контрэлита для правящего режима подчас бывает много опасней профессиональных революционеров. Тем более что иногда и сами спецслужбы в лице их отдельных руководителей и сотрудников активно участвуют в устранении чрезмерно кровавого и неэффективного политического режима или отдельных его вождей.
Мало что при всем желании могут спецслужбы противопоставить процессам депопуляции собственных этносов, как это происходит в нынешней России по причинам хищничества новых собственников, сбывающих в качестве продуктов питания, напитков собственному населению пищевые отбросы мировых рынков, разнообразные собственные фальсификаты при полном бездействии и даже пособничестве коррумпированных государственных контролирующих чиновников. Именно доходы от алкогольной торговли и идут, прежде всего, на обеспечение выборных кампаний тех, кто потом составляет все уровни политической власти, не позволяя никаким правоохранителям причинять какой-либо вред, убыток алкогольным и пивным «королям». Да и генералитет правоохранительных органов никогда не остается вне доли доходов от любых пищевых и напиточных интервенций. Бороться же с генералитетом никакие спецслужбы современных государств (кроме известных НКВД, гестапо и их аналогов) — не предназначены и не в состоянии.
По этим же причинам спецслужбы ничего толкового, эффективного не могут предпринять против коррупции должностных лиц государства, ибо накапливающуюся оперативную информацию они повсеместно могут нести только именно разнообразным госчиновникам, в том числе и в среде «правоохранителей». Куда идет эта информация — вполне понятно: «комар у комара кровь не сосет!». Обычно подключение к борьбе с коррупцией спецслужб только подхлестывает, интенсифицирует коррумпированность всех уровней власти: за непринятие мер по серьезной компрометирующей информации спецслужб сотрудники правоприменительных структур и их руководители дерут сумасшедшие суммы уже с коррупционеров!
Не могут спецслужбы стопроцентно работать на упреждение грядущих социальных и природных катаклизмов, даже когда они установили и правильно квалифицировали признаки надвигающейся беды: политики начинают относиться серьезно к информации спецслужб только после свершившихся ударов судьбы с самыми печальными последствиями. К этому же извечное обилие актуальнейших проблем, среди которых живут спецслужбы, породило простую и выверенную реакцию их руководителей: пока опасность не станет более других разрушительной — приоритет останется за теми направлениями усилий спецслужб, которые уже дают хоть какие-то положительные результаты. А работать одинаково интенсивно и продуктивно по всем сущим одновременно проблемам и задачам не дано никаким госструктурам, в том числе и спецслужбам.
Множество же акций, направленных против государства и власти, вроде большинства терактов, предусмотреть и предотвратить спецслужбам не суждено по причинам того, что они готовятся со строжайшим соблюдением правил конспирации, а иметь информаторов во всех террористических организациях не удается никому и никогда. Здесь спецслужбы будут всегда находиться в положении полицейских: сначала совершается преступление, только потом вмешивается, ведет расследование полиция!
Не дано спецслужбам защитить своих наиболее толковых и продуктивных руководителей и сотрудников от мести элиты руками политиков, реализующих кадровые подвижки в силовых ведомствах государства. Положение принципиальных, честных сотрудников спецслужб сродни положению таких же полицейских, по отношению к которым власть поступает всегда по принципу: «Хороший полицейский — очень плохой полицейский!». Неизбежно успешная реализация этого кадрового принципа гарантирована еще и тем, что устремления элитарной «внешней» среды «сожрать» неугодного сотрудника всегда находит искреннюю и полную «внутреннюю» поддержку честолюбивых этой породы в среде самих спецслужб. Именно такая категория сотрудников — вечная и неистребимая нигде по причине подавляющего численного преобладания посредственностей в каждом социуме — быстро находит и устанавливает самые тесные личные взаимовыгодные контакты с разного рода элитарными, формируя в каждом обществе трудносокрушимую бесструктурную, распределенную по всем значимым институтам государства «диктатуру посредственностей», которая всегда и всюду обществу служит отвратительно, но всегда чрезвычайно успешно занимается своим бездонным обретательством, накоплениями, растратой впечатляющих общественных средств и благ на свои непомерно высокие стандарты потребления.
