— Алло.
— Мам?
— Да.
— Ты в порядке?
— Да.
— Мам, что у тебя стряслось?
Энни шмыгает носом.
— Ничего. Вечерок выдался так себе. Но со мной все в норме.
— Что он тебе сделал, мам?
Энни глубоко вздыхает и говорит:
— Ничего он мне не сделал. Просто… У тебя-то как дела?
— Ты же обещала позвонить.
— Извини. Ты там себя прилично ведешь?
— Да.
— Ну и ладно.
— Мам, у тебя какой-то чудной голос. Будет он покупать твои ящики или нет?
— Не важно. Ложись-ка ты спать. Завтра увидимся, после школы. Пока. — Она вешает трубку.
Немного помолчав, Учитель говорит:
— Кстати, о ящиках. Я их действительно покупаю. Те три, в галерее, уже куплены. Можем договориться и об этих.
— Забудьте об этом. Я не хочу…
— Но я настаиваю. Мне хочется чем-то отплатить вам. И я понимаю, что в ужасной ситуации, в которой вы оказались, деньги — не большое утешение, но все-таки… — Он встает. — Энни, я очень не хотел вас пугать, но у меня нет выбора… Я знаю, что вам предстоит пережить тяжелый период. Вам будет одиноко, захочется поделиться с каким-нибудь близким человеком. Заклинаю вас — не делайте этого. Всякий, кому вы расскажете о нашем общем деле, окажется под смертельной угрозой. Это понятно?
Энни смотрит в пространство невидящим взглядом. Потом снова шмыгает носом, и Учитель воспринимает этот звук как знак согласия.
— Когда вы мне понадобитесь, я с вами свяжусь. К вам подойдет кто-нибудь и скажет: “Мы с вами познакомились в булочной”. Сделайте так, как скажет этот человек. Итак, что он вам скажет?
— “Мы познакомились в булочной”.
— Энни, все закончится очень быстро. И потом наши пути никогда больше не пересекутся.
Он идет к двери. В комнату врывается холодный ночной воздух, пламя свечей колеблется и дрожит. Дверь тихо закрывается.
Три огонька облегченно выравниваются. С улицы доносится шум аварийного двигателя, еле слышно звучит музыка Вивальди. Эта гордая, властная, уверенная в себе музыка. Ей нет дела до окружающего мира, она существует сама по себе, поддерживается мощной внутренней архитектурой. Вскоре урчание мотора и музыка стихают. Энни сидит в абсолютной тишине. Сильно колотится сердце, на дальней стене висят ее беспомощные, робкие скульптуры. Голова у Энни абсолютно пуста.
Славко Черник сидит, кое-как втиснувшись в свою крошечную ванну. Чертов домовладелец не включил отопление, и единственный способ согреться — залезть в горячую воду. Славко ногой поворачивает кран, чтобы подпустить горячей воды. Чем горячее, тем лучше.
Славко одновременно жует галету и курит сигарету “Лаки Страйк”. Тут же, рядом, стоит стакан с виски “Джим Бим” (для вкуса добавлено чуть-чуть меда). Славко читает книгу “Избранные стихотворения” Дерека Уолкотта. Одна женщина как-то сказала ему, что Дерек Уолкотт — “самый обалденный поэт на свете”. Славко был влюблен в эту женщину. Он и сейчас в нее влюблен. Поэтому он постоянно держит книгу у себя в ванной и всякий раз, залезая в воду, повышает свой культурный уровень. Ванная находится в крошечной каморке сразу за его рабочим кабинетом. Время — поздний вечер.
Славко сосредоточенно вчитывается в стихотворение. Понять что-нибудь трудно. Текст примерно такой:
…Читать, пока подсвеченная лампой страница вдруг не превратится в белейший стаз, чья отрешенность сияет радугой пропеллера под солнцем. Вращение вкруг нас, и утешенья нет!…
Славко морщится. Читает отрывок еще раз. Все равно не понятно. Тогда он переворачивает книгу и пытается прочесть его вверх ногами. Получается еще хуже. Отчаявшись, Славко отпивает виски, затягивается сигаретой, переворачивает страницу.
Из кабинета доносится телефонный звонок.
Это еще кто? Кто будет звонить в “Детективное агентство Черника” в столь поздний час?
Скорее всего, из “Охранного агентства Грассмана”. Опять им нужен сменщик для наружного наблюдения. Дорогой Славко, не хотите ли немножко подработать? За восемь долларов в час сидите с этим идиотом Биллом Фармером в холодной машине и любуйтесь на обшарпанную дверь обшарпанного мотеля. В качестве звукового аккомпанемента — сонное похрапывание и попукивание Билла Фармера. Очаровательная перспектива. Как, Славко, улыбается тебе такая ночь?
Нет, большое спасибо.
Лучше я посижу в ванне, буду читать стихи до тех пор, пока подсвеченная лампой страница не превратится в белейший стаз, чья отрешенность сияет радугой пропеллера под солнцем. Надеюсь, вы понимаете, что я имел в виду.
Звонят во второй раз. Славко опускается в воду по самый подбородок.
Или это звонят из отеля “Карузо”, как на прошлой неделе. У них там проходила конференция голубиной почты, нужно было изображать охранника. Всю ночь просидел на чертовски неудобном металлическом стуле, охраняя питьевые автоматы. Вдруг на увлекательный конгресс проберется какой-нибудь террорист? Да, в отеле “Карузо” была смертная скука. Жаль, что террорист так и не появился.
Телефон все звонит.
Ребята, отстаньте вы от меня. Плевал я на ваши деньги. То есть деньги мне, конечно, нужны. Я остался без квартиры, и скоро меня выставят из этого задрипанного офиса, но никуда я сегодня не пойду. Из ванны — сразу в кровать. Баиньки.
Включается автоответчик. Мужественный баритон Славко вещает: “Детективное агентство Черника. В настоящий момент в офисе никого нет, но…”
Противный голос, думает Славко. Нечто среднее между брачной песней игуаны и скрипучей дверью. Славко затягивается сигаретой, а потом погружается в воду с головой, но голос автоответчика слышно и там.
Потом раздается нечто необычайно мелодичное, и Славко сразу выныривает. Совершенно ангельский голосок сообщает, что его владелицу зовут Сари Ноулз. Какое чудесное имя. Сари Ноулз диктует свой номер телефона, а потом произносит следующий текст:
— …Понимаете, мне… Как бы это сказать… Нужна ваша помощь. Дело не то чтобы срочное… И я знаю, что уже поздно… Вообще-то, я про вас ничего не знаю… Наткнулась на ваше имя в телефонной книге…
— Алло. (Славко уже у телефона.)
— Алло, это мистер Сирник?
— Не Сирник, а Черник. Я был в ванной, извините, что заставил ждать.
— Ой, я не надеялась даже, что вы еще на работе.
— Ничего, все в порядке.
Славко мерзнет. Поэтому, не выпуская из руки трубку, он закрывает дверь в коридор, ложится на матрас, заменяющий ему кровать, и кутается в одеяло. Интерьер офиса такой: вчерашняя газета, коробка печенья, замызганный номер “Пентхауса”, телефонный аппарат. Больше ничего.
— Да, мэм? Чем я могу вам помочь?
— Я и сама не знаю.
— У вас неприятности?
— Нет, ничего противозаконного. Просто… — Голос стихает.
— Вы замужем?
— Нет.
— Это касается вашего приятеля? — Глубокий вздох.
— Да.
— Какие-нибудь проблемы?
— В общем, да.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81