посылали цветы, приезжали с визитами и лелеяли робкие надежды рано или поздно добиться счастья увидеть опять Сильвию. Когда стал приближаться день клубного вечера, рвение поклонников перешло в настоящую осаду. Раз двенадцать в день к ней приходили мать, тетя Варина и убеждали, увещевали ее.
– Но я не могу танцевать! Как я могу танцевать! – со слезами в голосе отвечала она.
Поклонники пускали в ход все свое красноречие, соперничали друг перед другом в выражении верноподданнических чувств. У нее столько верных друзей! Неужели она их всех оттолкнет из-за какого-то недостойного человека? Неужели она выместит на всех свое разочарование? Они разнесут дом и вытащат ее оттуда! Красавица Кассельмен не должна увядать в одиночестве…
Сильвия наконец обещала подумать. В тот же день приехала тетя Ненни и от имени всех двоюродных братьев и сестер выразила Сильвии порицание. Благодаря ей все продолжают сплетничать о Кассельменах. Она должна начать показываться в обществе, поехать на предстоящий клубный вечер и положить конец всем толкам. Сильвия решилась тогда спросить:
– Мистер ван Тьювер здесь?
И, к своему удивлению, услышала в ответ: «Его нет здесь». Оказалось, что он уехал с двумя мальчиками тети Ненни на рыбную ловлю. Сильвия и миссис Чайльтон обменялись быстрыми враждебными взглядами. Сильвия со свойственной ей проницательностью поняла все, что произошло в эти дни. Ван Тьювер, узнав о ее разрыве с Франком, полетел в Кассельмен Холл. Тетя Ненни, конечно, убедила его, что разумнее пока ждать, не добиваться встречи с нею и слушаться ее советов. Прежде всего надо опять втянуть Сильвию в светскую жизнь, и тогда встречи все равно не миновать. Сильвия не сомневалась в том, что это было именно так, но высказать это не решилась. Когда она только намекнула на роль, которую взяла на себя тетя Ненни, та отрезала ей в ответ:
– У меня тоже дочери. За такого блестящего жениха я прежде всего стала бы сватать одну из моих собственных дочерей.
Согласие Сильвии приехать на клубный вечер вызвало большое возбуждение и в семье, и в обществе. Целый день она боролась со слезами и готовилась к предстоявшей пытке. Когда наступил вечер, она дала облечь себя в розовое газовое платье, но уже в последнюю минуту силы вдруг изменили ей, и она, рыдая, упала на кровать.
– Не могу, не могу, вы видите, я не могу!
Мать, тетя Варина, сестра тщетно уговаривали ее и умоляли успокоиться. Послали наконец за майором. Он вошел в парадном мундире, с белым цветком в петличке, с улыбкой на лице и незримой болью в сердце. Все с недоумением смотрели на него. Сильвия перестала плакать и удивленно воскликнула:
– Ты, папа!
– Ну да, – я! И мне захотелось поехать на танцевальный вечер. – Ну, скорее, видишь, – я готов!
Сильвия встала, как загипнотизированная. Ей опять освежили лицо, напудрили, привели волосы в порядок, расправили платье, банты, прикололи цветы, заставили выпить рюмку грога и увезли в клуб.
Ее встретили в клубе, как коронованную особу. Кричали «ура», бросали перед нею цветы. Знатные леди, старые аристократы почтили этот вечер своим присутствием только затем, чтобы сказать Сильвии несколько ласковых, ободряющих слов. В буфете пили за ее здоровье, с бокалами пенящегося шампанского в руках провозглашали в честь ее тосты. Сильвия танцевала, отвечала на приветствия и комплименты и бессознательно опьянялась своим торжеством, блеском огней, музыкой и вином.
На следующий день после обеда приехала Гарриет Аткинсон, чтобы проститься и заодно поздравить с успехом. Поболтав о том, о сем, Гарриет положила руку на плечо своей подруги и серьезно сказала:
– Солнышко, я получила письмо от Франка Ширли.
