– Тогда мы конечно же должны отпустить вас. Моника, дорогая! Еще чашку кофе. Ладно, а я пересекусь с Ребеккой по дороге, если она все-таки выберется. Теперь, моя дорогая, надеюсь, мы будем видеть вас чаще!
– Уверен, – добавил Брюс, – эти надежды взаимны, не так ли, Маргарет?
Голос его словно бы смаковал ее имя, обволакивал расплавленным шоколадом, и в глубине души молодой женщины проснулось вдруг что-то живое и теплое. Что-то, чего она давно уже не чувствовала, да и не хотела больше чувствовать. Что-то, что давно гнала прочь.
– Конечно, – ответила она с вежливой улыбкой. Скорей бы исчезнуть! Теперь, похоже, никто не станет ее осуждать, если она уйдет.
– О, хорошо, потому что мы собираемся устроить вечер танцев в городском зале.
– И мы хотели бы попросить вас прийти пораньше и помочь украсить…
– Это в пятницу вечером. А если погода позволит, устроим барбекю…
– Скорее всего. Если синоптики не соврали, как обычно…
– В пятницу, – неуверенно повторила Маргарет. – Я была бы рада, но Кэтти…
– Уверен, бабушка с удовольствием понянчится с ней, – вставил Брюс, хорошо понимая, к чему ведут все эти отговорки.
Вообще-то он не собирался оставаться в этих краях до пятницы, но в ту минуту, как его замечание лишило молодую женщину главного аргумента для отказа, неожиданно понял, что, кажется, все-таки задержится.
Врага надо знать как можно лучше, сказал себе Брюс в ответ на робкие протесты здравого смысла… Ну, пусть Маргарет не враг, а, можно сказать, деловой противник. Но в бизнесе как на войне. Как он сумеет заполучить «Розовый дом», если не знает, каковы планы на будущее самой Маргарет?
Ведь он фактически так ничего о ней и не разузнал, и, естественно, такое положение вещей его не устраивало. Прямо сказать, было даже в новинку. Вообще-то Брюс никогда не искал никаких скрытых глубин в женщинах, которым назначал свидание, и, коли уж на то пошло, никогда ничего подобного и не находил. Что вполне его устраивало, поскольку не оставляло места никаким неожиданностям.
– Скорее всего я не смогу… – В глазах Маргарет мелькнуло затравленное выражение, которое Брюс попросту проигнорировал.
– Вы оказали бы ей большую любезность. Она обожает детей и с удовольствием проведет вечер с Кэтти.
– Ну, Кэтти очень застенчива…
– Вы могли бы привезти ее к нам домой. У нас замечательный сад, а кроме того ей наверняка понравятся кролики. У нас очаровательные кролики…
– Кролики?! – Глаза Кэтти восторженно округлились, и со вздохом, означающим покорность судьбе, Маргарет признала свое поражение.
– Итак… – Брюс последовал за ними на улицу, залитую солнечным светом, – вы переехали сюда из-за Кэтти. Но почему ждали несколько лет? Или девочка заболела совсем недавно?
– У вас что, нет дел поважнее, чем ходить за мной по пятам?
– В данный момент – нет, – с готовностью подтвердил Брюс.
Маргарет чуть ногой не топнула от досады. Похоже, он и в самом деле такой толстокожий, каким показался ей еще во время их первой встречи.
Наверное, она бы сильно удивилась, узнав, что Брюс был совершенно искренен. В данный момент все остальные дела действительно отступили для него на задний план. Он не мог думать ни о чем, кроме как о восхитительных пепельных волосах, забранных сегодня черепаховым гребнем, который едва удерживал непослушную копну локонов, об этой сливочно-белой коже, оттененной сейчас очаровательным румянцем.
– Вы так и не попробовали мороженого! – внезапно воскликнул он. – Полагаю, местные кумушки перехватили вас прежде, чем вы успели сделать заказ.
– А кто эти дамы? – поинтересовалась Маргарет.
Проходя мимо магазина, она случайно поймала в витрине устремленные на нее взгляды. Любопытно, подумала молодая женщина, подобный интерес вызван моим появлением здесь или тем, что рядом со мной находится этот мужчина?
– Вам нужно в супермаркет? – спросил Брюс, проигнорировав ее вопрос, и кивнул в сторону необычного с виду здания.
Это супермаркет? Вот уж не догадалась бы…
– Со свадебными платьями в витрине?
– Салон находится по соседству. Его владелец, по-видимому, неплохо платит за часть витрины, а хозяин супермаркета весьма падок на деньги.
Маргарет не удержалась и усмехнулась – до того нелепо выглядела витрина. Хотя улыбка у молодой женщины, по мнению наблюдавшего за ней Брюса, вышла совсем невеселой.
– Послушайте, почему бы вам не пройтись по магазинам, а я в это время угостил бы Кэтти мороженым? Встретимся через полчаса здесь, на площади.
– Нет!
Горячность ответа не просто удивила Брюса. Он искренне не понимал, что могло вызвать столь бурную реакцию.
– А в чем проблема? – недоуменно пробормотал он.
– Никаких проблем. Просто я не хочу принимать ваше предложение. Разве этого недостаточно? Мне много что нужно сделать прежде, чем мы вернемся домой, и Кэтти… должна быть со мной.
Если бы Маргарет была настроена говорить правду, она бы выразилась иначе. Нельзя допустить, сказала бы она, чтобы моя дочь привыкла, тем более привязалась к мужчине, который всего лишь видит во мне загадку для себя и желает позабавиться, разгадывая ее, чтобы скрасить те несколько дней, что проведет здесь.
Маргарет пришла в бешенство от одной только мысли об этом. У Кэтти и без того хватало разочарований за ее короткую жизнь. Чего стоило уже само общение с отцом, который никогда особенно не интересовался своей дочерью и ни разу не сдержал обещания взять ее куда-нибудь с собой. В последнюю минуту он неизменно нарушал данное накануне слово только потому, что намечалось что-нибудь поважнее. А для него практически все на свете было важнее собственного ребенка.
За несколько мгновений в голове у нее подобно кадрам кинопленки прокрутились последние пять лет. Страдания, которые причинил ей бывший приятель, оправдывали неприязнь и недоверие, которые сейчас Маргарет испытывала к любому мужчине, пытающемуся подобраться ближе к ней и ее дочери.
За все то время, что Маргарет носила под сердцем Кэтти и лежала в больнице после тяжелых родов, она не получила от Макса ни крупицы поддержки. Едва услышав, что она ждет от него ребенка, он заявил, что, к сожалению, совершенно не представляет себя женатым человеком, а уж тем более отцом «вопящего существа».
Нельзя сказать, что Макс совсем не видел Кэтти, но он не собирался приноравливать свою жизнь к жизни младенца, который, мало того что оказался девочкой, а не мальчиком, так еще был слишком маленьким, слишком слабеньким и все время болел. Единственное, что когда-либо имело значение для Макса, по его же собственным словам, это карьера и самовыражение.
Судя по тому впечатлению, которое произвел на Маргарет Брюс Макнот, в честолюбии он ничуть не уступал Калверту. И у нее не было никаких оснований верить в искренность интереса, который этот человек проявлял к ее дочери.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39