Никто серьезно не пострадал, – добавил Алексий смущенно. – Орден оплатил ущерб, а стража получила хороший урок, как следует вести себя в отношении избалованных юных пьянчуг.
– Понятно, – сухо ответил Геннадий. – А что бы ты предпринял, если бы такое пришло в голову нашим первокурсникам? Объявил выходной и устроил банкет в обеденном зале?
– Нет, конечно, – живо отозвался Алексий, – я бы вышвырнул их из Ордена и передал в руки гражданских властей. Мы не имеем права смотреть сквозь пальцы на такое вопиющие нарушение порядка.
– Твои слова меня радуют, – заметил собеседник и, отхлебнув вина, скривился. – Если хочешь, можешь выпить и мою долю. С меня хватит, и без того голова раскалывается.
– Как, и у тебя тоже? – Алексий выглядел действительно озадаченным.
– Что? И ты…
– С тех самых пор, как мы пришли сюда, Я решил, что это из-за дурного вина и шумной компании, но если у тебя возникли те же проблемы…
– Думаешь, наши друзья с Острова? Только не сейчас, пожалуйста. Я сейчас не способен к борьбе…
– По-моему, их здесь нет.
Геннадий подозрительно оглядел помещение.
– Никого не вижу, должно быть, это все-таки вино. Иногда головную боль вызывают и естественные причины. Мне кажется, – добавил он, – что сорт винограда и качество дрожжей имеют очень мало отношения к тому, что в конечном итоге окажется в кувшине.
– Вероятно, ты прав, – с улыбкой облегчения ответил Алексий. – Вино и разыгравшееся воображение сыграли с нами злую шутку. Давай-ка собираться домой.
Собеседники встали, стараясь привлекать к себе как можно меньше внимания. Таверна – неподходящее место для желающих сохранить инкогнито. Чем быстрее они окажутся на улице, тем больше шансов остаться вне подозрений.
Вероятно, так бы и вышло, если бы Алексий не споткнулся о небольшой кожаный мешок, оставленный кем-то в проходе между столами. Патриарх неловко взмахнул руками и упал на спину посетителя, который нес в руках кувшин горячего сидра с пряностями. Тот качнулся, кувшин накренился, и его содержимое выплеснулось ему на ногу. Покупатель взвыл от боли и в ярости обернулся.
– Идиот, – выдохнул он, – посмотри, что ты наделал.
Алексий принялся бормотать извинения, которые потонули в общем гаме.
– Посмотри, что стало с моими штанами, закричал он, поднося тяжелый кулак к носу Алексия, – кто будет за них платить?
– Не волнуйтесь, – ответил Архимандрит самым миролюбивым тоном, на который был способен.
К сожалению, Геннадию не пришло в голову, что дипломатические интонации, отработанные в бесчисленных диспутах на собраниях Ордена, плохо сочетаются с его нынешним внешним видом. Посетитель, естественно, не мог не заметить несоответствия. Ситуация усугубилась еще и тем, что Геннадий, не переставая мурлыкать извинения, потянулся за кошельком, припрятанным в рукаве. Однако посетитель не стал дожидаться исхода и, схватив обидчика за руку, болезненно заломил ее за спину.
– Кто, к дьяволу, вы такие? – требовательно спросил он.
Голова, казалось, сейчас расколется.
– А какая разница?
Алексий обернулся, недоумевая, кто произнес эти слова, и сразу позади недовольного посетителя увидел высокого, широкоплечего, совершенно облысевшего мужчину, который говорил с иностранным, но странно знакомым акцентом. Чрезвычайно знакомым, нужно заметить.
– Джентльмен сказал, что заплатит, – невозмутимо продолжил чужеземец, – так что следи за своими манерами.
Буян отпустил руку Геннадия и схватился за висок, словно его свело болью.
– Хорошо-хорошо, – пробормотал он, – а кое – кому вовсе не обязательно лезть не в свое дело, как только я получу назад мои деньги…
Геннадий молча протянул сумму, на которую можно было облачиться в горностаевые меха от макушки до пят, схватил Алексия за локоть и выволок на холодный ночной воздух.
– Проклятие, я знал, что добром не кончится, – выдохнул Архимандрит. – Нас могли легко узнать…
– Нас узнали, – устало ответил Алексий. – О, не беспокойся, над нами не будет потешаться весь город, если ты этого боишься, но нас действительно узнали, имей в виду.
Заметив, что стоит в луже совсем не воды, о чем свидетельствовал запах, Патриарх брезгливо поморщился и сделал шаг в сторону.
– Идем домой, пока не случилось чего похуже.
Патриарх развернулся и стремительно пошел по улице. Его шаг оказался быстрее и тверже, чем Геннадий мог предположить, словно старец, погруженный в тяжелые размышления, позабыл о собственной слабости. Геннадий торопливо семенил за ним.
