Напиток напоминал пунш, но с добавлением фруктов и листьев мяты. Джек пил с жадностью. Усталость после дороги как рукой сняло. Он начинал наслаждаться жизнью.
— Вы ведь не адвокат, не так ли? — Это уже Тэш вперилась в него, хлопая накрашенными ресницами.
— Нет, это Майкл — адвокат, — сухо заметил Джек. Будь он и вправду любовником Фреи, наверняка вышел бы из себя.
— Я так и подумала. Эти адвокаты — такие зануды.
— Ну спасибо, — со смехом сказал Джек.
— Что за шутки? — Фрея внезапно оказалась рядом с ним.
— О, Фрея, я хотела сказать… — Выражение лица Тэш внезапно изменилось. Оно стало жестким, даже хищным. — Ты не против, если роль подружки невесты достанется другой?
— Конечно, нет, — довольно сдержанно ответила Фрея.
— Хорошо. Папочка сказал, что мне следует тебя спросить.
— Все нормально. Даже к лучшему. Джек просто не представляет меня в розовом атласном платье.
Джек внезапно вспомнил сообщение, там, на квартире в Нью-Йорке. Пришло неделю назад. Джек подумал, что поздновато его отправили, если учесть, что свадьба послезавтра.
Тэш уже размахивала пальчиками перед носом у Фреи.
— Не хочешь посмотреть на мое кольцо?
— Да, конечно. — Фрея наклонилась, чтобы рассмотреть его. — Чудесное кольцо, Тэш. В самом деле, очень милое. — В голосе ее было немного тепла, но Джек видел, что это ей дается с трудом.
— Рубины, знаешь ли. Стоит целое состояние. К счастью, все оплатил Ролле. После свадьбы мне не придется работать. Не то что тебе, бедняжке, — все тянешь и тянешь лямку.
Фрея приподняла бровь. «Bay!» — подумал Джек.
— Забавно, — пробормотала она. — Я думала, женская добродетель важнее рубинов.
— Еще выпьем? — Джек схватил кувшин и разлил пряный напиток по стаканам.
— Гай, дорогой, почему бы тебе не помочь с чемоданами, пока я присмотрю за ужином? — сказала Аннабел. — Думаю, вы захотите переодеться после дороги.
— Хорошая мысль, — с энтузиазмом откликнулся Джек. — Освежающий душ, и я снова готов в бой.
Он был смущен, видя, как они обмениваются улыбками.
— Джек — американец, — объяснила Фрея.
Конечно, душа здесь не было. Даже так называемая ванная мало напоминала то, к чему привык Джек. Она была огромной, с красивым, оправленным в камень окном, которое Фрея почему-то называла муляжом, но все, что касалось санитарно-гигиенических приспособлений, имело возраст, сравнимый с возрастом самого дома. Унитаз возвышался на малахитовом троне, но над ним нависала цистерна черного металла с цепью, уместной разве что в пыточной камере. Судя по тому, что здесь же имелся книжный шкаф, пестревший корешками с веселыми заголовками, британцы привыкли проводить в этом помещении значительную часть жизни, восседая на троне в позе орла и от души веселясь. Огромная ванна на бронзовых лапах, сжимающих четыре шара для опоры, располагалась посредине. Из крана с надписью «горячая» лилась холодная вода и наоборот. Джек убедился в этом на собственном горьком опыте. Он мог лишь догадываться о том, что подобными штучками британцы надеялись сломить моральный дух немцев во время Второй мировой, если бы те все же завоевали остров. Весь дом представлял собой странную смесь Замка ужасов и Дворца принцессы. Имелась в доме комната Бесси, то бишь Елизаветы, и Красная комната, и Зеркальная комната и что-то похожее на скит или келью. Было «новое» крыло, пристроенное в веке эдак семнадцатом. Были бронзовые бюсты и странного вида настенные часы, персидские ковры, наспех заштопанные, ужасные старые кушетки, покрытые индийскими покрывалами, расписной китайский сервант, на котором восседал кот, сонно мигая. Все было ветхим и дряхлым: отвалившаяся штукатурка, растрескавшиеся панели, плесень на потолках, дамасские шелковые ковры на стенах, рассыпающиеся в прах. Он не мог понять, очень богаты Пенроузы или очень бедны. Фрея вела его по бесконечным коридорам и черным лестницам к огромной спальне с мрачной мебелью и обветшалыми коврами, ничего не объясняя, делая вид, что все это в порядке вещей. Ничего. Он как-нибудь уложит это все в голове. Может, даже использует в своем романе. Между тем весьма любопытно было понаблюдать Фрею в среде ее обитания.
