Буян присел, и щенок забрался к нему на руки, виляя хвостиком и повизгивая.
Даже Властимир улыбнулся, слыша визг щенка, что лизал гусляру руки. Все тянулись погладить малыша, и только Синдбад смотрел на него с ужасом и ненавистью. Но щенок, казалось, не замечал такого отношения к себе и, когда гусляр протянул его парню, принялся заигрывать с ним.
— Прочь от меня! — Синдбад стал испуганно отбиваться, — Уберите его, иначе я его убью!
Буян спрятал щенка подальше:
В чем дело? Что он тебе сделал, такой маленький…
— Когда я сюда пришел, этот же щенок бросился ко мне и стал ласкаться, как к вам. Правильно Аллах назвал собаку нечистым животным!.. Мне он показался заблудившимся, я хотел его поймать, но он позвал меня за собой. Я пошел за ним… И вот я здесь, а стоит мне пойти назад, как встают призраки и демоны и не пускают меня. А все потому, что я нарушил приказ Аллаха и приласкал собаку!
Еще одно суеверие, — твердо сказал Буян. — Один все Господу да сатане приписывает, другой — Аллаху… Вот спутников Судьба послала! У нас в стране собака — друг человеку. Посмотрим, как на нас его чары подействуют! — этими словами спустил Буян щенка на пол и подтолкнул под хвостик. Щенок не заставил себя просить дважды, он бойко потрусил прочь, но скоро обернулся и заскулил, крутя хвостиком, поскольку люди стояли и не двигались.
— За собой зовет, — уверенно молвил Синдбад. — А там нас уже ждут.
— Негоже заставлять ждать.
Буян двинулся за щенком. За ним отправились и остальные, оставив Синдбада одного. Тот потоптался немного, а потом догнал их. Гусляр покосился на морехода, хмыкнул, но ничего не сказал.
Прошли они не так уж много, вдруг стены пещеры раздались, и все оказались в огромной зале, что была освещена светильниками, горевшими на подставках вдоль стен. Было там столько сокровищ, что все застыли на месте, пораженные. Только из золота, находящегося здесь, можно было бы отлить настоящий корабль в полный рост со всем, что есть на борту, в том числе и с командой. Вспомнив о Властимире, Буян только шепнул князю:
— Ты дар мой знаешь, не раз песни мои слыхал, а только и я не могу слов для всего этого подобрать. Поэтому не обессудь — здесь я бессилен!
Блеск драгоценностей заставил забыть обо всем прочем. Все разошлись в стороны, оглядываясь. Вот уже Мечислав любуется статуей девушки, отлитой из цельного куска серебра так искусно, что лишь малый рост и цвет не позволяют назвать ее настоящей. Гаральд восхищенно перебирает украшения, прикидывая, что больше может понравиться его невесте. Синдбад, шепча что-то, набивает карманы и кошелек. Присев на край сундука, Буян примерил перстень и призадумался, вспоминая такие же синие, как камень на нем, очи Прогневы.
Один Властимир остался не у дел. Подождав немного, он сделал несколько шагов и позвал:
— Не пора ли в дорогу? Собака та куда убежала, никто не видел?
Ответом ему была сначала тишина, и только потом Буян сказал тихо:
— Не видел… Вроде тут щенок крутился…
Голос его, необычайно спокойный, насторожил князя.
— Дай мне руку, — приказал он.
Никто не пошевелился, и резанец сам сделал шаг.
Что-то попалось ему под ноги, тут же раздался истошный собачий визг.
Пришибленный щенок выскочил из-под ног Властимира и заметался вокруг. Его визг пробудил всех от дум и мечтаний. Все вспомнили, где находятся. Буян поймал протянутую руку князя.
— Задержались мы тут, — сказал он, — пора и честь знать! И только он это сказал, как послышался со всех сторон крик, хохот, сухой перестук. Осветились все углы пещеры, и из тьмы выдвинулись скелеты, мимо которых они проходили. Слетелись они и закружились вокруг пятерых людей с визгом, хохотом и лаем, будто свора собак.
Люди сбились в кучу, глядя на мечущихся призраков. Синдбад, закрыв уши руками, что-то плаксиво вскрикивал, поминая Аллаха и свою жадность. Мечислав широко раскрытыми глазами смотрел на то, чего не видел никогда. Гаральд крестился и крестил призраков, а они отвечали ему смехом. Буян торопливо нашарил первое, что попалось под руку, и поспешил очертить круг, отгородив людей от нежити.
Призраки отпрянули с воем и запрыгали поодаль, взявшись за руки. Со стороны это выглядело жутковато: десятка два скелетов скакали и плясали, выстроившись в хоровод. Некоторые запевали что-то гулкими голосами, но ни один больше не приближался, и люди могли вздохнуть свободнее.
Синдбад пришел в себя.