В истории многих спецслужб были короткие периоды, когда с этим видом эрозии удавалось успешно справляться, но для этого нужны особые политические условия в обществе.
Фермеры, как известно, живут с полученного урожая (как и все общество, которое кормится из их рук). Наемный рабочий же получает плату за отработанное время или за выполнение конкретного задания. Спецслужбы по роду и характеру своей деятельности ближе к сезонному наемному рабочему: выполняют отдельные виды работ, и по ним оценивается вся их деятельность. Поэтому лучше всего удаются акции разового характера, когда нужно что-то разрушить у потенциального противника, врага, кого-то «устранить», кого-то «вывести на чистую воду» и т.п. Здесь можно явить свои способности и возможности во всем блеске. А вот пока завершится разработка, изготовление и испытание, к примеру, новой баллистической ракеты, можно многократно оплошать и погореть по мелочам, даже если потом цикл закончится вполне успешно. Но так уж устроены человеческие сообщества — вырастить, образовать и воспитать человека на порядки сложнее, дольше, тяжелее и дороже, нежели посадить того же человека в тюрьму или расстрелять. Цена, правда, первого рода деятельности на те же порядки выше, значимей. Но в вечном бою людей между собой героем полагают того, кто уничтожил противника. И почти никто не печалится при этом, что уничтоженный враг был в миру, до окопов, талантливейшим композитором, художником, поэтом, ученым. На этом пока и стоим по сию пору: «Бей первым, Фредди!»
Волки и овцы
Сторонники неограниченной ничем либеральной концепции демократического общества не устают повторять, что альтернативой, противоядием для чиновно-бюрократического, полицейской государства (под которым понимается, прежде всего, российское) является гражданское общество, к которому, естественно, причисляются социумы США, ряда развитых европейских стран.
Притом, что содержательная составляющая словосочетания «гражданское общество» настолько неопределенна, многовариантна в такой степени, что становится подобной поэтике мечтателей-утопистов, вроде «города-солнца» Томазо Капманелла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142
Мало что при всем желании могут спецслужбы противопоставить процессам депопуляции собственных этносов, как это происходит в нынешней России по причинам хищничества новых собственников, сбывающих в качестве продуктов питания, напитков собственному населению пищевые отбросы мировых рынков, разнообразные собственные фальсификаты при полном бездействии и даже пособничестве коррумпированных государственных контролирующих чиновников. Именно доходы от алкогольной торговли и идут, прежде всего, на обеспечение выборных кампаний тех, кто потом составляет все уровни политической власти, не позволяя никаким правоохранителям причинять какой-либо вред, убыток алкогольным и пивным «королям». Да и генералитет правоохранительных органов никогда не остается вне доли доходов от любых пищевых и напиточных интервенций. Бороться же с генералитетом никакие спецслужбы современных государств (кроме известных НКВД, гестапо и их аналогов) — не предназначены и не в состоянии.
По этим же причинам спецслужбы ничего толкового, эффективного не могут предпринять против коррупции должностных лиц государства, ибо накапливающуюся оперативную информацию они повсеместно могут нести только именно разнообразным госчиновникам, в том числе и в среде «правоохранителей». Куда идет эта информация — вполне понятно: «комар у комара кровь не сосет!». Обычно подключение к борьбе с коррупцией спецслужб только подхлестывает, интенсифицирует коррумпированность всех уровней власти: за непринятие мер по серьезной компрометирующей информации спецслужб сотрудники правоприменительных структур и их руководители дерут сумасшедшие суммы уже с коррупционеров!
