– Меквель, морщась от боли, с усилием встал. – Скоро начнут возвращаться люди, не надо, чтобы Лейлу здесь видели. Северин, помоги мне подняться по лестнице. Завтра утром, когда объявят скорбную весть о кончине Премио Фрато Дионисо, старайтесь казаться пораженными.
У Лейлы перехватило дыхание.
– Вы хотите сказать, что Рафейо это сойдет с рук? И никто не узнает правды? Даже Великий герцог?
– Коссимио будет знать то, что ему приличествует знать, и сообщение будет подано в понятной ему форме. Это дело иллюстраторов, Лейла. Ты должна это понять.
– Нет, господин, не понимаю.
Ласковые глаза Меквеля застыли черными льдинками.
– Что, если все это выйдет наружу, и вмешаются суды, и каждый должен будет свидетельствовать? Три вещи утопят нас всех: угроза Корассону волшебством, смерть Дионисо от волшебства и истинный отец второго сына Мечеллы – что никакого отношения к волшебству не имеет, но имеет прямое отношение к спокойствию этой страны!
Оба молодых Грихальва смотрели на него распахнутыми глазами. Он хмыкнул и пристукнул каблуком по полу.
– От возраста заржавели мои суставы, но не мозги! Вы думаете, я не заметил комедию, которую разыграла Мечелла на балу в день Фуэга Весперра? Вы думаете, Арриго не вынесет это на суд, как бы ни было ему больно? И что с того, что у него нет настоящих доказательств? Любовь народа к ней может перенести и это, но даже сама возможность скандала сломает судьбу ребенка – не только здесь, но и в Гхийасе, где к королевским бастардам относятся крайне недоброжелательно! Тасия и ее сын будут наказаны, и это обещаю вам я. Но я не дам разделить этот народ на партии Мечеллы и Арриго, и я не дам упустить шанс посадить дона Ренайо Грихальва на трон Гхийаса!
Он закашлялся, отмахнулся от протянутого Северином бокала.
– Нет-нет, мне просто плохо стало от всего этого трагического сумасшествия, вслед за Дионисо я пока не собираюсь. Еще я скажу одно, последнее, и больше ни слова об этом произнесено не будет. Если вам взбредет на ум предать это огласке, пусть даже путем мелких слухов, как те, что нарисованы в Гранидии, – Меквель скупо улыбнулся, когда они невольно переглянулись, – помните, что я – Верховный иллюстратор и первый советник Тайра-Вирте. И у меня достанет власти вас уничтожить. Это не та угроза, к которой можно отнестись легко. Я восхищаюсь вами и ценю вас обоих, но, заверяю вас, сделаю все, что будет необходимо, – как делаю уже шестнадцать лет, – чтобы сохранять в надлежащем порядке эту землю. Северин, проводи свою супругу в ваши комнаты. Мне вы не нужны, дорогу к своей кровати я найду сам. Дольчо нокто.
* * *
– Арриано! Ты пришел!
Молодой иллюстратор осторожно скользнул в мансарду.
– Что ты тут делаешь, Рафейо? Что это за место? – Он чихнул. – Матра, тут душно, как в мокром шерстяном одеяле!
– Ты один? Ты кому-нибудь сказал? Тебя кто-нибудь видел? Изобразить паническую тревогу оказалось легко. Слишком легко. Закрыв дверь, Сарио медленно сделал несколько глубоких вдохов успокаиваясь. Он не должен терять над собой контроль.
От этого зависит все.
– За кого ты меня принимаешь? – В голосе Арриано звучала обида. – Когда иллюстратор – даже эстудо, как ты и я, – посылает письмо номмо Чиева до'Орро, нельзя никому даже конверт показывать. Ты знаешь, что тебя ищут все иллюстраторы в Мена? И что это за слух, будто ты убил Премио Фрато Дионисо?
– Я этого не делал! Я невиновен!
Это было в некотором роде правдой. Рафейо не убивал Дионисо. Это сделал Сарио.
