– Привет, Тод, – громко сказал Пол.
– И от меня передай, – сказал Рейни, разглядывая белесую муть за окном. – Пусть не поминает лихом.
– Как дела? – спросил Пол. – Мы тут собираемся разбить казенную птичку. Дело идет на лад – видимость нулевая. – Пол выслушал ответ и, побледнев, прижал руку ко лбу. – Ладно, я все понял.
– Что там? – спросил Рейни. В эту секунду самолет сильно тряхнуло, земля в иллюминаторах встала на дыбы.
– Похоже, наши молодцы дали маху, – констатировал Пол.
Рейни вцепился в кресло так, что побелели пальцы. Самолет, взмывая ввысь, затрясся, словно машина на ухабах.
– Это и называется ошибочным заходом, – продолжал Мастерсон. – Ничего, попытка – не пытка, заложим еще кружок и сядем. Сдается мне, что пилоты наши не так уж плохи.
Рейни улыбнулся: Пол говорил совершенно спокойно, даже весело. Хотя боялись они наверняка одинаково.
– Что слышно от Тода? – стараясь не клацать зубами, повторил вопрос Рейни.
– Мартин устроил праздничный фейерверк в честь своей мамочки.
– Бомба в Далласе?
– От миссис Флетчер осталось мокрое место. Стефани находилась в сорока или пятидесяти футах от эпицентра. Ей крепко досталось. Шок, раны, повреждены барабанные перепонки, перелом ноги и в довершение всего сотрясение мозга. Но, говорят, поправится.
Самолет наконец выровнялся, но тряска не ослабевала.
– Плохие вести, – заметил Рейни. – Мартина теперь ничем не зацепить.
– Он оборвал все связи с прежней жизнью.
– На тот свет собрался.
– Что-то подсказывает мне: на этот раз самолет приземлится. – Пол вновь выдвинул антенну телефона и начал набирать номер. – Надо бы проверить, а туда ли мы летим.
Машина накренилась; под ними снова расстилалось озеро.
– Жить, Рейни, хочет каждый. Даже Мартин Флетчер.
– Да, инстинкт самосохранения.
Но голосу Рейни недоставало убежденности. Уж кто-кто, а он знал: иногда инстинкты теряют власть над людьми.
Болтанка все продолжалась. В сердце Рейни начал разгораться огонь.
* * *
Флетчер скорчился на корме яхты возле рубки. Потянувшись, он ножом вскрыл запаянный пластиковый пакет, осмотрел взрывчатку и детонаторы. Все в порядке. Мартин вставил детонаторы и передал бомбу Курту. Тот исчез за дверью и закрыл ее за собой.
Флетчер поднял «узи» Элтона, проверил затвор и, убедившись, что автомат заряжен, не спеша двинулся к спуску в кокпит.
Неслышно ступая по палубе вдоль левого борта, Флетчер вынул из нагрудного кармашка две небольшие капсулы и высыпал их содержимое в рот. Лицо его непроизвольно скривилось от отвратительной горечи. Амфетамина он уже сегодня съел куда больше своей нормы.
Он осмотрелся. Надо дать Курту время заложить взрывчатку в дизельной, на баках с горючим. Застыв в ожидании, поливаемый потоками воды, Флетчер закрыл глаза, неторопливо следуя за своими мыслями. Вспомнил жену, Анжелу – его ангела – и сына, Мейкона. Сегодня их день. А ливень совсем как в ту ночь в джунглях, когда стена воды смывала с его рук и тела могильную землю, превращая ее в жидкую грязь. Ночь, когда он, едва освободившись из тюрьмы, хотел лишь одного – пожить спокойно. Надеялся, что сможет прожить остаток дней, наслаждаясь плодами трудов своих. Он был здоров, умен, богат и безмерно устал стоять на краю пропасти. Хватит, надоело. Люди вроде него неизбежно кончали пулей или решеткой, им почти никогда не удавалось уйти на покой. А он желал покоя, хотя бы потому, что это казалось невозможным.
Мастерсон и его команда уже получили свое, думал он тогда, и хотя, по слухам, Пол не убит, Бог с ним – если и выживет, печать Мартина останется на нем навсегда. Так даже лучше. Посмотри в зеркало, Мастерсон, посмотри и вспомни обо мне. А на остальных плевать, цена им не больше, чем своре голодных щенков, бегущих за вожаком.
Не встрянь в это дело чужие, может, он и дожил бы свой век в кругу близких, при деньгах и в безопасности, где-нибудь в Южной Америке. Заботы об Анжеле и Мейконе отвратили бы мысли о мести. Так он тогда думал.
Из тюрьмы он освободился очень ловко. Подрядили двух человек, замаскировали под федеральных агентов, а те, предъявив тюремщикам поддельный вызов на допрос в штаб-квартиру ФБР, забрали и отвезли Мартина к самолету в ангаре. Пилот, обычно возивший оружие для «контрас» и обратным рейсом кокаин, уже ждал. Псевдоагенты не летели – предполагалось, что они присоединятся к Мартину позже и в дальнейшем переправят его в Марион. Зато летела Анжела с Мейконом на руках и тремя сумками багажа. Они тоже уже ждали у самолета. Анжела стала спутницей Мартина с той поры, когда он обучал солдат в «колледже демократии». Латиноамериканка, выросла в Нью-Йорке. Невысокая, жизнерадостная как ребенок и прекрасная. Оливковая кожа, нежные, карие, словно оленьи, глаза. Анжела оказалась заботливой женой. И подходила Мартину, как никто другой. Бывало, он сидел и часами смотрел на нее. Анжела двигалась словно балерина, а как она его любила... Слепо, не рассуждая, как мама. Он мечтал о дне, когда Ева присоединится к ним в Южной Америке.
Полет прошел замечательно, хотя пилот, чтобы обмануть радары, вел машину на минимальной высоте, и она едва не задевала крыльями волны. Наступила ночь, чистая и звездная, когда «Навахо» коснулся земли – узкой полоски, расчищенной посреди зеленого моря джунглей Гватемалы.
Летчик, не выключая моторов, ждал ровно столько, сколько потребовалось пассажирам, чтобы выйти. Их встретили три молодых человека, одетые в тенниски, спортивные туфли и видавшие виды джинсы. Самолет развернулся в клубах пыли, с ревом отъехал в конец полосы, снова развернулся и, набрав скорость, взмыл в небо. Машина лениво, словно нехотя, описала в воздухе широкий круг и устремилась на север.
Прижавшись друг к другу, Мартин и Анжела с ребенком стояли под прикрытием деревьев. В эту минуту он впервые в жизни постиг, что значит свобода.
Молодые люди отнесли сумки к джипу с прицепом и поставили багаж на ржавый пол. Вели они себя очень спокойно и непрестанно улыбались. Мартин попросил пистолет, но провожатые замахали руками: какая тут, дескать, опасность, и вообще охрана – их забота, им за это платят. Совсем как дети. Мартин успокоился. Джип подпрыгивал на ухабах и проваливался в рытвины. Мартин с Анжелой всю дорогу сидели в обнимку. Молодые телохранители, непривычные к женскому обществу, тараторили без умолку и все посматривали на Анжелу и малыша. Лесная дорога была сплошь изрыта дождями, и едва джип чуть увеличивал скорость, как пассажиров начинало трясти, словно на спине норовистого скакуна.
Наконец добрались до места – трех бунгало в окружении складов и дизельного сарая; отвоеванный у природы клочок земли со всех сторон окружали непроходимые джунгли.
Сопровождающие разместили семью гостей в самом большом доме.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113