— Он жадно оглядел ее.
«Боже мой! — подумала Меган, вдруг догадавшись, что означают эти слова. — Он вовсе не хочет, чтобы я осталась, он просто собирается довести меня до бешенства, чтобы я отсюда вылетела без денег за неделю. Но он не представляет, как мне нужны эти деньги».
— О'кей. — Она оглянулась. — Если хотите, считайте, что это предупреждение за месяц. Я могу даже написать заявление, если скажете.
— Ты уверена?
Итак, она права. Сейчас он взбесился. Боже, он, должно быть, не сомневался, что она разразится слезами и убежит.
— Да, Боб, я совершенно уверена. Вы должны мне за неделю, без денег я отсюда не уйду.
— Почему ты…
— Меган. — Вошедшая Стэйси, красная с головы до пят, прервала их разговор. — Боб, извините, но нужна Меган, сейчас же. Мужчина спрашивает лично ее. Он больше ни с кем не хочет говорить.
Дек, вдруг подумала Меган.
— Ты же знаешь правила, Меган, никаких личных посетителей, — неприятным голосом и с отвратительным намеком проскрипел Дженкинс. — Я пойду с тобой.
— Боб, моя смена кончилась. Я могу встретиться с гостем.
Он накинулся на нее:
— Но не здесь! Здесь ты работаешь, здесь не место для встреч с дружками! Если ты хочешь остаться у меня!
— Меган?
Все трое резко обернулись на незнакомый голос и увидели высокого мужчину в черном шерстяном костюме от Йоджи Ямамото. На правом запястье у него были золотые часы, в руках — портфель из мягкой свиной кожи. От него пахло деньгами, уверенностью и абсолютной убежденностью, что его появление в этой дыре — сенсация. Ему это нравилось. Стэйси не могла отвести от него глаз. Меган перестала дышать.
— Черт побери, кто это такой? — строго спросил Дженкинс, приходя в себя. — Слушайте, мистер, ей не разрешается встречаться здесь с гостями. Во всяком случае, если она хочет сохранить работу.
— Она не хочет.
— И кто вы такой, чтобы делать такие заявления?
— Мое имя Дэвид Таубер. Я работаю в «Сэм Кендрик интернэшнл», — сказал Дэвид, одаривая Меган своей самой яркой улыбкой. — Я агент мисс Силвер. Правда, Меган?
Меган, почувствовала, что сейчас упадет в обморок, от радости у нее закружилась голова. Наконец, столкнувшись взглядом с Дженкинсом, она обрела дар речи.
— Это правда, Дэвид, — сказала она. Потом повернулась к Дженкинсу и, не в состоянии сдержаться, широко улыбнулась:
— Эй, Боб, знаете, вы совершенно правы. Можете взять себе эти деньги, потому что я ухожу. Немедленно. И знаете, что я хочу вам сказать? — Она наклонилась к его угреватому лицу:
— Я готова отдать каждый цент из причитающихся мне денег, чтобы увидеть на вашем лице такое выражение.
— Мисс Силвер, мы можем ехать? Мой «ламборгини» на стоянке.
Дэвид Таубер стоял в дверном проеме, красивый, как Адонис, и протягивал ей руку. Несмотря на убогую обстановку, на дурацкую форму в оборочках, Меган приняла его руку, как королева.
— А почему бы и нет? — сказала она.
Глава 10
Ей приятно было ощущать тяжесть рукописи в кейсе.
Она шла в свой офис и физически чувствовала ее вес. Страницы были аккуратные, а это означало, что мало кто держал ее в руках. Она испытывала легкое волнение, словно от наэлектризованной атмосферы.
С таким же ощущением в это утро она выехала из гаража, кровь кипела в венах, она хотела скорее оказаться в своем кабинете и начать работу над проектом.
Возбуждение.
«Увидеть свет» — хороший сценарий. Она знала это, она чувствовала нутром. С того самого момента, как противный дурачок Таубер из «Эс-Кей-ай» передал ей рукопись с претенциозной запиской. Видит Бог, когда брала ее, ничего особенного она не ждала. В конце концов, никто никогда не слышал о Меган Силвер — кто она такая, откуда? — и эта рукопись пришла не из отдела сценариев Сэма. Если бы не горячее желание немедленно заняться проектом, возможно, она отказалась бы сама смотреть сценарий, скорее всего спустила бы по цепочке вниз кому-то из «Артемис», какой-нибудь амебе на самом дне. И к тому же ей очень хотелось осадить Дэвида Таубера. Мужчины такого типа уверены, что все женщины должны падать перед ними, раздвинув ноги, только из-за их приятной улыбки и хорошего загара. Она в общем-то привыкла к типам вроде Таубера. Дешевка-выскочка, недавно из пеленок. Наверняка в гимнастическом зале, где он качает бицепсы, стены зеркальные.
Но она не могла отказать себе в том, чтобы посмотреть рукопись. Хотя Таубер и дурак, он классическая модель голливудских везунчиков. Он возник из ниоткуда с Коллин Маккаллум, а теперь еще и с Заком Мэйсоном и с супермоделью. Итак, она начала читать, собираясь просмотреть за десять минут.
