– Ладно, так и быть. Этот рейс не слишком перегружен.
– И еще – сделайте так, чтобы леди сидела рядом со мной, – распорядился Джош и повернулся к Клэй: – Если, конечно, вы не возражаете.
Та кивнула и дружелюбно улыбнулась.
– Мы ведь путешествуем вместе, – заметила она. Джош тоже улыбнулся в ответ и протянул руку:
– Меня зовут Джош Льюис.
– А я – Клэй Фитцджеральд.
Из динамиков разнеслось последнее предупреждение об окончании посадки на рейс «Филиппин эйрлайнз» до Манилы.
– Ага! – сказал Джош. – Самое время. Идемте. Он повесил на плечо свою долю ручной клади Клэй, и они вдвоем двинулись к выходу на посадку.
* * *
Как только самолет набрал высоту, маленький черноволосый стюард-филиппинец принес им «Кровавую Мэри». Клэй Фитцджеральд улыбнулась своему худощавому симпатичному соседу, который погасил сигарету сразу же, как только заметил, что ей неприятен дым.
– Все равно я собираюсь бросать, – сообщил Джош Льюис. Его длинные ноги высовывались в проход, и Клэй подумала, что в нем, пожалуй, больше шести футов роста. – Курение мешает мне бегать по утрам.
Клэй рассмеялась.
– А мне повезло. Я курила в колледже, но не успела по-настоящему втянуться. – Она вылила в свой стакан с остро приправленным томатным соком половину миниатюрной бутылочки водки. – Что ж, за ваше здоровье!
– И за ваше, – отозвался Джош и, опустошив свой стакан, вскрыл пакетик с орешками из бесплатного бортового рациона. – Что привело вас на Филиппины?
– Я еду на архипелаг Сулу фотографировать ловцов жемчуга.
– Настоящий природный жемчуг? Я думал, его почти не осталось.
Клэй покачала головой:
– Осталось, хотя и немного. Большинство жемчужных отмелей истощены, однако с тех пор, как японцы разработали способ искусственного выращивания жемчуга, основной упор в торговле переместился именно на них. Поэтому издательство «Нэшнл джиогрэфик» заказало мне статью в двух частях – о природном и культивированном жемчуге.
– Вы занимаетесь подводной фотосъемкой? – спросил Джош, подаваясь вперед.
Клэй кивнула, продолжая жевать рисовый крекер.
– Потрясающе. – Джош покачал головой. – Неудивительно, что вам приходится таскать с собой такую кучу оборудования.
Серые глаза Клэй блеснули.
– Да, это нелегко. Порой приходится покупать второй билет, чтобы увезти весь багаж. – Она подняла свой стакан. – Еще раз спасибо вам за то, что выручили меня.
– Рад помочь, – отозвался Джош. Взгляд его темно-карих глаз создавал у Клэй ощущение, будто для него она была самой очаровательной женщиной из всех, встреченных им до сих пор.
– Кое-кто из подводных фотографов берет в путешествие намного меньше груза, чем я, – сказала Клэй. – Но я предпочитаю брать с собой под воду несколько камер – тогда мне не приходится возвращаться на поверхность, чтобы зарядить новую пленку и сменить объектив или светофильтр. Львиную долю моего багажа занимают вспомогательное оборудование и осветительные приборы.
– Я был потрясен вашим прибытием на двух такси разом…
– В Нью-Йорке мой груз умещался в одном фургоне «чекер».
– Вы живете в Нью-Йорке?
Клэй кивнула.
– Правда, за последние месяцы я провела там не больше двух дней. Ну а вы как здесь оказались? Прилетели в отпуск или готовитесь снимать новый фильм? – Клэй вспомнила, кто такой Джош Льюис в первое мгновение их знакомства. Он был одним из самых удачливых молодых голливудских режиссеров и принадлежал к плеяде кинематографистов, неудержимым потоком хлынувших в последние годы из стен Академии киноискусств Калифорнийского университета, и только что получил гран-при на кинофестивале в Каннах за сценарий и режиссуру «Викторианской пасторали». Джош кисло улыбнулся:
– Съемки следующего фильма должны начаться через два с половиной месяца; вот только натуры у нас до сих пор нет. Ее-то я и ищу.
– Значит, вы уже осмотрели Таиланд и теперь приглядываетесь к Маниле?
– Все определяется тем, до какой степени местные власти согласны идти нам навстречу. Киносъемки в Азии – это непрерывная война с бюрократией и канцелярской волокитой… – Клэй отметила, что его черным длинным ресницам позавидовала бы любая женщина.
– А о чем ваш фильм? Или пока секрет?
Он рассмеялся:
– Я бы не стал называть это фильмом. Примитивный триллер-боевик – эротика, кровь, насилие. Контракт я подписал в прошлом году, отчаянно нуждаясь в финансировании «Викторианской пасторали». – Он пожал плечами. – Работка непыльная, главная трудность – не увлечься художественной стороной и не снять фильм лучше, чем требуется. Он будет называться «Золотой треугольник».
