Как только дрожь Ясмин стала стихать, Шарль оторвался от нее, быстро расстегнул молнию брюк, подвел руки под колени Ясмин и поднял ее ноги так, что колени коснулись груди. Он резко вошел в ее трепещущее тело, и Ясмин застонала от нового прилива удовольствия, вызванного опытным, размеренным движением твердой плоти. Создавалось впечатление, что Шарль каким-то мистическим образом проник в мозг Ясмин и точно знает, какой ритм и давление следует выдерживать. Ясмин почувствовала, как в ней опять растет волна наслаждения. Она услышала, как участилось напряженное дыхание Шарля, и поняла, что вот-вот снова окажется на вершине, и действительно минуту спустя вознеслась на нее одновременно с Шарлем.
— Ecoutes, Ясмин, я должен сегодня вернуться в Париж и действительно хотел бы, чтобы ты поехала со мной, — сказал Шарль на следующее утро после завтрака.
— Я должна закончить свои списки, Шарль. Это займет максимум еще два дня. Потом я вернусь.
— Ты знаешь, тебе вовсе не нужно продавать коллекцию. При сложившихся обстоятельствах мы сможем найти пути предоставления тебе ссуды…
— При сложившихся обстоятельствах? — Ясмин удивленно взглянула на Шарля. Она была шокирована. — Ты хочешь сказать, что теперь, когда я побывала у тебя в постели, банк — или, точнее сказать, президент банка — может предоставить мне ссуду?
Ясмин с трудом верилось, что Шарль имел в виду именно это. Она пристально вглядывалась в его голубые глаза и ждала ответа. Шарль немного помедлил.
— Ну-у-у, я имел в виду, что, поскольку мы скоро поженимся, возможно, тот факт, что у тебя имеется некоторый перерасход средств, теперь не будет иметь такого важного значения. В конце концов, у тебя в качестве гаранта будет выступать не только твоя недвижимость — твоим гарантом стану я. — Шарль просиял очаровательной улыбкой. — Понимаю, что это звучит несколько шокирующе… но я считаю именно так.
Ясмин молча смотрела на Шарля, не понимая, почему его замечание так ее беспокоит. Правда, оно не выглядело бы странным, будь она женой Шарля, но неужели он не шутит, говоря, что собирается на ней жениться? И что будет с виноградниками? Не хотел ли Шарль сказать, что рассматривает их уже чуть ли не как свою собственность?
Не потому ли он собирается выделить ей ссуду?
Прежде чем Ясмин успела задать мучившие ее вопросы, Шарль взял ее за руку.
— Я не хочу, чтобы ты оставалась здесь одна. Я хочу, чтобы ты поехала со мной, потому что беспокоюсь за тебя.
— О чем ты беспокоишься? Здесь Салима и Сайд. Ничего со мной не случится.
— Меня тревожит Хасан.
— Вчера вечером он был отвратителен, но мы, кажется, договорились не обращать на него внимания. Может быть, он просто приехал навестить семью и злится. Я позвоню тебе сегодня вечером, хорошо?
Шарль помолчал минуту, нахмурив брови, потом кивнул:
— Са va. Только не забудь. Я буду ждать твоего звонка.
Когда они вместе шли к машине, Шарль выглядел несчастным.
— Обещай мне, что позвонишь.
— Обещаю. — Ясмин просунула голову в салон автомобиля и поцеловала Шарля в ухо. В противоположное окошко Ясмин увидела стоявшую у дома Салиму. В руках Салима держала большой кувшин для воды и как загипнотизированная следила за резвившимся у ее ног котенком, игравшим цветком гиацинта. Черная шерстка котенка лоснилась в лучах яркого утреннего солнца.
Ясмин в который уже раз поразилась красоте Шарля.
Светившее в лобовое стекло солнце окрашивало его волосы в золотой цвет.
«Этот великолепный профиль кого хочешь с ума сведет, — подумала Ясмин, глядя на склонившегося над замком зажигания Шарля. — Он так уверен в себе, так безупречно аристократичен. Человек, у которого всегда все было и всегда все будет. Интересно, а ему не приходило в голову, что я могу отказаться выйти за него замуж? Он ждал девять или десять месяцев, чтобы затащить меня в постель, и неужели за все это время ему ни разу не пришла в голову мысль, что я могу не хотеть его, несмотря на всю его самоуверенность?»
Ясмин задумалась, хочет ли она, чтобы деньги на развитие ее компании пришли от Шарля и его банка, и сказала:
— Знаешь, а я собираюсь продать виллу, особенно если не достану необходимую мне сумму. Если картин и антиквариата не хватит. У меня все же есть настоящее имение.
— Но зачем же продавать? — Шарль настороженно взглянул на Ясмин. — Я же тебе сказал, в этом нет необходимости.
— Мне не очень нравится эта вилла. — Ясмин оглянулась на сад. Котенок катался по земле, пытаясь ухватить зубами собственный хвост. — Я даже не уверена, люблю ли я Танжер настолько, чтобы опять возвращаться сюда после всего. Но я еще посмотрю. Мне надо обо всем хорошенько подумать.
— Поговорим, когда ты вернешься в Париж. Только прошу тебя: возвращайся поскорее. Помни, мне от тебя еще кое-что нужно.
Ясмин почувствовала, как в животе ее зажурчала сладкая дрожь, и выпрямилась.
— Собрался, так надо ехать, — сказала она мягко.
События развивались слишком стремительно, и Ясмин нужно было разобраться в своих чувствах.
— А то мы с тобой ничего не успеем сделать.
Позже, сидя в библиотеке, Ясмин задумалась, отчего же расширение компании стало для нес столь важно и по силам ли ей эта ноша? Почему бы ей просто не сидеть сложа руки, предоставив виноградникам развиваться как Бог надушу положит и возложив все функции управления на Хасана? Он будет просто счастлив, а Ясмин могла бы заняться другим делом. Например, своими отношениями с Шарлем. Почему она так одержима идеей развивать компанию и превратить се в нечто, чего никогда не было прежде? Может быть, все объясняется тем, что то же самое намеревался сделать Андре? Но Андре умер. Сейчас Ясмин сама хотела воплотить идею в жизнь, независимо от того, что хотел Андре.
Она вспомнила свой давний разговор с Хасаном в тот вечер в Женеве. Халифа тогда говорил об одержимости. Он сказал, что быть объектом чьей-то одержимости — тяжелая роль. Никто прежде не говорил с Ясмин на эту тему. Они с Хасаном обсуждали, что должен чувствовать человек, являющийся объектом чьей-то навязчивой идеи. Теперь Ясмин поняла, что Хасан, собственно, был прав. Халифа вообще во многих отношениях был человеком чувствительным и умным. Опять же все вокруг так о нем и говорили.
Но только есть в нем что-то… что-то… Ясмин не могла выразить словами, что она чувствует в отношении Хасана.
Вчера же вечером Хасан сам вел себя как человек одержимый. Был ли он одержим Ясмин так же, как Андре? И прав ли был Хасан в отношении Андре? Действительно ли Ясмин была для Андре навязчивой идеей? Или же это была только интерпретация Хасана? В таком случае его вчерашняя сбивчивая речь объяснялась просто.
Но Ясмин чувствовала, что не она была объектом одержимости Хасана. Возможно, она и имела какое-то отношение к предмету его одержимости, но Хасан всегда умел контролировать себя в обществе Ясмин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118