— Ты чего как вареный сегодня, на солнышке перегрелся?
— Как-то не по себе мне здесь, — Артем достал из поясной сумки гранату для подствольника и начал ее пристраивать.
— А ты, я гляжу, любитель всех этих новомодных херовин? — Татарников продолжал фокусировать внимание на Горине. — Доверять можно лишь вот… — он хлопнул по затворной крышке своего «АКМС», — проверенным вещам. С этой штукой я еще во Вьетнаме воду на рисовых полях хлебал. А этими висюльками, — он кивнул в сторону подствольника, — пускай «гражданка» на полигонах играется.
Артем не спорил, ибо вступать с майором в дискуссию было бесполезно. Татарников обладал непоколебимой уверенностью в том, что знает все, и в какой-то мере это соответствовало действительности. По крайней мере, боевого опыта ему было не занимать. Посему всякий спор с ним лишь затягивал оппонента в череду поучительных наставлений. Да и настроение у Горина с утра было препаршивое…
— Что может быть противнее теплой воды? — Старлей Приходько отхлебывал из фляжки. — Наверное, только теплая водка.
— Нет, холодная баба, — возразил Татарников.
По отряду прокатился тихий гогот.
— Искупнуться бы, товарищ майор, — продолжал Приходько.
— Мечтать — оно, конечно, не вредно, — ответил Татарников. — А не боишься, что крокодил яйца откусит?
Парни снова отреагировали дружным негромким хохотом.
— Не смешите ребят, товарищ майор, — тоже расплылся в улыбке Приходько. — Чего кому-то и стоит бояться в этой дыре, так это каждого из здесь присутствующих. Скорее бы догнать тех свиней…
Приходько не преувеличивал: шестеро человек в египетской униформе без опознавательных знаков, но с новейшим оружием и оснащением, являлись бойцами диверсионного подразделения при контрразведке КГБ. За плечами каждого был немалый боевой опыт, заработанный в «горячих точках», разбросанных по всему земному шару. В настоящее время судьба закинула их в Египет — очередные тренировки в реальных условиях. Как метко выражался майор Татарников: «Тяжело в ученье, когда оно в бою».
Гнев же Приходько был адресован вражеской разведгруппе, уничтожившей сегодня на рассвете расчет зенитно-ракетного комплекса, который принадлежал советским ПВО, базирующимся в окрестностях Каира. Группа Татарникова получила задание настичь диверсантов, они не должны были уйти безнаказанно…
— На северо-восток чешут, — Татарников сверился с компасом. — Все верно, там дорога.
— Не уйдут, товарищ майор? — обеспокоился Приходько.
— Да нет, они ночи ждать будут. Днем же там наши бээрдэшки крутятся. Десантура, конечно, еще тот стройбат, но кровь этим шустрикам пустить они в состоянии. Правда, из всего этого не следует, что мы можем тут рассиживаться, — Татарников поднялся на ноги. — Смотреть во все глаза, на растяжку не налетите, — это предостережение было излишним для такой матерой компании, но все понимали, что майор Татарников буквально по-отечески радеет за каждого из здесь присутствующих…
— И все-таки уха — это мероприятие комплексное, Солод, — произнес Приходько, когда отряд шел, пробираясь в зарослях. Старлей решил продолжить спор, начатый до привала.
— С какой стати? — откликнулся капитан Солодовников.
— Потому что сначала надо посидеть с удочкой, затем развести костер, поговорить, выпить водочки, — пустился в рассуждения Приходько. — Но утро-то все равно наступит, Солод. Оно всегда наступает. И вот тогда тебе нужна не уха, а он — наваристый ароматный борщ. Эх, Солод, знал бы ты, как его готовит моя мама! А главный секрет — никогда не догадаешься — смородиновое варенье.
— Он же сладкий будет, — удивился Солодовников.
— Ничего подобного — кладется совсем немного. Зато получается такой благородный цвет. А вкус какой… — Приходько закатил глаза. — Надо бы как-нибудь осмелиться и попросить отпуск, хотя бы недельку…
— А у меня жена такой плов с курицей готовит, — подключился к кулинарному диспуту лейтенант Евграфов. — Просто пальчики…
— Да заткнитесь вы! — рявкнул майор Татарников. — Не травите душу, измотанную тушенкой!
— Горин, а у тебя в детдоме какая любимая еда была? — спросил через некоторое время Солодовников.
Артем не отвечал, в очередной раз углубившись в свои раздумья.
— Лейтенант Горин, крокодилы с тыла! — крикнул Приходько.
Артем вздрогнул и бросил злобный взгляд на ухмыляющееся лицо старлея. У Горина с этими рептилиями были связаны весьма неприятные детские воспоминания. Парни как-то узнали об этом и с тех пор не упускали случая поддразнить его.
