У Кумия сами собой потекли из глаз слезы.
— Умереть, умереть! Тогда бы… тогда бы… Да, тогда бы он не выдал Проба.
Глава 8
Июльские игры 1977 года (продолжение)
«Вчера по подозрению в измене арестован отставной центурион Марк Проб».
«Сенатор Флакк и его прихвостни надеются с помощью своих продажных вестников пробраться на выборах в сенат. Но у Бенита и всех патриотов Рима ответ прост: мы исполняем желания, мы воплощаем Мечту Империи. Это начинают понимать во всех частях Империи. Испания и Галлия, поначалу активно противодействующие диктатору Бениту, теперь начали активно его поддерживать. Смелым помогает Фортуна — эта старая истина продемонстрирована наглядно: яростный противник диктатора Бенита, председатель Большого Совета Бренн скоропостижно скончался в Лютеции».
«Акта диурна», 7-й день до Календ августа
Внешне Марк Проб казался абсолютно спокойным. Макрин лично вел допрос.
— Ты за все ответишь, — пригрозил Макрин.
— За что именно?
— За мерзкую рукопись, что издана в Лондинии.
— Нет закона, запрещающего печатать книги за границей Империи, — тут же отозвался Проб.
— Это оскорбление Величия.
— В книге нет ни слова про императора.
— Клевета на Рим.
— Там нет ни слова про Рим. В библионе описана вымышленная страна.
— Я не читал это мерзкое произведение.
— Как же ты меня обвиняешь?
Макрин подыскивал ответ, но подходящего не находилось. Выходило, что арестованный не нарушал ни одного закона, ни одного эдикта, даже самого последнего эдикта об оскорблении Величия императора. Макрину казалось, что обвиняемый попросту хохочет ему в лицо, хотя Проб был абсолютно спокоен.
Макрин вызвал исполнителей и велел отвести Марка Проба в камеру. И уже там привести самые веские аргументы.
Марка избили до полусмерти. Исполнители перестали пинать его окровавленное тело лишь тогда, когда бывший центурион потерял сознание. Исполнители вспотели и устали от тяжких трудов и отправились выпить и перекусить.
Марк очнулся, почувствовав, как что-то липкое ползет по щеке. Он попытался открыть глаза. Но веки так опухли и заплыли, что он почти ничего не видел. Но кто-то в камере был. Марк слышал негромкое натужное дыхание — кто-то пытался стереть кровь с разбитой щеки. У неизвестного были липкие скользкие пальцы. Но это почему-то не вызвало отвращения у Марка.
— Кто здесь? — спросил арестованный. Во рту образовалась мерзкая дыра, осколок зуба царапал язык. А на языке постоянно чувствовался привкус крови.
Ответа Марк не получил — неизвестный лишь убрал руку. Но не ушел. Продолжал сидеть подле — Проб по-прежнему слышал его дыхание.
— Тебя тоже арестовали? — Марк по-стариковски шепелявил и не узнавал собственного голоса.
Опять ответа не последовало. Но Марка это не особенно занимало. Он попытался перевернуться с одного бока на другой и почувствовал нестерпимую боль под ребрами.
— До 1984-го года осталось не так и далеко, — прошептал бывший центурион следователей. — У тебя есть попить? — спросил он у неизвестного сокамерника.
В ответ послышалось странное шлепанье, будто огромная лягушка прыгала по каменному полу.
— Н… — послышался странный выдох, который с большой натяжкой можно было принять за обычное «на».
Проб протянул руку и нащупал плоскую металлическую флягу. Отвинтил пробку. Глотнул. Фалерн… О подобном он не мог и мечтать. Пара глотков вина прибавила сил, хотя и не заглушили вкус крови. Однако Проб смог подняться, держась за стену. Боль в боку откликнулась тут же. Но он превозмог, стал осматривать стены. Добрался до двери… Глупо. Не собирается ли он бежать?
— …дти… М… ж… шь… дт… Марк с трудом понял, что неведомый сосед спрашивает: «Можешь идти»?
— Попытаюсь…— отвечал Марк. И тут же различил в полумраке, как черное пятно, похожее на рваную тряпку, заскользило по полу, потом по стене, по двери, замерло возле замочной скважины, несколько секунд копошилось…. И — о чудо! — дверь отворилась. Марк шагнул. Узкий коридор карцера был тускло освещен. В конце коридора, заложив руки за спину и выгнув грудь колесом, стоял исполнитель, преисполненный сознания важности своей миссии. Охранник не сразу понял, что заключенный сам отворил дверь. Потом наконец до него что-то дошло. Он рванулся к пленнику, на ходу расстегивая кобуру, но не добежал. Черная тряпка подпрыгнула в воздух и облепила лицо человека. Напрасно исполнитель вцепился в нее, напрасно рвал, силясь отодрать от лица, — ничего не выходило. Лишенный воздуха, человек рухнул на пол. Ноги его конвульсивно били по полу.