— Видите, что я вам говорил! И со мной так же было, только с вами они меня почему-то не тронули. Может, и правда они боятся, когда много людей?
— Ну, тогда в другой раз ты с собой десяток или побольше приятелей приведи, — посоветовал Буян. — Глядишь, призраки на большую толпу и вовсе внимания не обратят!
— Шуточки? — откликнулся Гаральд. — Лучше бы подумал, как нам отсюда выбраться!
— Я? — искренне удивился гусляр. — Ты хочешь, чтобы думал я? Но ведь ты сам все время говоришь, что я чуть ли не друг сатане. А теперь выходит, что я последняя надежда?
— Не время препираться, — остановил его рыцарь. — Сначала надо выбраться. Долго твой круг их удерживать будет?
— А я почем знаю? Это простые призраки, а коли есть у них кто посильнее, то он разрушит круг, и тогда нам конец…
Он не договорил — за спинами скачущих без устали скелетов показался кто-то еще.
Это был именно кто-то — он отличался от скелетов всем своим видом. И шел он спокойно и чинно, словно султан на прогулке. Приблизившись к призракам сзади, что-то промолвил — его слова потонули в их криках и воплях. Но призраки его услыхали и бросились врассыпную, открыв дорогу.
Вновь прибывший подошел вплотную. Увидев его, все невольно отпрянули. Это был тот самый незнакомец, над которым недавно молился Гаральд. Глаза его были открыты, а руки оставались сложены крестом. Призрак подошел и поклонился застывшим людям. — Благодарю вашу милость, — сказал он почтительно, — и тому радуюсь.
— И мы рады, коли не шутишь, — воинственно откликнулся гусляр.
— Благодарю вас, — повторил незнакомец, — и приношу вам весть добрую милостью Создателя нашего.
Гаральд несколько пришел в себя.
— Кем ты был? — спросил он.
— Англичанином, как и ты, друг мой, — ответил призрак. — Злая судьба занесла меня на Восток. Восемь лет я путешествовал, а потом случай столкнул меня с темницей Аджид-паши. Он хотел выведать у меня диковины, какими богата-Англия. Я не сказал ему ничего, потому как для меня богатство Англии — ее народ, а также моя жена и три сына, младшему из которых в день моего отъезда исполнилось три года. Тогда Аджид-паша бросил меня здесь. И быть бы мне среди них, — он небрежно кивнул на остальных призраков, что прекратили свои танцы и столпились на почтительном расстоянии, внимая ему, — но явился ты и освободил меня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146
Даже Властимир улыбнулся, слыша визг щенка, что лизал гусляру руки. Все тянулись погладить малыша, и только Синдбад смотрел на него с ужасом и ненавистью. Но щенок, казалось, не замечал такого отношения к себе и, когда гусляр протянул его парню, принялся заигрывать с ним.
— Прочь от меня! — Синдбад стал испуганно отбиваться, — Уберите его, иначе я его убью!
Буян спрятал щенка подальше:
В чем дело? Что он тебе сделал, такой маленький…
— Когда я сюда пришел, этот же щенок бросился ко мне и стал ласкаться, как к вам. Правильно Аллах назвал собаку нечистым животным!.. Мне он показался заблудившимся, я хотел его поймать, но он позвал меня за собой. Я пошел за ним… И вот я здесь, а стоит мне пойти назад, как встают призраки и демоны и не пускают меня. А все потому, что я нарушил приказ Аллаха и приласкал собаку!
Еще одно суеверие, — твердо сказал Буян. — Один все Господу да сатане приписывает, другой — Аллаху… Вот спутников Судьба послала! У нас в стране собака — друг человеку. Посмотрим, как на нас его чары подействуют! — этими словами спустил Буян щенка на пол и подтолкнул под хвостик. Щенок не заставил себя просить дважды, он бойко потрусил прочь, но скоро обернулся и заскулил, крутя хвостиком, поскольку люди стояли и не двигались.
— За собой зовет, — уверенно молвил Синдбад. — А там нас уже ждут.
— Негоже заставлять ждать.
Буян двинулся за щенком. За ним отправились и остальные, оставив Синдбада одного. Тот потоптался немного, а потом догнал их. Гусляр покосился на морехода, хмыкнул, но ничего не сказал.
Прошли они не так уж много, вдруг стены пещеры раздались, и все оказались в огромной зале, что была освещена светильниками, горевшими на подставках вдоль стен. Было там столько сокровищ, что все застыли на месте, пораженные. Только из золота, находящегося здесь, можно было бы отлить настоящий корабль в полный рост со всем, что есть на борту, в том числе и с командой. Вспомнив о Властимире, Буян только шепнул князю:
— Ты дар мой знаешь, не раз песни мои слыхал, а только и я не могу слов для всего этого подобрать. Поэтому не обессудь — здесь я бессилен!
