Праздник — он и есть праздник.
Я удрала из магазина прежде, чем продавщица успела напасть на меня из-за зеленого (извините, шалфейного) ряда. Очень хотелось ей сказать, что я нашла смысл жизни, так что пусть она постарается получить прибыль от чего-нибудь получше, чем коричневый пиджак с бежевым шарфиком.
Итак, я выяснила, что силы воли у меня хватает на то, чтобы не просадить всю кредитную карточку на ненужные мне шмотки. Мне не нужны куски материи, чтобы узнать что-нибудь о самой себе.
Уже дома я подумала еще о нескольких вещах, без которых могла обойтись. Я начала считать их по пальцам одной руки, потом перебралась на другую руку и в конце концов просто стала записывать:
Грег Дейли
Филип Зебраски
Джейми Стритон
Леон Мерсер
Энтони Андерсон
Скотский Адвокатишка из Личхардта
Макраме-мужчина.
А когда чуть позже я услышала шаги Билла, поднимающегося по лестнице, то решила, что могу обойтись и без Пьера Дюбуа. Его я почему-то оставила на самый конец. Правда, меня тревожило, что я не смогла поставить его имя в один ряд с остальными. До этого момента. А теперь — пожалуйста:
Пьер-Ублюдок Дюбуа.
И добавила еще кое-что:
Мне не нужно дружить с Татуированной Адвокатихой, потому что мир от этого не станет счастливее.
Мне не нужна постоянная работа.
Пора было спать, а я все продолжала писать. Мне не нужны «Мужчины с Марса, женщины с Венеры» и телефонные экстрасенсы не нужны, и мне не надо больше менять прическу в надежде на то, что это преобразит мою жизнь... Изумительно. Выходило, что мне не нужно тридцать процентов того, чем я жила в последнее время.
Глава тридцать первая
Несколько дней спустя позвонила Диди. Она была в панике.
— Ты не поможешь нам с грибами?
Я не была уверена, что правильно ее поняла. Какие еще грибы? И почему с ними надо помочь? Если Хилари им сказала, будто я теперь бездельница, то из меня, выходит, можно прислугу делать?
Ждать, когда Диди объяснит что-нибудь сама, — пустая трата времени, так что я спросила:
— А почему ты хочешь, чтобы я помогла с грибами?
— Потому что Джоди устанавливает проектор, а мне надо сбегать за пармезаном.
— Ясно, — процедила я.
— Ты ведь придешь?
— Куда?
— На премьеру нашего фильма.
Боже правый. Премьера нашего фильма.
— Твоя мама придет, — сказала Диди.
— А-а... Хорошо.
— Мы тебе посылали приглашение.
— Я ничего не получала.
— Ох. Но мы же посылали. — Диди огорчилась. — Там еще были конфетти в конверте. Я раскрасила розовым цветом старые телефонные справочники и вырезала конфетти.
— Ладно, все равно спасибо.
Может, Умник Билл ворует мою почту? Не исключено. За последнее время я его ни разу не видела. Если бы вчера вечером Элвис Костелло не пел про кровь с шоколадом, я бы и не знала, существует Билл на свете или нет. Словно это имеет хоть какое-то значение. Ха. Интересно, он уже в курсе, что я отключилась от Интернета?
Иногда я искренне восхищалась своей бравадой. Но я слишком много времени угрохала на слезы из-за этого умника наверху, так что спасибо, хватит с меня.
Когда я пришла, Джоди лихорадочно возилась с проектором.
— Почему ты никому из мужчин не позвонила? — спросила я. Даже не знаю, кого я имела в виду. Просто у нас в семье так выработалось. Что-нибудь не ладится — звони мужчине.
— Сама справлюсь, — голос Джоди прозвучал резковато даже для нее.
— Вик, иди сюда, — позвала из кухни Диди.
Она выпросила у соседей пармезан, и мы принялись резать.
Джоди кивнула. Ее траволтовская майка промокла под мышками, и, вообще, зарывшись с головой в инструкции, она напоминала чокнутого профессора из кино.
Пока мы резали грибы, Диди завела разговор о Билле.
— В нашем фильме важен контекст, — начала она.
— Конечно.
— Важны все персонажи, важна музыка, все важно. Понимаешь?
— Угу-м.
Так начинаются почти все разговоры с Диди. Все равно что въезжать с середины в датский сериал.
— Если хочешь, можно чеснока добавить. Просто... Ну, не знаю. То, что говорит Билл, — это еще не весь фильм, понимаешь?
— Но он единственный мужчина-гетеросексуал, — сказала я, подзадоривая ее. К чему она клонит?
— Н-ну да. Верно.
Длительная пауза.
— Так что же он там говорит?
— Да не знаю я, — Диди пыхтела все сильнее.
— Я на вас больше не сержусь, — соврала я.
— Это за что?
— За то, что уговорили его сняться в своем фильме.
Джоди гремела в соседней комнате проектором, но я точно знала, что она прислушивается.
Я вышла в комнату, поставила диск Энии и вернулась обратно.
— Может, он о тебе говорил, — пробормотала Диди.
