Он чуть отстал от Роланда, словно охранял его сбоку. Бидж догадалась, что это было проявлением не страха, а благовоспитанности и уважения.
— Это мой лучший друг, — представил его Роланд. — Мы вместе охотимся, сражаемся и обо всем разговариваем.
— Раз ты друг Роланда, то добро пожаловать, — ответила Бидж. Ей представилось, что грифон-отец сказал бы на это: весьма уместное употребление условного наклонения.
— Я очень рад, — с облегчением сказал Роланд. — Мне очень хотелось, чтобы вы познакомились. Его зовут… — Он смущенно умолк.
Бидж улыбнулась и подняла руку: второй грифон напрягся и раскрыл клюв. — Мне нужно знать только, как можно к тебе обращаться.
Он облегченно перевел дух.
— Если ты согласна, я хотел бы называться Оливером. — Оба подростка выжидающе смотрели на Бидж. Она вспомнила Оливера из «Песни о Роланде».
— Конечно. — Почему-то в присутствии юных грифонов, которым был всего месяц от роду, она чувствовала себя ужасно старой.
— Так можно?
— Я не даю тебе имени, — терпеливо объяснила Бидж. — Вы сами выбираете их себе.
— Но ты наша наставница. Ох, Боже мой…
— «Наша»?
Оливер преклонил перед ней колени, согнув передние лапы.
— Если ты согласишься учить меня. У Бидж мелькнула идиотская мысль: «У меня же нет диплома учителя». Вслух же она сказала:
— У меня ведь остается моя ветеринарная практика — эти обязанности всегда будут на первом месте. В остальном же… — она сдалась, — я сделаю все, что смогу.
Оливер облегченно и чуть напыщенно ответил:
— Тогда все хорошо.
Урок прошел успешно, хотя и прерывался чаще, чем накануне: юные грифоны желали разыгрывать то, о чем читали. Бидж смотрела, как Роланд и Оливер сражаются на лужайке, выставив когти и широко расправив крылья (в геральдике такая поза называется «оплот», напомнила себе Бидж). Они рассекали лапами воздух, внимательно озирали окрестности и явно наслаждались жизнью.
«Когда я лишилась этой радости взросления и превратилась во взрослого человека?» — спросила себя Бидж.
Однако, несмотря на отвлечения, урок приобрел дополнительную живость: грифоны спорили и обращались к Бидж за тем, чтобы она их рассудила.
Самая горячая дискуссия развернулась, когда Оливер с любопытством и — что было нетипичным для грифона — со смущением поинтересовался:
— Кто был лучше — король Артур или Робин Гуд? Прежде чем Бидж успела что-нибудь сказать, Роланд решительно ответил:
— Король Артур, потому что Робин Гуд просто делал добро в плохом мире, а король Артур должен был принести добро в плохой мир.
— Но Артур спал со своей сводной сестрой, пытался убить свою законную супругу и истребил новорожденных мальчиков в Британии, — возразил Оливер. — Это делает его хуже Робин Гуда.
Роланд в возбуждении захлопал крыльями.
— Мы просто не знаем обо всех поступках Робин Гуда, а про короля Артура знаем больше. — Бидж встревожило то, что они говорили об обоих персонажах как о реальных героях, но она не знала, как сказать об этом двум мифическим животным.
Юные грифоны повернулись к Бидж.
— Кто из них был лучше?
Бидж проклинала в душе грифона-отца, взвалившего на нее эту работу.
— Я думаю, — сказала она наконец, — что нельзя оценить этого, если не представить себе, как вел бы себя каждый из них на месте другого. — Она помолчала, вспомнив доброго короля Брандала, единственной слабостью которого была любовь к Моргане — любовь, принесшая так много бед Перекрестку. — На долю Артура выпала более тяжелая задача. Может быть, Робин Гуд сделал бы на его месте такие же или еще худшие ошибки. — Она снова помолчала, думая о том, что сама же привела на Перекресток молчунов, а потом грим и Гредию. — Думаю, — закончила она, — что, когда ты правишь страной, любые твои ошибки перестают быть незначительными.
Это удовлетворило Роланда и Оливера, но сама Бидж, обдумывая свой ответ, не спала потом всю ночь.
Глава 11
Середина лета миновала, воздух был полон густого аромата цветов. Бидж проснулась, ощущая боль в спине, преследовавшую ее уже три дня. Она приняла ибупрофен, сделала, несмотря на боль, разминку и уже не в первый раз дала себе слово делать упражнения перед тем, как поднять что-нибудь тяжелое.
Накануне ее пациентами были ягненок, на которого определенно напали грим, но который каким-то образом сумел от них удрать, и овца с длинными параллельными ранами на животе. Первый из них заставил ее задуматься: а на самом ли деле грим такие уж ловкие хищники; впрочем, популяция молчунов как будто стала несколько уменьшаться.
