Кое-как ковыляет до окна и еще успевает увидеть, как Сари садится в машину и уезжает. Славко стоит, прижавшись лицом к грязному стеклу и смотрит вслед ее автомобилю. Смотрит, смотрит, смотрит, хотя автомобиль давно уже скрылся за поворотом.
Эдди сидит в машине на Двадцать втором шоссе, примерно в миле от ресторанчика “Парк энд райд”. А вот и Энни — Эдди пристраивается ей в хвост. Примерно через полмили мигает фарами: сначала один раз, потом еще. Это условный сигнал. Энни сразу замедляет ход, пропускает его вперед. Эдди поворачивает к ней голову, но она на него не смотрит.
Ее не предупредили об этой встрече. Должно быть, бедняжка думала, что скоро окажется дома, будет готовить своему сыну ужин, смотреть телевизор и все такое, а тут вдруг появляется он, Эдди, и все ее планы к черту — она наверняка испугана и расстроена. Энни смотрит прямо перед собой. Под глазами у нее темные круги, волосы стянуты в строгий узел.
Какая она хрупкая, думает Эдди. Чуть надави на нее, рассыпется.
Ну и дерьмовая же история.
Эх, дура несчастная, зачем ты ввязалась в эту историю? Как у тебя только мозгов хватило отправиться к судье? Неужто ты думала, что тебе это сойдет с рук?
Энни едет за машиной человека, которого знает под именем Джонни. Он везет ее куда-то странным, кружным путем. Вокруг мелькают луга, леса. Сначала они едут на запад, потом на юг. Энни все больше и больше беспокоится об Оливере. Сегодня среда, у него тренировка по лакроссу — на сей раз не выдуманная, а настоящая. Если мальчик вернется домой, а ее там нет, он будет беспокоиться.
У Энни на душе скребут кошки. Она все думает про своего бедного сына, но в конце концов мысленно на себя прикрикивает: прекрати, не впадай в истерику. Ну, опоздаешь ты немного — ничего страшного. Оливер выживет.
Лучше думай о том, что тебе предстоит.
Похоже, Зак Лайд узнал про визит к судье. Как с ним теперь себя вести?
Выбора нет: придется все ему рассказать, только не упоминать о Джулиет. Может быть, этот ублюдок смилостивится. В конце концов, ничего страшного ты не сделала. К судье ты сходила, но ни слова не сказала. Собственно говоря, теперь они должны доверять тебе еще больше.
Погладь его по шерстке, не зли его. Если повезет, он тебя отпустит. Тогда нужно будет тайком встретиться с Джулиет и решить, как действовать дальше. Кто-нибудь обязательно нам поможет. Обязательно!
Джонни останавливается возле маленького ресторана “Вике”. Энни слышала об этом заведении — ресторан итальянской кухни, находится в лесу, к северу от Фарао. Клиенты приезжают из Нью-Йорка, по большей части — постоянные посетители. По выходным здесь полно роскошных автомобилей, “линкольнов” и “кадиллаков”.
Из ресторана выходит Зак Лайд. Он не один, с ним какой-то тип, который едва держится на ногах. Зак подводит его к большому белому автомобилю, точнее говоря, рыдвану. Зак видит Энни, манит ее рукой.
Она вылезает из машины, подходит.
Зак Лайд, как всегда, вежлив.
— Познакомьтесь, Энни, это Родни. А это моя хорошая знакомая, Энни. Родни, поприветствуй даму.
Энни бормочет “здрасьте”, а Родни пялится на нее бессмысленными глазками.
— Знакомая, — фыркает он. — Так я тебе и поверил. Я-то знаю, чем вы занимаетесь. Баба — первый класс. Ух, я бы так ее трахнул…
У Родни длинные сальные волосы. Половину физиономии закрывают очки в пластмассовой оправе; одет Родни в зеленую куртку, рукава которой ему явно коротковаты.
— Родни — типичный представитель отбросов общества, — усмехается Зак. — Отрыжка города Нью-Йорка.
— Ишь ты, умник какой, — заплетающимся языком произносит Родни. — Ни хрена ты в бейсболе не понимаешь. Вспомнил Эрла Перла, да он против Эвинга — ноль без палочки. Эвинг сделал бы его в два счета…
— Ладно-ладно, Родни, поехали домой.
— Да Эвинг из него одним ударом дух бы вышиб!
— Я предложил Родни проводить его до дома. Видите ли, он слегка перебрал. А вас, Энни, я попрошу прокатиться с нами.
— Пошел ты в задницу! — возмущается Родни. — Я сам поведу свою тачку. Сюда ведь я приехал, правильно?
Не обращая на него внимания, Зак стягивает с него куртку.
— Родни, дай-ка мне твою курточку примерить.
— Это еще зачем?
— Красивая куртка, хочу посмотреть, как она будет на мне.
Когда Зак Лайд натягивает на себя уродскую куртку Родни, она чудесным образом преображается: вид у нее сразу делается стильным.
— Замечательно. А теперь, Родни, садись в машину.
— Прямо разбежался, мать твою.
