Пол приходил на вечеринки своей команды по рафтингу, как раз по соседству с «Женским кружком». Однажды я взяла и заговорила с ним. И подумала, что можно пригласить его на фильм Джоди и Диди.
— Не предупредив Натали.
— Она бы ничего не имела против.
— Да-да.
— У нас были совсем не те отношения, — обиделась Хилари.
— И когда Пол сунул голову тебе на колени, она тоже не возражала?
— Это уже было после. Во всяком случае, она мне сегодня звонила. И мы все выяснили. Я ее простила за то, что она выдала про меня в фильме, ну, насчет ученика и наставника, а она простила мне Пола. Ладно, хватит обо мне.
— Избегаешь подробностей?
Хилари вздохнула.
— Это трудно объяснить.
— Мне?
— Да, тебе.
— А один принципиальный вопрос можно?
— Допустим.
— Которая из вас бросившая и которая брошенная?
Длительная пауза.
— Она бросила меня. Довольна? После фильма. Она мне позвонила. Пол проводил меня до дома. Я сидела у себя одна, и Натали позвонила и сказала, что у нас ничего не получится. В общем, нам нужно расстаться.
— Странно, — проронила я.
— Почему?
— С чего бы это?
А надо было сказать, что просто Натали не такая привлекательная, как Хилари. Хотите, называйте меня неполиткорректной, хотите, подвешивайте за ноги на гейском Марди Гра, но от своих слов не откажусь. Этот закон природы все знают со школы. В любых отношениях кто-то всегда Голова, а кто-то — Хвост, и можно спорить на миллион долларов, что Хвост уйдет первым.
Я гоняла ложечкой кофе в чашке.
— Помнишь насчет Головы и Хвоста?
— Вик, я не поверю, что ты держишь эту школьную дребедень за жизненное кредо. Я пожала плечами.
— Тем не менее. Может, потому моя жизнь и похожа на анекдот.
Хилари кивнула.
— А ведь мне ты так и не рассказала обо всей этой лесбийской истории, — сказала я наконец.
— Бисексуальной истории, — поправила она.
— Все равно.
Она вздохнула.
— Ладно. Постараюсь как можно проще.
— Это потому, что я — бесчувственная, неполиткорректная дубина?
— Потому, что все это чертовски запутано.
Хилари махнула официанту и выразительно указала на свою чашку, состроив мину «можно добавки?», как в «Оливере Твисте».
— Если не хочешь, можешь не рассказывать.
— Да нет, просто ты сидишь тут, высунув язык, будто вуайеристка какая.
— Извини.
— История со мной и Натали ничуть не пикантнее, чем история с тобой и Лаймом.
— Догадываюсь, — кивнула я.
— Просто впервые за целый год кто-то ухаживал за мной, кто-то заботился обо мне, понимаешь?
— Угу.
— Я никогда не думала, будто Натали — любовь всей моей жизни, а она не думала так обо мне. Но вот что я тебе скажу: быть с женщиной... — она кивнула, словно соглашаясь сама с собой. — В этом есть все преимущества...
— Хм-м.
— Это вовсе не та чушь насчет секса, хотя все только об этом и говорят.
— Я об этом не думала.
— Впрочем, если хочешь знать, нам было неплохо.
— Ну, об этом я не спрашивала.
Официант принес кофе, и Хилари кивком поблагодарила его.
— Когда двое в постели и у каждого словно знак «ученик за рулем», тогда все становится как надо. Чувствуешь себя как на празднике.
— Лучше, чем притворяться, будто знаешь, что делаешь.
— Вот именно, — согласилась Хилари. — Да еще с каким-нибудь типом, у которого не жизнь, а сплошные «Девять с половиной недель».
— Вот-вот.
— Ну да. Вот так. Не знаю, то ли луна была на небе, то ли мы что-то такое выпили... Или просто она все время на меня смотрела...
— Вот чего я не понимаю... — начала я.