У ягненка были порваны связки на левой задней ноге. Очевидно, грим кинулся на него сзади и вцепился в колено, но ягненку удалось вырваться. Бидж запустила генератор, от которого работал рентгеновский аппарат, сделала снимок и с облегчением обнаружила, что кость цела.
Оперировала она, используя для наркоза изофлуран в минимальной дозе. Ягненок как объект хирургического вмешательства был для Бидж внове, хотя овец оперировать ей приходилось; поэтому она особенно внимательно следила за реакцией на анестезию. Она действовала вполне уверенно, но все время ощущала, как ей не хватает Лори: неправильная дозировка при наркозе запросто могла убить пациента.
Еще до операции прибежал, запыхавшись, Диведд. . — Мне сказала Фиона. — Он осмотрел ягненка. — Какое требуется умение, чтобы так здорово орудовать скальпелем!
— Тебе когда-нибудь приходилось практиковаться на животных? — мягко спросила Бидж.
— Ты именно так приобрела свои навыки? — Диведд посмотрел на нее с шутливым опасением. — Надо запомнить.
Операция была быстрой и лишь отчасти успешной. Бидж промыла рану и зашила ее, но часть связки была вырвана. В мире, где много хищников, этот ягненок долго не протянет. Зашивая кожу, Бидж спросила:
— Ты смог бы завтра снова пойти со мной за пределы Перекрестка?
— Если ты снова мне заплатишь. — Когда она кивнула, он добавил: — Куда мне предстоит тебя вести — или тебе меня? — Когда Бидж не ответила, Диведд ухмыльнулся. — Встретимся в гостинице. Я там позавтракаю.
Повреждения у овцы были более серьезными: живот оказался рассечен почти от ребер до яичников. Впрочем, ни один из жизненно важных органов задет не был. Может быть, кто-то из мясоедов оставил овцу у порога Бидж для бесплатного лечения или как приношение. Это было на них не похоже: мясоеды всегда расплачивались за помощь животным, которых они приносили. Опустившись на колени в траву, Бидж быстро осмотрела овцу и покачала головой.
— Ей не выжить. — Она посмотрела на Диведда. — Если я введу ей препарат для эвтаназии, мясо не будет годиться в пищу. Раз уж ты здесь, не зарежешь ли ты ее для меня?
— Я собираюсь заняться фермерством, — пожал он плечами, — а это входит в обязанности крестьянина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100
— Это мой лучший друг, — представил его Роланд. — Мы вместе охотимся, сражаемся и обо всем разговариваем.
— Раз ты друг Роланда, то добро пожаловать, — ответила Бидж. Ей представилось, что грифон-отец сказал бы на это: весьма уместное употребление условного наклонения.
— Я очень рад, — с облегчением сказал Роланд. — Мне очень хотелось, чтобы вы познакомились. Его зовут… — Он смущенно умолк.
Бидж улыбнулась и подняла руку: второй грифон напрягся и раскрыл клюв. — Мне нужно знать только, как можно к тебе обращаться.
Он облегченно перевел дух.
— Если ты согласна, я хотел бы называться Оливером. — Оба подростка выжидающе смотрели на Бидж. Она вспомнила Оливера из «Песни о Роланде».
— Конечно. — Почему-то в присутствии юных грифонов, которым был всего месяц от роду, она чувствовала себя ужасно старой.
— Так можно?
— Я не даю тебе имени, — терпеливо объяснила Бидж. — Вы сами выбираете их себе.
— Но ты наша наставница. Ох, Боже мой…
— «Наша»?
Оливер преклонил перед ней колени, согнув передние лапы.
— Если ты согласишься учить меня. У Бидж мелькнула идиотская мысль: «У меня же нет диплома учителя». Вслух же она сказала:
— У меня ведь остается моя ветеринарная практика — эти обязанности всегда будут на первом месте. В остальном же… — она сдалась, — я сделаю все, что смогу.
Оливер облегченно и чуть напыщенно ответил:
— Тогда все хорошо.
Урок прошел успешно, хотя и прерывался чаще, чем накануне: юные грифоны желали разыгрывать то, о чем читали. Бидж смотрела, как Роланд и Оливер сражаются на лужайке, выставив когти и широко расправив крылья (в геральдике такая поза называется «оплот», напомнила себе Бидж). Они рассекали лапами воздух, внимательно озирали окрестности и явно наслаждались жизнью.
«Когда я лишилась этой радости взросления и превратилась во взрослого человека?» — спросила себя Бидж.
Однако, несмотря на отвлечения, урок приобрел дополнительную живость: грифоны спорили и обращались к Бидж за тем, чтобы она их рассудила.
