Впервые за прошедшие сутки Саша вдруг снова почувствовала, как глаза наполнились слезами. Бинт стал мокрым, а чувство обиды все росло, разрывая душу на части — почему? Почему это случилось именно с ней? Почему теперь эта жизнь, которую она так любила, частью которой ощущала себя всегда, почему теперь все это — не для нее? Почему мир так внезапно и так беспощадно захлопнул перед ней свои двери, и она уже никогда не сможет войти туда, где ей было так легко и привычно жить…
Повинуясь внезапному порыву, она схватила в руки книгу в темно-синем переплете и изо всех сил швырнула ее прочь. Она взвилась в воздух, сверкнув переплетом, на котором Саша успела прочитать: «том 5». На короткое мгновение страницы распахнулись, как будто смертельно раненая птица из последних сил попыталась расправить крылья, а потом книга упала.
Книга упала, и Саша зажмурила глаза. Еще вчера собственный поступок показался бы ей кощунственным, а сейчас она жалела только о том, что не обладает магической силой и не может пробить стену, заставить эту книгу исчезнуть, покинуть пределы ее нынешнего обитания и ее память…
«Почему я тебя не вижу, Саша?». Эти слова теперь не смолкали в ее сознании, как вчера не смолкал шум поезда. Она не могла поверить в то, что слышала их, она снова и снова думала и не могла найти объяснения, не могла ответить на этот странный вопрос. Вернее, у нее был ответ — один единственно возможный ответ, но этот ответ казался немыслимым. Она пыталась убедить себя в том, что не поняла смысл вопроса, неправильно его истолковала — и это было вполне естественно в ее состоянии, учитывая сложившиеся обстоятельства — если бы не голос, если бы не интонация, с которой Денис произнес эти слова. Нет, она совершенно точно, совершенно правильно поняла: он не может ее увидеть, не может вспомнить ее лицо. Он не видит ее лица потому, что ее лица больше нет. И он уже знает это, хотя и не понимает того, что знает…
Неужели это возможно? Случись нечто подобно с кем-то из ее знакомых, Саша… та Саша, которая была вчера, которая жила вместе со всеми в общем мире и у которой было лицо, та Саша, наверное, не удивилась бы, а принялась бы, в силу своей поэтической натуры, рассуждать о связи двух любящих сердец. Но теперь ей даже думать об этом не хотелось. Прошедшие сутки, казалось, не оставили в ее душе места для поэзии, и даже проза… Саша приоткрыла глаза. Пятый том так и лежал возле стены, не вызывая чувства жалости. Каких трудов ей стоило притворяться, что не случилось ничего особенного. Возможно, ей было бы легче, если бы не этот странный вопрос, который на некоторое время заставил ее онеметь. Саша не знала, как долго длилось ее молчание — секунды, казалось, летели с сумасшедшей скоростью, а она молчала, как громом пораженная, пытаясь прийти в себя и избавиться от чувства наваждения.
«Ты не видишь меня, потому что я далеко, Денис. Я что-то слышала о видео… видеотелефонах. Кажется, их уже изобрели, где-то в Японии. Скоро и до нас дойдет. Ты не видишь меня просто потому, что я далеко», — тихо шептала она в трубку, успокаивая его и не зная, как успокоить себя, не понимая, что происходит. Он верил и не верил ей; было такое ощущение, что и с ним, там, далеко, тоже происходит что-то странное, чему невозможно найти логического объяснения. Нужно было как-то нарушить это взаимное оцепенение, и она изо всех сил старалась говорить, чувствуя, что нужно говорить — не важно что, хоть что-нибудь. Но ему этого показалось мало, и он все продолжал требовать от нее, чтобы она сказала то, что сказать было невозможно.
То, что она наговорила ему в трубку, сейчас казалось ей пустым, лишенным элементарной логики нагромождением фраз. Было темно, она шла по улице, споткнулась, повредила ногу, это совсем не страшно и не серьезно, через несколько дней ее выпишут, а потом и гипс снимут. Не позвонила, потому что в палате нет телефонного аппарата… Только теперь Саша поняла, насколько это было глупо. Она в принципе не могла позвонить ему — просто потому, что не знала номера его телефона в гостинице. Не нужно было ничего придумывать, а она придумывала, врала отчаянно и без оглядки… Поверил ли? Сейчас это было не слишком важно. Главное, что он услышал ее голос, а это значит, что она выиграла время. Время, необходимое ей для того, чтобы решиться сказать ему правду… Если, конечно, она вообще когда-нибудь решится на это, несмотря на обещание, данное Кристине и самой себе. Слишком велико было искушение просто исчезнуть из его жизни еще до того, как он вернется из поездки. Чтобы Денис никогда не увидел, что стало с ее лицом и с ней самой.