— Обо мне?
— Ну да, он все твердил: любовь — это боязнь, что не сможешь открыться.
— В самом деле?
— У него хорошо получилось, — заметила Диди, сунув в рот кусочек гриба. — Он удачно вписался в контекст фильма. Но мне почему-то показалось, что он именно тебя имеет в виду. Хочет себя проявить. Ну, с Интернетом и всем таким.
— Ублюдок, — рассеянно произнесла я.
— Ублюдок, — неожиданно согласилась Диди.
Это самое надоевшее слово в мире; сколько я клялась, что больше не произнесу его, — и вот, полюбуйтесь. Ничего не могу с собой поделать.
Так, значит. Любовь — это боязнь, что не сможешь открыться, думала я, ожесточенно кромсая грибы. О своей бывшей, наверное, говорил. О Резиновом Клювике.
Я с силой полоснула гриб ножом.
* * *
Пару часов спустя все было готово. Джоди с Диди слиняли в спальню, чтобы раскурить косячок, а я занялась списком приглашенных, что висел на дверце холодильника. Похоже, явится весь «Женский кружок» плюс Хилари с Натали и моя мама, ну и я. Тут мне пришла в голову страшная мысль.
— Джоди! — заорала я через красное сари, служившее занавесом в спальню.
— А?
— Ты Билла случайно не пригласила?
— Вик, за кого ты меня принимаешь?
Я просунула голову за сари — проверить, не обиделась ли она. Спальня выглядела и пахла, как автобус Дженис Джоплин в 1967-м. Устрашающе. Но травка, похоже, подняла Джоди настроение, и судя по ее безмятежному рыбьему лицу, все снова было в порядке.
Она даже разрешила мне взять что-нибудь из ее одежды. Вернее, их одежды — размер у Джоди с Диди одинаковый, и у них давно уже один гардероб на двоих. Но когда я заглянула в шкаф (там еще к каждой вешалке был прицеплен противный оранжевый пакетик с гвоздикой), то обнаружила только марлевые штаны, похожие на большие подгузники, и Джодины майки с пятнами от пота. И хотя от меня несло грибами, я решила остаться в своих джинсах и полосатом топике. Старые наряды для новой меня.
На доске висел календарь, и вторники — через один — были обведены красным кружком. Сначала я решила, что у Джоди непорядок с месячными, но потом сообразила, что это «Женский кружок».
Зазвонил телефон. На нем лежала книжка «Со мной говорят ангелы». Я даже подумала, что это ангелы и звонят, но то оказалась Хилари.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76
Я удрала из магазина прежде, чем продавщица успела напасть на меня из-за зеленого (извините, шалфейного) ряда. Очень хотелось ей сказать, что я нашла смысл жизни, так что пусть она постарается получить прибыль от чего-нибудь получше, чем коричневый пиджак с бежевым шарфиком.
Итак, я выяснила, что силы воли у меня хватает на то, чтобы не просадить всю кредитную карточку на ненужные мне шмотки. Мне не нужны куски материи, чтобы узнать что-нибудь о самой себе.
Уже дома я подумала еще о нескольких вещах, без которых могла обойтись. Я начала считать их по пальцам одной руки, потом перебралась на другую руку и в конце концов просто стала записывать:
Грег Дейли
Филип Зебраски
Джейми Стритон
Леон Мерсер
Энтони Андерсон
Скотский Адвокатишка из Личхардта
Макраме-мужчина.
А когда чуть позже я услышала шаги Билла, поднимающегося по лестнице, то решила, что могу обойтись и без Пьера Дюбуа. Его я почему-то оставила на самый конец. Правда, меня тревожило, что я не смогла поставить его имя в один ряд с остальными. До этого момента. А теперь — пожалуйста:
Пьер-Ублюдок Дюбуа.
И добавила еще кое-что:
Мне не нужно дружить с Татуированной Адвокатихой, потому что мир от этого не станет счастливее.
Мне не нужна постоянная работа.
Пора было спать, а я все продолжала писать. Мне не нужны «Мужчины с Марса, женщины с Венеры» и телефонные экстрасенсы не нужны, и мне не надо больше менять прическу в надежде на то, что это преобразит мою жизнь... Изумительно. Выходило, что мне не нужно тридцать процентов того, чем я жила в последнее время.
Глава тридцать первая
Несколько дней спустя позвонила Диди. Она была в панике.
— Ты не поможешь нам с грибами?
Я не была уверена, что правильно ее поняла. Какие еще грибы? И почему с ними надо помочь? Если Хилари им сказала, будто я теперь бездельница, то из меня, выходит, можно прислугу делать?
Ждать, когда Диди объяснит что-нибудь сама, — пустая трата времени, так что я спросила:
— А почему ты хочешь, чтобы я помогла с грибами?
— Потому что Джоди устанавливает проектор, а мне надо сбегать за пармезаном.
— Ясно, — процедила я.
— Ты ведь придешь?
— Куда?
— На премьеру нашего фильма.
Боже правый. Премьера нашего фильма.
