И еще ей надо принять душ.
Элеонор осторожно соскользнула с кровати, бесшумно, чтобы не разбудить Тома, собрала свою скомканную одежду с дивана, с пола, потом на цыпочках вернулась к постели, поцеловала его в затылок и крадучись вышла из номера.
Меган пыталась не разрешать себе думать о том, что она делает. Если она даст себе передышку, все сорвется. Это необратимый процесс. Она, Меган Силвер, решила отбросить свои прежние идеалы и погрузиться с головой в новую жизнь, как будто нырнуть в частный плавательный бассейн.
Она чувствовала себя слегка неуютно. Но в Голливуде другого пути нет.
Мини-библиотека, состоящая из книг, которые Дэвид принес ей, уверяла в том же. Ты можешь себя переделать, если хочешь, и умственно, и физически, и духовно. «Пробуждение внутреннего гиганта». «Путь в чудо». «Остановить неразумное». «Семь привычек самых преуспевших»… Меган прочла их все. Она должна была, потому, что Дэвид Таубер без конца цитировал эти книги, а Меган не хотела казаться дурочкой. Может, и впрямь пора поверить — перемены не только возможны, они необходимы; меняться — обязанность каждого американца, и меняться постоянно.
Если для того, чтобы из гусеницы превратиться в бабочку, надо сбросить с себя несколько слоев кожи — что ж, значит, это надо сделать.
Концерт «Электрик-Сити» стал последней каплей. Меган была захвачена волшебством шоу, ей так хотелось ошибаться насчет Зака, чтобы снова поверить в идеализм своего поколения, поверить, что есть люди, которые ищут правду, умеют сострадать и отказываются от всего мелкого, поверхностного и надуманного. На несколько мгновений там, во влажной темноте, Зак Мэйсон показался ей одним из таких людей. Истинный артист. Герой, которого она идеализировала еще подростком.
Надев джинсы, Меган печально улыбнулась. Идеализировать — самое подходящее слово. Зак отлично доказал, что он такой же настоящий гуру, как великий и могущественный волшебник из страны Оз.
Ревнует ли она его к Роксане Феликс? Этим вопросом Меган задавалась уже давно. Роксана — сука из сук. Королева подиума, которой она стала благодаря удачной генетической комбинации. Только это и помогло ей взойти на трон. Но узнать ее означало возненавидеть ее. Она испорченная, избалованная до крайности. И очень злая.
Так ревновала ли она? Абсолютно точно.
Меган выхватила любимую хлопчатобумажную блузку из шкафа. Классическая белая блузка, самый подходящий наряд, чтобы пойти за покупками. Можно испробовать сотни вариантов с блузкой. Хорошая белая блузка, к ней дорогие джинсы и высокие ковбойские сапожки. В таком виде можно, не смущаясь, зайти даже в самый дорогой магазин на Мелроуз или Родео-драйв. А именно туда она и направлялась.
Меган понимала, ей никогда не забыть картину: Роксана с шелковыми волосами, рассыпавшимися по загорелым плечам, в золотистом парчовом мини-платье, облегающем женственную и в то же время очень стройную фигуру, наклоняется к ней в ложе для гостей и с любезным видом рассказывает, как они с Заком обсуждали, не посвятить ли песню ей, Меган, дабы загладить свою грубость по отношению к ней…
Ярость и разочарование сразили ее. Она-то думала, что Зак наконец захотел разговаривать с ней, общаться, что он решил заметить ее. Он позволял ей критиковать себя. Он был добр, великодушен, он поднялся на сцену и пел как бог, а когда посмотрел на нее и улыбнулся, Меган почувствовала на несколько драгоценнейших секунд, что Зак — это все, о чем она когда-то мечтала. Что он… о Боже, смешно даже подумать, что он заинтересовался ею, хотя она не модель и не звезда, не какая-нибудь богатая девица из Беверли-Хиллз вроде Джордан Голдман.
Еще одна иллюзия.
Ну что ж, Роксана развеяла ее. Но Меган бесило не то, что Зак и Роксана вместе. Ее бесило другое. То, что все, буквально все мужчины очарованы Роксаной Феликс. Все они относились к этой суке с почтением, будто она королева. Даже ее Дэвид. Меган сразу вспомнила, что и другие женщины, всякие блондинки-свистушки, холеные жены, женщины-репортеры в элегантных нарядах от Шанель, тоже получали знаки внимания, а она, самая честная, самая идеалистически настроенная представительница своего поколения, в, майке и джинсах, с распущенными каштановыми волосами, без всякой косметики, — для них ничто. Пустое место. Никто не желал замечать ее.
Зак отнесся к ней пренебрежительно. Дэвид вообще сначала не заметил. Никто из парней даже не взглянул в ее сторону.
Правда, Дэвид сказал комплимент. Но Дэвид ее агент.