Пытаясь отвлечься, она прислушивалась к звукам, доносящимся из-за стены. К вечеру в больнице стало совсем тихо, только изредка поскрипывала дверь сестринской и слышался четкий и размеренный стук каблучков медсестры Ирины, проходящей по палатам с инъекциями и таблетками. Вечерний обход дежурного врача еще предстоял. Саша понятия не имела, сколько может быть времени, но этот вопрос ее как будто бы и не интересовал вовсе.
Шаги, доносящиеся издалека, приближались к ее палате. Шаги были тяжелыми, мужскими. На мгновение ей стало страшно: она вдруг подумала, что это может быть Денис. А вдруг он все-таки не поверил ей, бросил свой турнир и решил вернуться, чтобы убедиться, своими глазами убедиться в том, что с Сашей на самом деле «все в порядке»? Представив, что сейчас дверь распахнется и он войдет в палату, Саша вжалась в подушку и почувствовала, как лоб покрылся испариной. Она этого не вынесет, она просто не сможет этого вынести — это будет еще страшнее, еще ужаснее того, что уже случилось.
Цепенея от ужаса, она смотрела, как дверь ее палаты медленно приоткрывается. Она была почти уверена, что сейчас увидит его, и уже собиралась, повинуясь инстинкту, набросить на лицо одеяло… Но долей секунды раньше все же поняла, что не прошло и часа с того момента, как она разговаривала с ним по телефону. Если час назад Денис был еще в гостинице в Элисте, значит, сейчас он, при всем желании, никак не может оказаться здесь. Никак не может…
На нее смотрели две пары мужских глаза.
— Что с вами, Саша? Вы как будто испугались.
Это был врач, ее лечащий врач. Тот самый доктор, который казался приветливым и милым и мог ответить на все ее вопросы, кроме одного. Того вопроса, который она задала ему утром в перевязочной: что будет с моим лицом? Вернее, он ответил и на этот вопрос. Только почему-то при этом не смотрел в глаза и говорил так долго, а фразы были такими непонятными, что Саша не стала настаивать, уже в тот момент решив все для себя окончательно.
Саша молчала.
— Как вы себя чувствуете?
Справа от доктора стоял еще один мужчина. Его присутствие почему-то смущало Сашу, она даже ощутила новую волну страха от того, что в палате находится незнакомый человек, новый источник опасности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73
Повинуясь внезапному порыву, она схватила в руки книгу в темно-синем переплете и изо всех сил швырнула ее прочь. Она взвилась в воздух, сверкнув переплетом, на котором Саша успела прочитать: «том 5». На короткое мгновение страницы распахнулись, как будто смертельно раненая птица из последних сил попыталась расправить крылья, а потом книга упала.
Книга упала, и Саша зажмурила глаза. Еще вчера собственный поступок показался бы ей кощунственным, а сейчас она жалела только о том, что не обладает магической силой и не может пробить стену, заставить эту книгу исчезнуть, покинуть пределы ее нынешнего обитания и ее память…
«Почему я тебя не вижу, Саша?». Эти слова теперь не смолкали в ее сознании, как вчера не смолкал шум поезда. Она не могла поверить в то, что слышала их, она снова и снова думала и не могла найти объяснения, не могла ответить на этот странный вопрос. Вернее, у нее был ответ — один единственно возможный ответ, но этот ответ казался немыслимым. Она пыталась убедить себя в том, что не поняла смысл вопроса, неправильно его истолковала — и это было вполне естественно в ее состоянии, учитывая сложившиеся обстоятельства — если бы не голос, если бы не интонация, с которой Денис произнес эти слова. Нет, она совершенно точно, совершенно правильно поняла: он не может ее увидеть, не может вспомнить ее лицо. Он не видит ее лица потому, что ее лица больше нет. И он уже знает это, хотя и не понимает того, что знает…
Неужели это возможно? Случись нечто подобно с кем-то из ее знакомых, Саша… та Саша, которая была вчера, которая жила вместе со всеми в общем мире и у которой было лицо, та Саша, наверное, не удивилась бы, а принялась бы, в силу своей поэтической натуры, рассуждать о связи двух любящих сердец. Но теперь ей даже думать об этом не хотелось. Прошедшие сутки, казалось, не оставили в ее душе места для поэзии, и даже проза… Саша приоткрыла глаза. Пятый том так и лежал возле стены, не вызывая чувства жалости. Каких трудов ей стоило притворяться, что не случилось ничего особенного. Возможно, ей было бы легче, если бы не этот странный вопрос, который на некоторое время заставил ее онеметь. Саша не знала, как долго длилось ее молчание — секунды, казалось, летели с сумасшедшей скоростью, а она молчала, как громом пораженная, пытаясь прийти в себя и избавиться от чувства наваждения.
