Это означало: не надо медлить. Решайся!
Хлоя взяла со спинки стула красную куртку и надела ее. Потом беспечно помахала Элен рукой (хотя на душе у нее было вовсе не весело) и пробормотала:
– Ладно… Пока!
Когда она шла по направлению к Башне Тома, торчавшей над городом, как огромный палец, она держала руки в карманах, и никто не видел, что кулаки у нее сжаты. Она вспоминала Оливера, как он спал, а на переносице у него не исчезала глубокая морщина, и как ей показалось, что можно будет закрыть дверь, отгородившись от всего, что произошло между ними, и равнодушно уйти. Ее вдруг ужасно затошнило. Хлоя тщетно пыталась подобрать нужную фразу, с которой можно было бы начать разговор.
«Оливер, я должна тебе кое-что сказать…»
«Оливер, ты помнишь, что произошло в ночь после банкета?..»
«Оливер, я беременна. Это твой ребенок…»
Хлоя закусила губу и заставила себя идти дальше.
– Да-да? – сразу же откликнулся Оливер на ее нерешительный стук в дверь.
Как только Хлоя ее открыла, ее оглушила громкая музыка. Магнитофон был включен на полную громкость. Оливер сидел, ссутулившись в кресле, а к нему ластилась юная, худенькая девушка. Ее волосы были зачесаны набок и собраны в светлый пучок. На мрачном лице Оливера была написана скука, но когда он увидел Хлою, то слегка оживился.
– Привет! – сказал он. – Я все собирался к тебе зайти, но что-то завертелся… даже смешно. Выпей! Хочешь – вина, а хочешь…
– Оливер, мы можем с тобой поговорить?
– Ну, конечно! Сильвия, сделай потише музыку. Сильвия кинулась к магнитофону, ее коротенькая яркая юбочка при ходьбе раздувалась. Освободившись от ее объятий, Оливер встал и тупо уставился в окно на Кентерберийский Двор.
– Проклятый Оксфорд! – Оливер резко хохотнул. – Хотя… чего мне особенно волноваться? Мой преподаватель пригрозил, что меня выгонят. Привязался ко мне с экзаменами. Неужели он действительно считает, что мне есть дело до этих поганых экзаменов? Твердит одно и то же, как заезженная пластинка. А, ладно, плевать! Сегодня суббота, и я свободен. Поеду покататься на лыжах. Я вообще-то не большой любитель снега и шнапса, но это все равно лучше, чем торчать здесь.
Хлоя услышала в его голосе новые металлические нотки. Морщины на переносице стали глубже, и вдобавок появились другие – у губ. Хлоя пыталась сказать: «Давай поговорим наедине, нельзя ли нам поговорить наедине?» Но тут дверь распахнулась снова. Появились двое молодых людей в грязных белых рубашках, лица у них были бледные, нездоровые, волосы гладко зачесаны назад.
– Ну, ты идешь с нами, Оливер, или нет? – спросил один из них.
Хлоя съежилась. В этих людях было что-то угрожающее.
– Да-да! Сейчас. Мы собираемся в Лондон на какую-то вечеринку, – объяснил Оливер. – Извини, но я уже уезжаю.
Он что-то припомнил, потер пальцами глаза, а потом ущипнул себя за переносицу.
– Черт! Ты же хотела со мной поговорить! Это что-то срочное?
Хлоя посмотрела на него, посмотрела на равнодушную Сильвию, на нетерпеливых, немного враждебных и странных друзей Оливера… Сам Оливер мялся у дверей, явно порываясь уйти.
– Нет, – холодно проронила Хлоя. – Ничего срочного нет. И вообще это неважно. Желаю хорошо повеселиться на вечеринке, Оливер!
Он нахмурился.
– Послушай, я вернусь… ну, через пару дней! Приходи в гости, пообедаем.
Но Хлоя уже его не слышала, она сбежала вниз по ступенькам и выскочила на Кентерберийский Двор. Хлоя шла быстро, словно торопясь на свидание, но у моста Фолли резко остановилась. Большой квадратный дом розовел в лучах солнца; отражаясь от окон, солнце било ей прямо в глаза. Это неожиданно напомнило ей о том, как она впервые приехала в Оксфорд. Она собиралась заниматься тут при уютном свете настольной лампы, узнать много нового, внутренне измениться. Все это была ложь!
Ничего не изменилось! Хлоя сурово осудила себя. «Ты убежала от Лео и попала прямо в объятия к другому мужчине, – думала она, – так что нечего обольщаться. Все это было лишь предлогом для того, чтобы заарканить очередного мужика. И вот, посмотри на себя! Ты забеременела от пьяного мальчишки, которого едва знаешь и на которого тебе глубоко наплевать. И ты по-прежнему одна».
Дура!
Хлоя вдруг преисполнилась решимости. Расправив плечи, она сбежала по ступенькам моста на остров.
Элен сидела в комнате Пэнси. Девушки явно говорили о Хлое. У Элен был довольно несчастный вид, однако Пэнси держалась совсем по-другому, деловито.
– Ладно, – вяло проговорила Хлоя, – хорошенького понемножку. Какой телефон у этого врача?