– Тебе хорошо говорить, что нас узнали, – прошипел он. – Но ты же не можешь оставить это так… Хотя бы скажи кто!
– Наш спаситель, – через плечо бросил Алексий, – высокий, лысый мужчина, если помнишь. Честно говоря, я было подумал, что мои трудности постепенно улаживаются сами собой, – вздохнул он, – но, похоже, это еще цветочки.
– Алексий, если ты собираешься играть в прорицателя, делай это с кем-нибудь еще. Объясни, что все это значит, либо разбирайся со своими проблемами сам.
Губы Патриарха сложились в угрюмую усмешку.
– Геннадий, ты удивляешь меня, я всегда считал тебя весьма наблюдательным человеком. Неужели ты не узнал его?
– Кого? Лысого иностранца? Если не ошибаюсь, ты сказал, что это он узнал нас.
– Вне всякого сомнения. – Алексий на секунду замолчал, чтобы перевести дыхание. – Он узнал нас, а я узнал его. А поскольку я не верю в случайные совпадения, то вынужден предположить, что это он каким-то образом заставил нас прийти туда. Вероятно, именно этим и объясняется мое неожиданное желание отправиться пить в кабак после двадцатилетнего воздержания. Хотел бы я знать, как ему это удалось.
– Алексий…
– Он присутствовал в том сне, что посетил каждого из нас. Ты правда не помнишь?
Алексий глубоко вдохнул и медленно выпустил воздух через ноздри.
– Геннадий, это был Горгас Лордан.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
Подготовка к войне всегда означает увеличение торгового оборота. Увеличение торгового оборота означает больше судебных разбирательств. Больше судебных разбирательств требует больше адвокатов, а поскольку текучесть кадров в этой профессии всегда была высока, молодые юристы получили возможность выступать в суде даже раньше, чем обычно.
Поскольку суды по традиции проходили публично, список дел появлялся на дверях дворца Правосудия ежедневно, за четыре часа до первой сессии, чтобы горожане в полной мере могли реализовать свои гражданские права выступать в качестве свидетелей и делать ставки.
Венарт и Ветриз отплыли обратно домой, увозя на борту веревку, суммарная длина которой в несколько раз превышала расстояние между Островом и Перимадеей, и Эйтли впервые за последние дни бесцельно бродила по улицам. Проходя мимо здания суда, она бросила беглый взгляд на список слушающихся дел и имена адвокатов, после чего ее планы на день мгновенно изменились.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136
– Понятно, – сухо ответил Геннадий. – А что бы ты предпринял, если бы такое пришло в голову нашим первокурсникам? Объявил выходной и устроил банкет в обеденном зале?
– Нет, конечно, – живо отозвался Алексий, – я бы вышвырнул их из Ордена и передал в руки гражданских властей. Мы не имеем права смотреть сквозь пальцы на такое вопиющие нарушение порядка.
– Твои слова меня радуют, – заметил собеседник и, отхлебнув вина, скривился. – Если хочешь, можешь выпить и мою долю. С меня хватит, и без того голова раскалывается.
– Как, и у тебя тоже? – Алексий выглядел действительно озадаченным.
– Что? И ты…
– С тех самых пор, как мы пришли сюда, Я решил, что это из-за дурного вина и шумной компании, но если у тебя возникли те же проблемы…
– Думаешь, наши друзья с Острова? Только не сейчас, пожалуйста. Я сейчас не способен к борьбе…
– По-моему, их здесь нет.
Геннадий подозрительно оглядел помещение.
– Никого не вижу, должно быть, это все-таки вино. Иногда головную боль вызывают и естественные причины. Мне кажется, – добавил он, – что сорт винограда и качество дрожжей имеют очень мало отношения к тому, что в конечном итоге окажется в кувшине.
– Вероятно, ты прав, – с улыбкой облегчения ответил Алексий. – Вино и разыгравшееся воображение сыграли с нами злую шутку. Давай-ка собираться домой.
Собеседники встали, стараясь привлекать к себе как можно меньше внимания. Таверна – неподходящее место для желающих сохранить инкогнито. Чем быстрее они окажутся на улице, тем больше шансов остаться вне подозрений.
Вероятно, так бы и вышло, если бы Алексий не споткнулся о небольшой кожаный мешок, оставленный кем-то в проходе между столами. Патриарх неловко взмахнул руками и упал на спину посетителя, который нес в руках кувшин горячего сидра с пряностями. Тот качнулся, кувшин накренился, и его содержимое выплеснулось ему на ногу. Покупатель взвыл от боли и в ярости обернулся.
– Идиот, – выдохнул он, – посмотри, что ты наделал.
Алексий принялся бормотать извинения, которые потонули в общем гаме.
