Но они по крайней мере не убивали кого попало ради спортивного интереса. Теперь здесь — лучший из миров. После того как в 1956 году кончился срок международного статуса Танжера, авантюристы покинули город и его заполонили туристы. Это было хорошо, поскольку марокканцы считали, что туристам свойственно тратить деньги, в то время как прочая шантрапа их только отнимала.
Несмотря на все внешние влияния, марокканцы сохранили самобытность и рассматривали новое нашествие как благоприятную возможность заработать побольше денег. Свидетельством тому была и толпа ребятишек, окружившая столик, за которым закусывал человек — похоже, американец. Маленькие руки тянулись к нему, глаза следили за каждым движением вилки от тарелки ко рту.
«Туристу не выдержать долго такого взгляда», — подумала Ясмин и тихонько рассмеялась. Марокканец с младенческих лет прекрасно знал, как следует себя вести, чтобы заработать хоть один дирхам.
Но смех Ясмин сразу же оборвался, как только машина повернула на очередную улицу и проехала мимо дома Абдул Кадира. За высокими стенами невозможно было увидеть, что творится внутри двора, и Ясмин даже не знала, был ли там все еще публичный дом. Ей было лишь известно, что Кадир куда-то уехал. Ясмин представила себе внутреннюю часть двора. Видение молнией пронеслось в сознании, и она с облегчением вздохнула, вспомнив об Андре, который избавил ее от этой жизни. Ясмин постучала в стеклянную перегородку, отделявшую ее от Сайда.
— На сегодня я увидела достаточно, — сказала она. — Поедем на виллу.
Машина понеслась по Олд-Маунтин-роуд, мимо рядов вилл в голливудском стиле. Глядя в окно, Ясмин видела высокие пальмы и великолепно ухоженные богатые сады. С довольной улыбкой она подумала о том, что сейчас принадлежит именно этому миру, а не оставшемуся внизу Петит-Соко.
Въехав в ворота виллы. Сайд заглушил мотор и открыл дверцу. Ясмин ступила на гравийную дорожку, и в это время из широкой парадной двери дома вышла Салима. Обрадованная теплым приемом служанки, Ясмин горячо обняла Салиму и, обхватив старую женщину за плечи, вошла с ней в дом.
Но, войдя в холл, Ясмин почувствовала себя так, словно получила пощечину. Она медленно перевела взгляд от черного мраморного пола вверх, на полукруглую лестницу.
Глаза жадно всматривались в каждую картину на стене.
«Слишком много воспоминаний», — печально подумала Ясмин.
Она постаралась не задерживать ни на чем взгляд. «Я должна на все смотреть по-деловому, — сказала себе Ясмин, — и просто решить, что здесь наиболее ценное, а потом составить списки».
Но глаза продолжали рассматривать бронзовые статуэтки и мраморные статуи в заднем холле. Да, только бесконечные списки и только деловой взгляд. Это поможет избавиться от непрошеных мыслей.
— Хочешь что-нибудь покушать? — Голос Салимы вернул ее в настоящее.
— Naham, — ответила Ясмин, с трудом сообразив, что машинально ответила Салиме по-арабски, даже не заметив этого. — Сначала я на минутку поднимусь наверх… осмотреться, разобрать вещи, пройтись по дому.
— Хорошо. Если что-нибудь будет нужно, позови меня, В любом случае я принесу тебе поесть через полчаса, — Салима повернулась и отправилась на кухню.
Ясмин медленно поднялась по лестнице. Она прошла, словно влекомая невидимой рукой, в свою комнату и увидела, что Салима ее проветрила и приготовила постель. Все выглядело так, будто Ясмин уехала отсюда всего несколько недель назад. И опять Ясмин почувствовала себя в плену у времени.
Следующие полчаса она просто бродила по дому. Заглянула во все шкафы и ящики, обследовала все картины, вазы, часы и статуэтки, проверила книги, белье и мебель.
Она с растущим удовольствием смотрела на все это изобилие, радостно понимая, что теперь не будет проблем с получением необходимой суммы. Услышав звон колокольчика, Ясмин спустилась вниз.
Подкрепившись, Ясмин почувствовала прилив сил и провела весь остаток дня и вечер за составлением каталога картин. Ей не хотелось расставаться ни с одним из полотен, но Ясмин понимала, что поставленная ею конкретная цель гораздо важнее сентиментальных воспоминаний. Тут было несколько работ кисти Клода Лорена и Коро, одни эти картины могли принести кучу денег. Ясмин также обнаружила прекрасную майоликовую тарелку — можно было подумать, что она просто дожидается Оскара фон Ротенбурга. Ясмин живо представила выражение лица Оскара при виде этой тарелки — алчущее и радостное.
