«В следующем году». Он сказал Скибинскому:
— Роман, ты же знаешь все не хуже меня. Я пытаюсь добиться этого вот уже несколько лет. Честно говоря, я уже отчаялся. Говорят, что весь бюджет министерства здравоохранения будет здорово урезан.
Подали кофе и бренди. Когда официант отошёл, Скибинский спросил Куровского:
— Ничего, если я буду говорить совершенно откровенно?
Куровский улыбнулся:
— А ты никогда по-другому и не говоришь.
Скибинский тоже улыбнулся. Собеседники отлично понимали друг друга.
— Феликс, несмотря на то что ты хороший коммунист, ты ещё и отличный руководитель. Ты заведуешь лучшим госпиталем при медицинском институте во всей Польше, а может быть, и во всех странах соцлагеря.
Куровский в ответ пожал плечами, но явно был польщён этими словами. Скибинский продолжил свою мысль:
— Но ты не политик!
— Ну и что? Я и не хочу быть политиком.
— Но, Феликс, единственный путь, благодаря которому можно организовать эту лабораторию, это стать политиком. Ты только посмотри на Рапайского из Варшавы, он половину всего рабочего времени проводит, занимаясь лизанием задниц чиновников из министерства, и в прошлом году получил ещё две операционные.
Куровский кивнул.
— Ну и что из этого? Ты же знаешь, что я никому не стану лизать задницу.
— Да, но у нас есть другой путь. Хороший министр здравоохранения должен заботиться о своём престиже и стараться создать о себе хорошее впечатление у высшего руководства.
Куровский состроил гримасу:
— Какая очередная хитрость у тебя на уме?
— Ну хорошо, я объясню все подробнее. Всем известно, что Андропов очень болен и что кроме всего прочего у него серьёзные осложнения с почками. Так что если какой-нибудь польский специалист-нефролог был бы вызван для лечения Генерального секретаря ЦК КПСС, наш министр оказался бы в большом почёте и, несомненно, что-нибудь перепало бы и госпиталю, в котором работает этот специалист.
Куровский сразу понял, к чему клонит главный хирург.
— Ты, случаем, не о профессоре Шафере говоришь?
Скибинский серьёзно кивнул.
— Он — исключительный специалист. В прошлом месяце две его статьи были опубликованы в «Советской медицине». И они были очень высоко оценены. Его исследования по диализу получили широкое признание во всём мире как новое слово в нефрологии. Моё предложение вполне логично, Роман, и, кроме того, ранее имелись подобные прецеденты. Ведь был же швейцарский специалист Бруннер приглашён для консультаций к Брежневу. Так чем же мы хуже? К тому же говорили, что Андропову понадобится операция.
Куровский быстро ответил:
— Они никогда не позволят оперировать их генсека иностранцу.
Скибинский не спасовал перед этой ремаркой:
— Это так, но если там будет что-то серьёзное, они пойдут на всё, что ни скажут специалисты. К тому же им известна репутация Шафера… ведь это действительно вундеркинд.
Куровский замолчал, обдумывая слова главного хирурга. Скибинский умел убеждать. Он подождал ровно столько, сколько нужно, а затем небрежно заметил:
— К тому же Шафер и сам собирается в скором времени поехать в Москву.
Куровский был удивлён.
— Правда?
Скибинский обезоруживающе улыбнулся:
— Да. И ты должен его отпустить. Он вчера приходил ко мне: его девушка, актриса, едет туда, чтобы принять участие в каком-то мероприятии, а он хочет взять отпуск буквально на несколько дней, чтобы поехать вместе с ней. Я согласился прочитать за него лекции и вполне могу разобраться с его операциями.
Куровский опять задумался, и опять Скибинский выдержал необходимую паузу и вклинился в его размышления:
— Феликс, по счастливому для нас совпадению, министр тоже едет в Москву с официальным визитом на следующей неделе. Настало время для решительных действий.
Куровский рассмеялся.
— В твоих устах всё звучит так, как будто сам Господь предоставил нам эту возможность.
Скибинский кивнул.
— Ты прав, Роман, и мы не должны упустить этот шанс. Когда будешь говорить с министром, постарайся сделать так, чтобы ему показалось, что это его собственная идея.
Он подался к Куровскому и подробно разъяснил оптимальный вариант разговора с министром.
Глава 12
Мирек держал в руках форму и ошарашенно смотрел на отца Хайсла. Священник сперва рассмеялся, а затем сказал вполне серьёзно:
— Я уверен, что она тебе по размеру. Не чувствуешь ностальгию по своей бывшей профессии?
Мирек покачал головой. Аня же сидела с озадаченным видом за столом. Они находились на конспиративной квартире в Вене. Через сутки должно было начаться их путешествие. Она недоуменно спросила:
— Что это такое?