— На заднее сиденье. Мы с Энни сядем впереди.
— Еще бы, — подмигивает Родни. Зак открывает заднюю дверцу, и Родни кое-как забирается на сиденье, но стоять не может — ложится.
— Знаю я, ребята, чем вы там, впереди, заниматься будете.
Они едут по дороге, с одной стороны лес, с другой — тоже. Развалюха с трудом набирает скорость, скрежещет передачами, но со временем раскочегаривается.
— Пребывание Родни на земле нельзя назвать подарком небес, — объясняет Зак. — Во-первых, он алкоголик. Во-вторых, он кретин. В-третьих…
— Эй, минуточку! — протестует Родни. — А ты кто такой? Ангел небесный?
— Но инстинкты у него правильные, — продолжает Зак. — Он всегда помнит, кто ему друг, и поэтому друзья не дают ему пропасть. Несмотря на все судимости. Родни, как видите, разгуливает на свободе. В прошлом году он сшиб пешехода, а у него даже права не отобрали.
Родни внезапно воскресает и просовывает голову между Энни и Заком.
— Ты, зараза, ты обещал, что у тебя виски есть. Ну-ка, давай его сюда.
— Энни, будьте так любезны, поройтесь, пожалуйста, в моей сумке. Там должна быть бутылка.
Рядом лежит большая спортивная сумка. Энни сует туда руку, и это напоминает ей собственные скульптуры. Надо же, когда-то она была художницей. Рука Энни нащупывает нечто похожее на очки, потом детскую бутылочку с соской.
— Вот эта? — показывает она Заку.
— Да, отдайте ее Родни.
Родни возмущен до глубины души.
— Ты что, совсем сбрендил? С сосочки будешь меня поить?
— Какая тебе разница. Там хорошее шотландское виски. Просто я не хочу, чтобы ты его расплескал. Засовываешь в рот, чмокаешь губками. Ей-богу, от этого мое уважение к тебе не померкнет.
— Дерьмо ты поганое, — вздыхает Родни, но бутылочку берет.
Энни краешком глаза видит, как Родни старательно причмокивает.
— А теперь ложись отдохни, — говорит Зак.
— Зачем это?
— Ложись-ложись. Я в виски кое-чего добавил, чтобы тебе лучше спалось.
Родни недовольно бурчит, но тем не менее укладывается.
— А теперь дайте мне, пожалуйста, очки, — просит Зак.
Энни достает из сумки очки и видит, что они без стекол — просто пластмассовая оправа, точь-в-точь такая же, как у Родни.
Зак надевает очки и спрашивает:
— Ну как?
На лице у него игривая улыбка.
— Зачем вам это?
— Изображаю Родни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81
Эдди сидит в машине на Двадцать втором шоссе, примерно в миле от ресторанчика “Парк энд райд”. А вот и Энни — Эдди пристраивается ей в хвост. Примерно через полмили мигает фарами: сначала один раз, потом еще. Это условный сигнал. Энни сразу замедляет ход, пропускает его вперед. Эдди поворачивает к ней голову, но она на него не смотрит.
Ее не предупредили об этой встрече. Должно быть, бедняжка думала, что скоро окажется дома, будет готовить своему сыну ужин, смотреть телевизор и все такое, а тут вдруг появляется он, Эдди, и все ее планы к черту — она наверняка испугана и расстроена. Энни смотрит прямо перед собой. Под глазами у нее темные круги, волосы стянуты в строгий узел.
Какая она хрупкая, думает Эдди. Чуть надави на нее, рассыпется.
Ну и дерьмовая же история.
Эх, дура несчастная, зачем ты ввязалась в эту историю? Как у тебя только мозгов хватило отправиться к судье? Неужто ты думала, что тебе это сойдет с рук?
Энни едет за машиной человека, которого знает под именем Джонни. Он везет ее куда-то странным, кружным путем. Вокруг мелькают луга, леса. Сначала они едут на запад, потом на юг. Энни все больше и больше беспокоится об Оливере. Сегодня среда, у него тренировка по лакроссу — на сей раз не выдуманная, а настоящая. Если мальчик вернется домой, а ее там нет, он будет беспокоиться.
У Энни на душе скребут кошки. Она все думает про своего бедного сына, но в конце концов мысленно на себя прикрикивает: прекрати, не впадай в истерику. Ну, опоздаешь ты немного — ничего страшного. Оливер выживет.
Лучше думай о том, что тебе предстоит.
Похоже, Зак Лайд узнал про визит к судье. Как с ним теперь себя вести?
Выбора нет: придется все ему рассказать, только не упоминать о Джулиет. Может быть, этот ублюдок смилостивится. В конце концов, ничего страшного ты не сделала. К судье ты сходила, но ни слова не сказала. Собственно говоря, теперь они должны доверять тебе еще больше.
Погладь его по шерстке, не зли его. Если повезет, он тебя отпустит. Тогда нужно будет тайком встретиться с Джулиет и решить, как действовать дальше. Кто-нибудь обязательно нам поможет. Обязательно!