Единственной комнатой, в которую избегала заходить Ясмин, был кабинет. Она никак не могла стереть из памяти воспоминание: Андре лежит на полу и смотрит на нее глазами, полными ужаса.
«Завтра», — подумала Ясмин.
Ясмин погрузилась в глубокий, тяжелый сон и проснулась только тогда, когда солнечный луч, пробравшийся в щель между портьерами, скользнув по подушке, упал на ее лицо. Она не сразу сообразила, где находится. Но вскоре запах эвкалипта и далекий шум прибоя напомнили Ясмин, что она в Танжере.
После легкого завтрака, состоявшего из йогурта и любимого Ясмин инжира, она продолжила инвентаризацию домашней коллекции. Работа продолжалась до позднего полудня и была прервана скрипом автомобильных покрышек по дорожке, ведущей к дому. Заинтересовавшись, кто бы это мог быть, Ясмин откинула прядь упавших на глаза волос и выглянула в окно.
С изумлением Ясмин увидела, как из автомобиля вышел Шарль и наклонился, чтобы поднять чемодан. Ясмин в очередной раз восхитилась атлетической фигурой Шарля — широкие плечи и узкая талия. Кожа его все еще сохраняла летний загар, замечательно оттенявший белокурые волосы.
Пораженная Ясмин совсем забыла, что одета в широкое платье, которое имеют обыкновение носить дома марокканские женщины. Она обнаружила его в шкафу и нашла очень удобным нарядом. Голова Ясмин была покрыта шелковым шарфом, чтобы уберечь волосы от пыли, в изобилии скопившейся в шкафах и кладовых.
Стремительно направляясь в холл, Ясмин краем глаза заметила в зеркале отражение какой-то уличной девчонки и с ужасом поняла, что это ее собственное отражение. Но было слишком поздно — Сайд уже открыл дверь. Шарль стоял на пороге, освещенный ярким солнечным светом; при виде Ясмин на лице его заиграла широкая радостная улыбка.
— Ну и дела! — засмеялся Шарль, входя в холл. — Тебе потребовалось совсем немного времени, чтобы пропитаться духом этого дома. Я принял тебя за служанку.
— Что ты здесь делаешь? Я не ожидала… — Ясмин, как бы прося прощения, указала взглядом на свое одеяние. Сайд испарился из комнаты. — Здесь это крик моды, — сказала Ясмин, нервно теребя складки холщового платья. — Что-нибудь случилось?
Шарль с любопытством взглянул на Ясмин и опустил чемодан на пол. Улыбка сошла с его лица, а мягкие подвижные губы чуть приоткрылись.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118
Несмотря на все внешние влияния, марокканцы сохранили самобытность и рассматривали новое нашествие как благоприятную возможность заработать побольше денег. Свидетельством тому была и толпа ребятишек, окружившая столик, за которым закусывал человек — похоже, американец. Маленькие руки тянулись к нему, глаза следили за каждым движением вилки от тарелки ко рту.
«Туристу не выдержать долго такого взгляда», — подумала Ясмин и тихонько рассмеялась. Марокканец с младенческих лет прекрасно знал, как следует себя вести, чтобы заработать хоть один дирхам.
Но смех Ясмин сразу же оборвался, как только машина повернула на очередную улицу и проехала мимо дома Абдул Кадира. За высокими стенами невозможно было увидеть, что творится внутри двора, и Ясмин даже не знала, был ли там все еще публичный дом. Ей было лишь известно, что Кадир куда-то уехал. Ясмин представила себе внутреннюю часть двора. Видение молнией пронеслось в сознании, и она с облегчением вздохнула, вспомнив об Андре, который избавил ее от этой жизни. Ясмин постучала в стеклянную перегородку, отделявшую ее от Сайда.
— На сегодня я увидела достаточно, — сказала она. — Поедем на виллу.
Машина понеслась по Олд-Маунтин-роуд, мимо рядов вилл в голливудском стиле. Глядя в окно, Ясмин видела высокие пальмы и великолепно ухоженные богатые сады. С довольной улыбкой она подумала о том, что сейчас принадлежит именно этому миру, а не оставшемуся внизу Петит-Соко.
Въехав в ворота виллы. Сайд заглушил мотор и открыл дверцу. Ясмин ступила на гравийную дорожку, и в это время из широкой парадной двери дома вышла Салима. Обрадованная теплым приемом служанки, Ясмин горячо обняла Салиму и, обхватив старую женщину за плечи, вошла с ней в дом.
Но, войдя в холл, Ясмин почувствовала себя так, словно получила пощечину. Она медленно перевела взгляд от черного мраморного пола вверх, на полукруглую лестницу.
Глаза жадно всматривались в каждую картину на стене.
«Слишком много воспоминаний», — печально подумала Ясмин.
