Для безоружного Буяна этот удар мог оказаться последним. Сверкнула сталь, но гусляр опять смог увернуться. Гаральд, раздосадованный неудачей, наступал.
— Ты чего, сказился? — Буян отступал к своему коню, что смирно поджидал хозяина в стороне. — С чего это на людей кидаешься?
— Молись, колдун, настал твой смертный час! — прохрипел Гаральд.
— Да за что? — воскликнул Буян.
Гаральд не ответил, боясь сбить дыхание. Он понимал намерения гусляра и нарочно не пускал его к жеребцу.
— Да ты что? Безоружного-то? — ахнул Буян. — Не по чести это!
Он сделал попытку проскользнуть под несущимся на него мечом, но рыцарь ловко отбросил его; чтобы не лишиться головы, гусляр метнулся в сторону, но зацепился за камень и упал. Он тут же перекатился в сторону, ускользая от вонзившегося в землю меча. Окончательно рассвирепев, Гаральд рубил снова и снова. Буян ужом извивался на земле, уже не надеясь ни на что и целиком сосредоточившись на враге.
Скользящий удар плашмя слегка оглушил его, и гусляр ткнулся носом в песок. Голова гудела, плечи ныли от удара. Ему нужна была всего минута, но рыцарь не давал ему и мига передышки. Он вырос над поверженным противником, подняв меч и заслоняя солнце. Гусляр с трудом перевернулся на спину. На фоне солнца рыцарь казался черным силуэтом.
— Молись своим богам, — прохрипел он, занося меч для удара.
— Последняя просьба! — успел крикнуть Буян.
— Что? Ты надеешься оттянуть конец, колдун?
— Встань чуть правее, не засти мне света, — сказал гусляр. — Ты сам сказал, чтобы я молился своим богам, а для нас первый бог — само пресветлое солнце. Я гляну на него в последний раз…
Он надеялся, что с той стороны он скорее увидит выезжающих из-за холма Мечислава и Властимира, но Гаральд разгадал его хитрость и сделал шаг в сторону, но не вправо, а влево.
Буян скрежетнул зубами, прикидывая, сумеет ли спастись, но тут его взгляд упал на холмы, что окружили озеро и заросли, и он подался вперед.
— Гляди, Гаральд, что там!
Палец его упирался в склон холма позади рыцаря. Тот крутнул головой:
— Старая уловка. Там ничего нет!
— Я говорю — есть! У меня глаз острее, верь мне, пока я жив! Ты только глянь!
Отводя рукой готовый обрушиться на него меч, он вскочил на колени. Славянин действительно смотрел в другую сторону, и Гаральд, поверив, обернулся.
Этого движения оказалось достаточно, чтобы гусляр вскочил на ноги и отступил на безопасное расстояние. Поздно распознав его уловку, рыцарь выругался.
— Ты обманул меня, подлый язычник! — рявкнул он, опять кидаясь на него.™ Но погоди, я тебя еще достану! Не будь я Гаральд Мак-Хаген!
— Сам ты хорош. — Буян косился на него одним глазом. — Кидаться из-за спины на безоружного — это не по-рыцарски!
— Если твой враг — рыцарь и человек благородного происхождения — это так, но ты простолюдин и колдун.
— А что — колдун уже не человек?
— Нет, ибо продал душу дьяволу! Сатана хитер! Кто знает, кем он тебе являлся!
“Чистомыслом”, — мог бы ответить Буян, но не стал спорить дальше.
— Мы еще успеем все выяснить, — отмахнулся он, — тем более что я тебя не обманул. Погляди, там и правда что-то есть!
Он указывал все на тот же склон, но, видя, что рыцарь ему не верит, полез туда, цепляясь за сухую траву и кусты. Думая, что он решил бежать, Гаральд устремился за ним.
В это время из-за поворота показались два всадника. Мечислав, выглядывая гусляра и рыцаря, скоро заметил их на склоне и крикнул:
— Куда это вы собрались?
Услышав голос юноши, Гаральд тихо выругался — вовремя явились, чтобы помешать ему! — но Буян отозвался со всегдашней своей жизнерадостностью:
— Я кое-что обнаружил. С вашей стороны не видать! Подъезжайте к воде. — И он махнул рукой.
Торопящийся за ним рыцарь остановился, и гусляр ушел один далеко вперед. Следя за ним настороженным взглядом, Гаральд вдруг высоко, почти на вершине, увидел то, к чему поднимался Буян. От удивления он протер глаза и, забыв про все, бросился догонять колдуна.
Склон становился все круче и круче, словно кто-то не хотел, чтобы с этой стороны к нему могли подобраться. Немного ниже вершины на стене была выбита ровная площадка с отвесными стенами. На ней — установлены два столба, обмотанные цепями. Их блеск и разглядел Буян,
Когда рыцарь подоспел, ловкий славянин уже взбирался на площадку. Неповоротливый в нагревшихся на солнце доспехах, Гаральд отстал, и гусляр протянул ему руку, помогая влезть. Увидев этот жест, рыцарь гордо отклонил предложенную помощь и взобрался сам.
