Неплохо смотрелись и большие табло на всех четырех стенах: как только компьютер зарегистрирует хоть одну продажу в любом бутике одного из универмагов страны, она тут же будет отражена на табло.
Эдвина не могла сдержать улыбку. Искусство продажи. Продажа одежды, как горячих гамбургеров.
Лампочка на панели загорелась снова, и раздался мелодичный звонок.
– „Эдвина Джи Инкорпорейтед". Доброе утро, – ответила Вэл. – Одну минутку, я вас соединю.
Пройдя мимо стола секретарши, Эдвина вернулась в офис. В дверях она остановилась, слушая шуршание карандашей по мольбертам, четкий ритм компьютерных клавиш, голоса говорящих по телефону – признаки того, что „Эдвина Джи" работает и все отлично.
Она прошла в свой кабинет. Самая большая из десяти занимаемых компанией комнат, большая настолько, что в ней можно было устраивать танцы, она располагалась чуть дальше, в углу здания, выходящем на престижную северо-восточную сторону. Тут же у входа за своим столом – как будто и не уходила – сидела невозмутимая Лиз с неизменной сигаретой.
– Доброе утро, – каркнула она.
– И очень даже доброе, Лиз, – пропела Эдвина, проходя к себе.
Свет уже был включен, и шторы на всех четырех окнах подняты – как она любила. Это, конечно, Лиз.
Безвкусная, сварливая, но трудолюбивая Лиз Шрек, подумала Эдвина, а ведь под этой грубостью скрывается сердце, способное вместить Манхэттен. Лиз, которая безупречно печатала и стенографировала, отправляла факсы и телексы Эдвины, вела и организовывала ее деловое расписание, договаривалась о машинах и могла устроить лучший столик в любом ресторане за одну минуту и, не говоря ни слова, засиживалась допоздна.
Поставив на стул портфель и сумку, Эдвина сняла элегантный пиджак и повесила его в стенной шкаф. Постояла так минутку, словно ища поддержки и сил от своего окружения. Кабинет был приятным и располагающим, а как же иначе? Это был ее второй дом, нет – первый , учитывая то нечеловеческое количество часов, которое она проводила здесь.
Кабинет скорее походил на ультрамодную гостиную, где можно запросто скинуть туфли, или устроить коктейль человек на пятьдесят, или просто посидеть и обсудить многомиллионную деловую сделку. Такие необходимые вещи, как блестящий телефон с выходом на несколько линий, мольберт, где она рисовала, и уже мерцавший в ожидании ее команд компьютерный монитор, были единственными неизменными для офиса элементами. Компьютер для моделирования трехмерного пространства являл собой поистине произведение искусства. На нем она могла создавать свои модели и видеть их под любым углом, сохранять, вызывать и просматривать любое время.
В кабинет вошла Лиз с дымящейся чашкой кофе – черного, без сахара – в одной руке и стаканом ледяной воды в другой. Подмышкой зажата стопка досье.
Подав Эдвине кофе и поставив на стол стакан, она открыла маленькую пластмассовую бутылочку.
– Вот, – и протянула ей таблетку.
Эдвина с явным неудовольствием поглядела на белую овальную таблетку.
– А что это?
– Звонила Руби и сказала, что вы забыли таблетки от аллергии.
– Одна компания, – буркнула Эдвина. – Что это с вами, Лиз? Вы что, обе страдаете от дурацкой неизлечимой склонности опекать? – Но, послушно приняв таблетку, бросила ее в рот, сделала глоток воды и проглотила, запрокинув голову. – Что же дальше, скажи на милость? Потом ты начнешь отмечать мои месячные у себя в календаре, так?
Лиз хмыкнула.
– Нет. Но я сделала еще одно очень хорошее дело. Теперь в вашей ванной есть запас тампонов.
– О Господи, спасибо, Лиз, – сухо ответила она. – Ты далеко пойдешь. Пока не могу сказать, как далеко, но попомни мои слова: очень далеко.
– Да, и пока вы не начали. – Лиз открыла еще один пузырек. – Тераграм. Руби также сказала, что вы не завтракали.
– Благодарю вас, доктор Шрек. – Эдвина быстро взяла таблетку и проглотила.
– Сегодня вам понадобятся силы, уж поверьте. – И Лиз взяла верхнюю папку из пачки, что принесла. – Первое. Вот список всех универмагов страны. Составлен, как вы хотели. Расположены в алфавитном порядке по штатам, а потом так же – по городам. Каждая сеть магазинов – отдельно, как вы просили.
Положив папку на боковой столик, она взяла следующую.
– Это – краткий список всех магазинов, входящих в сети, указаны только главные универмаги и количество магазинов, входящих в сеть. Цифры в скобках означают магазины либо под реконструкцией, либо те, что еще проектируются. Также указаны фамилии, адреса и номера телефонов президентов, вице-президентов, отвечающих за торговлю, и менеджеров, ведающих отделами спортивной одежды.
