Для Дафны это, похоже, только весьма стеснительное обстоятельство. Она едва с этим мирилась, а Жизель все просто безразлично. Может, именно поэтому бабушка Катрин чувствовала, что мое место здесь. Если бы я смогла снять бремя печали с отца, то выполнила бы свой дочерний долг.
Приободренная этими мыслями, я быстро встала и оделась, чтобы спуститься к завтраку. Мы теперь все чаще завтракали вдвоем с отцом, в то время как Дафна еще оставалась в постели. Я спросила папу, почему она редко к нам присоединяется.
– Дафна любит вставать не спеша. Она немного смотрит телевизор, читает, а затем проводит свои многочисленные утренние процедуры, готовясь к каждому новому дню, как к дебюту в обществе, – ответил отец, улыбаясь. – Это цена, которую я плачу за то, что у меня такая красивая и совершенная во всех отношениях жена, – добавил он.
А затем он неожиданно заговорил о моей матери, и глаза его стали мечтательными и устремились вдаль.
– Вот Габриэль, Габриэль была другой. Она просыпалась как цветок в лучах утреннего солнца. Яркость ее глаз и прилив горячей крови к щекам – вот и вся косметика, которая была ей нужна, чтобы встретить день на протоке. Наблюдать, как она просыпалась, было все равно что следить за восходом солнца.
Отец вздохнул, казалось, опомнился и рывком раскрыл перед собой газету.
Я бы хотела, что бы он продолжал. Хотела задать ему миллион вопросов о матери, которую никогда не знала. Хотела, чтобы он описал ее голос, ее смех, даже ее плач. Ведь теперь только от него я смогу узнать о маме. Но каждое упоминание о ней, каждая мысль оборачивались для отца чувством вины и страха. Память о моей матери была запрятана вместе с другими запретными вещами в тайниках прошлого семьи Дюма.
После завтрака я последовала совету отца – свернулась калачиком с книгой на скамейке в беседке. Вдали над заливом виднелись дождевые облака, но они двигались в другом направлении. Здесь же надо мной светило солнце, иногда закрываемое медленно движущимися легкими облачками, подталкиваемыми морским ветерком. Два пересмешника сочли меня чем-то интересным и присели суетливо на перилах беседки, подбираясь понемногу ко мне, отскакивая и вновь приближаясь. Мое тихое приветствие заставило их наклонить головы и затрепетать крыльями, но вместе с тем придало им смелости. А серая белка задержалась вблизи ступеней беседки, чтобы принюхаться к разделяющему нас воздуху.
Время от времени я закрывала глаза, откидывалась назад и воображала, что плыву в своей пироге по каналам, а вода тихо плещется вокруг меня. Если бы только можно соединить тот мир с этим, думала я, моя жизнь была бы совершенной. Может быть, именно об этом мечтал отец, когда влюбился в мою мать.
– Вот ты где, – услышала я чье-то восклицание, и, открыв глаза, увидела приближающегося Бо. – Эдгару показалось, что ты отправилась сюда.
– Привет, Бо. Я совсем забыла, что предложила тебе прийти сегодня, – проговорила я, усаживаясь на скамейке. Молодой человек остановился у ступеней беседки.
– Я только что от Клодин, – сказал он. По выражению его лица было ясно, что ему известно больше, чем я ожидала.
– Ты уже знаешь, как поступили со мной?
– Да, Билли рассказал мне. Девчонки все еще спали, но я кое о чем поговорил с Жизель, – ответил он.
– Думаю, все смеются, вспоминая это, – проговорила я. Глаза Бо ответили мне раньше, чем он произнес хоть слово. Они были полны жалости ко мне.
– Стая акул, вот кто они, – резко произнес он, при этом его голубые глаза приняли стальной оттенок. – Они завидуют тебе, завидуют тому, что ты понравилась всем в школе, завидуют твоим успехам, – сказал Бо и подошел ближе. Я отвернулась – слезы начали застилать мне глаза.
– Я чувствую себя страшно неловко, не знаю, как пойду в школу.
– Ты пойдешь с высоко поднятой головой и не будешь обращать внимания на их насмешки и шутки, – заявил Бо.
– Я бы рада была сказать, что поступлю именно так, но…
– Никаких «но». Я заеду за тобой утром, и мы войдем в школу вместе. Но прежде…
– Что?
– Я пришел пригласить тебя на обед, – выговорил он с вежливой формальностью, распрямляя плечи и являя собой молодого креольского джентльмена.
– Обед?
– Да, официальное приглашение на обед, – подтвердил он. С кончика моего языка чуть не сорвалось, что я еще никогда не была на званом обеде – официальном или неофициальном, – но я промолчала. – Я уже позволил себе без твоего разрешения зарезервировать столик в ресторане у Арно, – добавил он не без гордости. По тому, как он говорил, я поняла, что это должен был быть совершенно особенный вечер.