Она постаралась не задерживать ни на чем взгляд. «Я должна на все смотреть по-деловому, — сказала себе Ясмин, — и просто решить, что здесь наиболее ценное, а потом составить списки».
Но глаза продолжали рассматривать бронзовые статуэтки и мраморные статуи в заднем холле. Да, только бесконечные списки и только деловой взгляд. Это поможет избавиться от непрошеных мыслей.
— Хочешь что-нибудь покушать? — Голос Салимы вернул ее в настоящее.
— Naham, — ответила Ясмин, с трудом сообразив, что машинально ответила Салиме по-арабски, даже не заметив этого. — Сначала я на минутку поднимусь наверх… осмотреться, разобрать вещи, пройтись по дому.
— Хорошо. Если что-нибудь будет нужно, позови меня, В любом случае я принесу тебе поесть через полчаса, — Салима повернулась и отправилась на кухню.
Ясмин медленно поднялась по лестнице. Она прошла, словно влекомая невидимой рукой, в свою комнату и увидела, что Салима ее проветрила и приготовила постель. Все выглядело так, будто Ясмин уехала отсюда всего несколько недель назад. И опять Ясмин почувствовала себя в плену у времени.
Следующие полчаса она просто бродила по дому. Заглянула во все шкафы и ящики, обследовала все картины, вазы, часы и статуэтки, проверила книги, белье и мебель.
Она с растущим удовольствием смотрела на все это изобилие, радостно понимая, что теперь не будет проблем с получением необходимой суммы. Услышав звон колокольчика, Ясмин спустилась вниз.
Подкрепившись, Ясмин почувствовала прилив сил и провела весь остаток дня и вечер за составлением каталога картин. Ей не хотелось расставаться ни с одним из полотен, но Ясмин понимала, что поставленная ею конкретная цель гораздо важнее сентиментальных воспоминаний. Тут было несколько работ кисти Клода Лорена и Коро, одни эти картины могли принести кучу денег. Ясмин также обнаружила прекрасную майоликовую тарелку — можно было подумать, что она просто дожидается Оскара фон Ротенбурга. Ясмин живо представила выражение лица Оскара при виде этой тарелки — алчущее и радостное.
Единственной комнатой, в которую избегала заходить Ясмин, был кабинет. Она никак не могла стереть из памяти воспоминание: Андре лежит на полу и смотрит на нее глазами, полными ужаса.
«Завтра», — подумала Ясмин.
Ясмин погрузилась в глубокий, тяжелый сон и проснулась только тогда, когда солнечный луч, пробравшийся в щель между портьерами, скользнув по подушке, упал на ее лицо. Она не сразу сообразила, где находится. Но вскоре запах эвкалипта и далекий шум прибоя напомнили Ясмин, что она в Танжере.
После легкого завтрака, состоявшего из йогурта и любимого Ясмин инжира, она продолжила инвентаризацию домашней коллекции. Работа продолжалась до позднего полудня и была прервана скрипом автомобильных покрышек по дорожке, ведущей к дому. Заинтересовавшись, кто бы это мог быть, Ясмин откинула прядь упавших на глаза волос и выглянула в окно.
С изумлением Ясмин увидела, как из автомобиля вышел Шарль и наклонился, чтобы поднять чемодан. Ясмин в очередной раз восхитилась атлетической фигурой Шарля — широкие плечи и узкая талия. Кожа его все еще сохраняла летний загар, замечательно оттенявший белокурые волосы.
Пораженная Ясмин совсем забыла, что одета в широкое платье, которое имеют обыкновение носить дома марокканские женщины. Она обнаружила его в шкафу и нашла очень удобным нарядом. Голова Ясмин была покрыта шелковым шарфом, чтобы уберечь волосы от пыли, в изобилии скопившейся в шкафах и кладовых.
Стремительно направляясь в холл, Ясмин краем глаза заметила в зеркале отражение какой-то уличной девчонки и с ужасом поняла, что это ее собственное отражение. Но было слишком поздно — Сайд уже открыл дверь. Шарль стоял на пороге, освещенный ярким солнечным светом; при виде Ясмин на лице его заиграла широкая радостная улыбка.
— Ну и дела! — засмеялся Шарль, входя в холл. — Тебе потребовалось совсем немного времени, чтобы пропитаться духом этого дома. Я принял тебя за служанку.
— Что ты здесь делаешь? Я не ожидала… — Ясмин, как бы прося прощения, указала взглядом на свое одеяние. Сайд испарился из комнаты. — Здесь это крик моды, — сказала Ясмин, нервно теребя складки холщового платья. — Что-нибудь случилось?
Шарль с любопытством взглянул на Ясмин и опустил чемодан на пол. Улыбка сошла с его лица, а мягкие подвижные губы чуть приоткрылись.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118