Я даже не помню, когда в последний раз хотела физической близости с мужчиной. Но что Брюс теперь подумает о ней? Ведь она ведет себя как школьница на первом свидании.
– Ты не должен…
– Если ты произнесешь это еще раз, я задушу тебя. Давай ключи. Я сделаю кофе, мы сядем в гостиной… и поговорим. – Брюс открыл дверь и отступил, пропуская Маргарет вперед.
– Наверное, нам надо было бы поехать к вам домой. Я должна удостовериться, что с Кэтти все хорошо, – не в силах успокоиться, пробормотала она, проходя вслед за Брюсом в кухню.
– А у нее и так все хорошо. – Он включил чайник, достал чашки, насыпал в них кофе – и все это, сопротивляясь искушению обернуться и наброситься на женщину, что стояла в дверях, наблюдая за ним.
Вот ведь противоречивая особа! Сперва дала ему зеленый свет, а теперь с такой настойчивостью жмет на тормоза, словно от этого зависит ее жизнь. И самое удивительное, что он нисколько этим не раздражен. Расстроен – да, но не раздражен. И все еще хочет ее. Даже, кажется, еще сильнее. Наверное, с возрастом я становлюсь сентиментальным, вздохнул Брюс.
– Можешь позвонить моей бабушке и выяснить, все ли у них в порядке. Но на самом деле это излишние предосторожности. Возникни проблемы, уж она нашла бы способ сообщить нам. Однако если так тебе спокойнее…
– Почему ты все понимаешь? – тихо спросила Маргарет. – Только не говори, что ты от природы такой.
– Ну, – Брюс ответил ей медленной, удивленной улыбкой, от которой сердце Маргарет замерло в приливе внезапно нахлынувшей нежности, – должен сказать, никогда еще не встречал женщины, которая предпочитала, чтобы за ней ухаживали грубо и бесцеремонно.
– Но ведь ты не ухаживаешь за мной, – быстро возразила Маргарет.
Или ухаживает? Сомнительно, чтобы Брюс Макнот вообще когда-либо в своей жизни ухаживал за женщиной, подумала она. Но вслед за этой мыслью пришла другая: а каково это? Каково видеть, как такой большой, сильный, уверенный в себе мужчина становится предусмотрительным и заботливым, начинает жить ради одного лишь взгляда любимой?..
– Ты не можешь всю жизнь убегать.
Это были его первые слова после того, как они сели в разных концах гостиной и посмотрели друг другу в глаза.
– Если я не прыгнула сразу к тебе в постель, это не означает, что я от чего-то убегаю! – Маргарет лгала, но ее голосу не хватало твердости.
– Но ты именно убегаешь. – Брюс встал и, подойдя к дивану, где она сидела, опустился рядом с ней так, что его бедро коснулось ее ноги, а руку положил на спинку дивана, за плечами Маргарет. – Иначе зачем бы ты приехала сюда, в такую глушь?
– Ты прекрасно знаешь зачем. Кэтти… Кэтти столько лет болела, что у меня не было другого выхода, кроме как уехать из Нью-Йорка. Когда я узнала, что получила в наследство ранчо, то восприняла это как подарок судьбы.
– Вы могли бы просто переехать в предместья Нью-Йорка, откуда всегда можно добраться до твоей работы.
– К чему столько вопросов? Пытаешься загнать меня в угол?
– Ты же сама сказала, что хочешь поговорить, – вот и говори. И кстати, какие все-таки у тебя отношения с отцом Кэтти?
– Это никого не касается. – Маргарет отвела взгляд, но Брюс, взяв за подбородок, снова заставил ее посмотреть ему в глаза.
– Меня касается, – процедил он. – Я хочу заняться с тобой любовью, но не намерен ложиться в постель с женщиной, которая все еще увлечена прежним возлюбленным.
Честно говоря, он не ожидал, что ему будет настолько ненавистна сама мысль, что ее телом и желаниями мог владеть кто-то другой.
– А я-то считала тебя одним из неразборчивых в средствах, беспринципных мужчин, поддразнила его Маргарет в попытке хоть как-то разрядить атмосферу.
Но номер не прошел. Брюс продолжал смотреть на нее так серьезно и выжидательно, что молодая женщина в очередной раз почувствовала себя глупой, легкомысленной дурочкой.
– Ты все еще не ответила на мой вопрос.
– У меня нет никаких отношений с Максом, – прошипела Маргарет, делая ударение на каждом слове. Щеки ее стали пунцовыми. – И никаких чувств я к нему не испытываю… Нет, неправда. Испытываю. Но это, по большей части, ненависть. – Она нервно рассмеялась. – Могу сказать, что мы расстались далеко не лучшим образом и не на пике нашего романа.
– То есть до того, как ты решила приехать сюда?
– То есть до того, как родилась Кэтти. Он бросил меня сразу, как только узнал, что я беременна. Теперь ты доволен?
– Я сообщу тебе, когда буду доволен, – сказал Брюс. – А сейчас – нет. Значит, ему не понравилась мысль стать отцом?
– Зачем мы это обсуждаем? – Маргарет беспокойно заерзала на диване.
– Дело в том, что ты не сможешь жить спокойно, если все еще цепляешься за прошлое.
– Пустые слова.
– Да? Держу пари, у тебя не было близких отношений с мужчинами с тех пор, как появилась Кэтти… И я не верю, что за четыре года никто тебе этого не предлагал, ведь так, Маргарет?
Гордость боролась в ней с беспомощностью. Маргарет пожала плечами.
– Ты не понимаешь. Ты каждое утро выходишь на работу потому, что хочешь, а не потому, что должен. Я же работала, чтобы платить за квартиру и поднимать ребенка. У меня не было выбора. Да, это не тот случай, когда нужно отсидеть с девяти до пяти, а потом ты свободен. Но малейший намек на слабость был на руку моим конкурентам. На мужчин у меня не оставалось ни времени, ни душевных сил. А ведь без них нормальных отношений не построить.
Маргарет заметила, что с такой силой сжимает кулаки, что на ладонях остались глубокие следы от ногтей. Она сделала над собой усилие, чтобы успокоиться.
– Так ты работала с утра до вечера, а стоило тебе только выйти из дому, как тебя тут же начинало грызть чувство вины за то, что ты оставила дочь на попечении чужого человека.
– Натали не чужой человек, – ответила Маргарет, с раздражением слыша в своем голосе страдание.
Она никому не позволяла жалеть себя, даже себе самой… Ну разве что иногда, по утрам, когда весь мир еще спал и можно было чуть-чуть поблуждать мыслями в прошлом, погрезить о настоящем и построить парочку воздушных замков, рассыпающихся от малейшего дуновения реальности.
– У тебя уже было имя. Ты могла бы переехать в более спокойное место, нежели Нью-Йорк.
– Но мои постоянные клиенты вряд ли переехали бы вслед за мной. И мне бы пришлось начинать все сначала, – усмехнулась Маргарет.
Она не знала, зачем ему это, зачем он сидит рядом с ней на диване и вытягивает подробности ее прошлой жизни. Он хочет переспать с нею и всего лишь пытается помочь ей преодолеть последний сдерживающий рубеж и дойти до конца. Здесь все понятно. Но что смущало ее больше всего, так это собственное желание уступить.
Я слишком долго была одна, в очередной раз укорила себя Маргарет, слишком долго отторгала весь остальной мир.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39