Перед ними появилась собачья голова. Кадж мгновение прислушивался к
звонкам, а потом вразвалку направился к дому.
- Наверное, собачка хочет поговорить по телефону, - сказал Тед.
Внезапно Кадж изменил направление и с поразительной скоростью
помчался обратно к машине. Он рычал и лаял. Его глаза, казалось, сейчас
выскочат из орбит. Со всего размаху Кадж ударился в лобовое стекло.
Раздался скрежет, и Донна увидела, что дверца с ее стороны слегка
перекосилась.
Кадж отскочил в сторону, готовясь ко второму прыжку. На этот раз он
всем телом прыгнул в стекло со стороны Донны. По стеклу побежали трещины.
Тед вскрикнул и закрыл лицо руками.
Собака разогналась вновь. Прыжок. Донна видела огромные зубы, видела
когти, царапающие стекло. Струйку крови на морде между глазами. Какую-то
мысль в этих глазах.
- Убирайся отсюда! - вне себя закричала она.
Кадж повторил атаку. Еще раз. И еще раз. Каждый раз, когда он налетал
на "пинто", машина угрожающе раскачивалась. Теперь морда собаки была
полностью залита кровью, глаза горели ненавистью.
Донна бросила взгляд на Теда и увидела, что от шока он начинает
терять сознание и сползать с сиденья на пол. Его грудь часто и тяжело
вздымалась. Мальчик задыхался.
"Может быть, так и лучше. Может быть..."
Телефон в доме перестал звонить. Кадж тут же прекратил атаковать
машину. Он встряхнул головой, сел, задрал морду вверх и протяжно завыл. У
Донны похолодела кровь. Теперь она точно знала, что эта собака - нечто
большее, чем просто собака.
Прекратив выть, Кадж поднялся и куда-то направился. Донна
предположила, что пес решил обойти машину и лечь в ее тени. Воцарилась
тишина.
Она подхватила Теда на руки и принялась приводить его в чувство.

- Брет, - говорила тем временем сыну Шарити, - не стоит так
переживать. Если помнишь, сначала твой отец был категорически против
поездки, но потом вдруг изменил решение. Должно быть, он усмотрел для себя
возможность тоже устроить маленький отпуск...
- И уехать на охоту?
- Да, или еще куда-нибудь.
- Но папа говорил, что у него много работы! Он не мог никуда уехать!
- И все же я думаю, что он уехал. Поэтому телефон и не отвечает - ни
вчера, ни сегодня.
Брет задумался, и Шарити заметила, что он стал похож на маленького
старичка. Потом он вновь поднял на нее глаза:
- Мама, я думаю, что Кадж заболел. Он выглядел больным еще перед
нашим отъездом.
- Брет...
- Он болен, мама. Ты не видела его. Он выглядел... ну, словом, очень
плохо.
- Но если бы ты узнал, что с Каджем все в порядке, ты бы перестал
беспокоиться?
Брет кивнул.
- Тогда мы позвоним сегодня вечером Альве Торнтону. Попросим его
сходить и посмотреть. Я думаю, что твой отец именно его попросил
присмотреть за собакой.
- Ты в самом деле так думаешь?
- Да.
Альву или кого-то другого - какая разница? Шарити не сомневалась, что
Джо уехал, но бросить Каджа без присмотра - это на него было совсем не
похоже.
Наконец солнце начало садиться за дом.
Понемногу воздух в "пинто" остывал. Становилось легче дышать. Сквозь
приоткрытое окно в машину попадал свежий воздух, и Тед подставлял лицо под
его приятные струйки. Ему стало лучше. Целый день он пребывал в
полуобморочном состоянии и почти ничего не помнил. Иногда он мысленно
выходил из машины и куда-то убегал. Это он помнил отчетливо. Он катался на
лошади. Мчался по зеленому полю, и вокруг пели птицы, играли кролики. На
краю поля был пруд, в котором плавали утки. Тед играл с ними. С утками и
лошадью было лучше, чем с мамой, потому что там, где была мама, было
чудовище, - чудовище, которое перед этим пряталось в его туалете. Только
Тед не мог вспомнить, как он вновь оказался в машине.
Зашло солнце. Чудовище больше не показывалось. Почтальон так и не
приехал. И все же Теду было лучше, если не считать мучившей его жажды.
Никогда прежде он так не хотел пить, как сейчас. А вот там, где утки, было
прохладно и сыро. Какое блаженство!
- Пить, - простонал он. - Я хочу пить, мамочка.
- Знаю, мой мальчик. Я тоже очень хочу пить.
- Наверное, в доме есть вода.
- Дорогой, мы не можем войти в дом. Сейчас - нет. Плохая собачка
прячется за нашей машиной.
- Но я не вижу ее...
- Сиди спокойно, Тед. Ты...
Она продолжала что-то говорить, но Тед уже почти не слышал ее.
Он вновь перенесся туда, где было поле... пруд... утки... Мамин голос
доносился до него сквозь какую-то пелену. Это было приятно. Ее голос
становился все тише... тише...
Тед играл с утками.
Донна тоже задремала, а когда проснулась, вокруг почти стемнело.
Солнце село за горизонт, осветив край неба оранжево-красным светом. Донна
с трудом пошевелила языком. В горле у нее пересохло. Она представила, как
чудесно было бы сейчас лежать в саду под яблоней и пить ледяную воду. Ей
так ясно представилась эта картина, что по коже побежали мурашки.
Интересно, собака все еще прячется за машиной?
Она попыталась выглянуть в окно, но ничего не увидела. Единственное,
в чем можно быть уверенной - Каджа нет перед входом в сарай.
Проведя пальцем по треснувшему стеклу, Донна представила, что было
бы, ударь Кадж еще несколько раз по нему своим телом. Наверное, стекло
разбилось бы вдребезги.
Посмотрев в сторону входа в дом, Донна подумала вдруг, что крыльцо
будто несколько удалилось от машины.
Собака психологически давит на меня.
Тед спал. Если собака сейчас в сарае, можно было бы попытаться.
Но если она перед машиной? За ней? Под ней?
Донне вспомнилось, как ее отец комментировал футбольные матчи,
которые передавали по телевизору. Он обожал эти передачи, и всегда, когда
какой-нибудь игрок не замечал грозящей ему опасности, отец кричал: "Эй,
смотри, он залег вон в тех высоких кустах!". Мама очень сердилась, но в то
время (Донне едва исполнилось одиннадцать) мама сердилась на отца почти по
каждому поводу.
Она представила себе Каджа, спящего перед машиной и ждущего, что она
сделает какой-нибудь опрометчивый шаг. Сейчас именно он "залег вон в тех
высоких кустах".
Нервным движением Донна отерла лоб. Над головой в небе зажглась
Венера. Солнце бесследно скрылось. Где-то чирикнула птица - раз, потом
другой.
Донна решилась. Осторожно приоткрыв дверцу и стараясь двигаться
беззвучно, она поставила на землю одну ногу, затем другую. Замерла,
прислушиваясь. Вновь запела птица и сразу же умолкла.
Обмотав правую руку курткой, она привстала и сразу же почувствовала,
как колет ноги гравий, которым был засыпан двор Камберов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36