А кто еще мог пустить слух о том, что они с Томом разводятся? Даже если Рокси не знала ничего наверняка, но эти слухи, без сомнения, распустила она.
– Папа думает, что ты сама заплатила этим журналистам, чтобы создать себе рекламу, – нерешительно добавила Джесс.
Эбби изумилась:
– Джесс, но это же чушь. Ты же знаешь, я изо всех сил старалась оберегать тебя и твоего отца от всяких скандалов. Перед отъездом в отпуск я давала интервью журналистке из журнала «Стайл». Так вот, я настолько боялась, что известие о нашем разводе может попасть на страницы прессы, что врала ей напропалую. Я не хочу, чтобы люди знали больше того, что знаем мы с твоим отцом.
Эбби с тревогой посмотрела на дочь. Джесс снова выглядела замкнутой, вся ее открытость, вернувшаяся во время отпуска, внезапно исчезла. Вот каким оказалось возвращение к реальной жизни. Эбби вздохнула. Ладно, разговор с Джесс мог подождать. Она набрала номер телефона Тома.
Том схватил трубку после первого же звонка. И тут же перешел в наступление.
– Как ты смеешь обсуждать нашу личную жизнь с кем попало?! Наверное, изо всех сил стараешься сделать рекламу своему дурацкому шоу? Но я не хочу, чтобы при этом трепали мое имя… и имя Джесс. Могла бы найти другой способ попасть на страницы газет. Откуда у них номер моего телефона?
Если Эбби и потрясла неприкрытая злоба, звучавшая в голосе Тома, она скрыла это. Эбби понимала, что Том не может простить ей крах их брака, так что не следовало удивляться тому, что он обвиняет и будет обвинять во всем ее.
– Я никому не говорила о том, что мы расстались, и я не знаю, откуда у журналистов номер твоего телефона, – спокойно объяснила Эбби, хотя и не ожидала, что Том ей поверит. Наверняка Рокси нашла номер его телефона в ее досье. – Я тоже не желаю никого впускать в свою личную жизнь, и если ты считаешь, что статьи в газетах о нашем разводе пойдут мне на пользу, то глубоко ошибаешься.
– Ошибаюсь? – возмутился Том. – Я скажу тебе, Эбби, в чем я ошибался. Я ошибался, когда верил тебе все эти годы. Я ошибался, когда думал, что знаю тебя. На самом деле я совершенно тебя не знал. Ты просто обожаешь рекламу, а на меня и Джесс тебе наплевать.
Эбби хотела сказать Тому, что это несправедливые обвинения, но промолчала. Что ж, в чем-то он и прав. Да, она никому не говорила о том, что они разошлись, делала все, что в ее силах, чтобы слухи не просочились в прессу. Но она изменила мужу, и она виновата в том, что их брак распался. Все упиралось в это, круг замыкался.
– Я никому ничего не говорила, – повторила Эбби, – но если ты мне не веришь, то можешь оставаться при своем мнении. Прошу тебя, ничего не говори журналистам, этим займутся люди из моей пресс-службы. – И тут же почувствовала, что зря упомянула пресс-службу. У Тома, наверное, создалось впечатление, что с ним разговаривает не Эбби Бартон, его жена, пусть и бывшая, а какая-то голливудская кинозвезда, у которой имеется своя пресс-служба. А таких звезд Том просто ненавидел.
Значит, круг замкнулся? Как бы она ни пыталась доказать обратное, Том будет считать, что она специально устроила ненавистную ему шумиху.
– Том, мне очень жаль, что так получилось. Но я постараюсь все уладить. Хотя огласки все же избежать не удастся. – Эбби помолчала, собираясь с духом. Сейчас или никогда. Настало время расплачиваться за грехи. – Я свяжусь со своим адвокатом и позвоню тебе на этой неделе. Нам надо будет обсудить такие формальности, как финансы, продажа дома, регламент посещений Джесс.
– Отлично, – рявкнул Том.
Эбби положила трубку и почувствовала, что у нее дрожат руки. Зазвонил телефон, Эбби проигнорировала его. Но тут же зазвонил мобильный, и только увидев по номеру, что звонит ее помощница, Эбби ответила.
– Привет, Катя. Что случилось? – спросила она, хотя уже знала ответ.
– Эбби… понимаете… – смущенно начала Катя, – мне тут звонят, а я не хотела беспокоить вас, вы же только что вернулись из отпуска, но… понимаете, они хотят знать, правда ли, что вы с Томом разошлись. И я не знаю, что мне говорить.
Эбби даже стало жаль Катю. Она открыла блокнот и приготовилась записывать.
– Так, Катя, кто звонил? Что именно они говорили?
Записав ответы Кати, Эбби позвонила Селине, но по ее тону поняла, что Селина не может говорить свободно.
– Как дела? – спросила Селина. – Надоели телефонные звонки?
– Ты не можешь говорить, да? – спросила Эбби.