Между двумя столбами, на камнях, лежала девушка.
Буян присел около нее на землю, нащупывая биение жилки на тонкой руке. Гаральд молча подошел и опустился на колени рядом.
Кроме браслетов на щиколотках и запястьях и полоски ткани на бедрах, на девушке ничего не было. Талию ее охватывало два обруча, каждый из которых соединялся с цепями на столбах. Когда гусляр перевернул ее, открывая лицо и отбросив со лба длинные пушистые, черные как смоль волосы, открылось совсем юное лицо — не более шестнадцати лет. Тонкую шею охватывало ожерелье, на лбу поблескивала диадема. Девушка была без сознания.
— Воды, — не глядя на рыцаря, приказал Буян.
Гаральд кивнул, не сводя глаз с девушки. Он ждал всего, но не этого. Послушно поднявшись, рыцарь стал спускаться вниз.
— Будь осторожен, — донеслось до него сзади.
С досады Гаральд скрежетнул зубами и с силой вонзил меч в сыпучую землю. Навстречу ему уже лез Мечислав. — Что там у вас? — спросил он.
— Девушка прикована к скале, — сухо объяснил Гаральд. — Буян остался с нею… Ее надо привести в чувство…
— Сначала ее надо оттуда снять, — услышал его слова Властимир и вставил слово,—да расспросить, что случилось… Может, это не наше дело?
Гаральд только досадливо махнул рукой и молча достал свою походную флягу.
Когда он поднялся на площадку, Буян уже освободил девушку от цепей. Гусляр молча принял флягу из рук рыцаря и смочил сухие, плотно сжатые губы девушки и горячий лоб. Она тихо застонала и пошевелилась,
— Приходит в себя, — шепнул гусляр, — Помоги мне! Вскинув ее на руки, он решительно направился вниз, и Гаральду пришлось поддерживать его за локоть.
Спасенную положили на плащ у воды, и гусляр попытался напоить ее. Девушка несколько раз глотнула, потом вдруг закашлялась. Она мелко дрожала, и Буян приобнял ее, согревая. От этого она окончательно пришла в себя и открыла глаза. В первый миг личико ее, совсем детское, исказил ужас, и она отпрянула с криком, но потом разглядела окружающих ее людей и спросила с явным удивлением:
— Как, разве вы не джинны?
— А кто это такие? — немедленно откликнулся Буян. Его вопрос успокоил девушку.
— Вы не джинны? — Она попыталась сесть. — Но кто же вы?
— Люди, самые обычные люди, — приветливо ответил Буян, незаметно толкая решившего было возразить Гаральда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146
— Ты чего, сказился? — Буян отступал к своему коню, что смирно поджидал хозяина в стороне. — С чего это на людей кидаешься?
— Молись, колдун, настал твой смертный час! — прохрипел Гаральд.
— Да за что? — воскликнул Буян.
Гаральд не ответил, боясь сбить дыхание. Он понимал намерения гусляра и нарочно не пускал его к жеребцу.
— Да ты что? Безоружного-то? — ахнул Буян. — Не по чести это!
Он сделал попытку проскользнуть под несущимся на него мечом, но рыцарь ловко отбросил его; чтобы не лишиться головы, гусляр метнулся в сторону, но зацепился за камень и упал. Он тут же перекатился в сторону, ускользая от вонзившегося в землю меча. Окончательно рассвирепев, Гаральд рубил снова и снова. Буян ужом извивался на земле, уже не надеясь ни на что и целиком сосредоточившись на враге.
Скользящий удар плашмя слегка оглушил его, и гусляр ткнулся носом в песок. Голова гудела, плечи ныли от удара. Ему нужна была всего минута, но рыцарь не давал ему и мига передышки. Он вырос над поверженным противником, подняв меч и заслоняя солнце. Гусляр с трудом перевернулся на спину. На фоне солнца рыцарь казался черным силуэтом.
— Молись своим богам, — прохрипел он, занося меч для удара.
— Последняя просьба! — успел крикнуть Буян.
— Что? Ты надеешься оттянуть конец, колдун?
— Встань чуть правее, не засти мне света, — сказал гусляр. — Ты сам сказал, чтобы я молился своим богам, а для нас первый бог — само пресветлое солнце. Я гляну на него в последний раз…
Он надеялся, что с той стороны он скорее увидит выезжающих из-за холма Мечислава и Властимира, но Гаральд разгадал его хитрость и сделал шаг в сторону, но не вправо, а влево.
Буян скрежетнул зубами, прикидывая, сумеет ли спастись, но тут его взгляд упал на холмы, что окружили озеро и заросли, и он подался вперед.
— Гляди, Гаральд, что там!
Палец его упирался в склон холма позади рыцаря. Тот крутнул головой:
— Старая уловка. Там ничего нет!
— Я говорю — есть! У меня глаз острее, верь мне, пока я жив! Ты только глянь!
Отводя рукой готовый обрушиться на него меч, он вскочил на колени. Славянин действительно смотрел в другую сторону, и Гаральд, поверив, обернулся.