Однажды детдомовцев, среди которых был и малолетний Артем Горин, повели на экскурсию в зоопарк. Восторгу ребятни не было предела, но для одного из ребят праздник внезапно был омрачен: когда Артем стоял у клетки, восторженно взирая на настоящих крокодилов, те, недвижно дремавшие до этого в бассейне, вдруг зашевелились, начали бить хвостами по воде и метаться. Не успел Артем опомниться, как самый крупный из крокодилов ринулся в его сторону и в одно мгновение оказался рядом, правда, по ту сторону клетки. Последнее, что запомнилось в тот день Артему — огромная зубастая пасть, пытающаяся одолеть стальные прутья, руки воспитательницы, трясущие его за плечи, и растерянное лицо работника зоопарка. В местном медпункте пришлось использовать нашатырь, чтобы привести ребенка в чувство.
После этого инцидента Артему еще долго снилась раскрытая, усеянная огромными острыми зубами пасть. В такие моменты он вскрикивал и просыпался…
— Да разбудит кто-нибудь сегодня этого рака вареного?! — раздался возмущенный возглас Татарникова. — Горин, ты по девкам, что ли, этой ночью бегал?
— По крокодилицам, — уточнил вездесущий Приходько.
По отряду прокатился смешок.
— Да отвяжитесь вы! — вскипел Артем. — Со мной все в порядке, а в детдоме я больше всего любил не крокодильи котлеты, как думают некоторые, а перловую кашу. Есть еще вопросы?
— То-то ты с таким аппетитом сухпай рубаешь… — начал было капитан Солодовников, но был прерван внезапно раздавшимися далекими выстрелами.
Майор поднял руку, и бойцы присели.
— А вот и наши кролики, — тихо произнес Татарников.
Стрельба долго не прекращалась, огонь велся очередями.
— С кем это они? — спросил Евграфов.
— Может, на десантуру напоролись? — предположил Солодовников.
— Нет, — возразил Татарников. — «Калашей» не слышно — из одних только «узи» садят.
— Да и не суются в эти места ВДВ, — добавил Приходько. — Это их, наверное, палестинцы прихватили…
— Ну что, готовы? — майор обвел бойцов взглядом. — Бегом марш!
Отряд ринулся через заросли, на ходу выстраиваясь в цепочку. Жесткие ветви и листья больно хлестали по лицу. Постепенно звуки выстрелов становились громче, но реже.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142
— Как-то не по себе мне здесь, — Артем достал из поясной сумки гранату для подствольника и начал ее пристраивать.
— А ты, я гляжу, любитель всех этих новомодных херовин? — Татарников продолжал фокусировать внимание на Горине. — Доверять можно лишь вот… — он хлопнул по затворной крышке своего «АКМС», — проверенным вещам. С этой штукой я еще во Вьетнаме воду на рисовых полях хлебал. А этими висюльками, — он кивнул в сторону подствольника, — пускай «гражданка» на полигонах играется.
Артем не спорил, ибо вступать с майором в дискуссию было бесполезно. Татарников обладал непоколебимой уверенностью в том, что знает все, и в какой-то мере это соответствовало действительности. По крайней мере, боевого опыта ему было не занимать. Посему всякий спор с ним лишь затягивал оппонента в череду поучительных наставлений. Да и настроение у Горина с утра было препаршивое…
— Что может быть противнее теплой воды? — Старлей Приходько отхлебывал из фляжки. — Наверное, только теплая водка.
— Нет, холодная баба, — возразил Татарников.
По отряду прокатился тихий гогот.
— Искупнуться бы, товарищ майор, — продолжал Приходько.
— Мечтать — оно, конечно, не вредно, — ответил Татарников. — А не боишься, что крокодил яйца откусит?
Парни снова отреагировали дружным негромким хохотом.
— Не смешите ребят, товарищ майор, — тоже расплылся в улыбке Приходько. — Чего кому-то и стоит бояться в этой дыре, так это каждого из здесь присутствующих. Скорее бы догнать тех свиней…
Приходько не преувеличивал: шестеро человек в египетской униформе без опознавательных знаков, но с новейшим оружием и оснащением, являлись бойцами диверсионного подразделения при контрразведке КГБ. За плечами каждого был немалый боевой опыт, заработанный в «горячих точках», разбросанных по всему земному шару. В настоящее время судьба закинула их в Египет — очередные тренировки в реальных условиях. Как метко выражался майор Татарников: «Тяжело в ученье, когда оно в бою».
Гнев же Приходько был адресован вражеской разведгруппе, уничтожившей сегодня на рассвете расчет зенитно-ракетного комплекса, который принадлежал советским ПВО, базирующимся в окрестностях Каира. Группа Татарникова получила задание настичь диверсантов, они не должны были уйти безнаказанно…
— На северо-восток чешут, — Татарников сверился с компасом. — Все верно, там дорога.