Джонни останавливается возле маленького ресторана “Вике”. Энни слышала об этом заведении — ресторан итальянской кухни, находится в лесу, к северу от Фарао. Клиенты приезжают из Нью-Йорка, по большей части — постоянные посетители. По выходным здесь полно роскошных автомобилей, “линкольнов” и “кадиллаков”.
Из ресторана выходит Зак Лайд. Он не один, с ним какой-то тип, который едва держится на ногах. Зак подводит его к большому белому автомобилю, точнее говоря, рыдвану. Зак видит Энни, манит ее рукой.
Она вылезает из машины, подходит.
Зак Лайд, как всегда, вежлив.
— Познакомьтесь, Энни, это Родни. А это моя хорошая знакомая, Энни. Родни, поприветствуй даму.
Энни бормочет “здрасьте”, а Родни пялится на нее бессмысленными глазками.
— Знакомая, — фыркает он. — Так я тебе и поверил. Я-то знаю, чем вы занимаетесь. Баба — первый класс. Ух, я бы так ее трахнул…
У Родни длинные сальные волосы. Половину физиономии закрывают очки в пластмассовой оправе; одет Родни в зеленую куртку, рукава которой ему явно коротковаты.
— Родни — типичный представитель отбросов общества, — усмехается Зак. — Отрыжка города Нью-Йорка.
— Ишь ты, умник какой, — заплетающимся языком произносит Родни. — Ни хрена ты в бейсболе не понимаешь. Вспомнил Эрла Перла, да он против Эвинга — ноль без палочки. Эвинг сделал бы его в два счета…
— Ладно-ладно, Родни, поехали домой.
— Да Эвинг из него одним ударом дух бы вышиб!
— Я предложил Родни проводить его до дома. Видите ли, он слегка перебрал. А вас, Энни, я попрошу прокатиться с нами.
— Пошел ты в задницу! — возмущается Родни. — Я сам поведу свою тачку. Сюда ведь я приехал, правильно?
Не обращая на него внимания, Зак стягивает с него куртку.
— Родни, дай-ка мне твою курточку примерить.
— Это еще зачем?
— Красивая куртка, хочу посмотреть, как она будет на мне.
Когда Зак Лайд натягивает на себя уродскую куртку Родни, она чудесным образом преображается: вид у нее сразу делается стильным.
— Замечательно. А теперь, Родни, садись в машину.
— Прямо разбежался, мать твою.
— На заднее сиденье. Мы с Энни сядем впереди.
— Еще бы, — подмигивает Родни. Зак открывает заднюю дверцу, и Родни кое-как забирается на сиденье, но стоять не может — ложится.
— Знаю я, ребята, чем вы там, впереди, заниматься будете.
Они едут по дороге, с одной стороны лес, с другой — тоже. Развалюха с трудом набирает скорость, скрежещет передачами, но со временем раскочегаривается.
— Пребывание Родни на земле нельзя назвать подарком небес, — объясняет Зак. — Во-первых, он алкоголик. Во-вторых, он кретин. В-третьих…
— Эй, минуточку! — протестует Родни. — А ты кто такой? Ангел небесный?
— Но инстинкты у него правильные, — продолжает Зак. — Он всегда помнит, кто ему друг, и поэтому друзья не дают ему пропасть. Несмотря на все судимости. Родни, как видите, разгуливает на свободе. В прошлом году он сшиб пешехода, а у него даже права не отобрали.
Родни внезапно воскресает и просовывает голову между Энни и Заком.
— Ты, зараза, ты обещал, что у тебя виски есть. Ну-ка, давай его сюда.
— Энни, будьте так любезны, поройтесь, пожалуйста, в моей сумке. Там должна быть бутылка.
Рядом лежит большая спортивная сумка. Энни сует туда руку, и это напоминает ей собственные скульптуры. Надо же, когда-то она была художницей. Рука Энни нащупывает нечто похожее на очки, потом детскую бутылочку с соской.
— Вот эта? — показывает она Заку.
— Да, отдайте ее Родни.
Родни возмущен до глубины души.
— Ты что, совсем сбрендил? С сосочки будешь меня поить?
— Какая тебе разница. Там хорошее шотландское виски. Просто я не хочу, чтобы ты его расплескал. Засовываешь в рот, чмокаешь губками. Ей-богу, от этого мое уважение к тебе не померкнет.
— Дерьмо ты поганое, — вздыхает Родни, но бутылочку берет.
Энни краешком глаза видит, как Родни старательно причмокивает.
— А теперь ложись отдохни, — говорит Зак.
— Зачем это?
— Ложись-ложись. Я в виски кое-чего добавил, чтобы тебе лучше спалось.
Родни недовольно бурчит, но тем не менее укладывается.
— А теперь дайте мне, пожалуйста, очки, — просит Зак.
Энни достает из сумки очки и видит, что они без стекол — просто пластмассовая оправа, точь-в-точь такая же, как у Родни.
Зак надевает очки и спрашивает:
— Ну как?
На лице у него игривая улыбка.
— Зачем вам это?
— Изображаю Родни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81