— Тогда последний вопрос. Почему ты недолюбливаешь меня, Хиллари? Что я тебе сделала?
Хиллари втянула шею и косо на меня посмотрела, приподняв брови.
— Ты страдаешь паранойей? — ответила она. — Не пробовала обратиться к психиатру?
— Это как-то связано с Нэшем? — спросила я. — Ты неизменно раздражаешься, когда видишь нас рядом.
Мне хватило духа зайти так далеко, потому что с Хиллари нет смысла деликатничать.
— Возможно, это не паранойя, а самопоглощение? — продолжила она ехидно. — Уверяю тебя, Бейли, я думаю о тебе не чаще, чем о моей гигиенической прокладке.
— Правда?
— Правда.
— Тогда зачем ты сыграла надо мной злую шутку в субботу? С дверью в сауну?
— В сауну?! — озадаченно воскликнула она. — Понятия не имею, о чем ты.
— Брось, Хиллари. Не ты ли была в клубе Дикера? Вымокла до нитки?
— Раз тебе так уж надо знать, то да, я там была. Пыталась найти человека, который подвез бы меня до города. Кое-кто меня подвел, и не хотелось ехать со всеми в автобусе, там слишком укачивает. Ни в какую сауну я не заходила. А теперь не могла бы ты убраться из моего кабинета?
Когда я упомянула о сауне, на ее лице появилось откровенно озадаченное выражение. Видимо, Хиллари умеет лучше лгать, чем я о ней думала.
— Ладно, — сказала я. — Но знай, я держу тебя под прицелом.
Сердце бешено колотилось, когда я встала выходить. Направляясь к двери, подумала, не нападет ли она на меня сзади.
— Кстати, Бейли, — произнесла она, когда я уже шагнула в коридор, — что касается статей без имен, ты знала, что Мона собиралась опубликовать одну про Нэша?
Я вернулась.
— Что?
Мои мозги усиленно работали, чтобы переварить ее слова.
— Нам обеим нравится Нэш как начальник, верно? Но не будем скрывать, он неисправимый бабник. Оказывается, совсем недавно он увлекся замужней телеведущей. Как только Мона узнала об этом, она решила, что просто обязана написать статью. У той женщины семимесячный младенец, Бога ради. Из-за уважения к Нэшу Мона не собиралась упоминать конкретных персон.
— Когда это произошло?
— Тайное стало явным около недели назад, — ответила Хиллари и невинно улыбнулась. — Перед самой смертью Моны. Она так ничего и не успела издать. Наверное, выжидала подходящий момент.
— Т-так, значит, имя Нэша осталось бы за кадром? — спросила я. Хиллари наверняка получила удовольствие от моего заикания, но что поделаешь: ее откровение застало меня врасплох.
— Именно, — ответила она с улыбкой кошки, проглотившей канарейку. — Полагаю, Мона назвала бы его исполнительным редактором популярного журнала о знаменитостях. На мой взгляд, за такое можно получить сумкой по башке.
— Нэш знал о намерении Моны?
— Конечно. По крайней мере Мона сказала, что поставила его в известность.
Я снова развернулась уходить, на сей раз окончательно. Ногти Хиллари стучали по кнопкам телефона. Кому она звонит? Люциферу? Сообщить, что выполнила его поручение на сегодня?
В коридоре я натолкнулась на двух сотрудников, одаривших меня любопытными взглядами: видимо, мое потрясение налицо. Я заглянула в столовую и достала из холодильника бутылку минералки. После пяти глотков сердце продолжало неистово биться. Хиллари не подала виду, что причастна к инциденту в сауне, но и не развеяла моих подозрений. Она явно меня недолюбливает и одержима Нэшем.
Больше всего меня встревожило новое откровение: Мона собиралась сделать подлянку Нэшу. Зачем ей подрывать его репутацию? Неужели он надоел ей как заместитель, и она понадеялась, что он уволится со скандалом? Или решила, что его это ничуть не заденет, что ему будет даже льстить подобное внимание?
И как, интересно, отреагировал Нэш? Естественно, он разозлился на Мону. Потребовал ли он отказаться от статьи? Или молил ее не публиковать компромат? Мог ли он ударить Мону по голове? Нэш знал, что Райан выяснил нечто важное и я тоже копаю глубоко. Может, это он запер меня в сауне. А еще он мог догадаться, что я иду к Кате, раз уж Ли дала мне ее адрес.
Сердце перестало биться: я увидела происходящее под другим утлом. Что, если это все ложь? Хиллари явно положила глаз на Нэша и пришла в ярость от того, что он бегает за всеми, кроме нее. Возможно, она придумала историю о телеведущей прямо на ходу, чтобы выставить меня идиоткой. Убедила себя, будто между нами с Нэшем что-то есть, и решила заставить меня заревновать.
Я взглянула на часы. Как бы мне ни хотелось стоять тут и приходить в себя, нельзя упустить Катю. Было без десяти четыре, и она могла приехать на работу с минуты на минуту.
Забрав бутылку минералки, я спустилась на лифте в подвал. Мое первое знакомство с этим местом произошло пару недель назад, когда кто-то нажал кнопку в подвале раньше, чем я в кабинке. Двери открылись, и передо мной предстало темное глубокое пространство, походившее на пещеру. Больше мне там бывать не доводилось.
Теперь тут не было ни души. Хотя откуда-то издалека доносился хип-хоп, а в воздухе ощущался запах сигаретного дыма. Внутри офисных зданий Нью-Йорка запрещено курить, но здесь, внизу, никто не придерживается правил.
Я огляделась, думая, в каком направлении двигаться дальше. Никакой схемы. Прямо передо мной груда коробок и прочего мусора, несколько коридоров убегали в неизвестность. Я решила пойти навстречу музыке, по темному узкому проходу. Каждые три метра стояло по мышеловке, и я старалась отводить взгляд, чтобы не обнаружить мелкого грызуна в смертельной агонии. Вскоре нашла то место, откуда колотил негритянский ритм. Это была небольшая комнатка с рядом металлических шкафчиков на замке и квадратным столом, за которым два парня пили «Маунтин дью». Наверху работал вентилятор, поворачиваясь влево-вправо с жужжащим гулом. Двое удивленно подняли головы и уставились на меня.
— Я ищу раздевалку уборщиц, — заявила я таким тоном, будто пришла по распоряжению руководства.
— Идите прямо, — сказал мне один из них, — в конце коридора поверните направо. Там будет еще один коридор, вам до упора.
Мне не пришлось совершать столь долгий путь — сразу за углом я натолкнулась на Катю, которая возвращалась из раздевалки с какой-то женщиной. При виде меня она вздрогнула.
— Катя, можно тебя? — спросила я. Она издала мучительный вздох:
— Мне нужно приступать к работе.
— Всего одну минутку, обещаю.
Плечи Кати безропотно опустились, и ее спутница оставила нас одних, толкнув вперед тележку на колесиках.
— Катя, — тихо произнесла я. — Не знаю, слышала ты или нет, но наш сотрудник, Райан Фостер, скончался от передозировки героина.
— Мне жаль это слышать, — сказала Катя, взглянула мне в глаза на мгновение и опустила веки.
— Мне известно, что он разговаривал с тобой на прошлой неделе о смерти Моны. О чем шла речь?
Катя сделала глубокий вдох, чтобы сохранить спокойствие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84