— Чего?
— Почему я не вписываюсь в политкорректность каждый раз, когда заговариваю на эту тему?
— Не будь параноиком.
— Так вот, я не понимаю, почему именно она? Я понимаю, почему это вообще, но...
— А ты поставь себя на мое место.
— Это как?
— Представь, что я тебя спрашиваю: почему именно Лайм? Почему именно Дэн? — В голосе Хилари зазвучали покровительственные нотки. — Гетеросексуальность — это понятно, но почему именно Дэн? Ты же сама говорила, что он скотина из Личхардта.
— Я влюбилась в него.
— Ага, и на небе светила луна, или вы что-то такое выпили.
— Ладно, все. Дошло. До меня дошло.
— Вот и хорошо.
Наступила пауза. Долгая пауза. Дольше, чем когда Хелена Четтл приносила клятву у алтаря.
— Я тут искала квартиру на паях в прошлый уикенд.
— А чем тебя не устраивает отдельное жилье?
— Это мне не по карману.
— А-а...
Как и все работающие небездельники, Хилари забыла, что через месяц мы с Роджером окажемся на содержании у государства, а значит, об особняках Дарлинг Пойнта можно пока не мечтать.
— Посмотрела несколько домов — ничего хорошего.
— Сказала бы мне.
— Зачем?
— Та моя смешная соседка снизу съезжает, — объяснила Хилари. — Освобождается комната. Недорогая и вонючая.
— Ох... Очень вонючая?
— Ну, ее же можно выскоблить.
— И сколько?
Хилари назвала цену — чуть больше, чем запрашивал куриный паштетник.
— А посмотреть успеем?
— Н-не знаю. Если только на полной скорости туда и обратно. Мне надо на работу, забыла?
— А ты что-нибудь против имеешь?
— А как быть с домом в Чиппендейле?
— За это не беспокойся. Туда еще миллион человек заявится.
Мы расплатились по счету и ушли. Машина у Хилари устроена так, что чем быстрее она едет, тем громче шумит. Как в самолете. И на ремне безопасности, как обычно, не работала застежка.
— ТАК ТЫ ЧТО, РАЗОЗЛИЛАСЬ НА СВОЮ МАМОЧКУ? — орала Хилари, перекрывая рев автомобиля.
— НЕТ, Я РАЗОЗЛИЛАСЬ НА ДЖОДИ! — прокричала я в ответ.
— А, ИЗ-ЗА ФИЛЬМА! — вопила Хилари. — А КАК БЫТЬ С БИЛЛОМ?
— НИКАК! Я ЗАБЫЛА О НЕМ!
Это все, что у нас получилось на такой громкости; но вот наконец машина вылетела на нужную улицу.
«Вонючая комната» пряталась в самом углу первого этажа. Рядом находился чулан, так что здесь, возможно, когда-то ютился сторож.
Хилари постучала. Дверь открыла смешная женщина в бирюзовом стеганом халате и в желтых тапочках, которые когда-то, видимо, были белыми. Она смотрела шоу Опры. Бедняжка.
— Я слышала, вы съезжаете.
Таким сладким голоском Хилари разговаривает с родителями в библиотеке.
— Да, переезжаю к племяннику.
— Ой, как хорошо. Моя подруга Виктория спрашивает, нельзя ли взглянуть...
— Конечно, проходите.
Мы вошли и втроем заняли всю комнату целиком. В клетке два неразлучника почему-то клевали колготки — от них, наверное, и воняло; на полу возле двери в туалет валялась не одна, а целых три щетки для унитаза.
Просто поразительно, что подобная конура может сойти за приличное жилье в Сиднее; я выпалила «согласна», прежде чем сообразила, что обращаться с этим надо совсем не к женщине в бирюзовом халате.
— У вас есть номер вашего агента? — спросила Хилари. — Или это тот же агент, что и у меня?
