Пора нам что-то решить насчет кольца, Лэйси, – твердо заявил он, подбоченясь, – раз уж ты согласилась исполнять обязанности моей жены.
Лэйси в ответ пробормотала:
– Ты совсем не обязан вручать мне кольцо.
– Слишком поздно, – ухмыльнулся Бирк. Он достал из кармана маленькую коробочку, открыл ее и извлек золотое кольцо с огромным бриллиантом. Взяв руку Лэйси, он надел кольцо ей на палец. – Моя бабушка Лабель любила все самое лучшее, а уж в кольцах она разбиралась, поскольку была самой знаменитой воровкой своего времени. Разумеется, моему деду пришлось заплатить за это кольцо, чтобы спасти ее от тюрьмы. Ему не хотелось расставаться со своей женой. – Говоря это, Бирк выглядел весьма решительным. – Мне было очень непросто установить истину. Кстати, тебе нужно и гладкое кольцо, безо всяких камней. Но я надеюсь, что до появления нашего первенца ты будешь носить это.
– Что ты сказал насчет первенца? – переспросила Лэйси, изучая бриллиант. – А оно, наверное…
– … очень дорогое, – подсказал Кэлум.
– Мне больше нравятся кристаллы, – смахнув слезы, катившиеся по ее щекам, закончила Лэйси.
– Я так и знала, что она это скажет! – торжественно заявила Фиона.
Вечеринка близилась к концу и гости уже начали расходиться, когда Бирк вынес Лэйси из дома на руках и посадил на свою неоседланную лошадь. Дункан успел кинуть брату стеганое одеяло, чтобы тот закутал в него молодую жену. Остальные гости и члены семейства, высыпав на улицу, оживленно обсуждали огромную тучу, собиравшуюся над горой Толчифов. Наконец новобрачные поскакали в ночь, преодолевая порывы ветра. Лэйси чувствовала, что ее крепко держат теплые и надежные руки Бирка, и оттого ощущала себя уютно и уверенно.
Озеро Толчифов бушевало, ветер гнал белые барашки, выглядевшие в ночи весьма мрачно. Сосны и пихты раскачивались из стороны в сторону, нехотя поддаваясь порывам ледяного ветра, который развевал, волосы Лэйси и холодил ее щеки. Был уже самый разгар октября, и ветер нес снежинки, застревавшие в волосах. Однако ничто не могло омрачить их настроение.
Они спешились у озера и шли рука об руку вдоль берега, любуясь ночным пейзажем. Этой ночью муж казался Лэйси особенно пленительным… Она еще никогда не испытывала такого возбуждения, как в тот момент, когда Бирк обнял ее посреди бушующей стихии. Он опустился под дерево и увлек ее за собой, натягивая на них обоих старое одеяло. Вокруг бушевал ветер, но в объятиях мужа Лэйси чувствовала невероятное успокоение.
– Именно сюда я пришел однажды ночью, чтобы дать обет в том, что отыщу наследство Уны, и мы навсегда будем вместе. Давай же поклянемся в этом, дорогая!
Бирк взял ее руку и нежно поцеловал, затем переплел ее пальцы со своими и воздел руки к небу.
– Айе! – воскликнул он, и ветер мгновенно разметал его волосы.
Затем Бирк притянул Лэйси к себе, зажал в кулаки ее волосы и жадно поцеловал. Впрочем, изнемогая от страсти, она ничего не желала, как подобной грубости. Он прижимал ее к себе с такой силой, что никакая буря теперь не могла разорвать этих объятий, их сердца бились одинаково горячо и пламенно.
Глава седьмая
Лэйси села на доску, положенную между козлами, и быстро пробежала карандашом по бумаге, которую держала в руке. Это была проектная смета от церковного совета, которая обещала ее фирме прекрасное будущее, – и Лэйси чувствовала себя абсолютно счастливой.
Впрочем, сейчас ее мысли были заняты отнюдь не работой, а тем, что произошло после свадебной вечеринки. Драгоценное кольцо Ла-бель было спрятано в надежное место, а Бирк подарил ей маленький розовый агат, чья оправа почернела по краям от времени. Вспомнив о нем, Лэйси невольно сжала руку в кулак, чтобы почувствовать это кольцо.
Церемония на горе была устроена ради семейства Толчиф, а свадебная вечеринка – из гордости и в знак уважения к обычаям. Но когда Бирк воздел их соединенные руки к штормовому небу и произнес «Айе!», он дал гораздо более сильную клятву, чем, если бы сделал это в церкви. Слушая вой ветра, бесновавшегося вокруг горы Толчифов, и согреваемая надежными объятиями Бирка, Лэйси дала ему гораздо больше того, что намеревалась дать.
– Айе! – крикнула она ветру, который соединил их обещания, после чего позволила Бирку все, что он хотел. В его поцелуях отсутствовали терпение или умение, зато была неистовая первобытная жажда обладания, внушившая Лэйси, что она полностью принадлежит этому человеку и, может быть, навсегда.
