В следующем году мне уже будет одиннадцать.
– Конечно, возьму. Может быть, твоя мать отпустит тебя со мной на Карибские острова на весенние каникулы.
– Здорово! Мама! Ты слышишь, что сказала Клэй? Можно мне поехать?
– Посмотрим, Кенни. Посмотрим. А теперь попрощайся с Клэй и беги искать няню.
– Мама! – окликнула ее Одри. – Я уговорила мистера Льюиса выпить вместе с нами в гостинице. И ты тоже приезжай, Клэй.
У Клэй екнуло сердце. Она сознавала, что теперь уже не выглядит по сравнению с Одри гадким утенком, но застарелые комплексы не так-то просто победить.
– Видишь ли, – заговорила она, заставляя себя улыбнуться, – нам с Джошем нужно вернуться в поместье лорда Асквита за вещами, чтобы нынче вечером уехать в Лондон.
– Вот как? Что ж, в таком случае вы могли бы заглянуть к нам по дороге в Лондон. Гостиница находится по пути.
– Хорошая мысль, – поддержал ее Джош. – Увидимся позже.
Одри достала из сумочки блокнот, что-то черкнула в нем и протянула листок Джошу.
– Вот – как проехать. Мне бы не хотелось, чтобы вы заблудились, – воркующим голосом произнесла она и, не спуская глаз с Джоша, убрала с лица прядь выбившихся светлых волос. – Так мы ждем вас обоих…
Клэй ласково обняла лорда Асквита.
– Спасибо вам за все, Джейми. Я была счастлива вновь встретиться с вами.
– Я тоже рад, Клэй. Позвоню вам, как только буду в следующий раз в Нью-Йорке, и обязательно закажем что-нибудь китайское. – Лорд хмыкнул. – Господин Льюис, желаю вам успехов. Вы уверены, что сможете найти дорогу? Будьте осторожны на шоссе.
Отъезжающие в последний раз помахали гостеприимному хозяину и тронулись в путь в «БМВ», взятом напрокат.
– Славный был уик-энд. – Джош улыбнулся. Проехав по подъездной дорожке поместья, он вырулил на петляющее двухполосное шоссе. – Никак не возьму в толк, Клэй, отчего ты не рассказала о своей семье раньше. И о том, что Мак Фитцджеральд – твой отец.
– Я не думала, что это тебе интересно, – равнодушно бросила Клэй.
– Но почему? Ведь я рассказывал тебе о своих конюшнях. Конечно, мне было бы интересно.
Клэй пожала плечами:
– Я предпочитаю забыть об этой части моей жизни.
– Я начинаю подозревать, что ты за что-то сердишься на меня.
– Нет.
Они проехали в молчании несколько километров, и наконец Джош произнес:
– Ладно. Что я такого сделал?
– Если у тебя есть хоть капля наблюдательности, ты должен был заметить, что я не желаю пить со своей мачехой и Одри.
– Я просто решил отдать дань вежливости. Мне казалось, ты будешь рада встретиться со своей семьей.
– Эти не моя семья. Разве что Кенни… да и его я видела в последний раз еще ребенком.
– Что ж, извини. Но ведь ты уже давно с ними не встречалась…
– И была бы счастлива вообще никогда их не видеть. Ты многого не знаешь, Джош, и, прости за резкость, это не твое дело.
– Ладно. – Джош вздохнул. – Мы заскочим к ним только на минутку, а потом сразу в Лондон… Договорились? – Он улыбнулся, но Клэй осталась серьезной.
– Только на минутку, и не дольше.
Одри Бэбкок в восточных шароварах из узорчатого шелка и отделанной парчой венгерской куртке, улыбаясь, встретила их у входа в отель «Белый олень». Ее волосы были зачесаны на затылок, а вдоль длинной шеи спускались безупречные локоны.