– Ты должен мне поверить. Это сделали Кабрал и Северин из-за моей матери…
– Кабрал в Корассоне, и он даже не иллюстратор. А ты серьезно считаешь Северина убийцей?
– Он для Мечеллы все сделает, ты это знаешь – даже обеты свои предаст! Это он написал Корассон, он все обставил так, будто я убил Премио Фрато Дионисо – Матра эй Фильхо, я был его учеником, как и ты, я любил его, а они говорят, что я его убил! Ты должен мне поверить, ты должен мне помочь!
Арриано сел на единственный стул, сложив руки на столе.
– Я тебе в самом деле верю. Но почему ты убежал?
– А ты бы не убежал? – с вызовом спросил Сарио.
– Может быть, – неохотно признался юноша. – Только мой тебе совет, Рафейо, – вернись в Палассо, и пусть Вьехос Фратос разберутся. Если Северин виновен, они это узнают. Они всегда в конце концов докапываются до всего.
Странно слышать, как тебе цитируют твои же слова.
– Вернуться? Откуда я знаю, какую ложь распустил обо мне Северин? И его жена, Лейла – оба ставленники Мечеллы, я тебе говорю, они…
Он вбил оба кулака в столешницу и низко склонил голову.
– Арриано, мне надо бежать из Мейа-Суэрты.
– Ты с ума сошел? Выпей вина и успокой нервы.
– Я уже пытался – меня вырвало. Ты же знаешь, у меня на питье голова слабая.
Он не мог поверить в свою удачу, когда Арриано по собственной воле наклонил бутылку над грязным стаканом.
– Эйха, а мне вот нужно выпить, даже если тебе это противно.
– Я не могу вернуться, – повторил Сарио, отсчитывая в уме секунды. – Тут не Фратос, тут сам Великий герцог заинтересован. Он боготворит Мечеллу, а Северин – ее ставленник. Коссимио ни за что не даст правде всплыть.
– Ни один Великий герцог.., никогда не вмешивался.., в дела Фратос…
– А екклезия воспользуется шансом подпортить репутацию Грихальва.
– Церк.., не.., так далеко.., не зайдет… Сарио выдержал паузу.
– Арриано!
– М-мм? – раздался дремотный голос.
– Подними правую ногу.
Команда была выполнена.
– Граццо Матра эй Акуюб, – шепнул Сарио. И мягко сказал:
– Арриано, я хочу тебе добра. Я сделаю тебя Верховным иллюстратором.
– А… Меквель…
Над характерным носом Грихальва изогнулись густые черные брови. Ни красоты, ни обаяния Рафейо, ни этой дразнящей улыбки. Жаль, вздохнул Сарио.
– После смерти Меквеля, конечно. Ты же хочешь быть Верховным иллюстратором?
– Ага! – Лицо его разгладилось в идиотской ухмылке.
– И будешь обязательно.
Сарио вытащил из-под стола разложенные краски, он их готовил целый день. Портрет, который он напишет со слюной, потом и кровью Арриано, не будет шедевром. И не важно. Никто, кроме него, его не увидит. Даже сама модель.
Когда он начал тихое песнопение, вертевшееся у него в мозгу, и древние тза'абские слова полились с языка, он позволил себе последнее сожаление. Не Арриано он жалел, а сожалел, что Арриано – не Рафейо. Большой талант, приятный облик, семейные связи, здоровая наследственность – ни одному из этих требований не удовлетворял Арриано.
Кроме единственного требования, имевшего сейчас значение.
Арриано был здесь.
Глава 56
Рафейо больше никто никогда не видел.
Его мать верила, что он жив. Все остальные были убеждены, что он мертв. Верховный иллюстратор Меквель никогда не подтверждал ни того, ни другого, но позволял иллюстраторам, Великому герцогу Коссимио и Арриго предполагать, что Рафейо убит магией самого Меквеля и убийство Премио Фрато Дионисо отомщено.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93