– А на случай, если вы расскажете эту историю с краской для волос и станете уверять, что я выдавала себя за Пат, я говорила им все это в костюме Евы. Это для того, чтобы капитан Пурвис и все остальные не сомневались, что я настоящая блондинка. Если бы ты видел, как я никак не могла застегнуть от волнения свою застежку!
Хоплон тоже засмеялся. Парка не было слышно.
– Ладно, будем решать с ним. – Парк сделал паузу – вероятно, он взглянул на часы. – Мне уже пора быть в церкви и читать молитвы.
Хоплон достал из кармана револьвер и взял его за дуло, чтобы действовать им как дубинкой, и шагнул ко мне.
Я нажал на спуск. Раздался легкий металлический щелчок. Блондинка оказалась права. Да, не слишком умно с моей стороны. И мне еще повезло: я помешал Жилю задержать себя при помощи револьвера, который не был заряжен.
Хоплон ощутил привкус победы.
– Теперь вы конченый человек, Стен...
Я сделал шаг назад. Чувствуя, что кто-то копошится за моей спиной, я повернулся к Парку. Его полное, обрюзгшее от ужаса лицо, его отвратительная плешь вызвали во мне чувство гадливости к этому ублюдку. Он уже стоял с поднятым стулом, собираясь опустить его мне на голову. Я сумел отразить удар рукой, но Хоплон воспользовался этим моментом и ударил меня по голове револьвером. Я упал на колени. Следующий удар пришелся по лбу. Кровь залила мое лицо.
Отшвырнув в сторону уже ненужное оружие, я попытался подняться на ноги, но неожиданный удар ногой и страшная боль в животе окончательно уложили меня на пол.
– Не шевелись, мразь! – прошипела Мира. – Ты уже не существуешь, гаденыш недоделанный. Ты мертв!
И она снова ударила меня ногой.
Глава 16
Я валялся на животе с открытым ртом, прижатым к грязному ковру, глотая пыль, а вытекающая кровь уже образовывала маленькую лужицу. Никогда еще я так не страдал. Никогда еще я не чувствовал себя таким беспомощным. А ведь так просто было отступиться от всего этого. Но, с другой стороны, изменить ничего нельзя, ведь я обещал Пат:
«Пока тебе придется все это пережить. А я, со своей стороны, сделаю все возможное, чтобы вернуть тебя домой. Так что ты должна крепиться, договорились?» – «Я поняла, – вздохнула Пат. – Теперь я буду спокойна».
Самые невероятные мысли роились в моей голове. Я смотрел на ковер, запятнанный моей кровью, но все, что я видел, это глаза Пат на ее бледном лице – блестящие, как звезды, и синие, как море. Я ее муж. Она рассчитывает на меня. Я обещал ей помочь.
Собрав все свои силы, я кое-как встал на четвереньки.
– Смотри, – завопила Мира, – этот подонок хочет подняться!
Хоплон вновь воспользовался револьвером, как дубинкой.
– Может, лучше совсем вышибить из него мозги?
– Нет, нет, только не здесь! – возразил Парк.
Я вытер кровь, заливавшую мне глаза, и взглянул на Хоплона. Чего он должен избежать любой ценой, так это шума. Он снова приблизился ко мне и поднял револьвер. Чтобы избежать удара, я пригнулся к полу и ударил его наугад снизу вверх. На мое счастье этот удар пришелся ему в пах. Он застонал и отшатнулся.
– Ты еще показываешь когти! – зарычал он.
С огромным трудом, широко расставив ноги, я встал и зашатался. Я не собирался изображать из себя героя, все герои уже умерли. Я лишь хотел немного удовлетворить свою жажду мести.
– Да, мои когти еще не затупились, и ты не подозреваешь, до какой степени, голубчик! Да, я попался на твою приманку, но это потому, что за мной охотятся флики!
У Хоплона кишка оказалась тонка. Ударить и оглушить лежачего или иметь дело с фликом, который не собирается сдаваться, – это не одно и то же. Такая работа не по нему.
Мира, вероятно, догадалась, о чем я думаю.
– Ты должен его добить, Рег!
Хоплон снова взялся за револьвер.
– Нет, нет, только не здесь, – умолял Парк. – Вы обещали мне, что не будете его убивать, и вообще никого не будете убивать. И вот уже три смерти.
Мне страшно хотелось, чтобы кровь перестала заливать глаза, потому что я вынужден был постоянно вытирать ее рукавом. Я вытер кровь еще раз и посмотрел на Хоплона: он что-то задумал. Переведя взгляд на Парка, я заметил, что директор приюта был не совсем доволен тем оборотом, какой приняло дело. Слишком много трупов. Он же был просто дрянной, порочный тип, но не убийца. Пока не ввязался в эту историю. Все его желания и интересы не шли дальше подглядывания за голыми девушками и приставаний к ним с гнусными намерениями.
Я прислонился к стене.
– Если вы не знакомы с законом, я напомню вам одну статью. Она гласит, что в штате Нью-Йорк содействие и помощь в преступлении карается так же, как и непосредственное участие в данном преступлении.
Парк дышал, как загнанный олень.
– Уведите его отсюда. Вы обещали устроить так, как будто он сам покончил с собой. Вы сказали, что оставите его в какой-нибудь машине на улице.
Я повторил свой афоризм:
– Сперва нужно убить зайца, а уж потом делать из него жаркое.
Взгляд Холпона перешел на телефонный аппарат, стоявший у изголовья кровати.
– Ну же, парень, – усмехнулся я, – позвони-ка своему шефу. Может, он даст тебе полезный совет. Скажи ему, что ты держишь быка за хвост, а он тебя не отпускает. Быка, который уже был ручным, – некоего Германа Стена.
После всех наших потасовок мой револьвер оказался лежащим на середине комнаты. Хоплон поднял его и кинул на кровать. Туда же он бросил и патроны.
– Ты умеешь заряжать? – спросил он у Миры.
– Да.
– Тогда займись этим.
Она взяла с кровати револьвер, патроны и зарядила его.
– А что теперь?
Хоплон нервно облизал губы.
– Вы сами этого добивались, Стен. И вы были правы. Как я вам уже сказал, вы лично нас не интересовали. Нам была нужна ваша жена, и мы ее получили. Но надо же было вам сунуть нос в наше дело! Вы считали себя обязанным доказать ее правоту.
Он поднял руку. Я оттолкнулся от стены и полетел на него. Страшная боль пронзила мое тело, но мне все же удалось упасть на него, и я изо всех сил стал колотить его по лицу и по голове. Его нос сразу же оказался разбитым.
– Боже мой! – всхлипнул он, отшвыривая свой револьвер. – Возьми и стреляй! Стреляй в него скорей!
Мира злобно выругалась.
– Я и хочу это сделать.
Я воспользовался Хоплоном, как щитом. Мира держала палец на спусковом крючке. Парк, по-видимому, решил не вмешиваться. Он направился к двери, чтобы, возможно, помолиться за упокой моей души. На секунду я перестал бить Хоплона и вытянул ноги, чтобы помешать ему выйти. Именно в этот момент Мира нажала на курок и стреляла до тех пор, пока не выпустила все пули.
На меня лишь посыпалась штукатурка. Парк дотронулся пальцем до своей груди: на ней появилось маленькое красное пятнышко, которое очень быстро увеличилось в размерах. Колени плешивого старца подогнулись, и он уселся на пол.
Я продолжал заниматься очень приятным делом – колошматить Хоплона.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37