ИСКУШЕНИЕ
Сочинения аббата Франциска Гранвейгского не сохранились. Более того,
само имя его почти позабылось, и об аббате не вспоминали даже в связи с
событиями, непосредственным инициатором которых он являлся. Это тем более
удивительно, что, как мы знаем теперь, было время, когда одного упоминания
об этом человеке было достаточно, чтобы заставить затрепетать едва ли не
любое из подвластных Святому Престолу сердец в Европе. Труды неистового
аббата в те времена неоднократно переписывались, а его главная книга
"Искушение дьявола или Враг человеческий в образе женщины" имелась в
библиотеках практически всех католических монастырей.
Но не прошло и столетия с момента его смерти, как христианский мир
напрочь позабыл одну из самых зловещих фигур в своей истории. Лишь
отголоски его деяний донеслись до последующих веков, те же поистине
ужасающие злодеяния, что творил он во время своей жизни, оказались
позабытыми. Сегодня мы еще не можем сказать с определенностью, что
послужило причиной столь поразительной забывчивости, но, думается,
внимательный и не чуждый рассуждениям читатель способен будет сделать
собственные выводы по прочтении сего повествования. По нашему глубокому
убеждению, трагическая судьба Франциска Гранвейгского представляет сегодня
отнюдь не академический интерес, и изучение ее может раскрыть нам глаза на
одну из величайших опасностей, которые, быть может, встречались
человечеству на его долгом пути. Поэтому мы надеемся, что тот, кто будет
читать это повествование, поймет и разделит нашу тревогу и нашу
озабоченность.
Но прежде чем приступить к рассказу, необходимо сказать несколько слов о
методе, позволившем нам узнать столь много подробностей из, казалось бы,
навсегда утраченного прошлого. Как известно, каждое событие оставляет свой
след в истории. Это общеизвестно - как и то, что время постепенно стирает
все следы. И потому всегда считалось невозможным восстановить прошлое, если
оказывались утерянными прямые документальные свидетельства происшедшего.
Однако порой происходят события столь сильно влияющие на весь последующий
ход истории, что, анализируя их отдаленные последствия в их совокупности,
мы оказываемся в состоянии восстановить с высокой степенью достоверности
казалось бы навсегда утерянные подробности. Никого сегодня не удивляет,
например, то, как ученые, анализируя толщину годовых колец в срезах
древесных растений или же толщину слоев перламутра в раковинах давно
умерших моллюсков получают не только общие представления о климате давно
ушедших эпох, но и узнают об извержениях вулканов, падениях крупных
метеоритов, гигантских лесных пожарах и подобных им катаклизмах, строят
карты атмосферной и океанической циркуляции, определяют активность Солнца.
Точно так же и в истории, сопоставляя многочисленные дошедшие до нас
свидетельства прошедших эпох - хроники, церковные книги, письма, различные
предметы или свидетельства человеческой деятельности типа следов старинных
дорог, фундаментов плотин и зданий - можно порой с достаточной точностью и
достоверностью воспроизвести ход казалось бы навсегда позабытых событий.
Причем, что кажется странным непосвященным, зачастую ни одно из
привлекаемых для анализа свидетельств не имеет никакого отношения к
изучаемому событию - и тем не менее в своей совокупности они способны
сказать очень многое. Здесь уместна аналогия с голограммой. Как бы подробно
мы ни рассматривали голографическю пластинку, мы не увидим на ней ничего,
кроме, быть может, чередования темных и светлых полос. Но стоит осветить
эту пластинку пучком света под нужным углом, и информация, на ней
записанная, станет доступной глазу.
Точно такой же метод - мы называем его КИГ, "Компьютерная Историческая
Голография" - с недавних пор широко применяется при анализе исторических
свидетельств. Историки "освещают" собранную информацию под определенным
углом - и доселе немые свидетельства оживают и начинают рассказывать о том,
что казалось навсегда позабытым. Причем аналогия с голографией оказывается
даже глубже, чем это кажется с первого взгляда. Как каждый отдельный
участок голограммы позволяет воспроизвести картину целиком - но с меньшими
подробностями, чем вся голограмма в целом - так и каждое из привлекаемых
для анализа исторических свидетельств несет в себе какую-то долю информации
обо всех событиях прошлого. И чем больше в распоряжении ученых оказывается
таких свидетельств, тем с большими подробностями могут они осветить давно
ушедшие времена.