– Мне придется спросить разрешения у родителей, – сказала я.
– Конечно. – Бо посмотрел на часы. – Я должен еще кое-что сделать, позвоню тебе около полудня, чтобы уточнить время.
– Хорошо, – согласилась я затаив дыхание. Обед-свидание, официальное свидание с Бо… Всем станет известно об этом. Это ведь не просто быть внимательным ко мне в школе или даже подвезти меня домой.
– Отлично, – улыбнулся Бо. – Я позвоню. – И он направился прочь.
– Бо.
– Да?
– Ты делаешь это ради того, чтобы поддержать меня после всего, что со мной случилось, ведь так?
– Что? – Бо замялся, но затем посерьезнел. – Руби, я просто хочу быть с тобой и попросил бы о свидании независимо от того, сыграли они эту идиотскую шутку или нет, – заявил он, повернулся и ушел, оставив меня в водовороте смешанных чувств, где было и счастье, и страх оказаться в глупом положении и только подтвердить, что я здесь вовсе не на своем месте.
– Как? – Дафна резко подняла голову от чашки кофе. – Бо пригласил тебя на обед?
– Да. Он будет звонить в полдень, чтобы узнать, смогу ли я пойти, – сказала я. Женщина взглянула на отца, который сидел с ней во внутреннем дворике и тоже потягивал кофе. Тот пожал плечами.
– Почему это вызывает такое удивление? – спросил он.
– Почему? Бо дружил с Жизель, – ответила Дафна.
– Дафна, дорогая, они не были помолвлены. Они всего-навсего подростки. И кроме того, – добавил отец, посылая мне улыбку, – ты надеялась, что когда-нибудь люди сочтут Руби одной из нас. Очевидно, то, как ты одела ее, твои советы и наставления, как держаться и разговаривать с людьми, и прекрасный пример в твоем лице привели к удивительным результатам. Ты должна чувствовать гордость, а не удивление, – сказал жене мой отец.
При этой мысли глаза Дафны сузились.
– Куда он приглашает тебя?
– В ресторан Арно.
– Арно! – Она резко опустила чашку кофе. – Это не просто обычный ресторан. Ты должна будешь одеться надлежащим образом. Многие из наших друзей посещают этот ресторан, и нас знают его владельцы.
– Тогда, – предложил отец, – ты посоветуй, как ей одеться.
Дафна промокнула губы салфеткой и задумалась.
– Тебе уже пора посетить косметический салон и что-то сделать с волосами и ногтями, – решила она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123
Приободренная этими мыслями, я быстро встала и оделась, чтобы спуститься к завтраку. Мы теперь все чаще завтракали вдвоем с отцом, в то время как Дафна еще оставалась в постели. Я спросила папу, почему она редко к нам присоединяется.
– Дафна любит вставать не спеша. Она немного смотрит телевизор, читает, а затем проводит свои многочисленные утренние процедуры, готовясь к каждому новому дню, как к дебюту в обществе, – ответил отец, улыбаясь. – Это цена, которую я плачу за то, что у меня такая красивая и совершенная во всех отношениях жена, – добавил он.
А затем он неожиданно заговорил о моей матери, и глаза его стали мечтательными и устремились вдаль.
– Вот Габриэль, Габриэль была другой. Она просыпалась как цветок в лучах утреннего солнца. Яркость ее глаз и прилив горячей крови к щекам – вот и вся косметика, которая была ей нужна, чтобы встретить день на протоке. Наблюдать, как она просыпалась, было все равно что следить за восходом солнца.
Отец вздохнул, казалось, опомнился и рывком раскрыл перед собой газету.
Я бы хотела, что бы он продолжал. Хотела задать ему миллион вопросов о матери, которую никогда не знала. Хотела, чтобы он описал ее голос, ее смех, даже ее плач. Ведь теперь только от него я смогу узнать о маме. Но каждое упоминание о ней, каждая мысль оборачивались для отца чувством вины и страха. Память о моей матери была запрятана вместе с другими запретными вещами в тайниках прошлого семьи Дюма.
После завтрака я последовала совету отца – свернулась калачиком с книгой на скамейке в беседке. Вдали над заливом виднелись дождевые облака, но они двигались в другом направлении. Здесь же надо мной светило солнце, иногда закрываемое медленно движущимися легкими облачками, подталкиваемыми морским ветерком. Два пересмешника сочли меня чем-то интересным и присели суетливо на перилах беседки, подбираясь понемногу ко мне, отскакивая и вновь приближаясь. Мое тихое приветствие заставило их наклонить головы и затрепетать крыльями, но вместе с тем придало им смелости. А серая белка задержалась вблизи ступеней беседки, чтобы принюхаться к разделяющему нас воздуху.