– Надеюсь, вам не составило труда найди дорогу, – сказала она, вводя приехавших в уютный, обитый дубовыми панелями зал с огромным кирпичным камином, в котором пылал огонь. – Глупо топить камин в июне, но в этих английских отелях по ночам холодно, будто в склепе…
Санни Фитцджеральд была в том же бежевом костюме, что и днем, но теперь в ушах ее были бриллиантовые сережки, а шею украсила нитка мелких жемчужин. Навстречу гостям приветливо поднялись еще две пары. Клэй смутно помнила Эджа Мида и Амоса Аутвейта, конезаводчиков из Америки. Еще в зале был сэр Айон Элиотт, полный розовощекий старик. Когда официант принес еще два кресла и все расселись, Клэй заметила, что Одри поменялась местами с Эджем Мидом, и, сев рядом с Джошем, немедленно заняла его разговором об индустрии кино. Пока официант принимал заказы, Амос и Джанет Аутвейт, сидевшие по левую руку от Клэй, развлекали ее любезной светской беседой. По ту сторону стола Эдж и Мэри Мид разговаривали с Санни и сэром Айоном.
Клэй внимательно присмотрелась к мачехе. Ее подбородок несколько отвис, морщинки у глаз покрывал толстый слой грима, но в общем и целом Санни до сих пор выглядела неплохо.
Словно догадавшись, о чем думает падчерица, Санни Йейтс перевела на нее взгляд.
– А где Кенни? – спросила Клэй. – Я думала, вы приведете его сюда.
– О, нет. Когда мы путешествуем, ему не разрешается бывать в компании взрослых – он обедает у себя в комнате вместе с гувернанткой.
– Вы не против, если я загляну к нему на несколько минут?
– Да ради Бога, – отозвалась Санни. – Номер тридцать девять. Передай мисс Гиббонс, что я велела уложить его в кровать, как только ты уйдешь.
Клэй посмотрела на часы. Только что пробило семь – пожалуй, отправлять девятилетнего мальчика в постель еще рановато.
– Я скоро, – сказал она Джошу и вышла из зала.
* * *
– Клэй! Я так надеялся еще раз встретиться с тобой! – Кенни Фитцджеральд порывисто обнял сестру, и она, ласково усмехнувшись, прижала его к себе.
Когда с объятиями было покончено, Клэй открыла сумку:
– Я принесла тебе кое-что. Вот раковины с архипелага Сулу. Знаешь, где это?
Кенни на секунду задумался.
– К северо-востоку от Борнео. Помнишь глобус, который ты подарила мне на прошлое Рождество? Я то и дело смотрю на него. География – мой самый любимый предмет после математики.
Клэй рассмеялась:
– А для меня математика – самая ненавистная наука. Не знаю, как бы я жила без калькулятора.
– Кенни! – суровым тоном произнесла мисс Гиббонс. – Пора готовиться ко сну.
– Нельзя ли мне еще немножко поговорить с Клэй?
– Твоя мать требует, чтобы ты придерживался расписания. – Няня протянула мальчику белую пилюлю размером с десятицентовик. Кенни послушно проглотил таблетку и запил ее минеральной водой.
– Зачем это? – спросила Клэй.
– Против астмы, – объяснил Кенни. – У меня часто бывают приступы, особенно ночью.
Клэй обвила его руками и поцеловала в мягкие завитки волос.
– Бедное дитя. Надеюсь, с возрастом это пройдет само собой. Одна моя подруга избавилась от астмы, когда ей было чуть больше десяти лет.
На глаза мальчика навернулись слезы, и он усердно заморгал, стараясь держать себя в руках.
– Почему ты никогда у нас не бываешь? Я хотел бы видеть тебя чаще.
– Я тоже. Но поездки в Виргинию навевают на меня грусть. Я очень тоскую по отцу.
– Он был и моим отцом тоже, – заметил Кенни. – Вот только я его совсем не помню. Лишь по фотографиям. Мама редко рассказывает о нем.