– Да, именно так. С удовольствием встретилась бы с тобой и выпила чашечку кофе, но не могу. Позвони лучше с этим предложением нашему общему другу.
Эбби поняла, что надо звонить Майку.
– Ладно, позвоню, – ответила она.
К тому времени когда Эбби дозвонилась до Майка, она уже твердо убедилась, что это не кошмарный сон. Катя и Селина перезванивали по нескольку раз, и теперь перед Эбби лежал большой список имен журналистов, желавших узнать подробности ее личной жизни.
Майк, только что прилетевший из Парижа, сказал, что знаком с Надей Вильсон, одним из лучших в стране специалистов по связям с общественностью. Он пообещал, что позвонит ей, попросит поработать с прессой и придать всей этой истории с разводом пристойный вид.
– А как можно придать пристойный вид разводу?
– Не волнуйтесь, шумиха скоро пройдет, – заверил Майк тоном человека, повидавшего на своем веку больше разводов, чем адвокат, специализирующийся на разводах. – Берегите себя, Эбби, это важнее всего. И берегите Джесс. Ей будет трудно, когда история о разводе ее родителей появится в газетах. Да и вам придется нелегко. Может, вам следует посетить психотерапевта?
Эбби подумала, что Майк часто удивляет ее своими словами. Но он действительно заботился о ее благополучии, а не только о своих двадцати процентах.
– Вы хороший человек, – поблагодарила она, тронутая его поддержкой.
– Вы, наверное, хотите сказать, что я хороший агент? Я самая настоящая акула, – пошутил Майк. – Я забочусь о том, чтобы вы процветали, иначе с чего будут набегать мои двадцать процентов?
В конце разговора они уже смеялись, однако веселое настроение Эбби моментально испарилось, когда она вошла на кухню и застала там Джесс, которая с угрюмым видом сидела за столом. Перед ней стояла нетронутая тарелка с кукурузными хлопьями.
– Я понимаю, тебе сейчас тяжело… – начала Эбби.
– Тяжело? – воскликнула Джесс, обрывая мать. – Ты понятия не имеешь, насколько мне тяжело. Или как тяжело папе, между прочим. Ты ведь знаешь, какой он гордый… и как это будет выглядеть в школе, когда все прочитают, что вы разводитесь, потому что ты изменила ему?
– Об этом никто не узнает, – заверила Эбби, которую ужаснула эта мысль – Журналисты будут знать только то, что мы разводимся. А причину развода мы им не сообщим.
Но Джесс была права. Успокаиваться не следовало.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151
– Папа думает, что ты сама заплатила этим журналистам, чтобы создать себе рекламу, – нерешительно добавила Джесс.
Эбби изумилась:
– Джесс, но это же чушь. Ты же знаешь, я изо всех сил старалась оберегать тебя и твоего отца от всяких скандалов. Перед отъездом в отпуск я давала интервью журналистке из журнала «Стайл». Так вот, я настолько боялась, что известие о нашем разводе может попасть на страницы прессы, что врала ей напропалую. Я не хочу, чтобы люди знали больше того, что знаем мы с твоим отцом.
Эбби с тревогой посмотрела на дочь. Джесс снова выглядела замкнутой, вся ее открытость, вернувшаяся во время отпуска, внезапно исчезла. Вот каким оказалось возвращение к реальной жизни. Эбби вздохнула. Ладно, разговор с Джесс мог подождать. Она набрала номер телефона Тома.
Том схватил трубку после первого же звонка. И тут же перешел в наступление.
– Как ты смеешь обсуждать нашу личную жизнь с кем попало?! Наверное, изо всех сил стараешься сделать рекламу своему дурацкому шоу? Но я не хочу, чтобы при этом трепали мое имя… и имя Джесс. Могла бы найти другой способ попасть на страницы газет. Откуда у них номер моего телефона?
Если Эбби и потрясла неприкрытая злоба, звучавшая в голосе Тома, она скрыла это. Эбби понимала, что Том не может простить ей крах их брака, так что не следовало удивляться тому, что он обвиняет и будет обвинять во всем ее.
– Я никому не говорила о том, что мы расстались, и я не знаю, откуда у журналистов номер твоего телефона, – спокойно объяснила Эбби, хотя и не ожидала, что Том ей поверит. Наверняка Рокси нашла номер его телефона в ее досье. – Я тоже не желаю никого впускать в свою личную жизнь, и если ты считаешь, что статьи в газетах о нашем разводе пойдут мне на пользу, то глубоко ошибаешься.
– Ошибаюсь? – возмутился Том. – Я скажу тебе, Эбби, в чем я ошибался. Я ошибался, когда верил тебе все эти годы. Я ошибался, когда думал, что знаю тебя. На самом деле я совершенно тебя не знал. Ты просто обожаешь рекламу, а на меня и Джесс тебе наплевать.