В комнате воцарилось молчание. Потом Элен и Пэнси подбежали к Хлое. Она напряглась, но вдруг осознала, насколько ей приятны их дружеские объятия.
– Что он сказал? – спросила Пэнси.
– Ничего. Он ничего не мог сказать, потому что я промолчала, – Хлоя говорила нарочито беспечно, Элен и Пэнси переглянулись. – Я пришла туда немножко не вовремя. Сама не знаю, чего я ожидала. Вряд ли я надеялась, что он изъявит восторг и предложит мне руку и сердце.
Пэнси крепко обняла Хлою.
– Да Оливер и с самим собой-то не может справиться! Он не тот человек, к которому можно обращаться за помощью или даже за советом.
– Верно. И все-таки он кое-чем мне помог. Благодаря ему, я решила с этим покончить, причем справиться со всем в одиночку. Так что пожалуйста дай мне телефон доктора, Пэнси.
Пэнси написала телефон на листочке бумаги Хлоя, не глядя, взяла его и сжала в кулаке.
– Спасибо.
Впервые за все это время Элен заговорила, голос ее звучал неуверенно.
– А ты не хочешь, чтобы кто-нибудь из нас с тобой поехал?
Хлоя ответила очень решительно:
– Нет. Я поеду одна.
Но внезапно их поддержка оказалась ей необходима, как воздух, и она добавила:
– Вы ведь понимаете, что мне необходимо это сделать? Что у меня нет другого выхода?
На лице Элен отразилась жалость.
– Хлоя, только ты можешь решить, что надо делать. Но на твоем месте я бы поступила точно так же.
Элен ни словом не обмолвилась о том, что поведение Оливера ее тревожит, не поделилась своими страхами, которые день ото дня становились все сильнее, поскольку у нее создавалось впечатление, что его жизнь непоправимо запутывается. Но в душе она сочувствовала Оливеру не меньше, чем Хлое.
Пэнси сурово сжала губы.
– Да. Потом… потом тебе будет не очень легко. Но мы с Элен поухаживаем за тобой.
Хлоя посмотрела на девушек, и они ей улыбнулись.
Кабинет врача, адрес которого равнодушным голосом продиктовала Хлое секретарша в приемной, находился на Харли-Стрит. Сидя в холле, Хлоя оглядывалась. Это помещение вполне подошло бы какому-нибудь модному журналу: жалюзи на окнах, за которыми моросил мелкий дождик, были полуприкрыты, в холле стояли металлические столики, накрытые стеклом, и черный итальянский диван, обитый кожей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124
Хлоя взяла со спинки стула красную куртку и надела ее. Потом беспечно помахала Элен рукой (хотя на душе у нее было вовсе не весело) и пробормотала:
– Ладно… Пока!
Когда она шла по направлению к Башне Тома, торчавшей над городом, как огромный палец, она держала руки в карманах, и никто не видел, что кулаки у нее сжаты. Она вспоминала Оливера, как он спал, а на переносице у него не исчезала глубокая морщина, и как ей показалось, что можно будет закрыть дверь, отгородившись от всего, что произошло между ними, и равнодушно уйти. Ее вдруг ужасно затошнило. Хлоя тщетно пыталась подобрать нужную фразу, с которой можно было бы начать разговор.
«Оливер, я должна тебе кое-что сказать…»
«Оливер, ты помнишь, что произошло в ночь после банкета?..»
«Оливер, я беременна. Это твой ребенок…»
Хлоя закусила губу и заставила себя идти дальше.
– Да-да? – сразу же откликнулся Оливер на ее нерешительный стук в дверь.
Как только Хлоя ее открыла, ее оглушила громкая музыка. Магнитофон был включен на полную громкость. Оливер сидел, ссутулившись в кресле, а к нему ластилась юная, худенькая девушка. Ее волосы были зачесаны набок и собраны в светлый пучок. На мрачном лице Оливера была написана скука, но когда он увидел Хлою, то слегка оживился.
– Привет! – сказал он. – Я все собирался к тебе зайти, но что-то завертелся… даже смешно. Выпей! Хочешь – вина, а хочешь…
– Оливер, мы можем с тобой поговорить?
– Ну, конечно! Сильвия, сделай потише музыку. Сильвия кинулась к магнитофону, ее коротенькая яркая юбочка при ходьбе раздувалась. Освободившись от ее объятий, Оливер встал и тупо уставился в окно на Кентерберийский Двор.
– Проклятый Оксфорд! – Оливер резко хохотнул. – Хотя… чего мне особенно волноваться? Мой преподаватель пригрозил, что меня выгонят. Привязался ко мне с экзаменами. Неужели он действительно считает, что мне есть дело до этих поганых экзаменов? Твердит одно и то же, как заезженная пластинка. А, ладно, плевать! Сегодня суббота, и я свободен. Поеду покататься на лыжах. Я вообще-то не большой любитель снега и шнапса, но это все равно лучше, чем торчать здесь.