– Теперь ты моя, красотка Лэйси, – пробормотал он.
– А ты мой, проказник Бирк, – отозвалась она, гладя его волосы.
… Реконструкция церкви шла своим чередом. Электрик по имени Сэм Кацман взобрался по лестнице, стоявшей сбоку от козел, на которых пристроилась Лэйси, и занялся электропроводкой. Встав на деревянную катушку с проводом, Лэйси потерла виски, а затем сняла шляпу. В понедельник утром, когда она пришла на работу, от поздравлений не было отбоя. Воскресенье она провела с Фионой и другими Толчифами, надеясь успокоиться и прийти в себя. Единственное, в чем она теперь была абсолютно уверена, так это в том, что Бирк больше уж никогда не позволит себе по-настоящему увлечься другой женщиной. Прошедшая церемония означала для него больше, чем для кого бы то ни было, поскольку включала в себя те экзотические ритуалы, которыми он так дорожил. А ведь его братья Дункан и Кэлум венчались в церкви, да и Элсбет вышла замуж за Алека отнюдь не на горе Толчифов, а в центре Амен-Флэтса.
Проведя все воскресенье у Толчифов, Лэйси вернулась домой поздно, оповестив Бирка о возвращении ревом своего мотоцикла. Он занимался старым креслом-качалкой, приводя его в порядок и одновременно любуясь своей работой.
– Довольна собой, дорогая? – наигранно-непринужденным тоном поинтересовался он.
– Очень даже довольна. Твоя семья меня любит, а вот к тебе вряд ли испытывает похожие чувства. Фиона отправилась путешествовать налегке, и я отвезла ее в аэропорт на своем мотоцикле.
Бирк выпрямился и скрестил руки на обнаженной груди. Он был в одних поношенных джинсах и старых носках, а своей угрюмостью напоминал разозленного медведя, только что очнувшегося от зимней спячки.
– Существуют определенные правила игры, дорогая, и одно из них состоит в том, что тебе не следует раскатывать на мотоцикле до самого рассвета хотя бы потому, что на дорогах сейчас скользко и идет снег. С этого момента ты будешь ездить только на пикапе.
Наутро Лэйси покормила своих домашних питомцев, затем привела в порядок волосы и налила себе шоколада, который приготовил Бирк. Он находился – и она это чувствовала – далеко не в лучшем настроении.
– Какие-нибудь проблемы? – поинтересовалась Лэйси.
– Я тут кое-что сделал, – отвечал он, толкая ногой кресло-качалку в ее сторону.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
Лэйси в ответ пробормотала:
– Ты совсем не обязан вручать мне кольцо.
– Слишком поздно, – ухмыльнулся Бирк. Он достал из кармана маленькую коробочку, открыл ее и извлек золотое кольцо с огромным бриллиантом. Взяв руку Лэйси, он надел кольцо ей на палец. – Моя бабушка Лабель любила все самое лучшее, а уж в кольцах она разбиралась, поскольку была самой знаменитой воровкой своего времени. Разумеется, моему деду пришлось заплатить за это кольцо, чтобы спасти ее от тюрьмы. Ему не хотелось расставаться со своей женой. – Говоря это, Бирк выглядел весьма решительным. – Мне было очень непросто установить истину. Кстати, тебе нужно и гладкое кольцо, безо всяких камней. Но я надеюсь, что до появления нашего первенца ты будешь носить это.
– Что ты сказал насчет первенца? – переспросила Лэйси, изучая бриллиант. – А оно, наверное…
– … очень дорогое, – подсказал Кэлум.
– Мне больше нравятся кристаллы, – смахнув слезы, катившиеся по ее щекам, закончила Лэйси.
– Я так и знала, что она это скажет! – торжественно заявила Фиона.
Вечеринка близилась к концу и гости уже начали расходиться, когда Бирк вынес Лэйси из дома на руках и посадил на свою неоседланную лошадь. Дункан успел кинуть брату стеганое одеяло, чтобы тот закутал в него молодую жену. Остальные гости и члены семейства, высыпав на улицу, оживленно обсуждали огромную тучу, собиравшуюся над горой Толчифов. Наконец новобрачные поскакали в ночь, преодолевая порывы ветра. Лэйси чувствовала, что ее крепко держат теплые и надежные руки Бирка, и оттого ощущала себя уютно и уверенно.
Озеро Толчифов бушевало, ветер гнал белые барашки, выглядевшие в ночи весьма мрачно. Сосны и пихты раскачивались из стороны в сторону, нехотя поддаваясь порывам ледяного ветра, который развевал, волосы Лэйси и холодил ее щеки. Был уже самый разгар октября, и ветер нес снежинки, застревавшие в волосах. Однако ничто не могло омрачить их настроение.
