Как только ты меняешь свое отношение, они тут же начинают думать, что ты обязана им или что-то в этом роде, — сказала Рэндл.
— Нет, если вы на самом деле заботитесь друг о друге. Когда я познакомилась с Лоренсом Чапином…
— Редактором «Вуаля!»? Ты поймала крупную рыбку, радость моя! — Рэндл похлопала ее по спине.
— Это не так. На самом деле мы предприняли все, чтобы не быть вместе. Единственное, чего я добивалась, — поймать клиента. Но он уважает мою работу и тот факт, что мое время очень лимитировано, и я не могу с ним видеться каждый день.
— Уверена, он — хороший парень, но если он не отличается от тех мужчин, которых я встречала, ему, возможно, нравится твоя занятость делом, потому что это дает ему время порезвиться в курятнике. Это я говорю серьезно, я уверена в этом так же твердо, как и в том, что Марсель никогда не женится на мне. Его родители подобрали девчонку из их круга. Этим союзом они предполагают объединить семейный бизнес. В любом случае, он говорит, что, что бы ни случилось, он будет оплачивать мои наряды в «Ритце» и мою квартиру в Нью-Йорке. Это, конечно, лакомый кусочек, но он хорош, пока существует. Когда его не станет, будет что-нибудь другое. И спорю на мешок муки, что я не единственная печенинка, которую он оставляет себе на десерт в полночь, но меня это не интересует. Он уже подарил мне столько украшений, что, если королева Елизавета узнает, она позеленеет. Я смотрю на них и утешаю себя, когда он уходит.
— Но у тебя нет необходимости в его деньгах. Ты сама зарабатываешь очень много, — сказала Бретт.
— И это то, на чем я хочу стоять, — это мои деньги! Я не всегда буду выглядеть таким новым обворожительным ребенком на сцене и планирую иметь определенный счет в банке, чтобы жить с удовольствием, когда моя карьера закончится. Когда-нибудь я, может быть, захочу осесть с хорошим мужчиной. Я подумываю купить ранчо, может быть, в районе Идахо, где небо действительно такое, что хочется думать будто жизнь вечна, но сейчас я должна позаботиться о себе! Моя мама отдала папочке свое сердце, а он бросил ее. Он даже из приличия не сообщил ей о своем решении.
Думаю, что я смогу себя обеспечить.
— Но как ты можешь быть рядом с кем-то, если он тебе действительно безразличен? — недоверчиво спросила Бретт.
— Потому что он веселый и не занимает слишком много времени, и если я не рядом с ним, ты думаешь, он сидит дома и смотрит телевизор? Кроме того, я собираю разные истории, которые буду рассказывать в старости! Они обе рассмеялись. Бретт не могла налюбоваться на Рэндл; ее теплота была заразительной. «Но я никогда не буду такой меркантильной по отношению к мужчинам», — подумала Бретт. Она понимала, что не все мужчины порядочные, и, как у Рэндл, у нее был отец, который бросил ее, но из-за проступков одного мужчины она не будет клясть каждого, кого встретит. Иногда она чувствовала: Лоренс пришел к ней зализать свои раны и избавиться от заброшенности — то, чем она страдала в юности.
— Ты там, Бретт? — позвал Джо Таит.
— Да, в уборной, — ответила Бретт. Джо вошел с большим пакетом на плече, завернутым в коричневую бумагу, который он осторожно поставил на стойку.
— Привет, путешественница! — Он поднял и закружил Бретт по комнате.
— И тебе привет! Когда ты вернулся?
— Два дня назад. Я потратил столько времени, чтобы понять, что это был за город и что это было за время, — ответил он.
— Эй, сладкий! Меня зовут Рэндл. А как тебя зовут, кроме «большой» и «красивый»? — спросила Рэндл, рассматривая его и стараясь определить, есть ли у него деньги.
Джо назвался, и Бретт представила его как модель и скульптора в одном лице. Рэндл одобрительно кивнула.
— Лизи шлет тебе свою любовь, — ответил Джо. — Мы встретились в Нью-Йорке и провели пару дней вместе. Она как шаровая молния. Было здорово!
— Я очень рада. Лизи такая веселая! — Бретт подумала позвонить своей подруге, которая также была рада звонкам Джо, как и она сама.
— Я привез тебе кое-что для мастерской, но ты можешь это вскрыть только после того, как я все осмотрю.
Бретт показала ему еще до сих пор не законченное помещение. Оно было покрашено в кипенно-белый цвет, а двери были полированы и ярко блестели. На всех окнах тонкая ткань искусно закрывала толстые брусы мореного дуба, сообщая пространству эфемерную легкость, а также служившая фильтром света, позволяя и не позволяя проникать лучам света.
— Волнистая стена стеклянных кирпичей отделяла кухню, матово-хромные принадлежности уже были установлены, но красные лакированные шкафы все еще лежали в другом конце студии.