– В основе та книга, которая в прошлом году ходила в списках бестселлеров?
– Она самая. Нам пришлось переписать ее с десяток раз, прежде чем получился приличный сценарий. – Льюис пустился в этические рассуждения, противопоставляя чистое искусство искусству ради наживы, а Клэй тем временем внимательно изучала его лицо.
Пожалуй, Джош был одним из тех людей, которых она и ее подруги по работе называли «неудавшимися красавцами». Именно этот тип мужчин более всего соответствовал ее вкусам. Хотя лицо Джоша казалось весьма привлекательным, однако отдельные его черты не дотягивали до полного совершенства: лоб был чуть выше, чем нужно; нос, сломанный, вероятно, в какой-нибудь драке, неправильно сросся, волосы, хотя и были мастерски подстрижены, торчали вихрами. Именно такие маленькие недостатки не дают почти безупречным лицам выглядеть скучными.
– Впрочем, хватит о работе, – прервал себя Джош. – Вы долго собираетесь пробыть в Маниле?
– Завтра на рассвете тронусь на юг.
– Может быть, не откажетесь поужинать со мной сегодня вечером?
– С удовольствием, но при одном условии – за все заплатит «Нэшнл джиогрэфик». Вы и без того сэкономили им кучу денег.
– Ух ты! – воскликнул Джош. – Всегда обожал женщин, располагающих подотчетными суммами!
Клэй пыталась вспомнить прочитанную недавно статью о Джоше Льюисе и его успехе в Каннах. Она не помнила, чтобы там что-нибудь говорилось о жене, а Джош явно не был голубым. И все же, сказала себе Клэй, такой привлекательный мужчина, как Льюис, вряд ли одинок.
– У меня забронирован номер в отеле «Манила», – сказала она.
– Представьте, у меня тоже. Мы можем вместе поехать из аэропорта на двух такси.
Как и большинство старых азиатских гостиниц, отель «Манила» был перестроен и расширен с целью привести его в соответствие с запросами бурно развивающейся индустрии туризма: восемнадцатиэтажная башня из стекла и бетона, которая была бы вполне уместна где-нибудь в Майами, возвышается над историческим зданием, построенным в 1912 году и окруженным строго распланированными садами. Бывалые путешественники по Азии старались останавливаться в старой части отеля, вестибюли и комнаты которой по-прежнему поражали воображение благородной элегантностью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80
– И еще – сделайте так, чтобы леди сидела рядом со мной, – распорядился Джош и повернулся к Клэй: – Если, конечно, вы не возражаете.
Та кивнула и дружелюбно улыбнулась.
– Мы ведь путешествуем вместе, – заметила она. Джош тоже улыбнулся в ответ и протянул руку:
– Меня зовут Джош Льюис.
– А я – Клэй Фитцджеральд.
Из динамиков разнеслось последнее предупреждение об окончании посадки на рейс «Филиппин эйрлайнз» до Манилы.
– Ага! – сказал Джош. – Самое время. Идемте. Он повесил на плечо свою долю ручной клади Клэй, и они вдвоем двинулись к выходу на посадку.
* * *
Как только самолет набрал высоту, маленький черноволосый стюард-филиппинец принес им «Кровавую Мэри». Клэй Фитцджеральд улыбнулась своему худощавому симпатичному соседу, который погасил сигарету сразу же, как только заметил, что ей неприятен дым.
– Все равно я собираюсь бросать, – сообщил Джош Льюис. Его длинные ноги высовывались в проход, и Клэй подумала, что в нем, пожалуй, больше шести футов роста. – Курение мешает мне бегать по утрам.
Клэй рассмеялась.
– А мне повезло. Я курила в колледже, но не успела по-настоящему втянуться. – Она вылила в свой стакан с остро приправленным томатным соком половину миниатюрной бутылочки водки. – Что ж, за ваше здоровье!
– И за ваше, – отозвался Джош и, опустошив свой стакан, вскрыл пакетик с орешками из бесплатного бортового рациона. – Что привело вас на Филиппины?
– Я еду на архипелаг Сулу фотографировать ловцов жемчуга.
– Настоящий природный жемчуг? Я думал, его почти не осталось.
Клэй покачала головой:
– Осталось, хотя и немного. Большинство жемчужных отмелей истощены, однако с тех пор, как японцы разработали способ искусственного выращивания жемчуга, основной упор в торговле переместился именно на них. Поэтому издательство «Нэшнл джиогрэфик» заказало мне статью в двух частях – о природном и культивированном жемчуге.
– Вы занимаетесь подводной фотосъемкой? – спросил Джош, подаваясь вперед.
Клэй кивнула, продолжая жевать рисовый крекер.
– Потрясающе. – Джош покачал головой. – Неудивительно, что вам приходится таскать с собой такую кучу оборудования.