Блеск драгоценностей заставил забыть обо всем прочем. Все разошлись в стороны, оглядываясь. Вот уже Мечислав любуется статуей девушки, отлитой из цельного куска серебра так искусно, что лишь малый рост и цвет не позволяют назвать ее настоящей. Гаральд восхищенно перебирает украшения, прикидывая, что больше может понравиться его невесте. Синдбад, шепча что-то, набивает карманы и кошелек. Присев на край сундука, Буян примерил перстень и призадумался, вспоминая такие же синие, как камень на нем, очи Прогневы.
Один Властимир остался не у дел. Подождав немного, он сделал несколько шагов и позвал:
— Не пора ли в дорогу? Собака та куда убежала, никто не видел?
Ответом ему была сначала тишина, и только потом Буян сказал тихо:
— Не видел… Вроде тут щенок крутился…
Голос его, необычайно спокойный, насторожил князя.
— Дай мне руку, — приказал он.
Никто не пошевелился, и резанец сам сделал шаг.
Что-то попалось ему под ноги, тут же раздался истошный собачий визг.
Пришибленный щенок выскочил из-под ног Властимира и заметался вокруг. Его визг пробудил всех от дум и мечтаний. Все вспомнили, где находятся. Буян поймал протянутую руку князя.
— Задержались мы тут, — сказал он, — пора и честь знать! И только он это сказал, как послышался со всех сторон крик, хохот, сухой перестук. Осветились все углы пещеры, и из тьмы выдвинулись скелеты, мимо которых они проходили. Слетелись они и закружились вокруг пятерых людей с визгом, хохотом и лаем, будто свора собак.
Люди сбились в кучу, глядя на мечущихся призраков. Синдбад, закрыв уши руками, что-то плаксиво вскрикивал, поминая Аллаха и свою жадность. Мечислав широко раскрытыми глазами смотрел на то, чего не видел никогда. Гаральд крестился и крестил призраков, а они отвечали ему смехом. Буян торопливо нашарил первое, что попалось под руку, и поспешил очертить круг, отгородив людей от нежити.
Призраки отпрянули с воем и запрыгали поодаль, взявшись за руки. Со стороны это выглядело жутковато: десятка два скелетов скакали и плясали, выстроившись в хоровод. Некоторые запевали что-то гулкими голосами, но ни один больше не приближался, и люди могли вздохнуть свободнее.
Синдбад пришел в себя.
— Видите, что я вам говорил! И со мной так же было, только с вами они меня почему-то не тронули. Может, и правда они боятся, когда много людей?
— Ну, тогда в другой раз ты с собой десяток или побольше приятелей приведи, — посоветовал Буян. — Глядишь, призраки на большую толпу и вовсе внимания не обратят!
— Шуточки? — откликнулся Гаральд. — Лучше бы подумал, как нам отсюда выбраться!
— Я? — искренне удивился гусляр. — Ты хочешь, чтобы думал я? Но ведь ты сам все время говоришь, что я чуть ли не друг сатане. А теперь выходит, что я последняя надежда?
— Не время препираться, — остановил его рыцарь. — Сначала надо выбраться. Долго твой круг их удерживать будет?
— А я почем знаю? Это простые призраки, а коли есть у них кто посильнее, то он разрушит круг, и тогда нам конец…
Он не договорил — за спинами скачущих без устали скелетов показался кто-то еще.
Это был именно кто-то — он отличался от скелетов всем своим видом. И шел он спокойно и чинно, словно султан на прогулке. Приблизившись к призракам сзади, что-то промолвил — его слова потонули в их криках и воплях. Но призраки его услыхали и бросились врассыпную, открыв дорогу.
Вновь прибывший подошел вплотную. Увидев его, все невольно отпрянули. Это был тот самый незнакомец, над которым недавно молился Гаральд. Глаза его были открыты, а руки оставались сложены крестом. Призрак подошел и поклонился застывшим людям. — Благодарю вашу милость, — сказал он почтительно, — и тому радуюсь.
— И мы рады, коли не шутишь, — воинственно откликнулся гусляр.
— Благодарю вас, — повторил незнакомец, — и приношу вам весть добрую милостью Создателя нашего.
Гаральд несколько пришел в себя.
— Кем ты был? — спросил он.
— Англичанином, как и ты, друг мой, — ответил призрак. — Злая судьба занесла меня на Восток. Восемь лет я путешествовал, а потом случай столкнул меня с темницей Аджид-паши. Он хотел выведать у меня диковины, какими богата-Англия. Я не сказал ему ничего, потому как для меня богатство Англии — ее народ, а также моя жена и три сына, младшему из которых в день моего отъезда исполнилось три года. Тогда Аджид-паша бросил меня здесь. И быть бы мне среди них, — он небрежно кивнул на остальных призраков, что прекратили свои танцы и столпились на почтительном расстоянии, внимая ему, — но явился ты и освободил меня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146