Сильвия вздрогнула.
– О чем он пишет? – тихо спросила она.
– Я ответила ему, – сказала Гарриет, не отвечая на ее вопрос, – что не желаю вмешиваться в эту историю. Я сделала это для тебя, Сильвия, поверь мне. Ты не должна возобновлять отношений с Франком Ширли.
– Почему, Гарриет?
– После того, что случилось, твои родители никогда уже не станут на его сторону. И если бы ты примирилась с ним, могло бы дойти до разрыва с твоей семьей. Скажем, ты выйдешь за него против воли твоих родителей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61
– Какая возмутительная обида! – воскликнула наконец Сильвия. – Он никакого права не имел приезжать сюда. Я не желаю видеть его.
– В чем дело? Чем он провинился перед тобою?
– Он добивается моей руки, Гарриет, и приехал сюда за этим. О, какой позор! Какая обида! Приезжать в такое время!
– Но ведь это для него самое подходящее время, – сказала Гарриет, невольно рассмеявшись, – раз ты формально траура не надела.
– Я не хочу видеть его, – горячо воскликнула Сильвия. – Надо тотчас же дать ему это понять, он ничего не выиграет от того, что приехал сюда.
– Но, Солнышко, – осторожно вставила Гарриет. – Подожди еще. Ведь он пока не делал никаких попыток видеть тебя.
– Где он остановился, Гарриет?
– У миссис Чайльтон.
– У тети Ненни! – Сильвия остановилась посреди комнаты и расширенными от ужаса глазами смотрела на Гарриет.
Она поняла, почему ван Тьювер не делал еще попыток видеть ее, почему ей ничего не говорили о его приезде. Она сплела пальцы и тоскливо воскликнула:
– Я не хочу выходить за него! Они меня не продадут! Нет, нет, им не удастся продать меня ему!
Гарриет смотрела на нее с удивлением и тревогой.
Внимание общества в эти дни, конечно, было сосредоточено исключительно на драме, разыгравшейся в Кассельмен Холле. Жалели Сильвию, удивлялись, судили, рядили. Франк Ширли арестован! Франк выпущен под залог. Франк бросает университет и возвращается на свои плантации. Будет ли он искать встречи с Сильвией? И как примет его Сильвия? Выполнит ли Мандевиль Кассельмен свою угрозу? Как отнеслась ко всему этому Сильвия? Приедет ли она на клубный вечер? Одна волнующая новость следовала за другой. Дуглас ван Тьювер приехал! Правда ли, что этот современный Крез добивается руки Сильвии? Неужели правда, что она не желает встречаться с ним? Что же говорят по этому поводу ее родители? Разговорам и пересудам не было конца.
Возбуждение зрителей, как известно, всегда передается актерам. Столь чуткие и гордые люди, как Кассельмены, не могли оставаться равнодушными к тому, что говорят в обществе. И Сильвии не дали предаваться долго своей печали. Как только близкие ее убедились, что между нею и Франком все кончено, они принялись убеждать ее в необходимости «показать обществу улыбающееся лицо».
– Люди не должны знать, что ты убиваешься из-за такого человека! – говорили ей все хором.
Как только в обществе узнали о постигшем ее горе, поклонники создали дружный отряд ее верных рыцарей. Это была надежная помощь семейному конклаву. Они писали ей почтительные письма, посылали цветы, приезжали с визитами и лелеяли робкие надежды рано или поздно добиться счастья увидеть опять Сильвию. Когда стал приближаться день клубного вечера, рвение поклонников перешло в настоящую осаду. Раз двенадцать в день к ней приходили мать, тетя Варина и убеждали, увещевали ее.
– Но я не могу танцевать! Как я могу танцевать! – со слезами в голосе отвечала она.