– И все это вы сделали только за два дня? – изумилась Эдвина.
Лиз окинула ее суровым взглядом.
– Я даю поручения и разбиваю большое на малое.
– А здесь что? – кивнула Эдвина еще на одну пачку бумаг.
– Цены, предлагаемые изготовителями за выполнение ваших первых десяти моделей. Нет нужды говорить, что чем больше заказ – тем больше скидка. Дальше. Тайваньцы предлагают самые низкие цены, за ними идет Гонконг.
– Хорошо, это я посмотрю позже. Просто не забывайте: у меня слабость к двум вещам – фирменный знак и качество. Вернитесь к соотечественникам и еще до того, как мы хотя бы начнем рассматривать предложения азиатов, посмотрите, насколько они могут снизить цену.
– Усекла. – Лиз одобрительно кивнула. Она тоже питала слабость к вещам с ярлыком „Сделано в США" Затем она взяла новую пачку бумаг с текущей информацией. – Во-первых, вам звонила секретарша Лайзы Шокросс.
Эдвина кивнула.
– Она, наверное, хочет подтвердить дату нашего с ней завтрака. Когда это? В следующий вторник?
– Не-а. Секретарша сказала, что она хочет перенести его на сегодня.
– Сегодня! – взволновалась Эдвина.
– Сегодня, в час дня, за ее столиком в „Четырех сезонах". Говорила так, будто вас вызывает, по меньшей мере, сам король.
– Черт. – Эдвина забарабанила ногтями по столу. – Сегодня я завтракаю с Маршей Роббинс из „ВВД".
– Знаю.
– Что называется, попала между молотом и наковальней. И не могу обидеть ни ту, ни другую. – Почувствовав себя загнанной в угол, Эдвина лихорадочно пыталась найти выход. – И сказать, что заболела, тоже не могу, черт возьми, они обе каждый день завтракают в „Четырех сезонах", так что встреча с одной тут же станет известной другой, как только я войду.
– Ну, с кем бы вы ни решили завтракать, – предложила Лиз со вздохом, – что, если я скажу другой, что перепутала расписание? И тогда виновата буду я. Ведь ни одна из них не может меня уволить, верно?
Эдвина тепло посмотрела на Лиз. Интересно, была ли она так же предана и Антонио де Рискалю? Благослови тебя Господь, Лиз, а заодно и твое интриганское сердце тоже. Я была права. Ты действительно далеко пойдешь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139
Эдвина не могла сдержать улыбку. Искусство продажи. Продажа одежды, как горячих гамбургеров.
Лампочка на панели загорелась снова, и раздался мелодичный звонок.
– „Эдвина Джи Инкорпорейтед". Доброе утро, – ответила Вэл. – Одну минутку, я вас соединю.
Пройдя мимо стола секретарши, Эдвина вернулась в офис. В дверях она остановилась, слушая шуршание карандашей по мольбертам, четкий ритм компьютерных клавиш, голоса говорящих по телефону – признаки того, что „Эдвина Джи" работает и все отлично.
Она прошла в свой кабинет. Самая большая из десяти занимаемых компанией комнат, большая настолько, что в ней можно было устраивать танцы, она располагалась чуть дальше, в углу здания, выходящем на престижную северо-восточную сторону. Тут же у входа за своим столом – как будто и не уходила – сидела невозмутимая Лиз с неизменной сигаретой.
– Доброе утро, – каркнула она.
– И очень даже доброе, Лиз, – пропела Эдвина, проходя к себе.
Свет уже был включен, и шторы на всех четырех окнах подняты – как она любила. Это, конечно, Лиз.
Безвкусная, сварливая, но трудолюбивая Лиз Шрек, подумала Эдвина, а ведь под этой грубостью скрывается сердце, способное вместить Манхэттен. Лиз, которая безупречно печатала и стенографировала, отправляла факсы и телексы Эдвины, вела и организовывала ее деловое расписание, договаривалась о машинах и могла устроить лучший столик в любом ресторане за одну минуту и, не говоря ни слова, засиживалась допоздна.
Поставив на стул портфель и сумку, Эдвина сняла элегантный пиджак и повесила его в стенной шкаф. Постояла так минутку, словно ища поддержки и сил от своего окружения. Кабинет был приятным и располагающим, а как же иначе? Это был ее второй дом, нет – первый , учитывая то нечеловеческое количество часов, которое она проводила здесь.
Кабинет скорее походил на ультрамодную гостиную, где можно запросто скинуть туфли, или устроить коктейль человек на пятьдесят, или просто посидеть и обсудить многомиллионную деловую сделку. Такие необходимые вещи, как блестящий телефон с выходом на несколько линий, мольберт, где она рисовала, и уже мерцавший в ожидании ее команд компьютерный монитор, были единственными неизменными для офиса элементами. Компьютер для моделирования трехмерного пространства являл собой поистине произведение искусства. На нем она могла создавать свои модели и видеть их под любым углом, сохранять, вызывать и просматривать любое время.
