Это изумительные произведения искусства. Волосы, которые я вновь отращиваю, свежевымыты, расчесаны и уложены феном, золотыми блестящими волнами они падают мне на плечи и обрамляют лицо как венец.
Скажу честно: у меня такой вид, будто я инопланетянка. Я вся сияю белизной и золотом, и Фаусто, конечно же, обливает меня презрением. Как и следовало ожидать.
В полдевятого мы на улице Фобурж Сент-Оноре. Перед храмом современного искусства Томми уже выстроилась большая очередь. Все в белом. Красивое зрелище! Тут много знаменитостей, актеров, певцов, художников, коллекционеров. А там — не министр ли культуры? Точно. В окружении толпы журналистов.
Мы становимся в хвост. За нами очередь быстро растет. Вечер теплый. В воздухе носится нечто многообещающее. Я так взволнована, что едва дышу. Как мне смотреть Томми в глаза? Когда рядом Фаусто? У меня нет опыта подобных ситуаций. В Вене такому не научишься.
А это еще что такое? Рядом с Томми, стоящим у входа и приветствующим каждого гостя, я обнаруживаю Терезу. Его красивую чернокожую жену! Он привез ее с собой из Штатов. Это еще больше осложняет дело.
Тереза выше Томми и стройная, как тростинка. Раньше она была манекенщицей. На ней длинное белое африканское платье и белый головной убор из перьев. Она похожа на экзотическую птицу. Смотрит на меня испытующе. Неужели все обо мне знает? Или это плод моего воображения?
Еще шаг. Я оказываюсь перед своим любовником. Что произойдет? Разумеется, ничего. Мы в Париже, и все в порядке вещей.
— Мадам Сент-Аполл, — говорит Томми без малейшей вибрации в голосе, — давно не имел чести. Месье Сент-Аполл! Особенно рад видеть вас! — Он целует мои пальцы, улыбается мне без тени смущения и обращается к следующим.
Я с облегчением вхожу в святыню искусства. Современная галерея из дерева, хрома и стекла, огромный триплекс, полный эксцентрично одетых людей и безумно дорогих картин. Индусы в белых тюрбанах подают шампанское, и, к ужасу Фаусто, множество восхищенных глаз устремлено на меня, а не на него! Это слишком! Он бросает меня, ныряет в сутолоку и исчезает.
Ура! Я победила! Мне едва удается скрыть свою радость. Впервые я не поблекла на фоне Фаусто, впервые не страдала возле своего полубога в то время, как он мысленно спал со всеми присутствующими женщинами. Нет! Я обворожительно всем улыбаюсь и, окруженная четырьмя мужчинами, обращаю свой взор к картинам.
Они грандиозны!
Никогда не видала подобного. Выставлены полотна, написанные по впечатлениям от поездки в Китай. Художница увеличила мельчайшие детали с фасадов дворцов, решетчатых ворот, улиц, ускользающие от глаза в повседневной жизни, и подчеркнула их неповторимость.
Картины, висящие в три ряда, просто околдовали меня.
Но больше всего — сама художница: интересная блондинка со стрижкой под пажа, васильковыми глазами и красиво очерченным ртом. Славная пора середины жизни, и тем не менее девичья внешность. В отличие от нас она в черном. Она в центре всеобщего внимания, принимает поздравления, и Фаусто уже заявил на нее свои права. Он стоит рядом, сунув одну руку в карман брюк, а она объясняет ему свою картину. Для меня он потерян, но я нисколько не расстраиваюсь.
Вокруг меня четыре поклонника: два художника, красавчик-блондин, американский журналист по имени Боб и директор музея в Лондоне. Я чувствую себя превосходно!
Боб приносит мне новый бокал шампанского и пьет за меня. Он лишь недавно приехал в Париж, подыскивает себе квартиру, а пока живет в отеле. Он немногословен, но взгляд его говорит, что он находит меня неотразимой.
К десяти собрались все гости. Томми держит пламенную речь, художницу приветствуют аплодисментами, и вскоре пять картин уже проданы и помечены красными точками. Высокое достижение при таких-то ценах!
Потом я вместе со своими кавалерами отправляюсь к «Максиму», в знаменитый ресторан в стиле модерн. Мы приглашены на изысканный ужин с музыкой и танцами. Ночь теплая, мы много смеемся. Неожиданно, когда мы уже сворачиваем на улицу Рояль, нас догоняет Томми Кальман.
— Мадам Сент-Аполл! Пардон, пардон! — Он совсем запыхался. — Извините, господа! Уважаемая Тиция, сейчас я представлю вас обещанному сюрпризу. — Он возвращается с худощавым пожилым господином. У него тонкие черты лица, густые седые волосы и темные глаза. Чем-то он напоминает мне дядю Кроноса.
Томми Кальман берет мою руку.
— Это самый талантливый архитектор по интерьеру во всем Париже, — с гордостью представляет он меня, как будто я его дочь, — а это месье президент Валентен. Господин президент сейчас как раз перестраивает свой дом в Нормандии и весьма недоволен результатом.
— Добрый вечер, мадам, — говорит чужой господин и улыбается.
— Добрый вечер, месье. Мне жаль, что вы были разочарованы. Может, я могу помочь? В чем проблема?
Господин президент откашливается.
— Если бы я знал причину, любезная мадам, я бы давно ее устранил. Дело сложнее. Каждая деталь верна, все как на плане, но результат обратный. Я выложил целое состояние и не выношу собственный дом!
— Дом старый?
— Восемнадцатый век, — с гордостью отвечает он.
— Вы переносили стены или уменьшали комнаты?
— Никогда в жизни! Что вы, мадам!
— Тогда виноваты цвета!
— Вы думаете? На прошлой неделе я приглашал консультантку по цветам. Но она все только испортила.
— Наверняка это всего лишь мелочь, господин президент. Точка над I.
— Вы поможете поставить ее, мадам?
— Если можно, с удовольствием!
— Конечно, можно. Когда вы поедете со мной за город? Я могу послать за вами своего шофера.
— Давайте на следующей неделе? Будет лучше, если вы мне позвоните. — Я протягиваю ему свою карточку. Он долго изучает ее.
— Сент-Аполл? — говорит он наконец. — Консультантка, которую я упоминал, была из фирмы «Аполл-недвижимость». Это как-то связано с вами?
— Нет! Ни в коем случае! Я не знаю эту фирму. То есть я знаю, что она существует, но она к нам не имеет никакого отношения.
— Тем лучше, — месье Валентен улыбается мне, — дама была вовсе не симпатичная. Дорогая мадам, я вам позвоню.
Томми Кальман смотрит на часы.
— Прекрасно, что вы нашли общий язык. Мне надо спешить в ресторан. Тиция, вы с мужем сидите за моим столом. В большом зале, по левую руку от оркестра.
Слева от оркестра? Приятно слышать. В каждом ресторане есть свои выигрышные места. «У Максима» это столы слева от музыкантов в большом зале. Другие места, конечно, тоже неплохие, ресторан-то роскошный!
Боб, журналист, дожидается меня. Оживленно болтая, мы не спеша, бредем на наш ночной праздник.
Где же Фаусто? Не видно.
Художница тоже бесследно исчезла. Но как только я заняла свое место, наискосок от жены Томми, оба появляются, увлеченные беседой, будто знакомы целую вечность, и садятся рядом со мной, не здороваясь, не говоря ни единого слова.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90