– А вы так не думаете? – спросил Гриффин.
Куинн затаил дыхание в ожидании ее ответа. Он не мог припомнить другого случая, когда бы ответ женщины на какой бы то ни было вопрос так много значил для него. Но это был далеко не ординарный вопрос, и Аннабел Вандерлей, уж конечно, не была ординарной женщиной. Даже самому себе Куинн не мог бы объяснить, почему его так сильно влекло к ней. Конечно, ему хотелось переспать с ней. Но было и нечто еще. Он толком не знал что. И только одно он знал точно: ему отчаянно хотелось, чтобы она верила в него.
– Нет, я не думаю, что он убил Лулу или кого-то еще из этих женщин. – Аннабел посмотрела заблестевшими от слез глазами на Куинна, наткнулась на его благодарный ответный взгляд.
– Я солидарен с вами, – сказал Гриффин. – Интуиция подсказывает мне, что Куинн никого не убивал. Но и интуиция, и опыт также подсказывают мне, что, кроме этих трех женщин, могут быть и еще жертвы.
– Что? – одновременно воскликнули Куинн и Аннабел.
– Это одна из причин, почему я привлек такое количество сыщиков к работе по этому делу. У меня ощущение, что мы имеем дело с серийным убийцей.
– Тогда, может быть, следует рассказать полиции? – Аннабел сделала движение в сторону Куинна.
– Еще рано. Пока это только догадка, – ответил Гриффин. – А мне нужны доказательства. И нам следует разыскать что-то такое, что отвело бы подозрения от Куинна, а не указывало бы на него.
Чувство облегчения мягкими, успокаивающими волнами накатывало на Куинна. В него верила не только Аннабел, но и Гриффин. Вместе они смогут противостоять обвинениям и докопаться до правды, какой бы она ни оказалась.
Куинн взял Аннабел за руку. Она стиснула его ладонь.
– Если ваша догадка верна и тот человек убил большее количество женщин, по какому такому странному совпадению три из них оказались моими бывшими любовницами? – спросил Куинн у Гриффина.
– Если моя догадка верна, то все жертвы – будь их три или тридцать три – окажутся вашими бывшими любовницами.
– Вы полагаете, что кто-то убивает только женщин, вступавших в интимную связь с Куинном? – Аннабел нахмурилась. – Но зачем?
– На данном этапе это только теоретические умозаключения. Убийцей может быть женщина, желающая устранить тех, кого она считает конкурентками. Если же убийца мужчина – а серийными убийцами чаще всего бывают мужчины, – то мотив может основываться на извращенном чувстве ревности или мести.
– Мы не станем обращаться в полицию ни с какой информацией, пока вы не сможете доказать или опровергнуть вашу догадку, верно? – Вопрос Аннабел прозвучал скорее как распоряжение.
– Верно. – Гриффин в упор посмотрел на Куинна. – Вы могли бы оказать существенную помощь, перечислив женщин, с которыми вступали в связь за последние пару лет. Если моя догадка верна, то где-то должна быть отправная точка. Год… два года… пять лет назад.
Пять лет назад? Стольких женщин он не вспомнит. Но если бы было убито так много его бывших любовниц, то это давно выплыло бы наружу. Да и не хотелось Куинну перечислять всех своих бывших любовниц в присутствии Аннабел. Быстро прикинув в уме, он насчитал двух женщин в этом году. Всего двух. Лулу и Кендал. А в прошлом году? Джой Эллис, затем парижская модель Клодетта, когда он в мае летал во Францию. После нее была Карла – специалистка по дизайну интерьеров в Хьюстоне. На День благодарения он встретил Лулу, связь с которой то прерывалась, то возобновлялась. Вот и все. Да, он сбавлял обороты. Было время, когда в течение года у него была связь не менее чем с дюжиной женщин.
Не желая перечислять имена при Аннабел, Куинн умоляюще посмотрел на Гриффина, и тот, все правильно поняв, сказал:
– Будьте добры, сядьте за тот стол и напишите интересующие меня имена. А я тем временем позвоню одному своему приятелю – адвокату из Чаттануги, который, возможно, захочет оказать мне услугу и приехать в Мемфис, чтобы представлять ваши интересы.
Куинн озадаченно посмотрел на Гриффина:
– А кто этот ваш знакомый адвокат из Чаттануги?
– Джадд Уокер.
– Так я и думал. Несколько лет назад, когда он работал в офисе окружного прокурора там, в Чаттануге, мы с ним серьезно схлестнулись. Вряд ли он согласится представлять мои интересы.
– Он лучший адвокат в штате Теннесси. И он у меня в долгу. – Гриффин усмехнулся. – И это еще не все. Я собираюсь связаться со своим старым другом, который работает в мемфисской полиции и сейчас ведет расследование двух этих убийств. Мы с Джимми Нортоном играли в одной университетской футбольной команде.
– Лейтенант Нортон – ваш старый товарищ по футбольной команде? – запоздало ахнула Аннабел.
– Когда все это закончится, я буду вашим должником, – сказал Куинн.
– Да, будете. И возможно, однажды я востребую этот долг. Но сейчас, пожалуйста, напишите те имена, пока я буду звонить.
Помня, о чем он говорил с Аннабел, Куинн обратился к Гриффину:
– Пока мы оба с вами будем заняты, не могли бы вы дать Аннабел для ознакомления те сведения, что собрали обо мне?
– Вы хотите, чтобы она прочитала досье?
Куинн подтвердил это кивком.
– Вы уверены?
– Уверен. – Куинн порывисто сжал руку Аннабел, затем отпустил ее и направился к письменному столу.
– Хорошо. Я дам вам его. – Из ящика своего стола Гриффин достал тоненькую папку, вручил ее Аннабел и вышел из комнаты.
Аннабел положила папку на стоявший перед диваном кофейный столик. Глубоко вздохнув, она откинула назад голову и прикрыла глаза. Хотя представленное досье было очень сжатым и содержало всего три страницы, в нем была точно изложена вся жизнь Куинна Кортеса от рождения до настоящего времени. Несчастный ребенок, выросший на улицах Сан-Антонио, у которого начиная с десяти лет постоянно были нелады с законом, закончившиеся арестом за бродяжничество в Хьюстоне. Знаменитый хьюстонский судья Харвуд Браун был известен тем, что старался спасти попавших в беду подростков. И он помог Куинну всего лишь за несколько лет кардинально изменить свою жизнь. Получив разрешение на практику после окончания юридического факультета, Куинн стал жадным до власти и денег задиристым молодым адвокатом, готовым ради успеха на все. Он преуспел. Его считали самым лучшим адвокатом по уголовным делам, а астрономические гонорары сделали его мультимиллионером.
Куинн выигрывал дела в девяносто пяти случаях из ста, и его репутация вызывала у других адвокатов дрожь в коленках. На личном фронте он пользовался славой латинского любовника, дамского угодника и распутника. Никогда не был женат или обручен. Отношений, хотя бы похожих на постоянные, не было.
Вот таким был человек, которому, несмотря ни на что, она доверяла, в которого верила, рядом с которым хотела быть. Но почему она решила, что он не использует ее, как использовал многих других женщин?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90