В их разговор опять вмешалась мисс Гиббонс:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80
– Конечно, возьму. Может быть, твоя мать отпустит тебя со мной на Карибские острова на весенние каникулы.
– Здорово! Мама! Ты слышишь, что сказала Клэй? Можно мне поехать?
– Посмотрим, Кенни. Посмотрим. А теперь попрощайся с Клэй и беги искать няню.
– Мама! – окликнула ее Одри. – Я уговорила мистера Льюиса выпить вместе с нами в гостинице. И ты тоже приезжай, Клэй.
У Клэй екнуло сердце. Она сознавала, что теперь уже не выглядит по сравнению с Одри гадким утенком, но застарелые комплексы не так-то просто победить.
– Видишь ли, – заговорила она, заставляя себя улыбнуться, – нам с Джошем нужно вернуться в поместье лорда Асквита за вещами, чтобы нынче вечером уехать в Лондон.
– Вот как? Что ж, в таком случае вы могли бы заглянуть к нам по дороге в Лондон. Гостиница находится по пути.
– Хорошая мысль, – поддержал ее Джош. – Увидимся позже.
Одри достала из сумочки блокнот, что-то черкнула в нем и протянула листок Джошу.
– Вот – как проехать. Мне бы не хотелось, чтобы вы заблудились, – воркующим голосом произнесла она и, не спуская глаз с Джоша, убрала с лица прядь выбившихся светлых волос. – Так мы ждем вас обоих…
Клэй ласково обняла лорда Асквита.
– Спасибо вам за все, Джейми. Я была счастлива вновь встретиться с вами.
– Я тоже рад, Клэй. Позвоню вам, как только буду в следующий раз в Нью-Йорке, и обязательно закажем что-нибудь китайское. – Лорд хмыкнул. – Господин Льюис, желаю вам успехов. Вы уверены, что сможете найти дорогу? Будьте осторожны на шоссе.
Отъезжающие в последний раз помахали гостеприимному хозяину и тронулись в путь в «БМВ», взятом напрокат.
– Славный был уик-энд. – Джош улыбнулся. Проехав по подъездной дорожке поместья, он вырулил на петляющее двухполосное шоссе. – Никак не возьму в толк, Клэй, отчего ты не рассказала о своей семье раньше. И о том, что Мак Фитцджеральд – твой отец.
– Я не думала, что это тебе интересно, – равнодушно бросила Клэй.
– Но почему? Ведь я рассказывал тебе о своих конюшнях. Конечно, мне было бы интересно.
Клэй пожала плечами:
– Я предпочитаю забыть об этой части моей жизни.
– Я начинаю подозревать, что ты за что-то сердишься на меня.
– Нет.
Они проехали в молчании несколько километров, и наконец Джош произнес:
– Ладно. Что я такого сделал?
– Если у тебя есть хоть капля наблюдательности, ты должен был заметить, что я не желаю пить со своей мачехой и Одри.
– Я просто решил отдать дань вежливости. Мне казалось, ты будешь рада встретиться со своей семьей.
– Эти не моя семья. Разве что Кенни… да и его я видела в последний раз еще ребенком.
– Что ж, извини. Но ведь ты уже давно с ними не встречалась…
– И была бы счастлива вообще никогда их не видеть. Ты многого не знаешь, Джош, и, прости за резкость, это не твое дело.
– Ладно. – Джош вздохнул. – Мы заскочим к ним только на минутку, а потом сразу в Лондон… Договорились? – Он улыбнулся, но Клэй осталась серьезной.
– Только на минутку, и не дольше.
Одри Бэбкок в восточных шароварах из узорчатого шелка и отделанной парчой венгерской куртке, улыбаясь, встретила их у входа в отель «Белый олень». Ее волосы были зачесаны на затылок, а вдоль длинной шеи спускались безупречные локоны.