Эбби хотела сказать Тому, что это несправедливые обвинения, но промолчала. Что ж, в чем-то он и прав. Да, она никому не говорила о том, что они разошлись, делала все, что в ее силах, чтобы слухи не просочились в прессу. Но она изменила мужу, и она виновата в том, что их брак распался. Все упиралось в это, круг замыкался.
– Я никому ничего не говорила, – повторила Эбби, – но если ты мне не веришь, то можешь оставаться при своем мнении. Прошу тебя, ничего не говори журналистам, этим займутся люди из моей пресс-службы. – И тут же почувствовала, что зря упомянула пресс-службу. У Тома, наверное, создалось впечатление, что с ним разговаривает не Эбби Бартон, его жена, пусть и бывшая, а какая-то голливудская кинозвезда, у которой имеется своя пресс-служба. А таких звезд Том просто ненавидел.
Значит, круг замкнулся? Как бы она ни пыталась доказать обратное, Том будет считать, что она специально устроила ненавистную ему шумиху.
– Том, мне очень жаль, что так получилось. Но я постараюсь все уладить. Хотя огласки все же избежать не удастся. – Эбби помолчала, собираясь с духом. Сейчас или никогда. Настало время расплачиваться за грехи. – Я свяжусь со своим адвокатом и позвоню тебе на этой неделе. Нам надо будет обсудить такие формальности, как финансы, продажа дома, регламент посещений Джесс.
– Отлично, – рявкнул Том.
Эбби положила трубку и почувствовала, что у нее дрожат руки. Зазвонил телефон, Эбби проигнорировала его. Но тут же зазвонил мобильный, и только увидев по номеру, что звонит ее помощница, Эбби ответила.
– Привет, Катя. Что случилось? – спросила она, хотя уже знала ответ.
– Эбби… понимаете… – смущенно начала Катя, – мне тут звонят, а я не хотела беспокоить вас, вы же только что вернулись из отпуска, но… понимаете, они хотят знать, правда ли, что вы с Томом разошлись. И я не знаю, что мне говорить.
Эбби даже стало жаль Катю. Она открыла блокнот и приготовилась записывать.
– Так, Катя, кто звонил? Что именно они говорили?
Записав ответы Кати, Эбби позвонила Селине, но по ее тону поняла, что Селина не может говорить свободно.
– Как дела? – спросила Селина. – Надоели телефонные звонки?
– Ты не можешь говорить, да? – спросила Эбби.
– Да, именно так. С удовольствием встретилась бы с тобой и выпила чашечку кофе, но не могу. Позвони лучше с этим предложением нашему общему другу.
Эбби поняла, что надо звонить Майку.
– Ладно, позвоню, – ответила она.
К тому времени когда Эбби дозвонилась до Майка, она уже твердо убедилась, что это не кошмарный сон. Катя и Селина перезванивали по нескольку раз, и теперь перед Эбби лежал большой список имен журналистов, желавших узнать подробности ее личной жизни.
Майк, только что прилетевший из Парижа, сказал, что знаком с Надей Вильсон, одним из лучших в стране специалистов по связям с общественностью. Он пообещал, что позвонит ей, попросит поработать с прессой и придать всей этой истории с разводом пристойный вид.
– А как можно придать пристойный вид разводу?
– Не волнуйтесь, шумиха скоро пройдет, – заверил Майк тоном человека, повидавшего на своем веку больше разводов, чем адвокат, специализирующийся на разводах. – Берегите себя, Эбби, это важнее всего. И берегите Джесс. Ей будет трудно, когда история о разводе ее родителей появится в газетах. Да и вам придется нелегко. Может, вам следует посетить психотерапевта?
Эбби подумала, что Майк часто удивляет ее своими словами. Но он действительно заботился о ее благополучии, а не только о своих двадцати процентах.
– Вы хороший человек, – поблагодарила она, тронутая его поддержкой.
– Вы, наверное, хотите сказать, что я хороший агент? Я самая настоящая акула, – пошутил Майк. – Я забочусь о том, чтобы вы процветали, иначе с чего будут набегать мои двадцать процентов?
В конце разговора они уже смеялись, однако веселое настроение Эбби моментально испарилось, когда она вошла на кухню и застала там Джесс, которая с угрюмым видом сидела за столом. Перед ней стояла нетронутая тарелка с кукурузными хлопьями.
– Я понимаю, тебе сейчас тяжело… – начала Эбби.
– Тяжело? – воскликнула Джесс, обрывая мать. – Ты понятия не имеешь, насколько мне тяжело. Или как тяжело папе, между прочим. Ты ведь знаешь, какой он гордый… и как это будет выглядеть в школе, когда все прочитают, что вы разводитесь, потому что ты изменила ему?
– Об этом никто не узнает, – заверила Эбби, которую ужаснула эта мысль – Журналисты будут знать только то, что мы разводимся. А причину развода мы им не сообщим.
Но Джесс была права. Успокаиваться не следовало.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151