– Посмотри, что стало с моими штанами, закричал он, поднося тяжелый кулак к носу Алексия, – кто будет за них платить?
– Не волнуйтесь, – ответил Архимандрит самым миролюбивым тоном, на который был способен.
К сожалению, Геннадию не пришло в голову, что дипломатические интонации, отработанные в бесчисленных диспутах на собраниях Ордена, плохо сочетаются с его нынешним внешним видом. Посетитель, естественно, не мог не заметить несоответствия. Ситуация усугубилась еще и тем, что Геннадий, не переставая мурлыкать извинения, потянулся за кошельком, припрятанным в рукаве. Однако посетитель не стал дожидаться исхода и, схватив обидчика за руку, болезненно заломил ее за спину.
– Кто, к дьяволу, вы такие? – требовательно спросил он.
Голова, казалось, сейчас расколется.
– А какая разница?
Алексий обернулся, недоумевая, кто произнес эти слова, и сразу позади недовольного посетителя увидел высокого, широкоплечего, совершенно облысевшего мужчину, который говорил с иностранным, но странно знакомым акцентом. Чрезвычайно знакомым, нужно заметить.
– Джентльмен сказал, что заплатит, – невозмутимо продолжил чужеземец, – так что следи за своими манерами.
Буян отпустил руку Геннадия и схватился за висок, словно его свело болью.
– Хорошо-хорошо, – пробормотал он, – а кое – кому вовсе не обязательно лезть не в свое дело, как только я получу назад мои деньги…
Геннадий молча протянул сумму, на которую можно было облачиться в горностаевые меха от макушки до пят, схватил Алексия за локоть и выволок на холодный ночной воздух.
– Проклятие, я знал, что добром не кончится, – выдохнул Архимандрит. – Нас могли легко узнать…
– Нас узнали, – устало ответил Алексий. – О, не беспокойся, над нами не будет потешаться весь город, если ты этого боишься, но нас действительно узнали, имей в виду.
Заметив, что стоит в луже совсем не воды, о чем свидетельствовал запах, Патриарх брезгливо поморщился и сделал шаг в сторону.
– Идем домой, пока не случилось чего похуже.
Патриарх развернулся и стремительно пошел по улице. Его шаг оказался быстрее и тверже, чем Геннадий мог предположить, словно старец, погруженный в тяжелые размышления, позабыл о собственной слабости. Геннадий торопливо семенил за ним.
– Тебе хорошо говорить, что нас узнали, – прошипел он. – Но ты же не можешь оставить это так… Хотя бы скажи кто!
– Наш спаситель, – через плечо бросил Алексий, – высокий, лысый мужчина, если помнишь. Честно говоря, я было подумал, что мои трудности постепенно улаживаются сами собой, – вздохнул он, – но, похоже, это еще цветочки.
– Алексий, если ты собираешься играть в прорицателя, делай это с кем-нибудь еще. Объясни, что все это значит, либо разбирайся со своими проблемами сам.
Губы Патриарха сложились в угрюмую усмешку.
– Геннадий, ты удивляешь меня, я всегда считал тебя весьма наблюдательным человеком. Неужели ты не узнал его?
– Кого? Лысого иностранца? Если не ошибаюсь, ты сказал, что это он узнал нас.
– Вне всякого сомнения. – Алексий на секунду замолчал, чтобы перевести дыхание. – Он узнал нас, а я узнал его. А поскольку я не верю в случайные совпадения, то вынужден предположить, что это он каким-то образом заставил нас прийти туда. Вероятно, именно этим и объясняется мое неожиданное желание отправиться пить в кабак после двадцатилетнего воздержания. Хотел бы я знать, как ему это удалось.
– Алексий…
– Он присутствовал в том сне, что посетил каждого из нас. Ты правда не помнишь?
Алексий глубоко вдохнул и медленно выпустил воздух через ноздри.
– Геннадий, это был Горгас Лордан.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
Подготовка к войне всегда означает увеличение торгового оборота. Увеличение торгового оборота означает больше судебных разбирательств. Больше судебных разбирательств требует больше адвокатов, а поскольку текучесть кадров в этой профессии всегда была высока, молодые юристы получили возможность выступать в суде даже раньше, чем обычно.
Поскольку суды по традиции проходили публично, список дел появлялся на дверях дворца Правосудия ежедневно, за четыре часа до первой сессии, чтобы горожане в полной мере могли реализовать свои гражданские права выступать в качестве свидетелей и делать ставки.
Венарт и Ветриз отплыли обратно домой, увозя на борту веревку, суммарная длина которой в несколько раз превышала расстояние между Островом и Перимадеей, и Эйтли впервые за последние дни бесцельно бродила по улицам. Проходя мимо здания суда, она бросила беглый взгляд на список слушающихся дел и имена адвокатов, после чего ее планы на день мгновенно изменились.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136