Они спешились у озера и шли рука об руку вдоль берега, любуясь ночным пейзажем. Этой ночью муж казался Лэйси особенно пленительным… Она еще никогда не испытывала такого возбуждения, как в тот момент, когда Бирк обнял ее посреди бушующей стихии. Он опустился под дерево и увлек ее за собой, натягивая на них обоих старое одеяло. Вокруг бушевал ветер, но в объятиях мужа Лэйси чувствовала невероятное успокоение.
– Именно сюда я пришел однажды ночью, чтобы дать обет в том, что отыщу наследство Уны, и мы навсегда будем вместе. Давай же поклянемся в этом, дорогая!
Бирк взял ее руку и нежно поцеловал, затем переплел ее пальцы со своими и воздел руки к небу.
– Айе! – воскликнул он, и ветер мгновенно разметал его волосы.
Затем Бирк притянул Лэйси к себе, зажал в кулаки ее волосы и жадно поцеловал. Впрочем, изнемогая от страсти, она ничего не желала, как подобной грубости. Он прижимал ее к себе с такой силой, что никакая буря теперь не могла разорвать этих объятий, их сердца бились одинаково горячо и пламенно.
Глава седьмая
Лэйси села на доску, положенную между козлами, и быстро пробежала карандашом по бумаге, которую держала в руке. Это была проектная смета от церковного совета, которая обещала ее фирме прекрасное будущее, – и Лэйси чувствовала себя абсолютно счастливой.
Впрочем, сейчас ее мысли были заняты отнюдь не работой, а тем, что произошло после свадебной вечеринки. Драгоценное кольцо Ла-бель было спрятано в надежное место, а Бирк подарил ей маленький розовый агат, чья оправа почернела по краям от времени. Вспомнив о нем, Лэйси невольно сжала руку в кулак, чтобы почувствовать это кольцо.
Церемония на горе была устроена ради семейства Толчиф, а свадебная вечеринка – из гордости и в знак уважения к обычаям. Но когда Бирк воздел их соединенные руки к штормовому небу и произнес «Айе!», он дал гораздо более сильную клятву, чем, если бы сделал это в церкви. Слушая вой ветра, бесновавшегося вокруг горы Толчифов, и согреваемая надежными объятиями Бирка, Лэйси дала ему гораздо больше того, что намеревалась дать.
– Айе! – крикнула она ветру, который соединил их обещания, после чего позволила Бирку все, что он хотел. В его поцелуях отсутствовали терпение или умение, зато была неистовая первобытная жажда обладания, внушившая Лэйси, что она полностью принадлежит этому человеку и, может быть, навсегда.
– Теперь ты моя, красотка Лэйси, – пробормотал он.
– А ты мой, проказник Бирк, – отозвалась она, гладя его волосы.
… Реконструкция церкви шла своим чередом. Электрик по имени Сэм Кацман взобрался по лестнице, стоявшей сбоку от козел, на которых пристроилась Лэйси, и занялся электропроводкой. Встав на деревянную катушку с проводом, Лэйси потерла виски, а затем сняла шляпу. В понедельник утром, когда она пришла на работу, от поздравлений не было отбоя. Воскресенье она провела с Фионой и другими Толчифами, надеясь успокоиться и прийти в себя. Единственное, в чем она теперь была абсолютно уверена, так это в том, что Бирк больше уж никогда не позволит себе по-настоящему увлечься другой женщиной. Прошедшая церемония означала для него больше, чем для кого бы то ни было, поскольку включала в себя те экзотические ритуалы, которыми он так дорожил. А ведь его братья Дункан и Кэлум венчались в церкви, да и Элсбет вышла замуж за Алека отнюдь не на горе Толчифов, а в центре Амен-Флэтса.
Проведя все воскресенье у Толчифов, Лэйси вернулась домой поздно, оповестив Бирка о возвращении ревом своего мотоцикла. Он занимался старым креслом-качалкой, приводя его в порядок и одновременно любуясь своей работой.
– Довольна собой, дорогая? – наигранно-непринужденным тоном поинтересовался он.
– Очень даже довольна. Твоя семья меня любит, а вот к тебе вряд ли испытывает похожие чувства. Фиона отправилась путешествовать налегке, и я отвезла ее в аэропорт на своем мотоцикле.
Бирк выпрямился и скрестил руки на обнаженной груди. Он был в одних поношенных джинсах и старых носках, а своей угрюмостью напоминал разозленного медведя, только что очнувшегося от зимней спячки.
– Существуют определенные правила игры, дорогая, и одно из них состоит в том, что тебе не следует раскатывать на мотоцикле до самого рассвета хотя бы потому, что на дорогах сейчас скользко и идет снег. С этого момента ты будешь ездить только на пикапе.
Наутро Лэйси покормила своих домашних питомцев, затем привела в порядок волосы и налила себе шоколада, который приготовил Бирк. Он находился – и она это чувствовала – далеко не в лучшем настроении.
– Какие-нибудь проблемы? – поинтересовалась Лэйси.
– Я тут кое-что сделал, – отвечал он, толкая ногой кресло-качалку в ее сторону.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38