Этого движения оказалось достаточно, чтобы гусляр вскочил на ноги и отступил на безопасное расстояние. Поздно распознав его уловку, рыцарь выругался.
— Ты обманул меня, подлый язычник! — рявкнул он, опять кидаясь на него.™ Но погоди, я тебя еще достану! Не будь я Гаральд Мак-Хаген!
— Сам ты хорош. — Буян косился на него одним глазом. — Кидаться из-за спины на безоружного — это не по-рыцарски!
— Если твой враг — рыцарь и человек благородного происхождения — это так, но ты простолюдин и колдун.
— А что — колдун уже не человек?
— Нет, ибо продал душу дьяволу! Сатана хитер! Кто знает, кем он тебе являлся!
“Чистомыслом”, — мог бы ответить Буян, но не стал спорить дальше.
— Мы еще успеем все выяснить, — отмахнулся он, — тем более что я тебя не обманул. Погляди, там и правда что-то есть!
Он указывал все на тот же склон, но, видя, что рыцарь ему не верит, полез туда, цепляясь за сухую траву и кусты. Думая, что он решил бежать, Гаральд устремился за ним.
В это время из-за поворота показались два всадника. Мечислав, выглядывая гусляра и рыцаря, скоро заметил их на склоне и крикнул:
— Куда это вы собрались?
Услышав голос юноши, Гаральд тихо выругался — вовремя явились, чтобы помешать ему! — но Буян отозвался со всегдашней своей жизнерадостностью:
— Я кое-что обнаружил. С вашей стороны не видать! Подъезжайте к воде. — И он махнул рукой.
Торопящийся за ним рыцарь остановился, и гусляр ушел один далеко вперед. Следя за ним настороженным взглядом, Гаральд вдруг высоко, почти на вершине, увидел то, к чему поднимался Буян. От удивления он протер глаза и, забыв про все, бросился догонять колдуна.
Склон становился все круче и круче, словно кто-то не хотел, чтобы с этой стороны к нему могли подобраться. Немного ниже вершины на стене была выбита ровная площадка с отвесными стенами. На ней — установлены два столба, обмотанные цепями. Их блеск и разглядел Буян,
Когда рыцарь подоспел, ловкий славянин уже взбирался на площадку. Неповоротливый в нагревшихся на солнце доспехах, Гаральд отстал, и гусляр протянул ему руку, помогая влезть. Увидев этот жест, рыцарь гордо отклонил предложенную помощь и взобрался сам.
Между двумя столбами, на камнях, лежала девушка.
Буян присел около нее на землю, нащупывая биение жилки на тонкой руке. Гаральд молча подошел и опустился на колени рядом.
Кроме браслетов на щиколотках и запястьях и полоски ткани на бедрах, на девушке ничего не было. Талию ее охватывало два обруча, каждый из которых соединялся с цепями на столбах. Когда гусляр перевернул ее, открывая лицо и отбросив со лба длинные пушистые, черные как смоль волосы, открылось совсем юное лицо — не более шестнадцати лет. Тонкую шею охватывало ожерелье, на лбу поблескивала диадема. Девушка была без сознания.
— Воды, — не глядя на рыцаря, приказал Буян.
Гаральд кивнул, не сводя глаз с девушки. Он ждал всего, но не этого. Послушно поднявшись, рыцарь стал спускаться вниз.
— Будь осторожен, — донеслось до него сзади.
С досады Гаральд скрежетнул зубами и с силой вонзил меч в сыпучую землю. Навстречу ему уже лез Мечислав. — Что там у вас? — спросил он.
— Девушка прикована к скале, — сухо объяснил Гаральд. — Буян остался с нею… Ее надо привести в чувство…
— Сначала ее надо оттуда снять, — услышал его слова Властимир и вставил слово,—да расспросить, что случилось… Может, это не наше дело?
Гаральд только досадливо махнул рукой и молча достал свою походную флягу.
Когда он поднялся на площадку, Буян уже освободил девушку от цепей. Гусляр молча принял флягу из рук рыцаря и смочил сухие, плотно сжатые губы девушки и горячий лоб. Она тихо застонала и пошевелилась,
— Приходит в себя, — шепнул гусляр, — Помоги мне! Вскинув ее на руки, он решительно направился вниз, и Гаральду пришлось поддерживать его за локоть.
Спасенную положили на плащ у воды, и гусляр попытался напоить ее. Девушка несколько раз глотнула, потом вдруг закашлялась. Она мелко дрожала, и Буян приобнял ее, согревая. От этого она окончательно пришла в себя и открыла глаза. В первый миг личико ее, совсем детское, исказил ужас, и она отпрянула с криком, но потом разглядела окружающих ее людей и спросила с явным удивлением:
— Как, разве вы не джинны?
— А кто это такие? — немедленно откликнулся Буян. Его вопрос успокоил девушку.
— Вы не джинны? — Она попыталась сесть. — Но кто же вы?
— Люди, самые обычные люди, — приветливо ответил Буян, незаметно толкая решившего было возразить Гаральда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146