Джек ни разу не видел, чтобы она так нервничала. И не мог понять, что тому виной — ее семья или он сам. Надо признать, было несколько непривычно провести вдвоем ночь в этой огромной спальне. Огромная кровать приветливо манила к себе, наверное, и ее тоже, отчего, по-видимому, Фрея встречала с ледяным высокомерием его вымученные глупые шутки. И все же это она отчаянно нуждалась в «бойфренде», а он лишь согласился взять на себя эту роль. Надо признаться, не без удовольствия. Все могло бы получиться забавно.
Она распаковала вещи. Он тоже. Джек достал пижаму, купленную специально к случаю, с заботой о приличиях, и положил на «свою» сторону постели. После недолгого колебания она положила свою — бледно-розовую с черной отделкой — на другую. Потом вдруг взяла его пижаму и демонстративно переложила на шезлонг. Джек пошел в ванную, переоделся, она сделала то же самое, вернувшись в облегающих белых брюках и сиреневом топе, который был ей весьма к лицу. Пока она возилась с волосами, Джек стоял у окна, любуясь садом, лужайками с пасущимися овцами и серебристой полоской моря вдалеке. Не было видно ни дорог, ни электрических линий, ни машин — ничего, что напоминало бы о современности. Он бы не удивился, если бы, проснувшись поутру, увидел, что за окнами разыгрывается рыцарский турнир или девушки-селянки водят хоровод вокруг майского столба. В этом заколдованном месте может случиться все, что угодно. И близость чуда действовала на него возбуждающе.
Наконец Фрея объявила, что готова. Джек распахнул перед ней дверь и, жестом приглашая пройти вперед, сказал:
— Только после вас, любимая.
Фрея резко обернулась. Она смотрела на него так надменно, что он рассмеялся.
— Брось, Фрея. Мы в Англии. И дождя нет. И мы влюблены как сумасшедшие. Давай повеселимся. — Он предложил ей руку.
Она вдруг улыбнулась:
— Идет, дорогой.
Они спускались по главной лестнице в обеденный зал торжественно и плавно — рука об руку.
Фрея в миллионный раз перевернулась на другой бок. Она испробовала все возможные позы на этом проклятом шезлонге, и все они обернулись пыткой. Если она садилась, откидываясь на спинку, у нее начинало ломить шею. Если растягивалась, ноги свешивались с острого края, и к ним приливала кровь. Если она сворачивалась калачиком, бедра затекали, ноги начинало сводить судорогой. Стоило ей повернуться, как одеяло сползало и ей становилось холодно. Было уже два часа ночи, она знала это точно, потому что эти чертовы часы с маятником били каждые четверть часа.
За окнами совы занимались тем, что у сов получается лучше всего — ухали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100
— Вы ведь не адвокат, не так ли? — Это уже Тэш вперилась в него, хлопая накрашенными ресницами.
— Нет, это Майкл — адвокат, — сухо заметил Джек. Будь он и вправду любовником Фреи, наверняка вышел бы из себя.
— Я так и подумала. Эти адвокаты — такие зануды.
— Ну спасибо, — со смехом сказал Джек.
— Что за шутки? — Фрея внезапно оказалась рядом с ним.
— О, Фрея, я хотела сказать… — Выражение лица Тэш внезапно изменилось. Оно стало жестким, даже хищным. — Ты не против, если роль подружки невесты достанется другой?
— Конечно, нет, — довольно сдержанно ответила Фрея.
— Хорошо. Папочка сказал, что мне следует тебя спросить.
— Все нормально. Даже к лучшему. Джек просто не представляет меня в розовом атласном платье.
Джек внезапно вспомнил сообщение, там, на квартире в Нью-Йорке. Пришло неделю назад. Джек подумал, что поздновато его отправили, если учесть, что свадьба послезавтра.
Тэш уже размахивала пальчиками перед носом у Фреи.
— Не хочешь посмотреть на мое кольцо?
— Да, конечно. — Фрея наклонилась, чтобы рассмотреть его. — Чудесное кольцо, Тэш. В самом деле, очень милое. — В голосе ее было немного тепла, но Джек видел, что это ей дается с трудом.
— Рубины, знаешь ли. Стоит целое состояние. К счастью, все оплатил Ролле. После свадьбы мне не придется работать. Не то что тебе, бедняжке, — все тянешь и тянешь лямку.
Фрея приподняла бровь. «Bay!» — подумал Джек.
— Забавно, — пробормотала она. — Я думала, женская добродетель важнее рубинов.
— Еще выпьем? — Джек схватил кувшин и разлил пряный напиток по стаканам.
— Гай, дорогой, почему бы тебе не помочь с чемоданами, пока я присмотрю за ужином? — сказала Аннабел. — Думаю, вы захотите переодеться после дороги.
— Хорошая мысль, — с энтузиазмом откликнулся Джек. — Освежающий душ, и я снова готов в бой.
Он был смущен, видя, как они обмениваются улыбками.
— Джек — американец, — объяснила Фрея.