Смешная женщина подтвердила, что так и есть, и мы, пробормотав какие-то извинения, поднялись наверх к Хилари.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76
— Не предупредив Натали.
— Она бы ничего не имела против.
— Да-да.
— У нас были совсем не те отношения, — обиделась Хилари.
— И когда Пол сунул голову тебе на колени, она тоже не возражала?
— Это уже было после. Во всяком случае, она мне сегодня звонила. И мы все выяснили. Я ее простила за то, что она выдала про меня в фильме, ну, насчет ученика и наставника, а она простила мне Пола. Ладно, хватит обо мне.
— Избегаешь подробностей?
Хилари вздохнула.
— Это трудно объяснить.
— Мне?
— Да, тебе.
— А один принципиальный вопрос можно?
— Допустим.
— Которая из вас бросившая и которая брошенная?
Длительная пауза.
— Она бросила меня. Довольна? После фильма. Она мне позвонила. Пол проводил меня до дома. Я сидела у себя одна, и Натали позвонила и сказала, что у нас ничего не получится. В общем, нам нужно расстаться.
— Странно, — проронила я.
— Почему?
— С чего бы это?
А надо было сказать, что просто Натали не такая привлекательная, как Хилари. Хотите, называйте меня неполиткорректной, хотите, подвешивайте за ноги на гейском Марди Гра, но от своих слов не откажусь. Этот закон природы все знают со школы. В любых отношениях кто-то всегда Голова, а кто-то — Хвост, и можно спорить на миллион долларов, что Хвост уйдет первым.
Я гоняла ложечкой кофе в чашке.
— Помнишь насчет Головы и Хвоста?
— Вик, я не поверю, что ты держишь эту школьную дребедень за жизненное кредо. Я пожала плечами.
— Тем не менее. Может, потому моя жизнь и похожа на анекдот.
Хилари кивнула.
— А ведь мне ты так и не рассказала обо всей этой лесбийской истории, — сказала я наконец.
— Бисексуальной истории, — поправила она.
— Все равно.
Она вздохнула.
— Ладно. Постараюсь как можно проще.
— Это потому, что я — бесчувственная, неполиткорректная дубина?
— Потому, что все это чертовски запутано.
Хилари махнула официанту и выразительно указала на свою чашку, состроив мину «можно добавки?», как в «Оливере Твисте».
— Если не хочешь, можешь не рассказывать.
— Да нет, просто ты сидишь тут, высунув язык, будто вуайеристка какая.
— Извини.
— История со мной и Натали ничуть не пикантнее, чем история с тобой и Лаймом.
— Догадываюсь, — кивнула я.
— Просто впервые за целый год кто-то ухаживал за мной, кто-то заботился обо мне, понимаешь?
— Угу.
— Я никогда не думала, будто Натали — любовь всей моей жизни, а она не думала так обо мне. Но вот что я тебе скажу: быть с женщиной... — она кивнула, словно соглашаясь сама с собой. — В этом есть все преимущества...
— Хм-м.
— Это вовсе не та чушь насчет секса, хотя все только об этом и говорят.
— Я об этом не думала.
— Впрочем, если хочешь знать, нам было неплохо.
— Ну, об этом я не спрашивала.
Официант принес кофе, и Хилари кивком поблагодарила его.
— Когда двое в постели и у каждого словно знак «ученик за рулем», тогда все становится как надо. Чувствуешь себя как на празднике.
— Лучше, чем притворяться, будто знаешь, что делаешь.
— Вот именно, — согласилась Хилари. — Да еще с каким-нибудь типом, у которого не жизнь, а сплошные «Девять с половиной недель».
— Вот-вот.
— Ну да. Вот так. Не знаю, то ли луна была на небе, то ли мы что-то такое выпили... Или просто она все время на меня смотрела...
— Вот чего я не понимаю... — начала я.
— Чего?
— Почему я не вписываюсь в политкорректность каждый раз, когда заговариваю на эту тему?
