Как только дверь за ним закрылась, Бидж спокойно сказала:
— Стефан, я беременна.
Все это носило характер ритуала: вот сейчас она скажет ему, он должным образом ответит, и ни один не узнает о другом ничего нового. Бидж заранее знала, какой будет реакция: озабоченность, паника, отрицание, потом неохотное обещание поддержки.
Вместо этого он подпрыгнул и кинулся ее целовать.
— Ты же знаешь, что я на тебе женюсь — я ведь тебя люблю. Ты этого хочешь?
— Сама не знаю, — ошеломленно ответила она. — Я люблю тебя, но… Я не знаю. — Какая-то часть ее сознания была возмущена тем, что он так быстро и решительно готов разрешить мучающую ее проблему. — Сначала нужно понять, что делать с малышом.
Он кивнул, пристально глядя на Бидж.
— Ты выглядишь испуганной. Пожалуйста, не бойся. — Он стиснул ее руки в своих — таких теплых и мускулистых, что было легко забыть: это руки фавна. — Я сделаю все, что ты захочешь, Бидж, любимая. Что мне сделать?
— Брось университет, — подчинившись внезапному порыву, ответила она.
— Хорошо, — ответил он, улыбаясь, но тайком вытер глаза.
— Я пошутила. — Стефан удивленно посмотрел на нее; Бидж отметила про себя его удивление — на самом деле это была вовсе не шутка, а тест. — У меня к тебе есть вопросы. Сколько времени у вас длится беременность?
— Я не могу забеременеть. — Он осторожно коснулся ее живота. — Это тоже шутка. Три месяца.
— Сколько весит новорожденный фавн? — Перед мысленным взором Бидж встала ужасная картина: ее собственный ребенок размером с ягненка.
— Очень мало. Мы вообще некрупные. Радуйся тому, — добавил он серьезно, — что я не сатир. Бидж ощутила облегчение.
— Я всегда этому радовалась. Стефан нерешительно сказал:
— Ты не обсуждаешь возможности аборта. Это хорошо: нас, фавнов, осталось мало. Но почему ты об этом ничего не говоришь?
Бидж нашла, что это несправедливо: ее вопросы были простыми, а на все, о чем спрашивал ее Стефан, было не так легко ответить.
— Я думаю… Если бы это был не твой ребенок, я, наверное, сделала бы аборт. Впрочем, может быть, теперь и нет: я изменилась.
— Моя Бидж, — покачал головой Стефан, — ты такая, какой тебя сделал Филдс, но ты — это ты. Чего ты сама хочешь?
— Видишь ли, моя работа отличается от обычной, даже от работы ветеринара. Кое-кто считает меня богиней, и для некоторых я ею на самом деле являюсь. Мне труднее принимать решения.
— Человек всегда может поступать так, как хочет, — упрямо ответил Стефан.
Бидж сочла этот ответ ребяческим, но не стала возражать. Остаток дня она слушала болтовню Стефана, который настоял на том, чтобы приготовить ужин (сварить суп из чечевицы) и даже сбегать за сидром, чтобы Бидж могла присоединиться к его тосту; Стефан все время гадал, на кого будет похож малыш, и целовал Бидж; вскоре они оказались в постели.
Утром, целуя Бидж, Стефан сказал:
— Приезжай так часто, как только сможешь, и, пожалуйста, подумай о том, чтобы выйти за меня замуж. До свидания, моя Бидж. — Бидж тоже поцеловала его, рассеянно думая о том, как по-разному звучат эти слова:
Роланд и Оливер, прочтя «Песнь о моем Сиде»note 13, тоже стали называть ее «моя Бидж».
Звук двигателя грузовика предупредил Бидж о том, что сейчас раздастся стук в дверь. Она поздоровалась с Конфеткой, Фридой, Валерией, Коди и Мэттом. Конфетка, войдя, стащил с головы бейсболку.
— Хотел бы я, чтобы у меня дома был такой же порядок, как у тебя в операционной.
— Спасибо. — Это был первый случай, когда она виделась со студентами не в связи с работой: они заглянули к ней по пути в «Кружки». — Могу я вас чем-нибудь угостить?
— Нет, спасибо. Нас накормят в гостинице, — ухмыльнулся Конфетка. Как это ему удается не набирать вес, подумала Бидж. — Если тебе от нас ничего не нужно, мы, пожалуй, двинемся дальше.
Конфетка никогда не умел, мелькнула у Бидж мысль, поддерживать светскую беседу.
Но, уже выходя, Коди неожиданно сказал:
— К вам посетитель. — Он с подчеркнутой предупредительностью уступил дорогу. В дверь ввалился грим, смущенно махая хвостом. То, как напряженно он ступал и выгибал спину, говорило об испытываемой боли.
Конфетка внимательно посмотрел на животное.
— Кто это, черт возьми?
— Это грим. — Бидж неуклюже опустилась на одно колено и погладила свалявшуюся шерсть. Продолжавший вилять хвост поджался, голова опустилась. — Очень несчастный грим. — Бидж обхватила морду, приподняла голову зверя и заглянула ему в глаза. — Ну что, милый, что случилось? — Она наклонилась еще больше и принялась ощупывать живот. Грим еще больше сгорбил спину.
