– Но у тебя есть ключ от ее квартиры?
– Да, конечно. Иногда я хожу для нее за покупками, навещаю ее. Она дала мне ключ.
– Прекрасно. – Паскаль бросил взгляд через плечо и ускорил шаг. – Дай мне его, когда придем домой. Я хочу кое-что проверить.
Оказавшись в квартире, она молча протянула Паскалю ключ. Он взял его, вышел из комнаты, и Джини услышала, как он направился к квартире миссис Хеншоу. Через некоторое время над головой Джини скрипнула половица и наступила полная тишина. Джини включила телевизор и стала смотреть выпуск новостей. По всему Ближнему Востоку прокатилась волна антиамериканских демонстраций, на станции Кинг-Кросс возле газетного киоска взорвалась бомба, подложенная ИРА, несколько человек были ранены осколками и битым стеклом. Двое – молодая женщина и ее четырехлетний ребенок – погибли.
По сравнению с этим сообщением ее собственные страхи показались Джини ничтожными. Злясь на саму себя, она выключила телевизор и стала ждать. Сверху не доносилось ни звука. Джини заставила себя войти в спальню. На постели лежало чистое белье, на подушке – новая ночная рубашка. От той, другой, Паскаль избавился. Джини приказала себе забыть картину, которую она увидела в спальне и так тщательно подготовленную неизвестным посетителем.
И все же она до сих пор ощущала дух побывавшего здесь мужчины. Он копался в ее вещах, прикасался к ее одежде. Его присутствие все еще отравляло сам воздух комнаты.
Она попятилась из спальни и в этот момент услышала в гостиной за своей спиной шум. Джини оглянулась.
Это был Паскаль. Джини смотрела на него широко открытыми глазами, а он тем временем расстилал на диване простыню и выкладывая на нее горку подушек. Признавший гостя Наполеон терся о его ноги. Как только Паскаль расстелил простыню, Наполеон запрыгнул на нее и тут же свернулся калачиком. Паскаль не видел, что Джини смотрит на него. Он улыбнулся и наклонившись, согнал кота на пол.
– Mais non… – проговорил он. – Нет, Наполеон, это не самая удачная мысль.
– Паскаль, – позвала его Джини, делая несколько шагов вперед. – Что ты делаешь?
– Что делаю? Я проверил квартиру наверху и ничего не нашел. А сейчас… – Он бросил на Джини взгляд, в котором, несмотря на его серьезность, зажглись смешливые огоньки, – теперь я стелю постель. По-моему это ?videmment.
– Я вижу. – Джини, поколебавшись, добавила: – Это очень мило с твоей стороны, но я буду спать на своей кровати. Все равно рано или поздно мне придется это сделать. Лучше уж сразу.
– А я вовсе не для тебя стараюсь. Я стелю себе. Видишь, как раз по моему росту. То, что надо!
В подтверждение своих слов Паскаль растянулся на диване. Диван был довольно коротким и ни в коем случае не был рассчитан на верзилу под метр девяносто.
– Паскаль, – начала Джини, пытаясь подавить смех, – этот диван тебе не подходит. Тебе на нем, похоже, будет не очень удобно.
– Ты ошибаешься. – Он поднялся. – Я могу спать где угодно. Здесь, на полу. Мне все равно. И не спорь. Я остаюсь здесь. Одну я тебя не оставлю.
– Это вовсе не обязательно. Со мной уже все в порядке. Все равно мне так или иначе придется с этим справиться и…
– Нет. И не будем больше об этом.
Он приблизился к Джини. Лицо его было абсолютно серьезным, а голос, такой лукавый еще секунду назад, звучал отчужденно.
– Нет, – повторил он, и впервые с момента их последней встречи Джини ощутила жесткую волю, которая жила в этом человеке. – Нет, с этим ты не справишься. И одна ты не останешься. Пока мы работаем над этой историей, я остаюсь здесь – таковы мои условия. Либо так, либо я звоню Дженкинсу, и тебя снимут с этого задания.
Джини изумленно смотрела на Паскаля. Происшедшая в нем перемена ошеломила ее. Он говорил непривычным тоном, не допускавшим никаких возражений. Еще одна черта Паскаля, о которой она совершенно забыла. Джини смотрела на него, и в ее мозгу, словно давно забытые голоса, оживали другие воспоминания.
– Ты действительно так сделаешь?
– Да. Мне ничего не стоит заставить Дженкинса снять тебя с задания. Ему нужен я и мои фотографии. Он сделает все, что я скажу.
– То есть ты готов продолжить работу один, без меня.
– После всего этого? – Он обвел рукой вокруг себя. – Бесспорно.
Джини отвернулась. В ее памяти всплыли все старые сплетни и пересуды в пресс-баре в Бейруте о том, что Ламартин не побрезгует ничем, лишь бы только сделать репортаж, о том, что он бессовестный, одержимый человек, одиночка, а не член команды. Держаться от Ламартина подальше – такова была общая позиция журналистов, даже тех, которым он нравился. Ламартин никогда не раскрывал своих наводок, не судачил и не позволял никому и ничему становиться на его пути.
Джини нерешительно взглянула на него.
– Если бы ты так сделал, я бы просто так не отступила. Я тоже могу поговорить с Дженкинсом.
– Но победил бы все равно я.
Он заявил это спокойно и категорично. Джини знала, что Паскаль прав. Она молча пожала плечами.
– Ну хорошо, мне ничего не остается, как принять твои условия. Оставайся. Я не откажусь от этого задания.
Она умолкла. Это неохотное согласие не очень обрадовало Паскаля, Джини понимала, что сделала ему больно. Губы Паскаля сжались.
– Вот и хорошо, – проговорил он наконец и отвернулся.
– Послушай, Паскаль, подожди, – торопливо заговорила Джини. – После всего этого мне действительно было страшно. Я признаюсь, что рядом с тобой мне будет гораздо спокойнее…
Паскаль молча смотрел на Джини долгим изучающим взглядом. Взгляд этот был твердым, оценивающим, в нем не было ни капли тепла.
– Если ты подумала, что этой ночью я оставлю тебя одну, – спокойно произнес он наконец, – значит, ты совсем меня не знаешь.
Глава 14
Паскаль лежал на диване в темноте. На улице, за окном, было тихо. Прошел час, еще один, сон не шел.
Его мысли устало вертелись вокруг одного и того же. Он пытался заставить их работать продуктивно, старался сосредоточиться на истории с Хоторном, но они отказывались повиноваться. Возвращаясь от прошлого к настоящему, Паскаль с отчаянием вглядывался в то месиво, в которое он превратил свою жизнь.
Часа в два ночи Паскаль впал в зыбкий и прерывистый сон. Ему приснился английский адвокат, с которым накануне утром он имел короткую беседу, а потом – его французский адвокат, одетый в черную мантию. Их образы наплывали друг на друга, сливаясь и путаясь, его преследовали какие-то фантасмагорические темные силы. Они следовали за ним из Ливана в Африку, он видел улицы, по которым когда-то ходил в столице Мозамбика Мапуту. Повсюду на улицах валялись мертвецы, а оставшиеся в живых тянули к нему руки из черных дверных проемов. «Пристрели меня!» – кричал один из таких призраков, но когда Паскаль поднял свой фотоаппарат и навел его на резкость, этот человек упал замертво.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107