«Ты не видишь меня, потому что я далеко, Денис. Я что-то слышала о видео… видеотелефонах. Кажется, их уже изобрели, где-то в Японии. Скоро и до нас дойдет. Ты не видишь меня просто потому, что я далеко», — тихо шептала она в трубку, успокаивая его и не зная, как успокоить себя, не понимая, что происходит. Он верил и не верил ей; было такое ощущение, что и с ним, там, далеко, тоже происходит что-то странное, чему невозможно найти логического объяснения. Нужно было как-то нарушить это взаимное оцепенение, и она изо всех сил старалась говорить, чувствуя, что нужно говорить — не важно что, хоть что-нибудь. Но ему этого показалось мало, и он все продолжал требовать от нее, чтобы она сказала то, что сказать было невозможно.
То, что она наговорила ему в трубку, сейчас казалось ей пустым, лишенным элементарной логики нагромождением фраз. Было темно, она шла по улице, споткнулась, повредила ногу, это совсем не страшно и не серьезно, через несколько дней ее выпишут, а потом и гипс снимут. Не позвонила, потому что в палате нет телефонного аппарата… Только теперь Саша поняла, насколько это было глупо. Она в принципе не могла позвонить ему — просто потому, что не знала номера его телефона в гостинице. Не нужно было ничего придумывать, а она придумывала, врала отчаянно и без оглядки… Поверил ли? Сейчас это было не слишком важно. Главное, что он услышал ее голос, а это значит, что она выиграла время. Время, необходимое ей для того, чтобы решиться сказать ему правду… Если, конечно, она вообще когда-нибудь решится на это, несмотря на обещание, данное Кристине и самой себе. Слишком велико было искушение просто исчезнуть из его жизни еще до того, как он вернется из поездки. Чтобы Денис никогда не увидел, что стало с ее лицом и с ней самой.
Пытаясь отвлечься, она прислушивалась к звукам, доносящимся из-за стены. К вечеру в больнице стало совсем тихо, только изредка поскрипывала дверь сестринской и слышался четкий и размеренный стук каблучков медсестры Ирины, проходящей по палатам с инъекциями и таблетками. Вечерний обход дежурного врача еще предстоял. Саша понятия не имела, сколько может быть времени, но этот вопрос ее как будто бы и не интересовал вовсе.
Шаги, доносящиеся издалека, приближались к ее палате. Шаги были тяжелыми, мужскими. На мгновение ей стало страшно: она вдруг подумала, что это может быть Денис. А вдруг он все-таки не поверил ей, бросил свой турнир и решил вернуться, чтобы убедиться, своими глазами убедиться в том, что с Сашей на самом деле «все в порядке»? Представив, что сейчас дверь распахнется и он войдет в палату, Саша вжалась в подушку и почувствовала, как лоб покрылся испариной. Она этого не вынесет, она просто не сможет этого вынести — это будет еще страшнее, еще ужаснее того, что уже случилось.
Цепенея от ужаса, она смотрела, как дверь ее палаты медленно приоткрывается. Она была почти уверена, что сейчас увидит его, и уже собиралась, повинуясь инстинкту, набросить на лицо одеяло… Но долей секунды раньше все же поняла, что не прошло и часа с того момента, как она разговаривала с ним по телефону. Если час назад Денис был еще в гостинице в Элисте, значит, сейчас он, при всем желании, никак не может оказаться здесь. Никак не может…
На нее смотрели две пары мужских глаза.
— Что с вами, Саша? Вы как будто испугались.
Это был врач, ее лечащий врач. Тот самый доктор, который казался приветливым и милым и мог ответить на все ее вопросы, кроме одного. Того вопроса, который она задала ему утром в перевязочной: что будет с моим лицом? Вернее, он ответил и на этот вопрос. Только почему-то при этом не смотрел в глаза и говорил так долго, а фразы были такими непонятными, что Саша не стала настаивать, уже в тот момент решив все для себя окончательно.
Саша молчала.
— Как вы себя чувствуете?
Справа от доктора стоял еще один мужчина. Его присутствие почему-то смущало Сашу, она даже ощутила новую волну страха от того, что в палате находится незнакомый человек, новый источник опасности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73