— Оставь его! — приказал Марк. Тряпка не слушалась.
— Оставь!
Черное пятно не слишком охотно стекло с лица охранника, освобождая его нос. Тот сел на полу, судорожно хлебнул воздух. Не дожидаясь, пока исполнитель очухается, Марк ударил охранника по затылку, и тот вновь растянулся. Умер? Потерял сознание? Марк не хотел его убивать. Марк посмотрел на лежащего юношу с сожалением. Красивый парень. Матери следовало его получше воспитывать.
Тут его осенило: с исполнителем бывший центурион был одного роста. Проб быстро стащил с лежащего одежду. Тело затащил в свою камеру и запер дверь. Через минуту одетый в черную форму беглец шагал по коридору казармы. Он старался держаться прямо, насколько позволяла боль в боку. Черная тряпка прилепилась сзади к спине и была абсолютно не видна на фоне туники. У выхода из карцера Марка остановили, хотя он и протянул пропуск исполнителя.
— Что у тебя с рожей? — изумился охранник.
— С заключенным поспорил, — отвечал Марк, нарочно растягивая рот так, что были видны выбитые зубы.
— Ого! А что с мерзавцем?
— Он получил свое.
— Ты его пришил? — обеспокоился охранник.
— Еще дышит.
— Надо послать медика, — Охранник принялся кому-то звонить. — Вдруг парень помрет. Да и ты, того, в Эсквилинку бы шел.
— Разумеется, куда ж мне еще идти, — согласился Марк.
— Машину возьми.
Марк уже выехал за ворота, когда оглушительный трезвон сигнализации разнесся по зданию. Бегство обнаружилось. Но его авто уже свернуло в ближайший переулок, и бывший центурион буквально растворился в темноте.
Глава 9
Августовские игры 1977 года
«Только при тирании человек свободен, потому что он защищен. Демократия бросает людей на произвол Фортуны, — заявил диктатор Бенит Пизон».
«Нет сомнения, что на выборах в Сенат в Итальянских трибах большинство получат сторонники Бенита».
«Поскольку Августа отказалась возвратиться в Рим, то ее мнение при воспитании императора Постума учитываться не должно. Ни в каких вопросах».
«Акта диурна», 6-й день до Ид августа
Марк научился по-своему общаться с черным лоскутом. Тот приносил ему поесть — крал каким-то образом в тавернах. Притаскивал даже номера «Акты диурны».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87
— Умереть, умереть! Тогда бы… тогда бы… Да, тогда бы он не выдал Проба.
Глава 8
Июльские игры 1977 года (продолжение)
«Вчера по подозрению в измене арестован отставной центурион Марк Проб».
«Сенатор Флакк и его прихвостни надеются с помощью своих продажных вестников пробраться на выборах в сенат. Но у Бенита и всех патриотов Рима ответ прост: мы исполняем желания, мы воплощаем Мечту Империи. Это начинают понимать во всех частях Империи. Испания и Галлия, поначалу активно противодействующие диктатору Бениту, теперь начали активно его поддерживать. Смелым помогает Фортуна — эта старая истина продемонстрирована наглядно: яростный противник диктатора Бенита, председатель Большого Совета Бренн скоропостижно скончался в Лютеции».
«Акта диурна», 7-й день до Календ августа
Внешне Марк Проб казался абсолютно спокойным. Макрин лично вел допрос.
— Ты за все ответишь, — пригрозил Макрин.
— За что именно?
— За мерзкую рукопись, что издана в Лондинии.
— Нет закона, запрещающего печатать книги за границей Империи, — тут же отозвался Проб.
— Это оскорбление Величия.
— В книге нет ни слова про императора.
— Клевета на Рим.
— Там нет ни слова про Рим. В библионе описана вымышленная страна.
— Я не читал это мерзкое произведение.
— Как же ты меня обвиняешь?
Макрин подыскивал ответ, но подходящего не находилось. Выходило, что арестованный не нарушал ни одного закона, ни одного эдикта, даже самого последнего эдикта об оскорблении Величия императора. Макрину казалось, что обвиняемый попросту хохочет ему в лицо, хотя Проб был абсолютно спокоен.
Макрин вызвал исполнителей и велел отвести Марка Проба в камеру. И уже там привести самые веские аргументы.
Марка избили до полусмерти. Исполнители перестали пинать его окровавленное тело лишь тогда, когда бывший центурион потерял сознание. Исполнители вспотели и устали от тяжких трудов и отправились выпить и перекусить.
Марк очнулся, почувствовав, как что-то липкое ползет по щеке. Он попытался открыть глаза. Но веки так опухли и заплыли, что он почти ничего не видел. Но кто-то в камере был. Марк слышал негромкое натужное дыхание — кто-то пытался стереть кровь с разбитой щеки. У неизвестного были липкие скользкие пальцы. Но это почему-то не вызвало отвращения у Марка.