Время от времени я закрывала глаза, откидывалась назад и воображала, что плыву в своей пироге по каналам, а вода тихо плещется вокруг меня. Если бы только можно соединить тот мир с этим, думала я, моя жизнь была бы совершенной. Может быть, именно об этом мечтал отец, когда влюбился в мою мать.
– Вот ты где, – услышала я чье-то восклицание, и, открыв глаза, увидела приближающегося Бо. – Эдгару показалось, что ты отправилась сюда.
– Привет, Бо. Я совсем забыла, что предложила тебе прийти сегодня, – проговорила я, усаживаясь на скамейке. Молодой человек остановился у ступеней беседки.
– Я только что от Клодин, – сказал он. По выражению его лица было ясно, что ему известно больше, чем я ожидала.
– Ты уже знаешь, как поступили со мной?
– Да, Билли рассказал мне. Девчонки все еще спали, но я кое о чем поговорил с Жизель, – ответил он.
– Думаю, все смеются, вспоминая это, – проговорила я. Глаза Бо ответили мне раньше, чем он произнес хоть слово. Они были полны жалости ко мне.
– Стая акул, вот кто они, – резко произнес он, при этом его голубые глаза приняли стальной оттенок. – Они завидуют тебе, завидуют тому, что ты понравилась всем в школе, завидуют твоим успехам, – сказал Бо и подошел ближе. Я отвернулась – слезы начали застилать мне глаза.
– Я чувствую себя страшно неловко, не знаю, как пойду в школу.
– Ты пойдешь с высоко поднятой головой и не будешь обращать внимания на их насмешки и шутки, – заявил Бо.
– Я бы рада была сказать, что поступлю именно так, но…
– Никаких «но». Я заеду за тобой утром, и мы войдем в школу вместе. Но прежде…
– Что?
– Я пришел пригласить тебя на обед, – выговорил он с вежливой формальностью, распрямляя плечи и являя собой молодого креольского джентльмена.
– Обед?
– Да, официальное приглашение на обед, – подтвердил он. С кончика моего языка чуть не сорвалось, что я еще никогда не была на званом обеде – официальном или неофициальном, – но я промолчала. – Я уже позволил себе без твоего разрешения зарезервировать столик в ресторане у Арно, – добавил он не без гордости. По тому, как он говорил, я поняла, что это должен был быть совершенно особенный вечер.
– Мне придется спросить разрешения у родителей, – сказала я.
– Конечно. – Бо посмотрел на часы. – Я должен еще кое-что сделать, позвоню тебе около полудня, чтобы уточнить время.
– Хорошо, – согласилась я затаив дыхание. Обед-свидание, официальное свидание с Бо… Всем станет известно об этом. Это ведь не просто быть внимательным ко мне в школе или даже подвезти меня домой.
– Отлично, – улыбнулся Бо. – Я позвоню. – И он направился прочь.
– Бо.
– Да?
– Ты делаешь это ради того, чтобы поддержать меня после всего, что со мной случилось, ведь так?
– Что? – Бо замялся, но затем посерьезнел. – Руби, я просто хочу быть с тобой и попросил бы о свидании независимо от того, сыграли они эту идиотскую шутку или нет, – заявил он, повернулся и ушел, оставив меня в водовороте смешанных чувств, где было и счастье, и страх оказаться в глупом положении и только подтвердить, что я здесь вовсе не на своем месте.
– Как? – Дафна резко подняла голову от чашки кофе. – Бо пригласил тебя на обед?
– Да. Он будет звонить в полдень, чтобы узнать, смогу ли я пойти, – сказала я. Женщина взглянула на отца, который сидел с ней во внутреннем дворике и тоже потягивал кофе. Тот пожал плечами.
– Почему это вызывает такое удивление? – спросил он.
– Почему? Бо дружил с Жизель, – ответила Дафна.
– Дафна, дорогая, они не были помолвлены. Они всего-навсего подростки. И кроме того, – добавил отец, посылая мне улыбку, – ты надеялась, что когда-нибудь люди сочтут Руби одной из нас. Очевидно, то, как ты одела ее, твои советы и наставления, как держаться и разговаривать с людьми, и прекрасный пример в твоем лице привели к удивительным результатам. Ты должна чувствовать гордость, а не удивление, – сказал жене мой отец.
При этой мысли глаза Дафны сузились.
– Куда он приглашает тебя?
– В ресторан Арно.
– Арно! – Она резко опустила чашку кофе. – Это не просто обычный ресторан. Ты должна будешь одеться надлежащим образом. Многие из наших друзей посещают этот ресторан, и нас знают его владельцы.
– Тогда, – предложил отец, – ты посоветуй, как ей одеться.
Дафна промокнула губы салфеткой и задумалась.
– Тебе уже пора посетить косметический салон и что-то сделать с волосами и ногтями, – решила она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123