Она закончила, дойдя до последней страницы, и немедленно позвонила Сэму Кендрику.
«Увидеть свет». Невероятная любовная история. Очень волнующий сюжет. И все это на фоне секса, наркотиков и рок-н-ролла.
Эта вещь сделает ей имя. О Боже, как замечательно и как страшно дать зеленый свет своему первому фильму!
— Похоже, ты счастлива.
— Привет, Том, — сказала Элеонор, взглянув на босса, появившегося в дверях кабинета.
Он был в неописуемом черном костюме, каштановые волосы на его фоне казались еще темнее, но он ничего не мог поделать со вторым подбородком, свидетельством возраста. Двигался он как человек, привыкший повелевать.
Она ощутила знакомый укол тоски.
— Я принес завтрак, — сказал Том, широкими шагами пересек комнату и положил пакет ей на стол. Он вынул пирожок с начинкой, бумажный стаканчик с кофе и протянул ей, улыбаясь:
— Кофеин. Очищенный сахар. Пропитан жиром. Ешь.
— Да я не могу есть такое, — со смехом запротестовала Элеонор. — Бедра сразу поползут. Пол хочет, чтобы мы сели на диету. Он вообще предлагает нанять повара-вегетарианца.
Голдман покачал головой:
— Да ты что? И Джордан хочет, чтобы я стал этим чертовым вегетарианцем. — Он наклонился к ней. — Вот почему люди ходят на работу.
— Чтобы тайно поесть пирожков.
— Совершенно верно. А теперь ешь. Это приказ.
Улыбаясь, она надкусила пирожок. Он был сладкий, жирный и вкусный.
Том смотрел на нее с огромным удовольствием. Потом полез в пакет за своим пирожком и съел его в три приема.
— Боже, да ты же троглодит! — изумилась Элеонор. — Бьюсь об заклад, ты и дома поел.
Том словно защищаясь, пожал плечами и ухмыльнулся.
— Упражняюсь. Иногда. — Он протянул руку и нежно провел пальцем по подбородку Элеонор, вытерев капельку выдавившегося повидла, а потом облизал палец. — А президент киностудии совсем не умеет есть пирожки. Очень печально.
— Кстати, — Элеонор положила остаток пирожка и похлопала ладонью по рукописи, — у меня есть кое-что показать тебе.
— О деле мы можем поговорить позднее. Сейчас только восемь часов. Целый день впереди, — нетерпеливо сказал Голдман. — Когда же наконец у нас будет возможность поговорить?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118
«Боже мой! — подумала Меган, вдруг догадавшись, что означают эти слова. — Он вовсе не хочет, чтобы я осталась, он просто собирается довести меня до бешенства, чтобы я отсюда вылетела без денег за неделю. Но он не представляет, как мне нужны эти деньги».
— О'кей. — Она оглянулась. — Если хотите, считайте, что это предупреждение за месяц. Я могу даже написать заявление, если скажете.
— Ты уверена?
Итак, она права. Сейчас он взбесился. Боже, он, должно быть, не сомневался, что она разразится слезами и убежит.
— Да, Боб, я совершенно уверена. Вы должны мне за неделю, без денег я отсюда не уйду.
— Почему ты…
— Меган. — Вошедшая Стэйси, красная с головы до пят, прервала их разговор. — Боб, извините, но нужна Меган, сейчас же. Мужчина спрашивает лично ее. Он больше ни с кем не хочет говорить.
Дек, вдруг подумала Меган.
— Ты же знаешь правила, Меган, никаких личных посетителей, — неприятным голосом и с отвратительным намеком проскрипел Дженкинс. — Я пойду с тобой.
— Боб, моя смена кончилась. Я могу встретиться с гостем.
Он накинулся на нее:
— Но не здесь! Здесь ты работаешь, здесь не место для встреч с дружками! Если ты хочешь остаться у меня!
— Меган?
Все трое резко обернулись на незнакомый голос и увидели высокого мужчину в черном шерстяном костюме от Йоджи Ямамото. На правом запястье у него были золотые часы, в руках — портфель из мягкой свиной кожи. От него пахло деньгами, уверенностью и абсолютной убежденностью, что его появление в этой дыре — сенсация. Ему это нравилось. Стэйси не могла отвести от него глаз. Меган перестала дышать.
— Черт побери, кто это такой? — строго спросил Дженкинс, приходя в себя. — Слушайте, мистер, ей не разрешается встречаться здесь с гостями. Во всяком случае, если она хочет сохранить работу.
— Она не хочет.
— И кто вы такой, чтобы делать такие заявления?
— Мое имя Дэвид Таубер. Я работаю в «Сэм Кендрик интернэшнл», — сказал Дэвид, одаривая Меган своей самой яркой улыбкой. — Я агент мисс Силвер. Правда, Меган?
Меган, почувствовала, что сейчас упадет в обморок, от радости у нее закружилась голова. Наконец, столкнувшись взглядом с Дженкинсом, она обрела дар речи.