— Твоя мама придет, — сказала Диди.
— А-а... Хорошо.
— Мы тебе посылали приглашение.
— Я ничего не получала.
— Ох. Но мы же посылали. — Диди огорчилась. — Там еще были конфетти в конверте. Я раскрасила розовым цветом старые телефонные справочники и вырезала конфетти.
— Ладно, все равно спасибо.
Может, Умник Билл ворует мою почту? Не исключено. За последнее время я его ни разу не видела. Если бы вчера вечером Элвис Костелло не пел про кровь с шоколадом, я бы и не знала, существует Билл на свете или нет. Словно это имеет хоть какое-то значение. Ха. Интересно, он уже в курсе, что я отключилась от Интернета?
Иногда я искренне восхищалась своей бравадой. Но я слишком много времени угрохала на слезы из-за этого умника наверху, так что спасибо, хватит с меня.
Когда я пришла, Джоди лихорадочно возилась с проектором.
— Почему ты никому из мужчин не позвонила? — спросила я. Даже не знаю, кого я имела в виду. Просто у нас в семье так выработалось. Что-нибудь не ладится — звони мужчине.
— Сама справлюсь, — голос Джоди прозвучал резковато даже для нее.
— Вик, иди сюда, — позвала из кухни Диди.
Она выпросила у соседей пармезан, и мы принялись резать.
Джоди кивнула. Ее траволтовская майка промокла под мышками, и, вообще, зарывшись с головой в инструкции, она напоминала чокнутого профессора из кино.
Пока мы резали грибы, Диди завела разговор о Билле.
— В нашем фильме важен контекст, — начала она.
— Конечно.
— Важны все персонажи, важна музыка, все важно. Понимаешь?
— Угу-м.
Так начинаются почти все разговоры с Диди. Все равно что въезжать с середины в датский сериал.
— Если хочешь, можно чеснока добавить. Просто... Ну, не знаю. То, что говорит Билл, — это еще не весь фильм, понимаешь?
— Но он единственный мужчина-гетеросексуал, — сказала я, подзадоривая ее. К чему она клонит?
— Н-ну да. Верно.
Длительная пауза.
— Так что же он там говорит?
— Да не знаю я, — Диди пыхтела все сильнее.
— Я на вас больше не сержусь, — соврала я.
— Это за что?
— За то, что уговорили его сняться в своем фильме.
Джоди гремела в соседней комнате проектором, но я точно знала, что она прислушивается.
Я вышла в комнату, поставила диск Энии и вернулась обратно.
— Может, он о тебе говорил, — пробормотала Диди.
— Обо мне?
— Ну да, он все твердил: любовь — это боязнь, что не сможешь открыться.
— В самом деле?
— У него хорошо получилось, — заметила Диди, сунув в рот кусочек гриба. — Он удачно вписался в контекст фильма. Но мне почему-то показалось, что он именно тебя имеет в виду. Хочет себя проявить. Ну, с Интернетом и всем таким.
— Ублюдок, — рассеянно произнесла я.
— Ублюдок, — неожиданно согласилась Диди.
Это самое надоевшее слово в мире; сколько я клялась, что больше не произнесу его, — и вот, полюбуйтесь. Ничего не могу с собой поделать.
Так, значит. Любовь — это боязнь, что не сможешь открыться, думала я, ожесточенно кромсая грибы. О своей бывшей, наверное, говорил. О Резиновом Клювике.
Я с силой полоснула гриб ножом.
* * *
Пару часов спустя все было готово. Джоди с Диди слиняли в спальню, чтобы раскурить косячок, а я занялась списком приглашенных, что висел на дверце холодильника. Похоже, явится весь «Женский кружок» плюс Хилари с Натали и моя мама, ну и я. Тут мне пришла в голову страшная мысль.
— Джоди! — заорала я через красное сари, служившее занавесом в спальню.
— А?
— Ты Билла случайно не пригласила?
— Вик, за кого ты меня принимаешь?
Я просунула голову за сари — проверить, не обиделась ли она. Спальня выглядела и пахла, как автобус Дженис Джоплин в 1967-м. Устрашающе. Но травка, похоже, подняла Джоди настроение, и судя по ее безмятежному рыбьему лицу, все снова было в порядке.
Она даже разрешила мне взять что-нибудь из ее одежды. Вернее, их одежды — размер у Джоди с Диди одинаковый, и у них давно уже один гардероб на двоих. Но когда я заглянула в шкаф (там еще к каждой вешалке был прицеплен противный оранжевый пакетик с гвоздикой), то обнаружила только марлевые штаны, похожие на большие подгузники, и Джодины майки с пятнами от пота. И хотя от меня несло грибами, я решила остаться в своих джинсах и полосатом топике. Старые наряды для новой меня.
На доске висел календарь, и вторники — через один — были обведены красным кружком. Сначала я решила, что у Джоди непорядок с месячными, но потом сообразила, что это «Женский кружок».
Зазвонил телефон. На нем лежала книжка «Со мной говорят ангелы». Я даже подумала, что это ангелы и звонят, но то оказалась Хилари.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76