Самая горячая дискуссия развернулась, когда Оливер с любопытством и — что было нетипичным для грифона — со смущением поинтересовался:
— Кто был лучше — король Артур или Робин Гуд? Прежде чем Бидж успела что-нибудь сказать, Роланд решительно ответил:
— Король Артур, потому что Робин Гуд просто делал добро в плохом мире, а король Артур должен был принести добро в плохой мир.
— Но Артур спал со своей сводной сестрой, пытался убить свою законную супругу и истребил новорожденных мальчиков в Британии, — возразил Оливер. — Это делает его хуже Робин Гуда.
Роланд в возбуждении захлопал крыльями.
— Мы просто не знаем обо всех поступках Робин Гуда, а про короля Артура знаем больше. — Бидж встревожило то, что они говорили об обоих персонажах как о реальных героях, но она не знала, как сказать об этом двум мифическим животным.
Юные грифоны повернулись к Бидж.
— Кто из них был лучше?
Бидж проклинала в душе грифона-отца, взвалившего на нее эту работу.
— Я думаю, — сказала она наконец, — что нельзя оценить этого, если не представить себе, как вел бы себя каждый из них на месте другого. — Она помолчала, вспомнив доброго короля Брандала, единственной слабостью которого была любовь к Моргане — любовь, принесшая так много бед Перекрестку. — На долю Артура выпала более тяжелая задача. Может быть, Робин Гуд сделал бы на его месте такие же или еще худшие ошибки. — Она снова помолчала, думая о том, что сама же привела на Перекресток молчунов, а потом грим и Гредию. — Думаю, — закончила она, — что, когда ты правишь страной, любые твои ошибки перестают быть незначительными.
Это удовлетворило Роланда и Оливера, но сама Бидж, обдумывая свой ответ, не спала потом всю ночь.
Глава 11
Середина лета миновала, воздух был полон густого аромата цветов. Бидж проснулась, ощущая боль в спине, преследовавшую ее уже три дня. Она приняла ибупрофен, сделала, несмотря на боль, разминку и уже не в первый раз дала себе слово делать упражнения перед тем, как поднять что-нибудь тяжелое.
Накануне ее пациентами были ягненок, на которого определенно напали грим, но который каким-то образом сумел от них удрать, и овца с длинными параллельными ранами на животе. Первый из них заставил ее задуматься: а на самом ли деле грим такие уж ловкие хищники; впрочем, популяция молчунов как будто стала несколько уменьшаться.
У ягненка были порваны связки на левой задней ноге. Очевидно, грим кинулся на него сзади и вцепился в колено, но ягненку удалось вырваться. Бидж запустила генератор, от которого работал рентгеновский аппарат, сделала снимок и с облегчением обнаружила, что кость цела.
Оперировала она, используя для наркоза изофлуран в минимальной дозе. Ягненок как объект хирургического вмешательства был для Бидж внове, хотя овец оперировать ей приходилось; поэтому она особенно внимательно следила за реакцией на анестезию. Она действовала вполне уверенно, но все время ощущала, как ей не хватает Лори: неправильная дозировка при наркозе запросто могла убить пациента.
Еще до операции прибежал, запыхавшись, Диведд. . — Мне сказала Фиона. — Он осмотрел ягненка. — Какое требуется умение, чтобы так здорово орудовать скальпелем!
— Тебе когда-нибудь приходилось практиковаться на животных? — мягко спросила Бидж.
— Ты именно так приобрела свои навыки? — Диведд посмотрел на нее с шутливым опасением. — Надо запомнить.
Операция была быстрой и лишь отчасти успешной. Бидж промыла рану и зашила ее, но часть связки была вырвана. В мире, где много хищников, этот ягненок долго не протянет. Зашивая кожу, Бидж спросила:
— Ты смог бы завтра снова пойти со мной за пределы Перекрестка?
— Если ты снова мне заплатишь. — Когда она кивнула, он добавил: — Куда мне предстоит тебя вести — или тебе меня? — Когда Бидж не ответила, Диведд ухмыльнулся. — Встретимся в гостинице. Я там позавтракаю.
Повреждения у овцы были более серьезными: живот оказался рассечен почти от ребер до яичников. Впрочем, ни один из жизненно важных органов задет не был. Может быть, кто-то из мясоедов оставил овцу у порога Бидж для бесплатного лечения или как приношение. Это было на них не похоже: мясоеды всегда расплачивались за помощь животным, которых они приносили. Опустившись на колени в траву, Бидж быстро осмотрела овцу и покачала головой.
— Ей не выжить. — Она посмотрела на Диведда. — Если я введу ей препарат для эвтаназии, мясо не будет годиться в пищу. Раз уж ты здесь, не зарежешь ли ты ее для меня?
— Я собираюсь заняться фермерством, — пожал он плечами, — а это входит в обязанности крестьянина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100