И ее друг. Он вообще добрый человек, потому что с тех пор, как увез ее в своем «ламборгини» из кафе, он даже ни разу не пытался по-настоящему поцеловать ее, просто довозил до дома и чмокал в щеку.
Черт побери! — подумала Меган, заводясь. — Мне нужно больше, чем это.
Меган понимала: то, что она собирается сейчас сделать, означало продаться. Она понимала, что ею руководит обиженное честолюбие, что она идет на поводу у всякой чепухи, которую у себя в Сан-Франциско презирала… Но уж слишком ей было плохо.
Меган Силвер до смерти устала вечно оставаться незаметной.
Джордан Кэбот Голдман осторожно вышла из лимузина, стараясь не испачкать розовато-лиловые шелковые лодочки от Версаче о нью-йоркский асфальт. Она вздрогнула.
Боже, как она ненавидела Манхэттен! Здесь всегда так холодно осенью и невыносимо жарко летом, полно народу, и все, буквально все заняты одной работой.
— Я могу поднести ваш багаж, мадам? — От дверей «Виктрикса» к ней бросился носильщик.
Джордан покачала головой. Ее по-девичьи светлые волосы разлетелись на утреннем ветерке.
— Нет, спасибо, — сказала она. — Я не буду здесь останавливаться. Я приехала за мужем, — улыбнулась она яркой улыбкой. — Это сюрприз.
Меган бросилась в город, чувство мести подгоняло ее.
При ней золотая карточка «Америкэн Экспресс», «БМВ» с пустым багажником и чувство дикого голода. Ей надоело ждать, когда Дэвид соизволит ее заметить. Она уже похудела, привела в порядок фигуру, она поняла, как выжить в Голливуде, будучи сценаристом. Но она не могла добиться, чтобы он сподвигнулся на большее, чем просто флирт с ней. Это, говорила себе Меган, должно измениться. Сегодня же.
Первой остановкой в ее списке был «Фред Хэйман». Потом «Фредерике», где она купила самое шикарное белье из кружев, очень сексуальное и яркое — она ахнула, увидев свое отражение в зеркале.
Потом Меган направилась на Мелроуз и стала заходить в бутики. Четыре часа подряд она делала покупки, не глядя на цены. Она просто брала чеки — просмотреть после, когда отказаться будет слишком поздно. Она купила костюм от Шанель из лиловой шерсти с атласными лодочками к нему, маленькое платье в облипку от Алайи из черной лайкры, пунцовую юбку и разлетающуюся тунику от Ричарда Тайлера.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118
Элеонор осторожно соскользнула с кровати, бесшумно, чтобы не разбудить Тома, собрала свою скомканную одежду с дивана, с пола, потом на цыпочках вернулась к постели, поцеловала его в затылок и крадучись вышла из номера.
Меган пыталась не разрешать себе думать о том, что она делает. Если она даст себе передышку, все сорвется. Это необратимый процесс. Она, Меган Силвер, решила отбросить свои прежние идеалы и погрузиться с головой в новую жизнь, как будто нырнуть в частный плавательный бассейн.
Она чувствовала себя слегка неуютно. Но в Голливуде другого пути нет.
Мини-библиотека, состоящая из книг, которые Дэвид принес ей, уверяла в том же. Ты можешь себя переделать, если хочешь, и умственно, и физически, и духовно. «Пробуждение внутреннего гиганта». «Путь в чудо». «Остановить неразумное». «Семь привычек самых преуспевших»… Меган прочла их все. Она должна была, потому, что Дэвид Таубер без конца цитировал эти книги, а Меган не хотела казаться дурочкой. Может, и впрямь пора поверить — перемены не только возможны, они необходимы; меняться — обязанность каждого американца, и меняться постоянно.
Если для того, чтобы из гусеницы превратиться в бабочку, надо сбросить с себя несколько слоев кожи — что ж, значит, это надо сделать.
Концерт «Электрик-Сити» стал последней каплей. Меган была захвачена волшебством шоу, ей так хотелось ошибаться насчет Зака, чтобы снова поверить в идеализм своего поколения, поверить, что есть люди, которые ищут правду, умеют сострадать и отказываются от всего мелкого, поверхностного и надуманного. На несколько мгновений там, во влажной темноте, Зак Мэйсон показался ей одним из таких людей. Истинный артист. Герой, которого она идеализировала еще подростком.
Надев джинсы, Меган печально улыбнулась. Идеализировать — самое подходящее слово. Зак отлично доказал, что он такой же настоящий гуру, как великий и могущественный волшебник из страны Оз.
Ревнует ли она его к Роксане Феликс? Этим вопросом Меган задавалась уже давно. Роксана — сука из сук. Королева подиума, которой она стала благодаря удачной генетической комбинации. Только это и помогло ей взойти на трон. Но узнать ее означало возненавидеть ее. Она испорченная, избалованная до крайности. И очень злая.
Так ревновала ли она? Абсолютно точно.