— Это не посетитель, — сказал Конфетка, — это случайно забредший пациент. Бидж, ты им займешься? Бидж заглянула в жалобно смотрящие на нее глаза.
— Придется.
— Держу пари на что угодно, без операции тут не обойтись. Сумеешь сама поднять его на операционный стол? — Конфетка вопросительно поднял бровь, и Бидж поняла, что он знает о ее беременности.
Она ничего не ответила, и Конфетка со вздохом повернулся к Фриде.
— Что ж, Фрида, можно сказать, тебе повезло — на тебя свалилась новенькая тяжеленькая забота. Оставайся здесь, помоги доктору Воган и напиши отчет; потом, когда мы снова встретимся, сделаешь доклад. Это скорее всего произойдет в грузовике на обратном пути. — Он обернулся к Бидж. — Я знаю, что могу положиться на тебя: ты присмотришь, чтобы со студенткой ничего не случилось.
Он вышел прежде, чем Бидж успела возразить и напомнить ему, что для такой уверенности у него нет оснований.
Валерия и Коди вышли следом, осторожно обойдя растянувшегося на полу грим. Валерия хлопнула Фриду по плечу и сказала:
— Гляди в оба, подружка! — Коди только подмигнул ей, но Фрида неожиданно почувствовала себя увереннее и улыбнулась им обоим.
Мэтт задержался, прислонившись к двери и оценивающе оглядывая операционную, потом повернулся к Бидж и спросил:
— Кто оплачивает ваши труды?
— Я работаю бесплатно.
— А кто платит за медикаменты?
— Для этой цели существует небольшой фонд. От грузовика донесся свист Конфетки, и Мэтт быстро вышел.
Повернувшись, Бидж обнаружила, что Фрида сидит у стола, опустив голову, и что-то шепчет.
— С тобой все в порядке? Девушка быстро подняла голову.
— Что? Ох, простите. Да, конечно. — Однако она не могла скрыть зависти: — Интересно, чем будут заниматься остальные?
— Кружка говорил что-то о раненом олене. Фрида жалобно взглянула на Бидж.
— Но я с этим вполне бы справилась.
— Не сомневаюсь, что справилась бы, — терпеливо объяснила Бидж. — Просто Конфетка знал, что я могу нуждаться в помощи.
— Наверное, так и есть. — В голосе Фриды не было убежденности. Она неуверенно улыбнулась. — С чего мы начнем?
Бидж опустилась перед грим на колени.
— Осмотри его спереди, а я осмотрю сзади.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100
— Стефан, я беременна.
Все это носило характер ритуала: вот сейчас она скажет ему, он должным образом ответит, и ни один не узнает о другом ничего нового. Бидж заранее знала, какой будет реакция: озабоченность, паника, отрицание, потом неохотное обещание поддержки.
Вместо этого он подпрыгнул и кинулся ее целовать.
— Ты же знаешь, что я на тебе женюсь — я ведь тебя люблю. Ты этого хочешь?
— Сама не знаю, — ошеломленно ответила она. — Я люблю тебя, но… Я не знаю. — Какая-то часть ее сознания была возмущена тем, что он так быстро и решительно готов разрешить мучающую ее проблему. — Сначала нужно понять, что делать с малышом.
Он кивнул, пристально глядя на Бидж.
— Ты выглядишь испуганной. Пожалуйста, не бойся. — Он стиснул ее руки в своих — таких теплых и мускулистых, что было легко забыть: это руки фавна. — Я сделаю все, что ты захочешь, Бидж, любимая. Что мне сделать?
— Брось университет, — подчинившись внезапному порыву, ответила она.
— Хорошо, — ответил он, улыбаясь, но тайком вытер глаза.
— Я пошутила. — Стефан удивленно посмотрел на нее; Бидж отметила про себя его удивление — на самом деле это была вовсе не шутка, а тест. — У меня к тебе есть вопросы. Сколько времени у вас длится беременность?
— Я не могу забеременеть. — Он осторожно коснулся ее живота. — Это тоже шутка. Три месяца.
— Сколько весит новорожденный фавн? — Перед мысленным взором Бидж встала ужасная картина: ее собственный ребенок размером с ягненка.
— Очень мало. Мы вообще некрупные. Радуйся тому, — добавил он серьезно, — что я не сатир. Бидж ощутила облегчение.
— Я всегда этому радовалась. Стефан нерешительно сказал:
— Ты не обсуждаешь возможности аборта. Это хорошо: нас, фавнов, осталось мало. Но почему ты об этом ничего не говоришь?
Бидж нашла, что это несправедливо: ее вопросы были простыми, а на все, о чем спрашивал ее Стефан, было не так легко ответить.
— Я думаю… Если бы это был не твой ребенок, я, наверное, сделала бы аборт. Впрочем, может быть, теперь и нет: я изменилась.
— Моя Бидж, — покачал головой Стефан, — ты такая, какой тебя сделал Филдс, но ты — это ты. Чего ты сама хочешь?