В кабинет вошла Лиз с дымящейся чашкой кофе – черного, без сахара – в одной руке и стаканом ледяной воды в другой. Подмышкой зажата стопка досье.
Подав Эдвине кофе и поставив на стол стакан, она открыла маленькую пластмассовую бутылочку.
– Вот, – и протянула ей таблетку.
Эдвина с явным неудовольствием поглядела на белую овальную таблетку.
– А что это?
– Звонила Руби и сказала, что вы забыли таблетки от аллергии.
– Одна компания, – буркнула Эдвина. – Что это с вами, Лиз? Вы что, обе страдаете от дурацкой неизлечимой склонности опекать? – Но, послушно приняв таблетку, бросила ее в рот, сделала глоток воды и проглотила, запрокинув голову. – Что же дальше, скажи на милость? Потом ты начнешь отмечать мои месячные у себя в календаре, так?
Лиз хмыкнула.
– Нет. Но я сделала еще одно очень хорошее дело. Теперь в вашей ванной есть запас тампонов.
– О Господи, спасибо, Лиз, – сухо ответила она. – Ты далеко пойдешь. Пока не могу сказать, как далеко, но попомни мои слова: очень далеко.
– Да, и пока вы не начали. – Лиз открыла еще один пузырек. – Тераграм. Руби также сказала, что вы не завтракали.
– Благодарю вас, доктор Шрек. – Эдвина быстро взяла таблетку и проглотила.
– Сегодня вам понадобятся силы, уж поверьте. – И Лиз взяла верхнюю папку из пачки, что принесла. – Первое. Вот список всех универмагов страны. Составлен, как вы хотели. Расположены в алфавитном порядке по штатам, а потом так же – по городам. Каждая сеть магазинов – отдельно, как вы просили.
Положив папку на боковой столик, она взяла следующую.
– Это – краткий список всех магазинов, входящих в сети, указаны только главные универмаги и количество магазинов, входящих в сеть. Цифры в скобках означают магазины либо под реконструкцией, либо те, что еще проектируются. Также указаны фамилии, адреса и номера телефонов президентов, вице-президентов, отвечающих за торговлю, и менеджеров, ведающих отделами спортивной одежды.
– И все это вы сделали только за два дня? – изумилась Эдвина.
Лиз окинула ее суровым взглядом.
– Я даю поручения и разбиваю большое на малое.
– А здесь что? – кивнула Эдвина еще на одну пачку бумаг.
– Цены, предлагаемые изготовителями за выполнение ваших первых десяти моделей. Нет нужды говорить, что чем больше заказ – тем больше скидка. Дальше. Тайваньцы предлагают самые низкие цены, за ними идет Гонконг.
– Хорошо, это я посмотрю позже. Просто не забывайте: у меня слабость к двум вещам – фирменный знак и качество. Вернитесь к соотечественникам и еще до того, как мы хотя бы начнем рассматривать предложения азиатов, посмотрите, насколько они могут снизить цену.
– Усекла. – Лиз одобрительно кивнула. Она тоже питала слабость к вещам с ярлыком „Сделано в США" Затем она взяла новую пачку бумаг с текущей информацией. – Во-первых, вам звонила секретарша Лайзы Шокросс.
Эдвина кивнула.
– Она, наверное, хочет подтвердить дату нашего с ней завтрака. Когда это? В следующий вторник?
– Не-а. Секретарша сказала, что она хочет перенести его на сегодня.
– Сегодня! – взволновалась Эдвина.
– Сегодня, в час дня, за ее столиком в „Четырех сезонах". Говорила так, будто вас вызывает, по меньшей мере, сам король.
– Черт. – Эдвина забарабанила ногтями по столу. – Сегодня я завтракаю с Маршей Роббинс из „ВВД".
– Знаю.
– Что называется, попала между молотом и наковальней. И не могу обидеть ни ту, ни другую. – Почувствовав себя загнанной в угол, Эдвина лихорадочно пыталась найти выход. – И сказать, что заболела, тоже не могу, черт возьми, они обе каждый день завтракают в „Четырех сезонах", так что встреча с одной тут же станет известной другой, как только я войду.
– Ну, с кем бы вы ни решили завтракать, – предложила Лиз со вздохом, – что, если я скажу другой, что перепутала расписание? И тогда виновата буду я. Ведь ни одна из них не может меня уволить, верно?
Эдвина тепло посмотрела на Лиз. Интересно, была ли она так же предана и Антонио де Рискалю? Благослови тебя Господь, Лиз, а заодно и твое интриганское сердце тоже. Я была права. Ты действительно далеко пойдешь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139