— Мне кажется, у него не получится.
— О чем ты говоришь? Ты не знаешь Дентона.
— Я знаю его лучше, чем ты думаешь. Он был у меня в гостях неделю. И образ жизни, который он заставляет тебя вести…
— Не будь так строг! — Она стояла спиной к раковине и смотрела на Гарта. Какое он имеет право так судить о ней! Он такой скучный… Ни искры, ни огня. Он не знает, как смеяться. У него красивое лицо, строгое и уверенное, с теплыми и умными глазами. Но все равно он тоскливый. И самодовольный. Надменный, узкомыслящий профессор. Что заставило его думать, что я страдаю? Я веду самую прекрасную жизнь в мире. Похоже, он не может понять этого из своей стерильной лаборатории. Но Сабрине нравилась ее жизнь. Толпы людей, новые города, театры, вечера, банкеты, танцы, самые разные блюда, прекрасные магазины и рынки, новые наряды, книги со всего света…
— Стой! Ты убедила меня, Сабрина, я восхищаюсь тобой. Прости мое занудство и попытки разрушить твой замок.
Она бросила на него быстрый взгляд, потом отвернулась, чтобы вытереть пролитую воду.
— Но ты все равно не думаешь, что Дентон согласится на нормальную жизнь?
Гарт, скрестив руки, прислонился к холодильнику.
— Сабрина, Дентон когда-либо говорил тебе, что он считает, будто жить в свое удовольствие — тоже искусство?
— О, он говорил что-то в этом духе…
— Искусство, которое отнимает все силы, все внимание, требует планирования, как любая работа. Если ты нажмешь на него, он скажет, что у него такая работа. Мало кто из мужчин бросает свою работу ради семьи. Я не думаю, что Дентон к ним относится. Многие мужчины ставят интересы работы выше интересов семьи. Я думаю, Дентон — один из них.
В комнате стало тихо, слышен был только мягкий шорох тряпки, которой Сабрина вытирала раковину.
— Ты не прав.
— Хорошо, если я ошибаюсь.
Он повесил свои полотенца. Сабрина мрачно смотрела на него, ведь он высказал те самые мысли и сомнения, о которых она не могла рассказать Стефании. Эти мысли, как она думала, были надежно скрыты в ее душе. А теперь они были облечены в слова человеком, от которого она менее всего ожидала этого и который, казалось, никогда особенно не интересовался ею или Дентоном.
Гарт пошел в кладовку и выключил свет. Когда он вернулся, Сабрина спросила:
— Ты думаешь, он хотел бы измениться, но что-то ему мешает? Гарт кивнул.
— Ну, тогда что, по-твоему?
— Я бы назвал это страстью, привязанностью.
— О, ради Бога, Гарт. У Дентона нет привязанностей ни к чему.
Она затаила дыхание. Теперь она себя выдала.
— За исключением его удовольствий, — сказал Гарт. — Его образа жизни. Вот к чему у него тяга. И это его устраивает. Полагаю, он мог бы побороть это в себе, но он не будет. Дентон не показался мне человеком, который любит чего-либо добиваться.
— Это что, научная догадка?
— Более чем. — Голос Гарта стал жестче. — Я смотрел в его глаза. Существует много видов страстей и привязанностей, Сабрина, но в глазах Дентона то же самое выражение, которое я вижу каждый раз, когда смотрюсь в зеркало. Это я понял, как только увидел его. Странно, но я узнал родственную душу…
Сабрина услышала боль в его голосе, и она подумала о блеске в глазах Дентона, который старалась определить как энтузиазм. Она вертела обручальное колечко на пальце — кружочек бриллиантиков, ловящих свет и отбрасывающих его обратно вспышками разных цветов. — Спасибо тебе, — сказала она тихо и улыбнулась. — Я извиняюсь за то, что назвала тебя скучным и самодовольным. Ты не такой.
— Ты назвала меня строгим, что означает скучным и самодовольным?
Она снова улыбнулась:
— Я не могу вспомнить свои оскорбления. Я прошу прощения за мои недобрые слова. Ты не строгий, не скучный и не самодовольный…
— А ты не пустоголовая и не неквалифицированная. Они рассмеялись.
— Выключить свет?
— Я сам сделаю это, когда буду уходить. Спокойной ночи, Сабрина.
— Спокойной ночи, Гарт.
Она пошла из теплой кухни через темную столовую и гостиную на ощупь, обходя мебель. На лестнице Сабрина обернулась и посмотрела на освещенную кухню. Гарт стоял в дверном проеме, задумчиво наклонив голову. Затем он пошел к входной двери, положил руку на выключатель, и, когда свет погас, Сабрина медленно пошла по лестнице, чтобы лечь спать.
В магазине, пустом до голых стен, Сабрина оставила открытой дверь, чтобы плотники могли вносить свои грохочущие доски. Ее жизнь стала такой же пустой, как это помещение, которое она арендовала… «Я заполню и дом и свою жизнь одновременно», — подумала она, улыбнувшись этой мысли. Все будет новым и свежим, и в магазине и в ее жизни, раз она потерпела неудачу с Дентоном.
В задней части магазина, где плотники устанавливали помост, Лаура изучала чертежи. Сабрина стояла у входной двери, глядя, как дождь хлещет по крышам высоких черных такси, заполнивших собой Бромптон-роуд. «Три года. Все это у нас с ним осталось в прошлом. А потом мне понадобился еще год, чтобы понять, что больше ничего такого же не будет».
— Миледи. — Голос плотника эхом отразился от стен. Когда Сабрина подошла к нему, он начертил мелом линию на пыльном полу. — Здесь вы хотели бы иметь дверь?
— Прекрасно, — согласилась она и печально улыбнулась матери. — Я себя чувствую самозванкой, теперь у меня нет титула.
— Почему же, пользуйся им, — сказала Лаура. — Он поможет тебе. Я в прошлом месяце беседовала в средней школе, и кто-то меня назвал миссис супруга заместителя Госсекретаря США.
— Звучит куда более впечатляюще, чем мой титул.
— Зато свой ты носишь по закону. Дентон хочет, чтобы ты вернулась к нему?
— Не знаю. А какая разница?
— Я подумала, что, может быть, ты чувствуешь себя одиноко.
— О!
Сабрина подняла чертеж и сделала вид, что изучает его. Конечно, она была одинока. Одинока и напугана. Но так было уже целый год, с тех пор как она покинула Дентона. Она переехала в маленькую квартирку на первом этаже, ни с кем не встречалась, за исключением тех, кого видела в антикварном магазине Николса Блакфорда, где она работала до замужества. Шесть месяцев она жила одна, донимаемая телефонными звонками Дентона, его семьи, ее родителей, которые говорили, какая она глупая. Габриэль звонила из Парижа:
— Сабрина, теперь он успокоится, поскольку его отец умер и он унаследовал титул и поместье.
— Его отец умер год назад, — ответила Сабрина. — И ничего не изменилось.
Звонили другие друзья:
— Он обожает тебя, Сабрина. Его забавы — просто от избытка энергии. Ему надоест. Разве много мужчин так обожают своих жен? Ты даже не представляешь, какая ты счастливая.
«Я уже устала от его избытка энергии, — подумала она. — Я устала жить с таким ненадежным человеком. Я хочу иметь дом, детей, свое место в жизни». Но все, что она сказала, было:
— Мне нужно кое-что сделать в моей жизни, что никак не планируется Дентоном.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162