Мирек бросил форму на стол.
— Это форма полковника СБ.
Он похлопал по двум медалям, прикреплённым к кителю.
— Видимо, неплохой офицер.
Повернувшись к Хайслу, он спросил:
— Объясните мне, зачем нам весь этот маскарад?
— Это идея Беконного Священника. В конце концов, ты сам там работал и хорошо знаешь их организацию. Ты знаешь их тактику, а также структуру СБ. Так что это может пригодиться тебе в трудный момент.
Мирек задумчиво кивнул.
— Хорошо, а как насчёт документов?
— Вы получите их, когда пересечёте границу Чехословакии с Польшей. И так будет на протяжении всего пути. На каждой очередной встрече вам будут менять документы на те, которые нужны на следующем этапе.
Тут Мирек вспомнил ещё кое-что.
— Ни один полковник СБ не ходит без «Макарова».
Священник мрачно кивнул и сунул руку в большую нейлоновую сумку, стоявшую у него в ногах, достав оттуда чёрный пояс с прикреплённой к нему кобурой, и передал их Миреку. Тот быстро расстегнул кобуру и извлёк оттуда пистолет, чья лаково-чёрная поверхность блеснула под ярким светом. Мирек взвесил его на ладони, испытывая явное удовлетворение, затем оттянул защёлку и вынул магазин из рукоятки. Он достал из магазина патроны и внимательно проверил каждый. После того, как он вставил их обратно в магазин и загнал магазин в рукоятку, отец Хайсл сказал, обращаясь к Миреку:
— У меня для тебя есть ещё запасная обойма.
— Хорошо. Так, значит, Беконный Священник всё-таки согласился?
Хайсл в ответ только вздохнул:
— Весьма неохотно, но что ему ещё оставалось? Правда, он сказал, что будет очень расстроен, если тебе придётся воспользоваться этим пистолетом.
Мирек довольно мрачно заметил:
— Я тоже буду весьма расстроен. А сам он в Вене?
— Я не знаю.
Мирек усмехнулся.
— Это естественно. И всё же я могу дать голову на отсечение, что он сейчас не за тысячи миль отсюда.
Хайсл в ответ только пожал плечами и стал доставать из своей сумки её содержимое, кладя предметы на стол. Сперва появилось несколько маленьких пластиковых бутылочек.
— Это средство для покраски волос. Аня уже знает, как им пользоваться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96
— Роман, ты же знаешь все не хуже меня. Я пытаюсь добиться этого вот уже несколько лет. Честно говоря, я уже отчаялся. Говорят, что весь бюджет министерства здравоохранения будет здорово урезан.
Подали кофе и бренди. Когда официант отошёл, Скибинский спросил Куровского:
— Ничего, если я буду говорить совершенно откровенно?
Куровский улыбнулся:
— А ты никогда по-другому и не говоришь.
Скибинский тоже улыбнулся. Собеседники отлично понимали друг друга.
— Феликс, несмотря на то что ты хороший коммунист, ты ещё и отличный руководитель. Ты заведуешь лучшим госпиталем при медицинском институте во всей Польше, а может быть, и во всех странах соцлагеря.
Куровский в ответ пожал плечами, но явно был польщён этими словами. Скибинский продолжил свою мысль:
— Но ты не политик!
— Ну и что? Я и не хочу быть политиком.
— Но, Феликс, единственный путь, благодаря которому можно организовать эту лабораторию, это стать политиком. Ты только посмотри на Рапайского из Варшавы, он половину всего рабочего времени проводит, занимаясь лизанием задниц чиновников из министерства, и в прошлом году получил ещё две операционные.
Куровский кивнул.
— Ну и что из этого? Ты же знаешь, что я никому не стану лизать задницу.
— Да, но у нас есть другой путь. Хороший министр здравоохранения должен заботиться о своём престиже и стараться создать о себе хорошее впечатление у высшего руководства.
Куровский состроил гримасу:
— Какая очередная хитрость у тебя на уме?
— Ну хорошо, я объясню все подробнее. Всем известно, что Андропов очень болен и что кроме всего прочего у него серьёзные осложнения с почками. Так что если какой-нибудь польский специалист-нефролог был бы вызван для лечения Генерального секретаря ЦК КПСС, наш министр оказался бы в большом почёте и, несомненно, что-нибудь перепало бы и госпиталю, в котором работает этот специалист.
Куровский сразу понял, к чему клонит главный хирург.
— Ты, случаем, не о профессоре Шафере говоришь?
Скибинский серьёзно кивнул.