Поклонники пускали в ход все свое красноречие, соперничали друг перед другом в выражении верноподданнических чувств. У нее столько верных друзей! Неужели она их всех оттолкнет из-за какого-то недостойного человека? Неужели она выместит на всех свое разочарование? Они разнесут дом и вытащат ее оттуда! Красавица Кассельмен не должна увядать в одиночестве…
Сильвия наконец обещала подумать. В тот же день приехала тетя Ненни и от имени всех двоюродных братьев и сестер выразила Сильвии порицание. Благодаря ей все продолжают сплетничать о Кассельменах. Она должна начать показываться в обществе, поехать на предстоящий клубный вечер и положить конец всем толкам. Сильвия решилась тогда спросить:
– Мистер ван Тьювер здесь?
И, к своему удивлению, услышала в ответ: «Его нет здесь». Оказалось, что он уехал с двумя мальчиками тети Ненни на рыбную ловлю. Сильвия и миссис Чайльтон обменялись быстрыми враждебными взглядами. Сильвия со свойственной ей проницательностью поняла все, что произошло в эти дни. Ван Тьювер, узнав о ее разрыве с Франком, полетел в Кассельмен Холл. Тетя Ненни, конечно, убедила его, что разумнее пока ждать, не добиваться встречи с нею и слушаться ее советов. Прежде всего надо опять втянуть Сильвию в светскую жизнь, и тогда встречи все равно не миновать. Сильвия не сомневалась в том, что это было именно так, но высказать это не решилась. Когда она только намекнула на роль, которую взяла на себя тетя Ненни, та отрезала ей в ответ:
– У меня тоже дочери. За такого блестящего жениха я прежде всего стала бы сватать одну из моих собственных дочерей.
Согласие Сильвии приехать на клубный вечер вызвало большое возбуждение и в семье, и в обществе. Целый день она боролась со слезами и готовилась к предстоявшей пытке. Когда наступил вечер, она дала облечь себя в розовое газовое платье, но уже в последнюю минуту силы вдруг изменили ей, и она, рыдая, упала на кровать.
– Не могу, не могу, вы видите, я не могу!
Мать, тетя Варина, сестра тщетно уговаривали ее и умоляли успокоиться. Послали наконец за майором. Он вошел в парадном мундире, с белым цветком в петличке, с улыбкой на лице и незримой болью в сердце. Все с недоумением смотрели на него. Сильвия перестала плакать и удивленно воскликнула:
– Ты, папа!
– Ну да, – я! И мне захотелось поехать на танцевальный вечер. – Ну, скорее, видишь, – я готов!
Сильвия встала, как загипнотизированная. Ей опять освежили лицо, напудрили, привели волосы в порядок, расправили платье, банты, прикололи цветы, заставили выпить рюмку грога и увезли в клуб.
Ее встретили в клубе, как коронованную особу. Кричали «ура», бросали перед нею цветы. Знатные леди, старые аристократы почтили этот вечер своим присутствием только затем, чтобы сказать Сильвии несколько ласковых, ободряющих слов. В буфете пили за ее здоровье, с бокалами пенящегося шампанского в руках провозглашали в честь ее тосты. Сильвия танцевала, отвечала на приветствия и комплименты и бессознательно опьянялась своим торжеством, блеском огней, музыкой и вином.
На следующий день после обеда приехала Гарриет Аткинсон, чтобы проститься и заодно поздравить с успехом. Поболтав о том, о сем, Гарриет положила руку на плечо своей подруги и серьезно сказала:
– Солнышко, я получила письмо от Франка Ширли.
Сильвия вздрогнула.
– О чем он пишет? – тихо спросила она.
– Я ответила ему, – сказала Гарриет, не отвечая на ее вопрос, – что не желаю вмешиваться в эту историю. Я сделала это для тебя, Сильвия, поверь мне. Ты не должна возобновлять отношений с Франком Ширли.
– Почему, Гарриет?
– После того, что случилось, твои родители никогда уже не станут на его сторону. И если бы ты примирилась с ним, могло бы дойти до разрыва с твоей семьей. Скажем, ты выйдешь за него против воли твоих родителей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61