Конечно, душа здесь не было. Даже так называемая ванная мало напоминала то, к чему привык Джек. Она была огромной, с красивым, оправленным в камень окном, которое Фрея почему-то называла муляжом, но все, что касалось санитарно-гигиенических приспособлений, имело возраст, сравнимый с возрастом самого дома. Унитаз возвышался на малахитовом троне, но над ним нависала цистерна черного металла с цепью, уместной разве что в пыточной камере. Судя по тому, что здесь же имелся книжный шкаф, пестревший корешками с веселыми заголовками, британцы привыкли проводить в этом помещении значительную часть жизни, восседая на троне в позе орла и от души веселясь. Огромная ванна на бронзовых лапах, сжимающих четыре шара для опоры, располагалась посредине. Из крана с надписью «горячая» лилась холодная вода и наоборот. Джек убедился в этом на собственном горьком опыте. Он мог лишь догадываться о том, что подобными штучками британцы надеялись сломить моральный дух немцев во время Второй мировой, если бы те все же завоевали остров. Весь дом представлял собой странную смесь Замка ужасов и Дворца принцессы. Имелась в доме комната Бесси, то бишь Елизаветы, и Красная комната, и Зеркальная комната и что-то похожее на скит или келью. Было «новое» крыло, пристроенное в веке эдак семнадцатом. Были бронзовые бюсты и странного вида настенные часы, персидские ковры, наспех заштопанные, ужасные старые кушетки, покрытые индийскими покрывалами, расписной китайский сервант, на котором восседал кот, сонно мигая. Все было ветхим и дряхлым: отвалившаяся штукатурка, растрескавшиеся панели, плесень на потолках, дамасские шелковые ковры на стенах, рассыпающиеся в прах. Он не мог понять, очень богаты Пенроузы или очень бедны. Фрея вела его по бесконечным коридорам и черным лестницам к огромной спальне с мрачной мебелью и обветшалыми коврами, ничего не объясняя, делая вид, что все это в порядке вещей. Ничего. Он как-нибудь уложит это все в голове. Может, даже использует в своем романе. Между тем весьма любопытно было понаблюдать Фрею в среде ее обитания.
Джек ни разу не видел, чтобы она так нервничала. И не мог понять, что тому виной — ее семья или он сам. Надо признать, было несколько непривычно провести вдвоем ночь в этой огромной спальне. Огромная кровать приветливо манила к себе, наверное, и ее тоже, отчего, по-видимому, Фрея встречала с ледяным высокомерием его вымученные глупые шутки. И все же это она отчаянно нуждалась в «бойфренде», а он лишь согласился взять на себя эту роль. Надо признаться, не без удовольствия. Все могло бы получиться забавно.
Она распаковала вещи. Он тоже. Джек достал пижаму, купленную специально к случаю, с заботой о приличиях, и положил на «свою» сторону постели. После недолгого колебания она положила свою — бледно-розовую с черной отделкой — на другую. Потом вдруг взяла его пижаму и демонстративно переложила на шезлонг. Джек пошел в ванную, переоделся, она сделала то же самое, вернувшись в облегающих белых брюках и сиреневом топе, который был ей весьма к лицу. Пока она возилась с волосами, Джек стоял у окна, любуясь садом, лужайками с пасущимися овцами и серебристой полоской моря вдалеке. Не было видно ни дорог, ни электрических линий, ни машин — ничего, что напоминало бы о современности. Он бы не удивился, если бы, проснувшись поутру, увидел, что за окнами разыгрывается рыцарский турнир или девушки-селянки водят хоровод вокруг майского столба. В этом заколдованном месте может случиться все, что угодно. И близость чуда действовала на него возбуждающе.
Наконец Фрея объявила, что готова. Джек распахнул перед ней дверь и, жестом приглашая пройти вперед, сказал:
— Только после вас, любимая.
Фрея резко обернулась. Она смотрела на него так надменно, что он рассмеялся.
— Брось, Фрея. Мы в Англии. И дождя нет. И мы влюблены как сумасшедшие. Давай повеселимся. — Он предложил ей руку.
Она вдруг улыбнулась:
— Идет, дорогой.
Они спускались по главной лестнице в обеденный зал торжественно и плавно — рука об руку.
Фрея в миллионный раз перевернулась на другой бок. Она испробовала все возможные позы на этом проклятом шезлонге, и все они обернулись пыткой. Если она садилась, откидываясь на спинку, у нее начинало ломить шею. Если растягивалась, ноги свешивались с острого края, и к ним приливала кровь. Если она сворачивалась калачиком, бедра затекали, ноги начинало сводить судорогой. Стоило ей повернуться, как одеяло сползало и ей становилось холодно. Было уже два часа ночи, она знала это точно, потому что эти чертовы часы с маятником били каждые четверть часа.
За окнами совы занимались тем, что у сов получается лучше всего — ухали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100