— Юмористка! Кто ж в таких делах на слово верит?.. Слушай, да ты вся дрожишь!
— Я замерзла.
— Конечно, легкая курточка, а под ней — синтетический свитерок.
Он бесцеремонно расстегнул ее и в самом деле легкую куртку и проверил. Затем, сбросил с себя что-то теплое, на меху, и набросил ей на плечи.
— Пойдем поближе к огню, а то простудишься.
Он раздвинул толпу людей и подвинул Тоню к костру, придерживая за плечи. Она не стала вырываться, как когда-то, а без сопротивления дала себя обнять.
И вдруг вспомнила Людмилу — ту, к которой недавно ходил Костя. Где ее-то дом? Вверху, внизу.
«Хорошо бы внизу, да?» — съехидничал внутренний голос.
И тут же она увидела Людку. Та смотрела на них с Костей с другой стороны костра. Костя, оказывается, тоже ее видел, но не отодвинулся от Тони ни на миллиметр.
— Что, прошла любовь, завяли помидоры? — развязнее, чем хотелось бы, спросила Тоня.
— Не может пройти то, чего не было, — прямо в ухо сказал ей Костя, отчего по телу Тони побежали жаркие мурашки. — Не наезжай на меня, Тошка… Ничего, если я тебя буду так называть? Ты можешь оказать мне милость и в честь моих сегодняшних заслуг считать все мои прежние похождения — болезнью, которая закончилась без особых осложнений?
Откуда-то с перевала донесся звук сирены.
— Что это, «скорая помощь»? — спросила Тоня.
— «Скорая», — кивнул Костя.
— Кому-то стало плохо?
— Нет, кто-то вылез из грязи. Надо же, есть такие люди, которые нигде не тонут.
— Ты так говоришь… Тебе совсем не жалко?
— А чего я должен его жалеть, если он тебя чуть не погубил!
— Так ты хочешь сказать, что это…
Тоня дернулась под его рукой.
— Я должна помочь.
— И без тебя помогли. Твоя подруга с этим… ясенем!
— А почему ты меня не позвал?
Она почувствовала, как он пожал плечами, но потом, подумав, потянул ее прочь от костра.
— Ну ладно, хочешь непременно на него взглянуть? Пошли! Пока «скорая» сюда доедет, у тебя будет минут пять.
Михаил лежал совсем недалеко от нее, на широкой лавке, приколоченной прямо к забору, накрытый какими-то ватниками и одеялами. Он был мокрый, какой-то желто-бледный в свете стоявшего у его изголовья, видимо, Костиного фонаря.
— Миша, это я, — сказала она и взяла его за руку. Совсем мраморно-холодную, будто неживую.
Тоня думала, что он без сознания, но Михаил вдруг заговорил:
— Тато, я идиот! Зачем я сюда приехал? Ведь все было за то, что тебя нужно оставить в покое. Мне даже цыганка говорила, чтобы я в горы не ездил, представляешь? Я никого не стал слушать.
— Тебе, наверное, нельзя говорить? — обеспокоенно сказала она, удивленная его многословием. Может, у него начинается горячка?
— Сейчас мне уже все можно.
— Как тебе удалось выбраться?
— Это тебе удалось, а мне не удалось. Что-то отбито у меня внутри.
— Ничего у тебя не отбито, — сказала Надя, до того молча стоявшая у его ног. — Иначе ты бы не смог столько проползти.
— Наверное, я хотел жить, — попытался улыбнуться он. — Но меня пару раз чувствительно долбануло таким огромным камнем… Хорошо, что как раз поблизости оказался фонарный столб. Его забетонировали основательно. Я был так близко от пропасти, от той черной дыры, куда меня тащила страшная сила… Бог меня наказал! Я вот здесь лежу и думаю, что все дело в моей глупости. Нельзя пугать женщин. Тот американец попробовал напугать Надежду — поплатился, я пугал Антонину — и вот лежу, раздавленный…
— Ты считаешь, это я виновата? — жалобно спросила Тоня.