— Не уйдут, товарищ майор? — обеспокоился Приходько.
— Да нет, они ночи ждать будут. Днем же там наши бээрдэшки крутятся. Десантура, конечно, еще тот стройбат, но кровь этим шустрикам пустить они в состоянии. Правда, из всего этого не следует, что мы можем тут рассиживаться, — Татарников поднялся на ноги. — Смотреть во все глаза, на растяжку не налетите, — это предостережение было излишним для такой матерой компании, но все понимали, что майор Татарников буквально по-отечески радеет за каждого из здесь присутствующих…
— И все-таки уха — это мероприятие комплексное, Солод, — произнес Приходько, когда отряд шел, пробираясь в зарослях. Старлей решил продолжить спор, начатый до привала.
— С какой стати? — откликнулся капитан Солодовников.
— Потому что сначала надо посидеть с удочкой, затем развести костер, поговорить, выпить водочки, — пустился в рассуждения Приходько. — Но утро-то все равно наступит, Солод. Оно всегда наступает. И вот тогда тебе нужна не уха, а он — наваристый ароматный борщ. Эх, Солод, знал бы ты, как его готовит моя мама! А главный секрет — никогда не догадаешься — смородиновое варенье.
— Он же сладкий будет, — удивился Солодовников.
— Ничего подобного — кладется совсем немного. Зато получается такой благородный цвет. А вкус какой… — Приходько закатил глаза. — Надо бы как-нибудь осмелиться и попросить отпуск, хотя бы недельку…
— А у меня жена такой плов с курицей готовит, — подключился к кулинарному диспуту лейтенант Евграфов. — Просто пальчики…
— Да заткнитесь вы! — рявкнул майор Татарников. — Не травите душу, измотанную тушенкой!
— Горин, а у тебя в детдоме какая любимая еда была? — спросил через некоторое время Солодовников.
Артем не отвечал, в очередной раз углубившись в свои раздумья.
— Лейтенант Горин, крокодилы с тыла! — крикнул Приходько.
Артем вздрогнул и бросил злобный взгляд на ухмыляющееся лицо старлея. У Горина с этими рептилиями были связаны весьма неприятные детские воспоминания. Парни как-то узнали об этом и с тех пор не упускали случая поддразнить его.
Однажды детдомовцев, среди которых был и малолетний Артем Горин, повели на экскурсию в зоопарк. Восторгу ребятни не было предела, но для одного из ребят праздник внезапно был омрачен: когда Артем стоял у клетки, восторженно взирая на настоящих крокодилов, те, недвижно дремавшие до этого в бассейне, вдруг зашевелились, начали бить хвостами по воде и метаться. Не успел Артем опомниться, как самый крупный из крокодилов ринулся в его сторону и в одно мгновение оказался рядом, правда, по ту сторону клетки. Последнее, что запомнилось в тот день Артему — огромная зубастая пасть, пытающаяся одолеть стальные прутья, руки воспитательницы, трясущие его за плечи, и растерянное лицо работника зоопарка. В местном медпункте пришлось использовать нашатырь, чтобы привести ребенка в чувство.
После этого инцидента Артему еще долго снилась раскрытая, усеянная огромными острыми зубами пасть. В такие моменты он вскрикивал и просыпался…
— Да разбудит кто-нибудь сегодня этого рака вареного?! — раздался возмущенный возглас Татарникова. — Горин, ты по девкам, что ли, этой ночью бегал?
— По крокодилицам, — уточнил вездесущий Приходько.
По отряду прокатился смешок.
— Да отвяжитесь вы! — вскипел Артем. — Со мной все в порядке, а в детдоме я больше всего любил не крокодильи котлеты, как думают некоторые, а перловую кашу. Есть еще вопросы?
— То-то ты с таким аппетитом сухпай рубаешь… — начал было капитан Солодовников, но был прерван внезапно раздавшимися далекими выстрелами.
Майор поднял руку, и бойцы присели.
— А вот и наши кролики, — тихо произнес Татарников.
Стрельба долго не прекращалась, огонь велся очередями.
— С кем это они? — спросил Евграфов.
— Может, на десантуру напоролись? — предположил Солодовников.
— Нет, — возразил Татарников. — «Калашей» не слышно — из одних только «узи» садят.
— Да и не суются в эти места ВДВ, — добавил Приходько. — Это их, наверное, палестинцы прихватили…
— Ну что, готовы? — майор обвел бойцов взглядом. — Бегом марш!
Отряд ринулся через заросли, на ходу выстраиваясь в цепочку. Жесткие ветви и листья больно хлестали по лицу. Постепенно звуки выстрелов становились громче, но реже.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142