— Это правда, Дэвид, — сказала она. Потом повернулась к Дженкинсу и, не в состоянии сдержаться, широко улыбнулась:
— Эй, Боб, знаете, вы совершенно правы. Можете взять себе эти деньги, потому что я ухожу. Немедленно. И знаете, что я хочу вам сказать? — Она наклонилась к его угреватому лицу:
— Я готова отдать каждый цент из причитающихся мне денег, чтобы увидеть на вашем лице такое выражение.
— Мисс Силвер, мы можем ехать? Мой «ламборгини» на стоянке.
Дэвид Таубер стоял в дверном проеме, красивый, как Адонис, и протягивал ей руку. Несмотря на убогую обстановку, на дурацкую форму в оборочках, Меган приняла его руку, как королева.
— А почему бы и нет? — сказала она.
Глава 10
Ей приятно было ощущать тяжесть рукописи в кейсе.
Она шла в свой офис и физически чувствовала ее вес. Страницы были аккуратные, а это означало, что мало кто держал ее в руках. Она испытывала легкое волнение, словно от наэлектризованной атмосферы.
С таким же ощущением в это утро она выехала из гаража, кровь кипела в венах, она хотела скорее оказаться в своем кабинете и начать работу над проектом.
Возбуждение.
«Увидеть свет» — хороший сценарий. Она знала это, она чувствовала нутром. С того самого момента, как противный дурачок Таубер из «Эс-Кей-ай» передал ей рукопись с претенциозной запиской. Видит Бог, когда брала ее, ничего особенного она не ждала. В конце концов, никто никогда не слышал о Меган Силвер — кто она такая, откуда? — и эта рукопись пришла не из отдела сценариев Сэма. Если бы не горячее желание немедленно заняться проектом, возможно, она отказалась бы сама смотреть сценарий, скорее всего спустила бы по цепочке вниз кому-то из «Артемис», какой-нибудь амебе на самом дне. И к тому же ей очень хотелось осадить Дэвида Таубера. Мужчины такого типа уверены, что все женщины должны падать перед ними, раздвинув ноги, только из-за их приятной улыбки и хорошего загара. Она в общем-то привыкла к типам вроде Таубера. Дешевка-выскочка, недавно из пеленок. Наверняка в гимнастическом зале, где он качает бицепсы, стены зеркальные.
Но она не могла отказать себе в том, чтобы посмотреть рукопись. Хотя Таубер и дурак, он классическая модель голливудских везунчиков. Он возник из ниоткуда с Коллин Маккаллум, а теперь еще и с Заком Мэйсоном и с супермоделью. Итак, она начала читать, собираясь просмотреть за десять минут.
Она закончила, дойдя до последней страницы, и немедленно позвонила Сэму Кендрику.
«Увидеть свет». Невероятная любовная история. Очень волнующий сюжет. И все это на фоне секса, наркотиков и рок-н-ролла.
Эта вещь сделает ей имя. О Боже, как замечательно и как страшно дать зеленый свет своему первому фильму!
— Похоже, ты счастлива.
— Привет, Том, — сказала Элеонор, взглянув на босса, появившегося в дверях кабинета.
Он был в неописуемом черном костюме, каштановые волосы на его фоне казались еще темнее, но он ничего не мог поделать со вторым подбородком, свидетельством возраста. Двигался он как человек, привыкший повелевать.
Она ощутила знакомый укол тоски.
— Я принес завтрак, — сказал Том, широкими шагами пересек комнату и положил пакет ей на стол. Он вынул пирожок с начинкой, бумажный стаканчик с кофе и протянул ей, улыбаясь:
— Кофеин. Очищенный сахар. Пропитан жиром. Ешь.
— Да я не могу есть такое, — со смехом запротестовала Элеонор. — Бедра сразу поползут. Пол хочет, чтобы мы сели на диету. Он вообще предлагает нанять повара-вегетарианца.
Голдман покачал головой:
— Да ты что? И Джордан хочет, чтобы я стал этим чертовым вегетарианцем. — Он наклонился к ней. — Вот почему люди ходят на работу.
— Чтобы тайно поесть пирожков.
— Совершенно верно. А теперь ешь. Это приказ.
Улыбаясь, она надкусила пирожок. Он был сладкий, жирный и вкусный.
Том смотрел на нее с огромным удовольствием. Потом полез в пакет за своим пирожком и съел его в три приема.
— Боже, да ты же троглодит! — изумилась Элеонор. — Бьюсь об заклад, ты и дома поел.
Том словно защищаясь, пожал плечами и ухмыльнулся.
— Упражняюсь. Иногда. — Он протянул руку и нежно провел пальцем по подбородку Элеонор, вытерев капельку выдавившегося повидла, а потом облизал палец. — А президент киностудии совсем не умеет есть пирожки. Очень печально.
— Кстати, — Элеонор положила остаток пирожка и похлопала ладонью по рукописи, — у меня есть кое-что показать тебе.
— О деле мы можем поговорить позднее. Сейчас только восемь часов. Целый день впереди, — нетерпеливо сказал Голдман. — Когда же наконец у нас будет возможность поговорить?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118