— Он — исключительный специалист. В прошлом месяце две его статьи были опубликованы в «Советской медицине». И они были очень высоко оценены. Его исследования по диализу получили широкое признание во всём мире как новое слово в нефрологии. Моё предложение вполне логично, Роман, и, кроме того, ранее имелись подобные прецеденты. Ведь был же швейцарский специалист Бруннер приглашён для консультаций к Брежневу. Так чем же мы хуже? К тому же говорили, что Андропову понадобится операция.
Куровский быстро ответил:
— Они никогда не позволят оперировать их генсека иностранцу.
Скибинский не спасовал перед этой ремаркой:
— Это так, но если там будет что-то серьёзное, они пойдут на всё, что ни скажут специалисты. К тому же им известна репутация Шафера… ведь это действительно вундеркинд.
Куровский замолчал, обдумывая слова главного хирурга. Скибинский умел убеждать. Он подождал ровно столько, сколько нужно, а затем небрежно заметил:
— К тому же Шафер и сам собирается в скором времени поехать в Москву.
Куровский был удивлён.
— Правда?
Скибинский обезоруживающе улыбнулся:
— Да. И ты должен его отпустить. Он вчера приходил ко мне: его девушка, актриса, едет туда, чтобы принять участие в каком-то мероприятии, а он хочет взять отпуск буквально на несколько дней, чтобы поехать вместе с ней. Я согласился прочитать за него лекции и вполне могу разобраться с его операциями.
Куровский опять задумался, и опять Скибинский выдержал необходимую паузу и вклинился в его размышления:
— Феликс, по счастливому для нас совпадению, министр тоже едет в Москву с официальным визитом на следующей неделе. Настало время для решительных действий.
Куровский рассмеялся.
— В твоих устах всё звучит так, как будто сам Господь предоставил нам эту возможность.
Скибинский кивнул.
— Ты прав, Роман, и мы не должны упустить этот шанс. Когда будешь говорить с министром, постарайся сделать так, чтобы ему показалось, что это его собственная идея.
Он подался к Куровскому и подробно разъяснил оптимальный вариант разговора с министром.
Глава 12
Мирек держал в руках форму и ошарашенно смотрел на отца Хайсла. Священник сперва рассмеялся, а затем сказал вполне серьёзно:
— Я уверен, что она тебе по размеру. Не чувствуешь ностальгию по своей бывшей профессии?
Мирек покачал головой. Аня же сидела с озадаченным видом за столом. Они находились на конспиративной квартире в Вене. Через сутки должно было начаться их путешествие. Она недоуменно спросила:
— Что это такое?
Мирек бросил форму на стол.
— Это форма полковника СБ.
Он похлопал по двум медалям, прикреплённым к кителю.
— Видимо, неплохой офицер.
Повернувшись к Хайслу, он спросил:
— Объясните мне, зачем нам весь этот маскарад?
— Это идея Беконного Священника. В конце концов, ты сам там работал и хорошо знаешь их организацию. Ты знаешь их тактику, а также структуру СБ. Так что это может пригодиться тебе в трудный момент.
Мирек задумчиво кивнул.
— Хорошо, а как насчёт документов?
— Вы получите их, когда пересечёте границу Чехословакии с Польшей. И так будет на протяжении всего пути. На каждой очередной встрече вам будут менять документы на те, которые нужны на следующем этапе.
Тут Мирек вспомнил ещё кое-что.
— Ни один полковник СБ не ходит без «Макарова».
Священник мрачно кивнул и сунул руку в большую нейлоновую сумку, стоявшую у него в ногах, достав оттуда чёрный пояс с прикреплённой к нему кобурой, и передал их Миреку. Тот быстро расстегнул кобуру и извлёк оттуда пистолет, чья лаково-чёрная поверхность блеснула под ярким светом. Мирек взвесил его на ладони, испытывая явное удовлетворение, затем оттянул защёлку и вынул магазин из рукоятки. Он достал из магазина патроны и внимательно проверил каждый. После того, как он вставил их обратно в магазин и загнал магазин в рукоятку, отец Хайсл сказал, обращаясь к Миреку:
— У меня для тебя есть ещё запасная обойма.
— Хорошо. Так, значит, Беконный Священник всё-таки согласился?
Хайсл в ответ только вздохнул:
— Весьма неохотно, но что ему ещё оставалось? Правда, он сказал, что будет очень расстроен, если тебе придётся воспользоваться этим пистолетом.
Мирек довольно мрачно заметил:
— Я тоже буду весьма расстроен. А сам он в Вене?
— Я не знаю.
Мирек усмехнулся.
— Это естественно. И всё же я могу дать голову на отсечение, что он сейчас не за тысячи миль отсюда.
Хайсл в ответ только пожал плечами и стал доставать из своей сумки её содержимое, кладя предметы на стол. Сперва появилось несколько маленьких пластиковых бутылочек.
— Это средство для покраски волос. Аня уже знает, как им пользоваться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96