— Не будь параноиком.
— Так вот, я не понимаю, почему именно она? Я понимаю, почему это вообще, но...
— А ты поставь себя на мое место.
— Это как?
— Представь, что я тебя спрашиваю: почему именно Лайм? Почему именно Дэн? — В голосе Хилари зазвучали покровительственные нотки. — Гетеросексуальность — это понятно, но почему именно Дэн? Ты же сама говорила, что он скотина из Личхардта.
— Я влюбилась в него.
— Ага, и на небе светила луна, или вы что-то такое выпили.
— Ладно, все. Дошло. До меня дошло.
— Вот и хорошо.
Наступила пауза. Долгая пауза. Дольше, чем когда Хелена Четтл приносила клятву у алтаря.
— Я тут искала квартиру на паях в прошлый уикенд.
— А чем тебя не устраивает отдельное жилье?
— Это мне не по карману.
— А-а...
Как и все работающие небездельники, Хилари забыла, что через месяц мы с Роджером окажемся на содержании у государства, а значит, об особняках Дарлинг Пойнта можно пока не мечтать.
— Посмотрела несколько домов — ничего хорошего.
— Сказала бы мне.
— Зачем?
— Та моя смешная соседка снизу съезжает, — объяснила Хилари. — Освобождается комната. Недорогая и вонючая.
— Ох... Очень вонючая?
— Ну, ее же можно выскоблить.
— И сколько?
Хилари назвала цену — чуть больше, чем запрашивал куриный паштетник.
— А посмотреть успеем?
— Н-не знаю. Если только на полной скорости туда и обратно. Мне надо на работу, забыла?
— А ты что-нибудь против имеешь?
— А как быть с домом в Чиппендейле?
— За это не беспокойся. Туда еще миллион человек заявится.
Мы расплатились по счету и ушли. Машина у Хилари устроена так, что чем быстрее она едет, тем громче шумит. Как в самолете. И на ремне безопасности, как обычно, не работала застежка.
— ТАК ТЫ ЧТО, РАЗОЗЛИЛАСЬ НА СВОЮ МАМОЧКУ? — орала Хилари, перекрывая рев автомобиля.
— НЕТ, Я РАЗОЗЛИЛАСЬ НА ДЖОДИ! — прокричала я в ответ.
— А, ИЗ-ЗА ФИЛЬМА! — вопила Хилари. — А КАК БЫТЬ С БИЛЛОМ?
— НИКАК! Я ЗАБЫЛА О НЕМ!
Это все, что у нас получилось на такой громкости; но вот наконец машина вылетела на нужную улицу.
«Вонючая комната» пряталась в самом углу первого этажа. Рядом находился чулан, так что здесь, возможно, когда-то ютился сторож.
Хилари постучала. Дверь открыла смешная женщина в бирюзовом стеганом халате и в желтых тапочках, которые когда-то, видимо, были белыми. Она смотрела шоу Опры. Бедняжка.
— Я слышала, вы съезжаете.
Таким сладким голоском Хилари разговаривает с родителями в библиотеке.
— Да, переезжаю к племяннику.
— Ой, как хорошо. Моя подруга Виктория спрашивает, нельзя ли взглянуть...
— Конечно, проходите.
Мы вошли и втроем заняли всю комнату целиком. В клетке два неразлучника почему-то клевали колготки — от них, наверное, и воняло; на полу возле двери в туалет валялась не одна, а целых три щетки для унитаза.
Просто поразительно, что подобная конура может сойти за приличное жилье в Сиднее; я выпалила «согласна», прежде чем сообразила, что обращаться с этим надо совсем не к женщине в бирюзовом халате.
— У вас есть номер вашего агента? — спросила Хилари. — Или это тот же агент, что и у меня?
Смешная женщина подтвердила, что так и есть, и мы, пробормотав какие-то извинения, поднялись наверх к Хилари.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76