— Кто здесь? — спросил арестованный. Во рту образовалась мерзкая дыра, осколок зуба царапал язык. А на языке постоянно чувствовался привкус крови.
Ответа Марк не получил — неизвестный лишь убрал руку. Но не ушел. Продолжал сидеть подле — Проб по-прежнему слышал его дыхание.
— Тебя тоже арестовали? — Марк по-стариковски шепелявил и не узнавал собственного голоса.
Опять ответа не последовало. Но Марка это не особенно занимало. Он попытался перевернуться с одного бока на другой и почувствовал нестерпимую боль под ребрами.
— До 1984-го года осталось не так и далеко, — прошептал бывший центурион следователей. — У тебя есть попить? — спросил он у неизвестного сокамерника.
В ответ послышалось странное шлепанье, будто огромная лягушка прыгала по каменному полу.
— Н… — послышался странный выдох, который с большой натяжкой можно было принять за обычное «на».
Проб протянул руку и нащупал плоскую металлическую флягу. Отвинтил пробку. Глотнул. Фалерн… О подобном он не мог и мечтать. Пара глотков вина прибавила сил, хотя и не заглушили вкус крови. Однако Проб смог подняться, держась за стену. Боль в боку откликнулась тут же. Но он превозмог, стал осматривать стены. Добрался до двери… Глупо. Не собирается ли он бежать?
— …дти… М… ж… шь… дт… Марк с трудом понял, что неведомый сосед спрашивает: «Можешь идти»?
— Попытаюсь…— отвечал Марк. И тут же различил в полумраке, как черное пятно, похожее на рваную тряпку, заскользило по полу, потом по стене, по двери, замерло возле замочной скважины, несколько секунд копошилось…. И — о чудо! — дверь отворилась. Марк шагнул. Узкий коридор карцера был тускло освещен. В конце коридора, заложив руки за спину и выгнув грудь колесом, стоял исполнитель, преисполненный сознания важности своей миссии. Охранник не сразу понял, что заключенный сам отворил дверь. Потом наконец до него что-то дошло. Он рванулся к пленнику, на ходу расстегивая кобуру, но не добежал. Черная тряпка подпрыгнула в воздух и облепила лицо человека. Напрасно исполнитель вцепился в нее, напрасно рвал, силясь отодрать от лица, — ничего не выходило. Лишенный воздуха, человек рухнул на пол. Ноги его конвульсивно били по полу.
— Оставь его! — приказал Марк. Тряпка не слушалась.
— Оставь!
Черное пятно не слишком охотно стекло с лица охранника, освобождая его нос. Тот сел на полу, судорожно хлебнул воздух. Не дожидаясь, пока исполнитель очухается, Марк ударил охранника по затылку, и тот вновь растянулся. Умер? Потерял сознание? Марк не хотел его убивать. Марк посмотрел на лежащего юношу с сожалением. Красивый парень. Матери следовало его получше воспитывать.
Тут его осенило: с исполнителем бывший центурион был одного роста. Проб быстро стащил с лежащего одежду. Тело затащил в свою камеру и запер дверь. Через минуту одетый в черную форму беглец шагал по коридору казармы. Он старался держаться прямо, насколько позволяла боль в боку. Черная тряпка прилепилась сзади к спине и была абсолютно не видна на фоне туники. У выхода из карцера Марка остановили, хотя он и протянул пропуск исполнителя.
— Что у тебя с рожей? — изумился охранник.
— С заключенным поспорил, — отвечал Марк, нарочно растягивая рот так, что были видны выбитые зубы.
— Ого! А что с мерзавцем?
— Он получил свое.
— Ты его пришил? — обеспокоился охранник.
— Еще дышит.
— Надо послать медика, — Охранник принялся кому-то звонить. — Вдруг парень помрет. Да и ты, того, в Эсквилинку бы шел.
— Разумеется, куда ж мне еще идти, — согласился Марк.
— Машину возьми.
Марк уже выехал за ворота, когда оглушительный трезвон сигнализации разнесся по зданию. Бегство обнаружилось. Но его авто уже свернуло в ближайший переулок, и бывший центурион буквально растворился в темноте.
Глава 9
Августовские игры 1977 года
«Только при тирании человек свободен, потому что он защищен. Демократия бросает людей на произвол Фортуны, — заявил диктатор Бенит Пизон».
«Нет сомнения, что на выборах в Сенат в Итальянских трибах большинство получат сторонники Бенита».
«Поскольку Августа отказалась возвратиться в Рим, то ее мнение при воспитании императора Постума учитываться не должно. Ни в каких вопросах».
«Акта диурна», 6-й день до Ид августа
Марк научился по-своему общаться с черным лоскутом. Тот приносил ему поесть — крал каким-то образом в тавернах. Притаскивал даже номера «Акты диурны».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87