– Надеюсь, вам не составило труда найди дорогу, – сказала она, вводя приехавших в уютный, обитый дубовыми панелями зал с огромным кирпичным камином, в котором пылал огонь. – Глупо топить камин в июне, но в этих английских отелях по ночам холодно, будто в склепе…
Санни Фитцджеральд была в том же бежевом костюме, что и днем, но теперь в ушах ее были бриллиантовые сережки, а шею украсила нитка мелких жемчужин. Навстречу гостям приветливо поднялись еще две пары. Клэй смутно помнила Эджа Мида и Амоса Аутвейта, конезаводчиков из Америки. Еще в зале был сэр Айон Элиотт, полный розовощекий старик. Когда официант принес еще два кресла и все расселись, Клэй заметила, что Одри поменялась местами с Эджем Мидом, и, сев рядом с Джошем, немедленно заняла его разговором об индустрии кино. Пока официант принимал заказы, Амос и Джанет Аутвейт, сидевшие по левую руку от Клэй, развлекали ее любезной светской беседой. По ту сторону стола Эдж и Мэри Мид разговаривали с Санни и сэром Айоном.
Клэй внимательно присмотрелась к мачехе. Ее подбородок несколько отвис, морщинки у глаз покрывал толстый слой грима, но в общем и целом Санни до сих пор выглядела неплохо.
Словно догадавшись, о чем думает падчерица, Санни Йейтс перевела на нее взгляд.
– А где Кенни? – спросила Клэй. – Я думала, вы приведете его сюда.
– О, нет. Когда мы путешествуем, ему не разрешается бывать в компании взрослых – он обедает у себя в комнате вместе с гувернанткой.
– Вы не против, если я загляну к нему на несколько минут?
– Да ради Бога, – отозвалась Санни. – Номер тридцать девять. Передай мисс Гиббонс, что я велела уложить его в кровать, как только ты уйдешь.
Клэй посмотрела на часы. Только что пробило семь – пожалуй, отправлять девятилетнего мальчика в постель еще рановато.
– Я скоро, – сказал она Джошу и вышла из зала.
* * *
– Клэй! Я так надеялся еще раз встретиться с тобой! – Кенни Фитцджеральд порывисто обнял сестру, и она, ласково усмехнувшись, прижала его к себе.
Когда с объятиями было покончено, Клэй открыла сумку:
– Я принесла тебе кое-что. Вот раковины с архипелага Сулу. Знаешь, где это?
Кенни на секунду задумался.
– К северо-востоку от Борнео. Помнишь глобус, который ты подарила мне на прошлое Рождество? Я то и дело смотрю на него. География – мой самый любимый предмет после математики.
Клэй рассмеялась:
– А для меня математика – самая ненавистная наука. Не знаю, как бы я жила без калькулятора.
– Кенни! – суровым тоном произнесла мисс Гиббонс. – Пора готовиться ко сну.
– Нельзя ли мне еще немножко поговорить с Клэй?
– Твоя мать требует, чтобы ты придерживался расписания. – Няня протянула мальчику белую пилюлю размером с десятицентовик. Кенни послушно проглотил таблетку и запил ее минеральной водой.
– Зачем это? – спросила Клэй.
– Против астмы, – объяснил Кенни. – У меня часто бывают приступы, особенно ночью.
Клэй обвила его руками и поцеловала в мягкие завитки волос.
– Бедное дитя. Надеюсь, с возрастом это пройдет само собой. Одна моя подруга избавилась от астмы, когда ей было чуть больше десяти лет.
На глаза мальчика навернулись слезы, и он усердно заморгал, стараясь держать себя в руках.
– Почему ты никогда у нас не бываешь? Я хотел бы видеть тебя чаще.
– Я тоже. Но поездки в Виргинию навевают на меня грусть. Я очень тоскую по отцу.
– Он был и моим отцом тоже, – заметил Кенни. – Вот только я его совсем не помню. Лишь по фотографиям. Мама редко рассказывает о нем.
В их разговор опять вмешалась мисс Гиббонс:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80