То, о чем собираемся мы рассказать, в будущем, несомненно, станет
известно с гораздо большими подробностями. Исторические свидетельства,
которые мы сумели привлечь для анализа, составляют лишь весьма ограниченный
блок "исторической голограммы", и потому мы вполне допускаем, что в скором
времени события, ход которых нам приходилось отчасти домысливать, будут
восстановлены с гораздо более высокой степенью достоверности. Мы не
исключаем, что наш подход, когда ногое базируется на интуиции, на догадке,
вызовет вполне обоснованную критику со стороны наших научных оппонентов.
Да, несомненно, долг ученого - делать выводы лишь исходя из достоверных
фактов. В науке не должно быть места для домыслов, уводящих нас зачастую
далеко в сторону от истины. И потому, заранее соглашаясь с подобной
критикой, мы хотим предупредить, что это повествование не претендует на
роль научного труда. Но дело в том, что открывшиеся нам в ходе
отвлеченного, казалось бы, от проблем современности исследования факты
оказались таковы, что мы не можем молчать. Хотя бы потому, что не исключена
возможность такого развития событий, когда некому станет продолжаать
каакие-либо исследования. То, о чем мы совершенно неожиданно узнали,
наполнило наши сердца большой и, нам кажется, обоснованной тревогой за
будущее всего человечества. Именно эта тревога, ни на минуту теперь не
оставляющая нас, и заставляет - вопреки всем сложившимся в научной среде
обычаям - отойти от строго академических методов изложения и
беллетризировать его с тем, чтобы сделать полученное нами знание достоянием
достаточно большого количества людей.
Начиная несколько лет назад свою работу, мы, конечно же, не ожидали
столь ошеломляющих результатов. Естественно, мы мечтали об открытиях, но
считали, что последние будут носить характер уточнения уже известных
исторической науке фактов, прослеживания внутренних связей и
закономерностей исторического процесса, уточнения действительной роли в
истории отдельных лиц и группировок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13
Сочинения аббата Франциска Гранвейгского не сохранились. Более того,
само имя его почти позабылось, и об аббате не вспоминали даже в связи с
событиями, непосредственным инициатором которых он являлся. Это тем более
удивительно, что, как мы знаем теперь, было время, когда одного упоминания
об этом человеке было достаточно, чтобы заставить затрепетать едва ли не
любое из подвластных Святому Престолу сердец в Европе. Труды неистового
аббата в те времена неоднократно переписывались, а его главная книга
"Искушение дьявола или Враг человеческий в образе женщины" имелась в
библиотеках практически всех католических монастырей.
Но не прошло и столетия с момента его смерти, как христианский мир
напрочь позабыл одну из самых зловещих фигур в своей истории. Лишь
отголоски его деяний донеслись до последующих веков, те же поистине
ужасающие злодеяния, что творил он во время своей жизни, оказались
позабытыми. Сегодня мы еще не можем сказать с определенностью, что
послужило причиной столь поразительной забывчивости, но, думается,
внимательный и не чуждый рассуждениям читатель способен будет сделать
собственные выводы по прочтении сего повествования. По нашему глубокому
убеждению, трагическая судьба Франциска Гранвейгского представляет сегодня
отнюдь не академический интерес, и изучение ее может раскрыть нам глаза на
одну из величайших опасностей, которые, быть может, встречались
человечеству на его долгом пути. Поэтому мы надеемся, что тот, кто будет
читать это повествование, поймет и разделит нашу тревогу и нашу
озабоченность.
Но прежде чем приступить к рассказу, необходимо сказать несколько слов о
методе, позволившем нам узнать столь много подробностей из, казалось бы,
навсегда утраченного прошлого. Как известно, каждое событие оставляет свой
след в истории. Это общеизвестно - как и то, что время постепенно стирает
все следы. И потому всегда считалось невозможным восстановить прошлое, если
оказывались утерянными прямые документальные свидетельства происшедшего.