— Да при чем здесь ты! — мрачно отозвался он.
В этот момент на свет костра подъехала «скорая помощь», и женщина в фирменном медицинском комбинезоне с чемоданчиком решительно подошла, сопровождаемая каким-то пареньком.
— Петя, посвети фарами! — крикнула она водителю. — А то здесь какой-то тусклый фонарь…
Костя рядом с Тоней обиженно фыркнул.
— Лавр! — позвал товарища Михаил.
Тот склонился над ним.
— Возьми у меня в кармане доллары. Они, конечно, мокрые, но я думаю, что вполне платежеспособные. И поезжай со мной, хорошо? Наверняка понадобится кому-то заплатить. Денег не жалей.
О Тоне он даже не вспомнил, весь погруженный в заботы о спасении.
Водитель «скорой» и двое добровольцев осторожно переместили Михаила на носилки и загрузили в машину. Лавр тоже полез в фургон, пошептавшись с Надей.
— Сейчас еще «скорые» подъедут, — сказал Костя, — будем заниматься спасением тех, кого еще можно спасти.
Он вложил Тоне в руку ключ.
— Погоди-ка… — Он ненадолго отошел и вернулся с фонарем. — Вот. Идите с Надеждой ко мне домой и ложитесь спать.
— Может, мы пойдем ко мне? — робко спросила Тоня.
— Не говори глупости, вначале мы твой дом осмотрим, какие там разрушения, мало ли. Огромный кусок скалы на дорогу упал. Кто знает, как это на жилых постройках отозвалось?
— Костя, скажи, почему ты так обо мне заботишься? — спросила она.
— А ты до сих пор не поняла?
Он осторожно поцеловал ее.
— Иди. Ничем вы здесь помочь не сможете. Район бросает к нам такие силы! Специалистов. И перестань себя есть поедом за то, чего ты не совершала и сделать не сможешь! Михаил, как видишь, жив. А помочь тем, кого накрыл сель, ты попросту вряд ли сможешь. Считай, что я буду заниматься спасением… тех, кого еще можно спасти… за нас двоих.
Он оглянулся на одиноко стоявшую Надю.
— За троих. Так что идите и отдыхайте.
Тоня подошла к Наде и обняла ее за плечи.
— Пошли, подруга, наш мужчина сказал, что мы можем отдохнуть, пока он будет геройствовать здесь с МЧС и медиками.
— Лавр сказал, что вернется, как только устроит Михаила… Он рассказывал, как полз по грудь в воде и пару раз его чуть не смыло…
— Я слышала.
— А потом, говорит, когда выполз на сухое место, все равно какое-то время еще полз, боялся, что следующая волна окажется выше и накроет его… Тебе Михаила не жалко?
— Жалко.
Тоня продолжала идти вперед, подсвечивая им с Надей под ноги, чтобы не оступиться.
Едва Тоня открыла калитку, как ей навстречу бросился Джек, жалобно поскуливая. И все тыкался ей в руку, просил, чтобы она его погладила.
— Ты испугался? — Тоня присела перед ним. — Думал, что я оставила тебя насовсем?
— Пошли в дом, — устало сказала ей Надя, — потом нацелуешься со своим Джеком!
— И в самом деле! — Тоня отодвинула от себя собаку. — Прости, Джек, сейчас не до тебя.
Но тот уже успокоился и привычно улегся возле крыльца.
Тоня отворила дверь и, быстро разувшись, прошла в гостиную.
— О, а свечи так и горят. Ну что, будем укладываться?
— Как ты можешь вести себя так спокойно?! — вдруг взорвалась Надя. — У тебя муж, возможно, инвалидом останется, а с тебя как с гуся вода. Целуешься со своим любовником на глазах у всего поселка!
А Костя еще беспокоился, что Тоня все так близко к сердцу принимает. Она, может, и не хотела бы, да добрые люди помогают.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63