— Я сражен, — одобрительно сказал Джо.
— Я напугана, но это другая история, — ограничилась Бретт.
— Ну, а теперь она может открыть пакет? — спросила Рэндл.
— Я раскрою его только ради вас. — Джо встал на колени перед пакетом и развязал ленту со словами:
— Это тебе будет напоминанием, что в жизни и в природе есть приливы и отливы. Не теряй мужества от кратковременных неудач, потому что они только холмы по сравнению с равниной. — Он развернул свою скульптуру песочных дюн.
Бретт была тронута таким подарком.
— А теперь как я влетел, я так же должен улететь, — объяснил Джо, — обед с клиентом.
— Ты поедешь на такси? — спросила Рэндл.
— Да. По направлению к Ля Хейлз, — ответил он.
— Тогда почему бы мне не разделить с тобой дорогу? Я еду в том же направлении. — Рэндл захотела познакомиться поближе с Джо. — Бретт, прости, если я тебя расстроила, но в следующий раз ты будешь знать, чего ожидать. — Она поцеловала Бретт в щеку. — Давай соберемся и куда-нибудь сходим. Я позвоню тебе.
И Джо с Рэндл, взявшись за руки, вышли из мастерской.
— Давай, Бретт. Сегодня пятница, и ты только что сказала, что у тебя нет никаких планов, — обхаживала ее Рэндл.
— Я не знаю. Я собираюсь поработать в темноте, — возражала Бретт.
— Подумай, я на самом деле хочу познакомить тебя с Марселем, и ты увидишь сама, что он не о двух головах! Я была бы очень рада, если бы мистер «Вуаля!» смог прийти тоже, но если он занят, это не значит, что ты должна проводить время в темной комнате. Ты можешь выйти без него? — спросила Рэндл.
— Не глупи, конечно, могу, — сказала Бретт.
— Тогда пошли с нами. Мы создадим целую ночь из этого вечера — естественно, за счет Марселя.
— Ладно, ладно. Если я не соглашусь, ты же больше не разрешишь мне позвонить. Когда я должна встретиться с вами?
— Ты что, сумасшедшая? Мы заедем за тобой около половины десятого. Нам надо будет прийти в студию?
— Да, я буду здесь.
— Хорошо, мы приедем вовремя, потому что я сказала Марселю, что буду готова в восемь. Он подождет часок, а потом за полчаса мы доедем до тебя!
— Рэндл, ты действительно нечто! Бретт вернулась к пленке, которую она подправляла, когда Рэндл позвонила.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97
— Нет, если вы на самом деле заботитесь друг о друге. Когда я познакомилась с Лоренсом Чапином…
— Редактором «Вуаля!»? Ты поймала крупную рыбку, радость моя! — Рэндл похлопала ее по спине.
— Это не так. На самом деле мы предприняли все, чтобы не быть вместе. Единственное, чего я добивалась, — поймать клиента. Но он уважает мою работу и тот факт, что мое время очень лимитировано, и я не могу с ним видеться каждый день.
— Уверена, он — хороший парень, но если он не отличается от тех мужчин, которых я встречала, ему, возможно, нравится твоя занятость делом, потому что это дает ему время порезвиться в курятнике. Это я говорю серьезно, я уверена в этом так же твердо, как и в том, что Марсель никогда не женится на мне. Его родители подобрали девчонку из их круга. Этим союзом они предполагают объединить семейный бизнес. В любом случае, он говорит, что, что бы ни случилось, он будет оплачивать мои наряды в «Ритце» и мою квартиру в Нью-Йорке. Это, конечно, лакомый кусочек, но он хорош, пока существует. Когда его не станет, будет что-нибудь другое. И спорю на мешок муки, что я не единственная печенинка, которую он оставляет себе на десерт в полночь, но меня это не интересует. Он уже подарил мне столько украшений, что, если королева Елизавета узнает, она позеленеет. Я смотрю на них и утешаю себя, когда он уходит.
— Но у тебя нет необходимости в его деньгах. Ты сама зарабатываешь очень много, — сказала Бретт.
— И это то, на чем я хочу стоять, — это мои деньги! Я не всегда буду выглядеть таким новым обворожительным ребенком на сцене и планирую иметь определенный счет в банке, чтобы жить с удовольствием, когда моя карьера закончится. Когда-нибудь я, может быть, захочу осесть с хорошим мужчиной. Я подумываю купить ранчо, может быть, в районе Идахо, где небо действительно такое, что хочется думать будто жизнь вечна, но сейчас я должна позаботиться о себе! Моя мама отдала папочке свое сердце, а он бросил ее. Он даже из приличия не сообщил ей о своем решении.
Думаю, что я смогу себя обеспечить.
— Но как ты можешь быть рядом с кем-то, если он тебе действительно безразличен? — недоверчиво спросила Бретт.