Меган выхватила любимую хлопчатобумажную блузку из шкафа. Классическая белая блузка, самый подходящий наряд, чтобы пойти за покупками. Можно испробовать сотни вариантов с блузкой. Хорошая белая блузка, к ней дорогие джинсы и высокие ковбойские сапожки. В таком виде можно, не смущаясь, зайти даже в самый дорогой магазин на Мелроуз или Родео-драйв. А именно туда она и направлялась.
Меган понимала, ей никогда не забыть картину: Роксана с шелковыми волосами, рассыпавшимися по загорелым плечам, в золотистом парчовом мини-платье, облегающем женственную и в то же время очень стройную фигуру, наклоняется к ней в ложе для гостей и с любезным видом рассказывает, как они с Заком обсуждали, не посвятить ли песню ей, Меган, дабы загладить свою грубость по отношению к ней…
Ярость и разочарование сразили ее. Она-то думала, что Зак наконец захотел разговаривать с ней, общаться, что он решил заметить ее. Он позволял ей критиковать себя. Он был добр, великодушен, он поднялся на сцену и пел как бог, а когда посмотрел на нее и улыбнулся, Меган почувствовала на несколько драгоценнейших секунд, что Зак — это все, о чем она когда-то мечтала. Что он… о Боже, смешно даже подумать, что он заинтересовался ею, хотя она не модель и не звезда, не какая-нибудь богатая девица из Беверли-Хиллз вроде Джордан Голдман.
Еще одна иллюзия.
Ну что ж, Роксана развеяла ее. Но Меган бесило не то, что Зак и Роксана вместе. Ее бесило другое. То, что все, буквально все мужчины очарованы Роксаной Феликс. Все они относились к этой суке с почтением, будто она королева. Даже ее Дэвид. Меган сразу вспомнила, что и другие женщины, всякие блондинки-свистушки, холеные жены, женщины-репортеры в элегантных нарядах от Шанель, тоже получали знаки внимания, а она, самая честная, самая идеалистически настроенная представительница своего поколения, в, майке и джинсах, с распущенными каштановыми волосами, без всякой косметики, — для них ничто. Пустое место. Никто не желал замечать ее.
Зак отнесся к ней пренебрежительно. Дэвид вообще сначала не заметил. Никто из парней даже не взглянул в ее сторону.
Правда, Дэвид сказал комплимент. Но Дэвид ее агент.
И ее друг. Он вообще добрый человек, потому что с тех пор, как увез ее в своем «ламборгини» из кафе, он даже ни разу не пытался по-настоящему поцеловать ее, просто довозил до дома и чмокал в щеку.
Черт побери! — подумала Меган, заводясь. — Мне нужно больше, чем это.
Меган понимала: то, что она собирается сейчас сделать, означало продаться. Она понимала, что ею руководит обиженное честолюбие, что она идет на поводу у всякой чепухи, которую у себя в Сан-Франциско презирала… Но уж слишком ей было плохо.
Меган Силвер до смерти устала вечно оставаться незаметной.
Джордан Кэбот Голдман осторожно вышла из лимузина, стараясь не испачкать розовато-лиловые шелковые лодочки от Версаче о нью-йоркский асфальт. Она вздрогнула.
Боже, как она ненавидела Манхэттен! Здесь всегда так холодно осенью и невыносимо жарко летом, полно народу, и все, буквально все заняты одной работой.
— Я могу поднести ваш багаж, мадам? — От дверей «Виктрикса» к ней бросился носильщик.
Джордан покачала головой. Ее по-девичьи светлые волосы разлетелись на утреннем ветерке.
— Нет, спасибо, — сказала она. — Я не буду здесь останавливаться. Я приехала за мужем, — улыбнулась она яркой улыбкой. — Это сюрприз.
Меган бросилась в город, чувство мести подгоняло ее.
При ней золотая карточка «Америкэн Экспресс», «БМВ» с пустым багажником и чувство дикого голода. Ей надоело ждать, когда Дэвид соизволит ее заметить. Она уже похудела, привела в порядок фигуру, она поняла, как выжить в Голливуде, будучи сценаристом. Но она не могла добиться, чтобы он сподвигнулся на большее, чем просто флирт с ней. Это, говорила себе Меган, должно измениться. Сегодня же.
Первой остановкой в ее списке был «Фред Хэйман». Потом «Фредерике», где она купила самое шикарное белье из кружев, очень сексуальное и яркое — она ахнула, увидев свое отражение в зеркале.
Потом Меган направилась на Мелроуз и стала заходить в бутики. Четыре часа подряд она делала покупки, не глядя на цены. Она просто брала чеки — просмотреть после, когда отказаться будет слишком поздно. Она купила костюм от Шанель из лиловой шерсти с атласными лодочками к нему, маленькое платье в облипку от Алайи из черной лайкры, пунцовую юбку и разлетающуюся тунику от Ричарда Тайлера.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118