Не могут спецслужбы стопроцентно работать на упреждение грядущих социальных и природных катаклизмов, даже когда они установили и правильно квалифицировали признаки надвигающейся беды: политики начинают относиться серьезно к информации спецслужб только после свершившихся ударов судьбы с самыми печальными последствиями. К этому же извечное обилие актуальнейших проблем, среди которых живут спецслужбы, породило простую и выверенную реакцию их руководителей: пока опасность не станет более других разрушительной — приоритет останется за теми направлениями усилий спецслужб, которые уже дают хоть какие-то положительные результаты. А работать одинаково интенсивно и продуктивно по всем сущим одновременно проблемам и задачам не дано никаким госструктурам, в том числе и спецслужбам.
Множество же акций, направленных против государства и власти, вроде большинства терактов, предусмотреть и предотвратить спецслужбам не суждено по причинам того, что они готовятся со строжайшим соблюдением правил конспирации, а иметь информаторов во всех террористических организациях не удается никому и никогда. Здесь спецслужбы будут всегда находиться в положении полицейских: сначала совершается преступление, только потом вмешивается, ведет расследование полиция!
Не дано спецслужбам защитить своих наиболее толковых и продуктивных руководителей и сотрудников от мести элиты руками политиков, реализующих кадровые подвижки в силовых ведомствах государства. Положение принципиальных, честных сотрудников спецслужб сродни положению таких же полицейских, по отношению к которым власть поступает всегда по принципу: «Хороший полицейский — очень плохой полицейский!». Неизбежно успешная реализация этого кадрового принципа гарантирована еще и тем, что устремления элитарной «внешней» среды «сожрать» неугодного сотрудника всегда находит искреннюю и полную «внутреннюю» поддержку честолюбивых этой породы в среде самих спецслужб. Именно такая категория сотрудников — вечная и неистребимая нигде по причине подавляющего численного преобладания посредственностей в каждом социуме — быстро находит и устанавливает самые тесные личные взаимовыгодные контакты с разного рода элитарными, формируя в каждом обществе трудносокрушимую бесструктурную, распределенную по всем значимым институтам государства «диктатуру посредственностей», которая всегда и всюду обществу служит отвратительно, но всегда чрезвычайно успешно занимается своим бездонным обретательством, накоплениями, растратой впечатляющих общественных средств и благ на свои непомерно высокие стандарты потребления.
В истории многих спецслужб были короткие периоды, когда с этим видом эрозии удавалось успешно справляться, но для этого нужны особые политические условия в обществе.
Фермеры, как известно, живут с полученного урожая (как и все общество, которое кормится из их рук). Наемный рабочий же получает плату за отработанное время или за выполнение конкретного задания. Спецслужбы по роду и характеру своей деятельности ближе к сезонному наемному рабочему: выполняют отдельные виды работ, и по ним оценивается вся их деятельность. Поэтому лучше всего удаются акции разового характера, когда нужно что-то разрушить у потенциального противника, врага, кого-то «устранить», кого-то «вывести на чистую воду» и т.п. Здесь можно явить свои способности и возможности во всем блеске. А вот пока завершится разработка, изготовление и испытание, к примеру, новой баллистической ракеты, можно многократно оплошать и погореть по мелочам, даже если потом цикл закончится вполне успешно. Но так уж устроены человеческие сообщества — вырастить, образовать и воспитать человека на порядки сложнее, дольше, тяжелее и дороже, нежели посадить того же человека в тюрьму или расстрелять. Цена, правда, первого рода деятельности на те же порядки выше, значимей. Но в вечном бою людей между собой героем полагают того, кто уничтожил противника. И почти никто не печалится при этом, что уничтоженный враг был в миру, до окопов, талантливейшим композитором, художником, поэтом, ученым. На этом пока и стоим по сию пору: «Бей первым, Фредди!»
Волки и овцы
Сторонники неограниченной ничем либеральной концепции демократического общества не устают повторять, что альтернативой, противоядием для чиновно-бюрократического, полицейской государства (под которым понимается, прежде всего, российское) является гражданское общество, к которому, естественно, причисляются социумы США, ряда развитых европейских стран.
Притом, что содержательная составляющая словосочетания «гражданское общество» настолько неопределенна, многовариантна в такой степени, что становится подобной поэтике мечтателей-утопистов, вроде «города-солнца» Томазо Капманелла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142