Хлоя услышала в его голосе новые металлические нотки. Морщины на переносице стали глубже, и вдобавок появились другие – у губ. Хлоя пыталась сказать: «Давай поговорим наедине, нельзя ли нам поговорить наедине?» Но тут дверь распахнулась снова. Появились двое молодых людей в грязных белых рубашках, лица у них были бледные, нездоровые, волосы гладко зачесаны назад.
– Ну, ты идешь с нами, Оливер, или нет? – спросил один из них.
Хлоя съежилась. В этих людях было что-то угрожающее.
– Да-да! Сейчас. Мы собираемся в Лондон на какую-то вечеринку, – объяснил Оливер. – Извини, но я уже уезжаю.
Он что-то припомнил, потер пальцами глаза, а потом ущипнул себя за переносицу.
– Черт! Ты же хотела со мной поговорить! Это что-то срочное?
Хлоя посмотрела на него, посмотрела на равнодушную Сильвию, на нетерпеливых, немного враждебных и странных друзей Оливера… Сам Оливер мялся у дверей, явно порываясь уйти.
– Нет, – холодно проронила Хлоя. – Ничего срочного нет. И вообще это неважно. Желаю хорошо повеселиться на вечеринке, Оливер!
Он нахмурился.
– Послушай, я вернусь… ну, через пару дней! Приходи в гости, пообедаем.
Но Хлоя уже его не слышала, она сбежала вниз по ступенькам и выскочила на Кентерберийский Двор. Хлоя шла быстро, словно торопясь на свидание, но у моста Фолли резко остановилась. Большой квадратный дом розовел в лучах солнца; отражаясь от окон, солнце било ей прямо в глаза. Это неожиданно напомнило ей о том, как она впервые приехала в Оксфорд. Она собиралась заниматься тут при уютном свете настольной лампы, узнать много нового, внутренне измениться. Все это была ложь!
Ничего не изменилось! Хлоя сурово осудила себя. «Ты убежала от Лео и попала прямо в объятия к другому мужчине, – думала она, – так что нечего обольщаться. Все это было лишь предлогом для того, чтобы заарканить очередного мужика. И вот, посмотри на себя! Ты забеременела от пьяного мальчишки, которого едва знаешь и на которого тебе глубоко наплевать. И ты по-прежнему одна».
Дура!
Хлоя вдруг преисполнилась решимости. Расправив плечи, она сбежала по ступенькам моста на остров.
Элен сидела в комнате Пэнси. Девушки явно говорили о Хлое. У Элен был довольно несчастный вид, однако Пэнси держалась совсем по-другому, деловито.
– Ладно, – вяло проговорила Хлоя, – хорошенького понемножку. Какой телефон у этого врача?
В комнате воцарилось молчание. Потом Элен и Пэнси подбежали к Хлое. Она напряглась, но вдруг осознала, насколько ей приятны их дружеские объятия.
– Что он сказал? – спросила Пэнси.
– Ничего. Он ничего не мог сказать, потому что я промолчала, – Хлоя говорила нарочито беспечно, Элен и Пэнси переглянулись. – Я пришла туда немножко не вовремя. Сама не знаю, чего я ожидала. Вряд ли я надеялась, что он изъявит восторг и предложит мне руку и сердце.
Пэнси крепко обняла Хлою.
– Да Оливер и с самим собой-то не может справиться! Он не тот человек, к которому можно обращаться за помощью или даже за советом.
– Верно. И все-таки он кое-чем мне помог. Благодаря ему, я решила с этим покончить, причем справиться со всем в одиночку. Так что пожалуйста дай мне телефон доктора, Пэнси.
Пэнси написала телефон на листочке бумаги Хлоя, не глядя, взяла его и сжала в кулаке.
– Спасибо.
Впервые за все это время Элен заговорила, голос ее звучал неуверенно.
– А ты не хочешь, чтобы кто-нибудь из нас с тобой поехал?
Хлоя ответила очень решительно:
– Нет. Я поеду одна.
Но внезапно их поддержка оказалась ей необходима, как воздух, и она добавила:
– Вы ведь понимаете, что мне необходимо это сделать? Что у меня нет другого выхода?
На лице Элен отразилась жалость.
– Хлоя, только ты можешь решить, что надо делать. Но на твоем месте я бы поступила точно так же.
Элен ни словом не обмолвилась о том, что поведение Оливера ее тревожит, не поделилась своими страхами, которые день ото дня становились все сильнее, поскольку у нее создавалось впечатление, что его жизнь непоправимо запутывается. Но в душе она сочувствовала Оливеру не меньше, чем Хлое.
Пэнси сурово сжала губы.
– Да. Потом… потом тебе будет не очень легко. Но мы с Элен поухаживаем за тобой.
Хлоя посмотрела на девушек, и они ей улыбнулись.
Кабинет врача, адрес которого равнодушным голосом продиктовала Хлое секретарша в приемной, находился на Харли-Стрит. Сидя в холле, Хлоя оглядывалась. Это помещение вполне подошло бы какому-нибудь модному журналу: жалюзи на окнах, за которыми моросил мелкий дождик, были полуприкрыты, в холле стояли металлические столики, накрытые стеклом, и черный итальянский диван, обитый кожей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124