Однако порой происходят события столь сильно влияющие на весь последующий
ход истории, что, анализируя их отдаленные последствия в их совокупности,
мы оказываемся в состоянии восстановить с высокой степенью достоверности
казалось бы навсегда утерянные подробности. Никого сегодня не удивляет,
например, то, как ученые, анализируя толщину годовых колец в срезах
древесных растений или же толщину слоев перламутра в раковинах давно
умерших моллюсков получают не только общие представления о климате давно
ушедших эпох, но и узнают об извержениях вулканов, падениях крупных
метеоритов, гигантских лесных пожарах и подобных им катаклизмах, строят
карты атмосферной и океанической циркуляции, определяют активность Солнца.
Точно так же и в истории, сопоставляя многочисленные дошедшие до нас
свидетельства прошедших эпох - хроники, церковные книги, письма, различные
предметы или свидетельства человеческой деятельности типа следов старинных
дорог, фундаментов плотин и зданий - можно порой с достаточной точностью и
достоверностью воспроизвести ход казалось бы навсегда позабытых событий.
Причем, что кажется странным непосвященным, зачастую ни одно из
привлекаемых для анализа свидетельств не имеет никакого отношения к
изучаемому событию - и тем не менее в своей совокупности они способны
сказать очень многое. Здесь уместна аналогия с голограммой. Как бы подробно
мы ни рассматривали голографическю пластинку, мы не увидим на ней ничего,
кроме, быть может, чередования темных и светлых полос. Но стоит осветить
эту пластинку пучком света под нужным углом, и информация, на ней
записанная, станет доступной глазу.
Точно такой же метод - мы называем его КИГ, "Компьютерная Историческая
Голография" - с недавних пор широко применяется при анализе исторических
свидетельств. Историки "освещают" собранную информацию под определенным
углом - и доселе немые свидетельства оживают и начинают рассказывать о том,
что казалось навсегда позабытым. Причем аналогия с голографией оказывается
даже глубже, чем это кажется с первого взгляда. Как каждый отдельный
участок голограммы позволяет воспроизвести картину целиком - но с меньшими
подробностями, чем вся голограмма в целом - так и каждое из привлекаемых
для анализа исторических свидетельств несет в себе какую-то долю информации
обо всех событиях прошлого. И чем больше в распоряжении ученых оказывается
таких свидетельств, тем с большими подробностями могут они осветить давно
ушедшие времена.
То, о чем собираемся мы рассказать, в будущем, несомненно, станет
известно с гораздо большими подробностями. Исторические свидетельства,
которые мы сумели привлечь для анализа, составляют лишь весьма ограниченный
блок "исторической голограммы", и потому мы вполне допускаем, что в скором
времени события, ход которых нам приходилось отчасти домысливать, будут
восстановлены с гораздо более высокой степенью достоверности. Мы не
исключаем, что наш подход, когда ногое базируется на интуиции, на догадке,
вызовет вполне обоснованную критику со стороны наших научных оппонентов.
Да, несомненно, долг ученого - делать выводы лишь исходя из достоверных
фактов. В науке не должно быть места для домыслов, уводящих нас зачастую
далеко в сторону от истины. И потому, заранее соглашаясь с подобной
критикой, мы хотим предупредить, что это повествование не претендует на
роль научного труда. Но дело в том, что открывшиеся нам в ходе
отвлеченного, казалось бы, от проблем современности исследования факты
оказались таковы, что мы не можем молчать. Хотя бы потому, что не исключена
возможность такого развития событий, когда некому станет продолжаать
каакие-либо исследования. То, о чем мы совершенно неожиданно узнали,
наполнило наши сердца большой и, нам кажется, обоснованной тревогой за
будущее всего человечества. Именно эта тревога, ни на минуту теперь не
оставляющая нас, и заставляет - вопреки всем сложившимся в научной среде
обычаям - отойти от строго академических методов изложения и
беллетризировать его с тем, чтобы сделать полученное нами знание достоянием
достаточно большого количества людей.
Начиная несколько лет назад свою работу, мы, конечно же, не ожидали
столь ошеломляющих результатов. Естественно, мы мечтали об открытиях, но
считали, что последние будут носить характер уточнения уже известных
исторической науке фактов, прослеживания внутренних связей и
закономерностей исторического процесса, уточнения действительной роли в
истории отдельных лиц и группировок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13