— Потому что он веселый и не занимает слишком много времени, и если я не рядом с ним, ты думаешь, он сидит дома и смотрит телевизор? Кроме того, я собираю разные истории, которые буду рассказывать в старости! Они обе рассмеялись. Бретт не могла налюбоваться на Рэндл; ее теплота была заразительной. «Но я никогда не буду такой меркантильной по отношению к мужчинам», — подумала Бретт. Она понимала, что не все мужчины порядочные, и, как у Рэндл, у нее был отец, который бросил ее, но из-за проступков одного мужчины она не будет клясть каждого, кого встретит. Иногда она чувствовала: Лоренс пришел к ней зализать свои раны и избавиться от заброшенности — то, чем она страдала в юности.
— Ты там, Бретт? — позвал Джо Таит.
— Да, в уборной, — ответила Бретт. Джо вошел с большим пакетом на плече, завернутым в коричневую бумагу, который он осторожно поставил на стойку.
— Привет, путешественница! — Он поднял и закружил Бретт по комнате.
— И тебе привет! Когда ты вернулся?
— Два дня назад. Я потратил столько времени, чтобы понять, что это был за город и что это было за время, — ответил он.
— Эй, сладкий! Меня зовут Рэндл. А как тебя зовут, кроме «большой» и «красивый»? — спросила Рэндл, рассматривая его и стараясь определить, есть ли у него деньги.
Джо назвался, и Бретт представила его как модель и скульптора в одном лице. Рэндл одобрительно кивнула.
— Лизи шлет тебе свою любовь, — ответил Джо. — Мы встретились в Нью-Йорке и провели пару дней вместе. Она как шаровая молния. Было здорово!
— Я очень рада. Лизи такая веселая! — Бретт подумала позвонить своей подруге, которая также была рада звонкам Джо, как и она сама.
— Я привез тебе кое-что для мастерской, но ты можешь это вскрыть только после того, как я все осмотрю.
Бретт показала ему еще до сих пор не законченное помещение. Оно было покрашено в кипенно-белый цвет, а двери были полированы и ярко блестели. На всех окнах тонкая ткань искусно закрывала толстые брусы мореного дуба, сообщая пространству эфемерную легкость, а также служившая фильтром света, позволяя и не позволяя проникать лучам света.
— Волнистая стена стеклянных кирпичей отделяла кухню, матово-хромные принадлежности уже были установлены, но красные лакированные шкафы все еще лежали в другом конце студии.
— Я сражен, — одобрительно сказал Джо.
— Я напугана, но это другая история, — ограничилась Бретт.
— Ну, а теперь она может открыть пакет? — спросила Рэндл.
— Я раскрою его только ради вас. — Джо встал на колени перед пакетом и развязал ленту со словами:
— Это тебе будет напоминанием, что в жизни и в природе есть приливы и отливы. Не теряй мужества от кратковременных неудач, потому что они только холмы по сравнению с равниной. — Он развернул свою скульптуру песочных дюн.
Бретт была тронута таким подарком.
— А теперь как я влетел, я так же должен улететь, — объяснил Джо, — обед с клиентом.
— Ты поедешь на такси? — спросила Рэндл.
— Да. По направлению к Ля Хейлз, — ответил он.
— Тогда почему бы мне не разделить с тобой дорогу? Я еду в том же направлении. — Рэндл захотела познакомиться поближе с Джо. — Бретт, прости, если я тебя расстроила, но в следующий раз ты будешь знать, чего ожидать. — Она поцеловала Бретт в щеку. — Давай соберемся и куда-нибудь сходим. Я позвоню тебе.
И Джо с Рэндл, взявшись за руки, вышли из мастерской.
— Давай, Бретт. Сегодня пятница, и ты только что сказала, что у тебя нет никаких планов, — обхаживала ее Рэндл.
— Я не знаю. Я собираюсь поработать в темноте, — возражала Бретт.
— Подумай, я на самом деле хочу познакомить тебя с Марселем, и ты увидишь сама, что он не о двух головах! Я была бы очень рада, если бы мистер «Вуаля!» смог прийти тоже, но если он занят, это не значит, что ты должна проводить время в темной комнате. Ты можешь выйти без него? — спросила Рэндл.
— Не глупи, конечно, могу, — сказала Бретт.
— Тогда пошли с нами. Мы создадим целую ночь из этого вечера — естественно, за счет Марселя.
— Ладно, ладно. Если я не соглашусь, ты же больше не разрешишь мне позвонить. Когда я должна встретиться с вами?
— Ты что, сумасшедшая? Мы заедем за тобой около половины десятого. Нам надо будет прийти в студию?
— Да, я буду здесь.
— Хорошо, мы приедем вовремя, потому что я сказала Марселю, что буду готова в восемь. Он подождет часок, а потом за полчаса мы доедем до тебя!
— Рэндл, ты действительно нечто! Бретт вернулась к пленке, которую она подправляла, когда Рэндл позвонила.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97