— Видишь ли, моя работа отличается от обычной, даже от работы ветеринара. Кое-кто считает меня богиней, и для некоторых я ею на самом деле являюсь. Мне труднее принимать решения.
— Человек всегда может поступать так, как хочет, — упрямо ответил Стефан.
Бидж сочла этот ответ ребяческим, но не стала возражать. Остаток дня она слушала болтовню Стефана, который настоял на том, чтобы приготовить ужин (сварить суп из чечевицы) и даже сбегать за сидром, чтобы Бидж могла присоединиться к его тосту; Стефан все время гадал, на кого будет похож малыш, и целовал Бидж; вскоре они оказались в постели.
Утром, целуя Бидж, Стефан сказал:
— Приезжай так часто, как только сможешь, и, пожалуйста, подумай о том, чтобы выйти за меня замуж. До свидания, моя Бидж. — Бидж тоже поцеловала его, рассеянно думая о том, как по-разному звучат эти слова:
Роланд и Оливер, прочтя «Песнь о моем Сиде»note 13, тоже стали называть ее «моя Бидж».
Звук двигателя грузовика предупредил Бидж о том, что сейчас раздастся стук в дверь. Она поздоровалась с Конфеткой, Фридой, Валерией, Коди и Мэттом. Конфетка, войдя, стащил с головы бейсболку.
— Хотел бы я, чтобы у меня дома был такой же порядок, как у тебя в операционной.
— Спасибо. — Это был первый случай, когда она виделась со студентами не в связи с работой: они заглянули к ней по пути в «Кружки». — Могу я вас чем-нибудь угостить?
— Нет, спасибо. Нас накормят в гостинице, — ухмыльнулся Конфетка. Как это ему удается не набирать вес, подумала Бидж. — Если тебе от нас ничего не нужно, мы, пожалуй, двинемся дальше.
Конфетка никогда не умел, мелькнула у Бидж мысль, поддерживать светскую беседу.
Но, уже выходя, Коди неожиданно сказал:
— К вам посетитель. — Он с подчеркнутой предупредительностью уступил дорогу. В дверь ввалился грим, смущенно махая хвостом. То, как напряженно он ступал и выгибал спину, говорило об испытываемой боли.
Конфетка внимательно посмотрел на животное.
— Кто это, черт возьми?
— Это грим. — Бидж неуклюже опустилась на одно колено и погладила свалявшуюся шерсть. Продолжавший вилять хвост поджался, голова опустилась. — Очень несчастный грим. — Бидж обхватила морду, приподняла голову зверя и заглянула ему в глаза. — Ну что, милый, что случилось? — Она наклонилась еще больше и принялась ощупывать живот. Грим еще больше сгорбил спину.
— Это не посетитель, — сказал Конфетка, — это случайно забредший пациент. Бидж, ты им займешься? Бидж заглянула в жалобно смотрящие на нее глаза.
— Придется.
— Держу пари на что угодно, без операции тут не обойтись. Сумеешь сама поднять его на операционный стол? — Конфетка вопросительно поднял бровь, и Бидж поняла, что он знает о ее беременности.
Она ничего не ответила, и Конфетка со вздохом повернулся к Фриде.
— Что ж, Фрида, можно сказать, тебе повезло — на тебя свалилась новенькая тяжеленькая забота. Оставайся здесь, помоги доктору Воган и напиши отчет; потом, когда мы снова встретимся, сделаешь доклад. Это скорее всего произойдет в грузовике на обратном пути. — Он обернулся к Бидж. — Я знаю, что могу положиться на тебя: ты присмотришь, чтобы со студенткой ничего не случилось.
Он вышел прежде, чем Бидж успела возразить и напомнить ему, что для такой уверенности у него нет оснований.
Валерия и Коди вышли следом, осторожно обойдя растянувшегося на полу грим. Валерия хлопнула Фриду по плечу и сказала:
— Гляди в оба, подружка! — Коди только подмигнул ей, но Фрида неожиданно почувствовала себя увереннее и улыбнулась им обоим.
Мэтт задержался, прислонившись к двери и оценивающе оглядывая операционную, потом повернулся к Бидж и спросил:
— Кто оплачивает ваши труды?
— Я работаю бесплатно.
— А кто платит за медикаменты?
— Для этой цели существует небольшой фонд. От грузовика донесся свист Конфетки, и Мэтт быстро вышел.
Повернувшись, Бидж обнаружила, что Фрида сидит у стола, опустив голову, и что-то шепчет.
— С тобой все в порядке? Девушка быстро подняла голову.
— Что? Ох, простите. Да, конечно. — Однако она не могла скрыть зависти: — Интересно, чем будут заниматься остальные?
— Кружка говорил что-то о раненом олене. Фрида жалобно взглянула на Бидж.
— Но я с этим вполне бы справилась.
— Не сомневаюсь, что справилась бы, — терпеливо объяснила Бидж. — Просто Конфетка знал, что я могу нуждаться в помощи.
— Наверное, так и есть. — В голосе Фриды не было убежденности. Она неуверенно улыбнулась. — С чего мы начнем?
Бидж опустилась перед грим на колени.
— Осмотри его спереди, а я осмотрю сзади.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100