Серые глаза Клэй блеснули.
– Да, это нелегко. Порой приходится покупать второй билет, чтобы увезти весь багаж. – Она подняла свой стакан. – Еще раз спасибо вам за то, что выручили меня.
– Рад помочь, – отозвался Джош. Взгляд его темно-карих глаз создавал у Клэй ощущение, будто для него она была самой очаровательной женщиной из всех, встреченных им до сих пор.
– Кое-кто из подводных фотографов берет в путешествие намного меньше груза, чем я, – сказала Клэй. – Но я предпочитаю брать с собой под воду несколько камер – тогда мне не приходится возвращаться на поверхность, чтобы зарядить новую пленку и сменить объектив или светофильтр. Львиную долю моего багажа занимают вспомогательное оборудование и осветительные приборы.
– Я был потрясен вашим прибытием на двух такси разом…
– В Нью-Йорке мой груз умещался в одном фургоне «чекер».
– Вы живете в Нью-Йорке?
Клэй кивнула.
– Правда, за последние месяцы я провела там не больше двух дней. Ну а вы как здесь оказались? Прилетели в отпуск или готовитесь снимать новый фильм? – Клэй вспомнила, кто такой Джош Льюис в первое мгновение их знакомства. Он был одним из самых удачливых молодых голливудских режиссеров и принадлежал к плеяде кинематографистов, неудержимым потоком хлынувших в последние годы из стен Академии киноискусств Калифорнийского университета, и только что получил гран-при на кинофестивале в Каннах за сценарий и режиссуру «Викторианской пасторали». Джош кисло улыбнулся:
– Съемки следующего фильма должны начаться через два с половиной месяца; вот только натуры у нас до сих пор нет. Ее-то я и ищу.
– Значит, вы уже осмотрели Таиланд и теперь приглядываетесь к Маниле?
– Все определяется тем, до какой степени местные власти согласны идти нам навстречу. Киносъемки в Азии – это непрерывная война с бюрократией и канцелярской волокитой… – Клэй отметила, что его черным длинным ресницам позавидовала бы любая женщина.
– А о чем ваш фильм? Или пока секрет?
Он рассмеялся:
– Я бы не стал называть это фильмом. Примитивный триллер-боевик – эротика, кровь, насилие. Контракт я подписал в прошлом году, отчаянно нуждаясь в финансировании «Викторианской пасторали». – Он пожал плечами. – Работка непыльная, главная трудность – не увлечься художественной стороной и не снять фильм лучше, чем требуется. Он будет называться «Золотой треугольник».
– В основе та книга, которая в прошлом году ходила в списках бестселлеров?
– Она самая. Нам пришлось переписать ее с десяток раз, прежде чем получился приличный сценарий. – Льюис пустился в этические рассуждения, противопоставляя чистое искусство искусству ради наживы, а Клэй тем временем внимательно изучала его лицо.
Пожалуй, Джош был одним из тех людей, которых она и ее подруги по работе называли «неудавшимися красавцами». Именно этот тип мужчин более всего соответствовал ее вкусам. Хотя лицо Джоша казалось весьма привлекательным, однако отдельные его черты не дотягивали до полного совершенства: лоб был чуть выше, чем нужно; нос, сломанный, вероятно, в какой-нибудь драке, неправильно сросся, волосы, хотя и были мастерски подстрижены, торчали вихрами. Именно такие маленькие недостатки не дают почти безупречным лицам выглядеть скучными.
– Впрочем, хватит о работе, – прервал себя Джош. – Вы долго собираетесь пробыть в Маниле?
– Завтра на рассвете тронусь на юг.
– Может быть, не откажетесь поужинать со мной сегодня вечером?
– С удовольствием, но при одном условии – за все заплатит «Нэшнл джиогрэфик». Вы и без того сэкономили им кучу денег.
– Ух ты! – воскликнул Джош. – Всегда обожал женщин, располагающих подотчетными суммами!
Клэй пыталась вспомнить прочитанную недавно статью о Джоше Льюисе и его успехе в Каннах. Она не помнила, чтобы там что-нибудь говорилось о жене, а Джош явно не был голубым. И все же, сказала себе Клэй, такой привлекательный мужчина, как Льюис, вряд ли одинок.
– У меня забронирован номер в отеле «Манила», – сказала она.
– Представьте, у меня тоже. Мы можем вместе поехать из аэропорта на двух такси.
Как и большинство старых азиатских гостиниц, отель «Манила» был перестроен и расширен с целью привести его в соответствие с запросами бурно развивающейся индустрии туризма: восемнадцатиэтажная башня из стекла и бетона, которая была бы вполне уместна где-нибудь в Майами, возвышается над историческим зданием, построенным в 1912 году и окруженным строго распланированными садами. Бывалые путешественники по Азии старались останавливаться в старой части отеля, вестибюли и комнаты которой по-прежнему поражали воображение благородной элегантностью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80